Ханна торопилась домой. Задания, присылаемые ей Небесной канцелярией, были самыми разнообразными. Некоторые из них нужно было выполнять длительно, и именно поэтому ангелица устроилась работать учительницей физкультуры в одну из школ города, расположенной в неблагополучном районе. Многие дети были из сложных семей, поэтому работы у Ханны было хоть отбавляй. Помимо стандартных учительских забот ей нужно было завоёвывать доверие детей и пытаться направлять их на верный путь.

Этот путь редко когда имел что-то общее с верой. В конечном счёте вести себя хорошо только из-за страха отправиться в Преисподнюю, довольно лицемерно. Ханна вспомнила, как её сёстрам и братьям было сложно осознать тот факт, что среднестатистический атеист, будучи хорошим человеком, оказывается к Небесам гораздо ближе, чем добродетельный христианин, не делающий гадостей лишь из-за страха оказаться наказанным. Некоторые этого так до конца и не осознавали. Что поделать — воинство божье! Вель любила шутить, что у вояк не очень-то много ума.

Была и другая категория заданий, которые могли показаться странными. Явиться в определённый день к определённому месту и завязать случайный разговор или залезть в интернет и написать несколько комментариев… Никогда заранее человек не знает, какая именно встреча изменит его жизнь или заставит задуматься о чём-то, что потом сделает его более гармоничным и счастливым. Сегодняшнее задание было из этой категории, поэтому Ханна бежала домой, боясь опоздать. Получится нехорошо, если она зайдёт в интернет тогда, когда нужный человек оттуда уже выйдет и не увидит написанного ею. Однажды такое уже случилось, и ангелица получила строгий выговор.

Но в этот раз она успела, и даже оставалось время для того, чтобы заварить себе ароматный сладкий чай. Ханна быстро полюбила Землю с её тысячей и одним способом достичь комфорта. Люди тратили очень много времени, делая свою жизнь максимально удобной и безопасной. Впрочем, исключения находились всегда.

Вель пришла в квартиру спустя несколько минут. Выглядела она очень воодушевлённой, несмотря на назревающий фингал и разбитую губу, опухшую в два раза. Разувшись и помыв руки, демоница подошла к сидящей за ноутбуком Ханне (ох, сколько сил ушло на подчинение этой штуки!) и поцеловала в висок.  

Ханна обернулась, но демоница уже выходила из комнаты бодрым шагом.

— У нас есть что-нибудь пожрать? — осведомилась она из кухни.

— Не знаю. Я только что пришла.

— Ну и ладно. Закажем пиццу, — Вель быстро утешилась этим предложением.

Она обожала заказную еду, потому что это было относительно быстро и просто, а главное — вкусно. Ханне же больше нравились домашняя еда и сам процесс готовки. Она брала ингредиенты и делала из них что-то совершенно удивительное. Её грела мысль о том, что, наверное, однажды именно так и было создано многое в этом мире.

— Пицца была недавно.

— Тогда бургеры? Тебе же в прошлый раз понравились бургеры?

Ханна задумалась. В прошлый раз она впервые за пять лет попробовала мясо. До этого она отказывалась есть его, аргументируя это тем, что она не человек, и конкретно ей никто не разрешал есть «всё движущееся, что живёт», на что Вель резонно возразила, что пока у ангелицы человеческое тело, ей стоит жить по человеческим законам. «С волками жить — по-волчьи выть», — сказала тогда Вель.

— Я не хочу мёртвую коровку, — отозвалась Ханна, заходя в бело-голубую социальную сеть.

— А мёртвую курочку?

— И мёртвую курочку не хочу.

— А что ты хочешь?

Ханна задумалась.

— Мёртвого высшего рака из отряда десятиногих ракообразных.

В кухне воцарилось гробовое молчание.

— Креветку?

Ангелица молчала, погрузившись в поиски нужного ей треда.

— Хорошо, я закажу что-нибудь, где есть мёртвые высокие десятиногие ракообразные! Так им и скажу.  

— Скажи, — согласилась Ханна.

Научиться быстро печатать было тоже делом не из лёгких, особенно поначалу, когда ангелица по полминуты искала нужную ей букву и нажимала на неё одним пальчиком, а потом приступала к поискам следующей. Вскоре она догадалась запоминать расположения нескольких нужных ей букв, пока искала следующую. А потом Вель вместо сна усадила её за ноутбук и начала зачитывать «Сказки народов мира». Ханна психовала, сопротивлялась, но вскоре смирилась и послушно всю ночь печатала сказки под диктовку.

К утру она уже могла печатать с закрытыми глазами.

Порой способы Вель научить Ханну жить в человеческом мире казались грубыми и жёсткими. Но иначе демоница просто не умела. В Аду нежностям не учат.

Сделав заказ в одном из приложений и подтвердив его при звонке операторши, Вель вернулась в комнату. Спустя несколько минут Ханна, наконец-то, перестала печатать, поднялась со стула и обернулась к демонице с задумчивым лицом, явно намереваясь сказать что-то, но, увидев разбитое лицо, громко ахнула.

— Ты опять!

— Не опять, а снова. Работа у меня такая.

— Давай я тебя подлатаю?

Вель махнула рукой:

— Пустяки. Я всё равно не чувствую боли, если не хочу.

— Я настаиваю, — Ханна поймала руку демоницы и усадила её рядом с собой на постель.

Вель закрыла глаза, а Ханна легко коснулась разбитой губы кончиками пальцев. Демоница ощутила лёгкое покалывание, дуновение ветра, а потом ощущение того, что в губе что-то чужеродное — пропало. Она провела языком по тому месту, где была рана, чтобы убедиться, что всё исчезло, включая отёчность.  

Каждый раз дар исцеления удивлял её.

— Так лучше? — участливо спросила Ханна.

И Вель не могла с ней не согласиться.

— Что у тебя было на этот раз?

— Убила двух зайцев одним ударом. Пошла на свидание с одним парнем, чтобы к нам во время прогулки пристал другой. В итоге от другого я получила в лицо, первый за меня заступился… и вот мы имеем один труп и одного будущего зэка.

Ханна хлопнула светлыми короткими ресницами. Она привыкла к тому, что задания Вель часто были довольно специфичными для её ангельской сущности, но вот к чему не могла привыкнуть совершенно точно, так это к тому, как демоница обезличивала людей.

— А за что они попали в твой список?

— Тот, который труп, уже несколько лет барыжит всякой дрянью. Его мать хотела сделать аборт, но кто-то её отговорил. Так что теперь он наш клиент и пробудет в своей темнице долго. А тот, с которым я пошла на свидание, насиловал младшую сестру с шести до тринадцати лет. Родители то ли не знали, то ли отказывались знать. Ей сейчас шестнадцать. После того, как брата посадят за решётку, её жизнь станет намного счастливее, а когда он сдохнет от туберкулёза, у неё окончательно всё наладится. Насколько это возможно.

Ханна всегда рассказывала всё подробно. С именами, паролями, явками. Описывала эмоции и выражения лиц, жесты, не забывала упомянуть про специфические словечки или выговор человека.

Вель ограничивалась «ну этот», «другой», «который первый» и другими абсолютно ничего не значащими словами, не дающими никакого представления о личностях, фигурирующих в рассказе. Казалось, что для неё это и не личности. Для неё это куски мяса на двух ногах, чьи жизни она должна пустить под откос, а то и вовсе заботливо уложить в могилу. Сделать всё для того, чтобы очередная душа как можно скорее отправилась в Преисподнюю за заслуженным наказанием.

Там, где Ханна не понимала людей и поражалась человеческой жестокости, пытаясь найти какие-то оправдания (она уже не застала тех времён, когда её род карал живущих на Земле), Вель задыхалась от злости и хваталась за своё оружие. Демоница не испытывала ни жалости, ни сострадания к тем, кто заслуживал наказания, проливавшегося на них выдержанной многие десятилетия в Аду ядовитой ненавистью.

Ханна до последнего верила и искала искру света, а Вель сразу же приступала к действиям. «Некоторые люди не заслуживают и одного шанса, — говорила она. — Я знаю, я-то знаю!»

Вскоре прибыл курьер с едой. Вель расплатилась с ним пластиковой картой, а когда тот отвернулся, она уколола его стилетом в ягодицу. Курьер словно бы этого и не заметил.  

Демоница закрыла дверь.

— Ну и что это было? — Ханна скрестила руки на груди.

— Комариный укус.

— Ты когда врёшь, у тебя внешние концы бровей подрагивают.

— Ну ладно, — вздохнула Вель, опуская белый пакет с едой на стол. — Подай мне ножницы… У него там будет чирей.

Два стилета, которыми владела демоница, оставляли удивительные раны: укусы насекомых и животных, синяки и ссадины, разрывы и даже переломы костей. Повреждения были похоже на что угодно, только не на след от узкого лезвия.

— И за что ему?

— Он знает, за что.

— И всё же?

Вель ножницами разрезала завязанные в тугой узел ручки пакета. Это отлично характеризовало её. Ханна бы терпеливо развязывала пакет.

— Он забыл о дне рождения сына. Матери пришлось самой покупать подарок и дарить от его имени.

— А может…

— Никаких может, — грубо оборвала демоница. — Он просто положил на это дело болт.

Ханна тихо вздохнула.

Она хотела бы иметь такие же провидческие способности, как и Вель. Вель видела многих людей, и то, как и кого наказать, было целиком её решением. Задания, которые им регулярно доставлял курьер (один на двоих, кстати), не были для неё единственной работой. Демоница всегда находила того, кого можно и нужно наказать.

Ханна видела намного меньше. Ей не открывались судьбы людей так далеко, как Вель. Ангелица иногда получала внезапные озарения и действовала тут же, спонтанно, по наитию. Ханна ковала железо, пока оно горячо, а Вель предпочитала блюда, которые подают холодными. Это было очень в её стиле: случайно взглядом зацепиться в толпе за человека, чтобы отомстить ему спустя несколько долгих месяцев или даже лет.

Вель достала несколько прозрачных пластиковых упаковок с роллами и поставила их на стол.

— Так, это с креветками, это другие с креветками, это третьи с креветками, а это мои с угрём.

— А там что осталось? — Ханна кивнула подбородком на пакет.

— А там с креветками на завтра.

Настроение у Вель значительно поднялось. Раздражающие отёк и рану вместо губы сняла Ханна, а живот, который сводило от голода, теперь начал урчать в предвкушении еды. Голод и желание спать были самыми удивительными открытиями для Вель на Земле. В Преисподней еды нет. И во сне там демоны не нуждаются. Здесь же им, вынужденным ухаживать за своими человеческими телами, открывался целый новый мир ощущений.

Когда упаковка была вскрыта, и обе они вооружились приборами, демоница отобрала у Ханны вилку.

— Пять лет прошло! Пора научиться есть палочками.

— Но я пыталась!

— Попытаешься ещё раз, — сказала Вель. — Не научишься — буду кормить тебя сама, — она обхватила палочками свой ролл и обмакнула его в соевый соус. — Так, это за маму… открой рот! кто у тебя мама?

— У меа олько Уиил, — с набитым ртом выговорила Ханна.

— Ах да! — спохватилась демоница. — В вашем СССР секса нет…

Ангелица тихонько хрюкнула от смеха, стараясь не подавиться. Она полюбила такие шутки.

К концу ужина Ханна, хоть и с трудом, но научилась управлять палочками. Роллы часто выпадали, и летели они прямо в миску с соевым соусом, так что вскоре обе их серые домашние футболки без определённого размера были в пятнах.

— Ты знаешь, а я ведь придумала тест Роршаха.

— Шутишь?

— Нет. Мы тогда вдвоём подавали документы, я и Мизраэль. Меня не взяли, но незадолго до того, как мы пришли пытаться получить разрешение, мы смотрели на облака. Они были разной формы. Я подумала, что все видят то, что им ближе. И я даже нарисовала разные картинки!

— И что же Мизраэль?

— Из нас двоих допуск не получила я, — Ханна скисла. — Поэтому на Земле претворяла свою идею в жизнь тоже не я. Но Мизраэль говорит, мои пятна какое-то время были дико популярны!

Вель засмеялась.

После еды они устроились на диване, решив перед сном посмотреть одну-две серии какого-нибудь сериала на ночь. Порой на экран садилась одинокая муха, поэтому то и дело Ханна дёргала ногой перед экраном, прогоняя крылатую засранку прочь.

Ангелица уснула первая. Она всегда засыпала первая, соблазнённая мягкими объятиями тьмы: в Эдеме не было ночи. После заката солнца на другом краю Небес начинал разгораться восход.

Привычная к темноте Вель всегда засыпала второй, зато просыпалась первая. Часто с первыми лучами встающего солнца её сны превращались в кошмары, и демоница, просыпаясь, не решалась возвращаться даже в дрёму. От постоянного недосыпа у неё возникли тёмные круги под глазами.

Недосып был причиной, по которой демоны задерживались на Земле не очень-то надолго, а если рисковали задерживаться на десяток-другой лет, то периодически брали отпуск, возвращаясь в Преисподнюю. Человеческое тело получало отдых длиною в несколько недель, а сама сущность погружалась в бесконечный поток увеселительных адских приключений…

На этот раз Вель заспалась, а пробудилась от громкого стука в дверь. Ханны рядом не было. На её подушке, уже остывшей, лежала записка:

«Письмо о необходимости явки на Небеса за продлением пришло с запозданием. На почте случился аврал. Продлять пребывание я должна была ещё вчера. Улетела срочно. Спи сладко. Люблю!»

Протерев глаза рукой и зевая во весь рот, Вель подошла к двери и открыла её. На пороге стоял лохматый, до нитки промокший парень, ростом что-то около полутора метров.

— На, — он пихнул конверт в руки демонице и, развернувшись, ушёл к лестнице. Вель слышала, как он тихо ругается себе под нос.

— Ты новенький, что ли? — проорала она вслед.

— У тебя забыл спросить, какой я! — злобно ответили ей снизу.

На алой сургучной печати стояла метка Каина. Дело не терпит отлагательств! «Явиться за продлением допуска НЕМЕДЛЕННО!» — гласили буквы на гербовой бумаге. Письмо сердито дрогнуло и осыпалось пеплом на пол.

У Вель остался только конверт. Зайдя в лифт, она нажала на кнопку первого этажа. Двери закрылись.

— И имею я ключи от ада и смерти, — прошептала демоница, приложив конверт к сухим губам. Печать расплавилась, загорелась, бумага вспыхнула, густой дым заволок старую кабину…

Двери Лифта распахнулись и Вель шагнула в Преисподнюю. Нигде солнце не сияло так ярко, как там. Люцифер, не зря прозванный Светоносным, не забывал об этом ни на мгновение.

Вель зашла в комнатушку, которая служила ей домом много лет. Демоница не смогла бы точно сказать, сколько именно. Каждый её день был похож на другой: она вставала, умывалась, проверяла в приложении на смартфоне номер темницы, в которой сегодня ей предстояла работа, и следующие несколько часов её жизни проходили в изощрённых пытках и издевательствах над грешными душами. Часто бывало, что она возвращалась туда, где была ранее.

Когда её смена кончалась, тут же заступала следующая. Пытки в Преисподней шли 24/7, без перерывов на обед и без выходных. Смены век от века были всё короче и короче. Детей Лилит становилось всё больше и больше. Всё большее их количество попадало на Землю, с удовольствием возвращая людям их же злодеяния.

И всё равно их пока что было слишком мало.

Всё остальное время Вель могла проводить так, как ей того хочется. Не нуждающаяся во сне и еде, демоница могла запойно читать книги или прогуливаться. Азартные игры, безумные оргии, тихие пикники в тени обожжённых солнцем деревьев, безлимитный высокоскоростной допуск в интернет — правда, без возможности участвовать в обсуждениях, такая функция появлялась только на Земле — неограниченный доступ к канцелярии, чтобы сочинять стихи и прозу, рисовать… ах, рассветы в Преисподней были самым прекрасным зрелищем из всех! Каждый месяц устраивались конкурсы: победитель, сфотографировавший рассвет или зарисовавший его лучше всех, получал всеобщий почёт и восхищение, а его творение сам Люцифер забирал в свои покои.

Да, Денница не только не забывал тешить своё тщеславие, но и находил тысячу и один способ устроить своим детям как можно больше развлечений, призванных отвлечь их от нескончаемой ненависти к себе и самобичевания…

— Ну, я ненадолго, — Вель упала затылком на подушку, достала из кармана джинсов смартфон и открыла приложение «Get the hell out of my Hell». В выставленной ею фиолетовой цветовой гамме сияли три большие кнопки: «Мой первый раз», «Хочу продлить» и «Давай-ка ещё кружок». Демоница нажала на вторую, так как только что вернулась с Земли, и всё, что ей требовалось, так это продление допуска. Подтвердив заявку и отказавшись менять внешние данные сосуда, она положила телефон рядом с собой и, сложив ручки на животе, закрыла глаза. Выбирать себе тело было увлекательным занятием. Приложение позволяло регулировать тысячи характеристик…

Вель вспомнилось, как по ночам светились глаза Ханны, когда та просыпалась от кошмара. Ангелица призналась в этом только спустя год, до этого она не говорила, что почти каждую ночь ей снится одно и то же.

Шесть крыльев чёрных, как смоль. Верхние — большие, широкие, средние чуть меньше и уже, и самая нижняя пара, чуть больше метра в длину. Дьявол медленно оборачивался к ней и глаза его загорались алым…

Вель ничего не могла с этим поделать. Увидеть архангела во всей его красе, даже на мгновение — это не то зрелище, которое можно забыть. Особенно если это Первенец. Властитель Ада. Демоница часто размышляла о том, что случилось бы, увидь она однажды во всём своём великолепии кого-то из тех архангелов, Небесных. И она сомневалась, что отделалась бы снами.

Она подозревала, что в лучшем случае просто перестала бы существовать, сгорев в том божественном огне, который наполнял их.

От тяжёлых мыслей её отвлекла вибрация смартфона. Вель взяла его в руки и смахнула блокировку.

«Ваша заявка была принята на рассмотрение, — сообщило уведомление приложения. — Ожидайте ответа в ближайшее время».

Едва демоница опустила смартфон обратно, как тот вновь завибрировал.

«Ваша заявка рассмотрена. Код вашего допуска…»

Вель поднялась с кровати и вышла из комнаты. Солнце в Аду светило так, что небеса казались белыми, а не голубыми. Зато ночью все огни гасли и на чернильно-чёрном небе проступало множество звёзд и багровая крупная луна. Преисподняя погружалась во мрак, которого никогда не было на Земле. Стрекотали несуществующие сверчки. Из подземных темниц доносились нечеловеческие крики грешников и мольбы о помощи — сладкая музыка для демонических ушей.

Дорога до Лифта не заняла много времени. Демоница подошла к нему и нажала на единственную кнопку с изображённой на ней стрелкой вверх. Лифт подошёл спустя четверть минуты. Вель вошла в его стальное серое нутро. Двери закрылись. Вспыхнул свет.

Вель посмотрела на себя в зеркале. Худая, злая, готовая в любой момент броситься на врага. Истощённая ненавистью к себе и отчаянным желанием избавиться от этого. Синие глаза на бледном лице сверкали ярко, как сапфиры. На руках белели узкие шрамы. Точно такие же, но на бёдрах, скрывала ткань джинсов.  

Отпустишь свои грехи — отпустишь себя, и станешь чем угодно: вспышкой сверхновой, искрой над костром… или сольёшься со светом и однажды, может быть, повторишь свой путь с самого начала. А может, часть твоего света однажды возьмёт для сотворения архангел, и ты станешь его пернатой дочерью или сыном?

«Нет, — подумала Вель. — Покой. Мне будет достаточно и покоя».

Демоница ещё раз посмотрела на длинный тринадцатизначный код, состоящий из цифр, букв и символов, и ввела его на панели, а после этого приложила свою ладонь к расположенному рядом экрану. Нужно, чтобы отпечаток руки и код совпали. По чужому коду из Ада не вырваться. Одна зашла — одна вышла. Никто другой не может войти в Лифт, пока там кто-то есть.

Лифт дрогнул и начал подниматься. Когда он остановился и двери его распахнулись, Вель вышла на знакомую до боли площадку двадцать седьмого этажа. Зайдя в квартиру, демоница кинула взгляд на часы.

Её не было ровно семнадцать минут.

Вель уже знала от Ханны, что бюрократия Небес может посоперничать с бюрократией на Земле, поэтому не ждала её скоро. Но и через неделю ангелица не вернулась. Не вернулась она и позже.

Когда максимальный срок продления допуска в четыре недели вышел, Вель окончательно поняла, что пребывание на Земле Ханне всё-таки не продлили…

***

— Ни шагу вперёд, если жизнь дорога! — голос Уриила втиснулся в уши Ханне, проник в её грудную клетку и своей громогласной вибрацией едва не остановил ей сердце. Архангел был на две головы выше, в три раза шире и за спиной его полуденным солнцем сияли шесть крыльев.

— С какой стати я должна подчиняться тому, кто наплевал на меня в тот же миг, что я родилась?

Ханна попятилась к обрыву. В зелёных глазах стояли злые слёзы. Кто бы мог подумать, что Страж Эдема будет прогуливаться рядом в ту же минуту, в которую она решила сбежать? Кто бы мог подумать, что ей внезапно не продлят допуск! Большую красную печать «ОТКАЗАНО» ей поставили сразу же, как она собрала необходимый пакет документов, и Ханна билась в истерике от осознания того, что в следующий раз попытаться вырваться на Землю она сможет не раньше, чем через сто лет. А Вель, Вель! Кто расскажет Вель о том, куда делась её пернатая подруга? Останется ли она демоницей?

Ханна развернулась, понеслась к краю Врат, на бегу распахивая крылья, и бросилась в пустоту. Светлое облако темнело на глазах, превращаясь в грозовую тучу. Вспышка молнии ослепила бы её, не будь она ангелицей. От грянувшего следом раската грома Ханна потеряла слух. В ушах что-то тоненько пищало.

Кто-то схватил её за ногу. Ханна, продолжая стремительно лететь вниз, повернула голову и увидела вцепившегося в неё Иная. Молодой Стражник отчаянно кричал ей что-то. Ханна увидела, как крылья его начали тлеть и, не желая жертвовать Инаем, несколько раз с силой ударила его свободной ногой в лицо. Последним ударом она добилась желаемого: ангел потерял сознание, и незримая сила рванула его вверх, в Эдем. В безопасность.

Крылья пронзило болью. Ханна мельком увидела, как на кончиках перьев вспыхивает яркое пламя. Ангелица сложила крылья и камнем полетела вниз, к Земле. Жар, некогда бывший её другом, превратился во врага и сухо опалял кожу. Крылья выворачивало от боли, Ханна падала всё быстрее и быстрее, но встречный ветер не мог сбить пожиравшего её огня.

Грозовой фронт оборвался так же внезапно, как и возник. Земля и небо поменялись для Ханны местами и над собой она увидела освещённые солнцем каменные джунгли большого города. Ангелица раскинула крылья и ветер ударил по ним. Она опустила голову вниз, увидела свои босые ноги… спину пронзило мгновенной, острой болью, вырвавшей из глотки громкий крик, а потом она увидела, как исчезает вдали её левое крыло.

Ханну завертело. Теперь небо и земля менялись местами так часто, что она уже не понимала, где находится. Боль становилась всё ярче, всё сильнее, и вскоре второе её крыло, обуглившееся, обгоревшее, прощальной запятой мелькнуло в воздухе. Тогда же её прекратило вращать.

Огненной кометой ангелица падала спиной вниз, с Небес на Землю, ничего не видящим от слёз и боли взором смотря туда, где когда-то давным-давно был её дом… ослепшая, оглохшая и павшая, она стремительно неслась к окончанию своей Вечности.