Если руки не касаться, то можно было даже не замечать, что она не совсем «своя». За исключением тех моментов, когда по новоприобретённой конечности вдруг проходила судорога боли, но это, как мрачно пояснила Сакура, придётся какое-то время перетерпеть. А вот Наруто, кажется, такими проблемами не заморачивался — у него их просто не было. Саске не завидовал. Все неудобства он принимал с поразительным пофигизмом, который оправдывался скорее не хорошей приспособляемостью, а червячком вины, который постоянно нашептывал: «Ты заслужил».

Саске... А что Саске? Он действительно заслужил. И это было не только наспех придуманным оправданием для того, чтобы уйти из Конохи, которое он собирался использовать, пока не нашёл Кичи. Не то чтобы он раскаивался — просто ему казалось, что за всё надо заплатить. Случая заплатить не подворачивалось, так что оставалось лишь терпеть боль.

Узумаки маячил поблизости не так часто, и даже к Кичи стал заходить реже — это он узнал непосредственно от самой девочки. Саске вроде как был даже рад. Наруто для него — всегда новый ворох противоречивых и убивающих сознание мыслей, странный и излишне жизнерадостный добе. Но от «вроде как рад» до настоящей радости было как от Конохи до страны Демонов — далеко и долго.

Как выяснилось позже, пропажа Наруто из поля зрения была кратковременной. На самом деле, Саске даже удивился. Сначала интерес был объясним: Наруто слишком долго его возвращал, Наруто заинтересовался Кичи, вот и ходит, досаждает им обоим. Ну, Кичи ещё и милая, а Наруто вроде как неплохо ладит с детьми. Но с Саске-то что? Он был другом Наруто намного меньшее время, чем весь их выпуск. И, конечно, Рикудо сказал, что они братья по духу — но, честно сказать, Саске сомневался в наличии между ними каких-то кровно-духовных уз.

С другой стороны, у него с семьёй вообще проблема на проблеме, как и хоть с какими-нибудь тёплыми отношениями. Не Саске рассуждать о том, какова у них степень родства и как скоро должен пропасть интерес у Наруто. Ведь Узумаки — почти ребёнок, который скоро наиграется и отпустит. Не забудет, конечно же, это ведь Узумаки, Саске просто перейдёт в другой разряд друзей. Встанет на одну планку со всеми.

Не Саске разбираться в причинах, он просто предполагал, что так происходит с людьми его типа. Когда-нибудь всем надоедает биться в молчаливую стену, которая одним взглядом может и послать, у которой в голове — сущий кавардак, и которая даже себя понять не может. Саске, в общем-то, всё равно, его никогда не прельщало общение, он как-нибудь и без Наруто прожил бы, не загнулся.

Если это не очередной самообман.

Стоит ли объяснять, что он был удивлён появлению Узумаки на крыше собственного дома? Сам Наруто был таким же, как и всегда: болтал ногами, натянул свою ужасно-яркую одежду, улыбался от уха до уха. И поджидал Саске, потому что иначе — зачем ему тут быть. Саске, конечно, не очень-то себя ценил, но не настолько, чтобы отрицать очевидное.

— О, Саске-теме! — обрадовался Наруто, замахал руками, чуть не свалился с крыши — в общем, больше был похож на генина, чем на сильнейшего в мире ниндзя. — Я тут тебя жду.

Саске запрыгнул к нему, потому что перекрикиваться — это глупо, а ещё потому, что Наруто, похоже, совсем не собирался спускаться. Крыша была по-приятному тёплой, и Саске тут же понял, почему Узумаки не спрыгнул к нему сразу же, как только увидел. Сидеть было хорошо. И Саске опять обошёлся не приветствием, а каким-то неопределённым хмыком и кивком.

— Сакура-чан сказала, что завтра она и Цунаде-баа-чан будут проделывать в наших руках чакроканалы, потому что и твоя, и моя уже прижились. Моя уже несколько дней назад, но они хотят следить за нами одновременно, так что... — Наруто вздохнул. По всей видимости, ему не терпелось потренироваться в полную силу, что делать пока что запрещалось. — Не стоило, наверное, до такого доводить, да? — он рассмеялся.

Саске пожал плечами. Он считал, что лучше бы так и остался без руки — хорошая расплата. Но, с другой стороны, он и Наруто — эдакие подопытные кролики. Первая проба. Если всё пройдёт удачно, то в будущем шиноби, потерявший какую-либо конечность, будет не приговоренным инвалидом. Проводить такой эксперимент только на Наруто — глупо. У Наруто бешеная регенерация и Кьюби, который теперь не жалеет чакры. Главный подопытный — Саске, который более походит на среднестатистического шиноби, чем Наруто.

— Мы завершили это всё, — чуть подумав, ответил он. — Больше не будет Индры и Ашуры. Их потомков и так уже почти не осталось, — он вспомнил про Кичи и замолчал. Кое-кто остался. Да и Наруто — не Сенджу, а Узумаки, которые не вымерли окончательно. Та же Карин тому пример.

Саске просто понадеялся, что несмотря на то, что потомки остались, никакой вражды больше не будет. Тех ошибок, что совершил он сам, той судьбы, что была ему уготована, он бы никому не пожелал. Даже Наруто, хотя, вспоминая их первый бой в долине Завершения, Саске понимал, что почти об этом и втолковывал ему.

«Потеряй всё, и тогда ты поймёшь меня, а не просто не имей ничего с самого начала»

И в конце концов Наруто оказался лучше — не имея ничего с самого начала, он сам по крупицам собрал своё «всё» и сумел его сохранить. А Саске... Ну, он Учиха. Он даже нисколько не удивился, что в истории с Индрой и Ашурой разрушил всё именно Индра — его клан всегда всё только разрушает. И робкая попытка Мадары изменить это, создать вместе с Хаширамой деревню, обернулась полным крахом.

Да что там, и ему потребовалось почти умереть, чтобы понять, что разрушение — не всегда выход.

— Я уверен, что ничего больше не будет, — с жаром поддержал его Наруто. — Ты видел Хашираму и Мадару, когда они умирали? То есть... ну, ты понял. Они тоже помирились! И мы больше не враждуем, верно? Ненависти больше нет.

Наруто выглядел как полностью счастливый кот, а эти его шрамы придавали ещё больше сходства. Саске видел много котов, особенно в детстве, он мог сравнивать. Но что-то в словах Наруто его задело. Что — он понял почти сразу, закатил глаза, всматриваясь в даль. Крыши домов размывались перед глазами. Впрочем, отвратное зрение он уже давно принял и осознал. Хорошо хоть собеседники, когда они были на небольшом расстоянии, размывались не сильно. С Наруто они почти соприкасались плечами, так что его Саске видел прекрасно.

— Я никогда не испытывал к тебе ненависти, — заметил он. Наруто повернул голову в его сторону. — Может, ты бесил меня время от времени, но не более. Я никогда по-настоящему не желал тебе смерти, как, например, Мадаре.

— И почему я тебя бесил? — любопытно спросил Наруто. Саске он жутко напомнил Кичи, и он отвёл взгляд. — То есть, эм, я многих бесил в тот или иной момент моего с ними знакомства, но чаще всего я точно знал причины. Я очень хорошо налаживаю контакт с людьми. С тобой... ну, с тобой это получалось не так хорошо.

Саске хотелось усмехнуться, потому что на него-то Наруто оказывал самое большое влияние, и это почти смешно, что он до сих пор этого не заметил. Просто у Саске — мозги набекрень и куча тараканов в голове, вот и поступает он совсем не так, как того могли бы ожидать другие. И не в таком хорошем смысле, как Наруто.

— Ты был навязчивым, — всё-таки начал говорить он. Первый и далеко не самый главный пункт; да, это могло немного его раздражать, но выводило из себя только в сочетании со всеми остальными качествами Наруто. — Ты много говоришь ненужного. Ты сумел стать моим другом, хотя я этого не хотел. Твоё мнение... на самом деле, ты почти управляешь мной, — с усилием выдавил Саске. Не то чтобы это было так сложно признать. Это было сложно сказать. — Это меня бесит.

Теперь пришла очередь Наруто молчать. Но его молчание было совсем не такое, как у Саске. Оно было скорее пораженное и недоуменное, чем какое-либо ещё. Саске нахохлился. Он считал, что не умеет красиво и складно говорить вообще, а уж о себе и собственных чувствах тем более. Чаще всего с Наруто он говорил на эмоциях, во время битвы; другие люди вообще очень нечасто слышали от него откровенности. Так что сейчас ему было несколько некомфортно — но Наруто действительно заставляет делать такие вещи, которые он бы никогда не сделал.

И это... бесит.

Саске подумал, что скоро он станет мастером вранья самому себе и другим, потому что это уже даже не бесило. Это просто было.

— Но... почему ты тогда не возвращался в Коноху? Нет, если бы я управлял тобой, ты бы вернулся, — недоверчиво рассмеялся Наруто; его смех быстро угас. — Наоборот, это ты всегда тянул меня за собой. Я становился сильнее, чтобы не разочаровать тебя. Чтобы быть с тобой на равных.

Его рука дёрнулась к волосам и неловко их взлохматила. Было видно, что он несколько смущен. Саске задумчиво за этим пронаблюдал. Он считал, что глупо будет уверять Наруто в чём-то, пусть это и правда, — он никогда не изменит своего мнения. Но разговор не вызывал в нём отторжения, а с Наруто в этот раз было слишком легко. И раньше было легко, но всё портил сам Саске, его падение во тьму, путаница между правдой и ложью и почти истерика по этому поводу.

— Это не значит, что я не думал. Я просто не знал, кому верить, и поэтому старался не верить никому. Но... в общем, я ошибался. И был марионеткой, — Саске поморщился. Очередное неприятное признание. — У меня на тот момент вообще были сложные отношения с мозгами. Тебя я слушал, в отличие от других, хотя не показывал этого. Старался. Но делал чаще всего не так.

— И до сих пор ничего не изменилось, — вздохнул Наруто. Как показалось Саске, излишне печально. Но Учиха ничего не ответил — Наруто не ошибся. Его мозги до сих пор были повернуты как-то не так, и даже та взбучка в Долине Завершения не смогла поставить их на место. А раз не получилось с помощью этого — не получится никак.

Разговор сам собой умер. Саске не знал, что сказать, — да и не горел желанием, — а Наруто, похоже, прислушался к своему другу и не высказывал желания болтать впустую. Долго так продолжаться не могло. С Наруто было приятно молчать, но весь он — сгусток кипучей энергии, не то что Саске. И долго и бесцельно сидеть в тишине он бы не смог. Саске этого и не требует. Саске — само понимание, когда дело касается Наруто. По крайней мере, у себя в голове.

— Пригласишь на чай? — в конце концов жизнерадостно осведомился Узумаки и первым поскакал в чужую квартиру. Саске хмыкнул почти весело, — ему показалось, что Наруто дёрнулся на этот звук, словно хищник, почуявший добычу, — и сам запрыгнул в собственное окно. Слава ками, он жил как раз близко к крыше, неприятных эксцессов с заглядыванием в чужие окна так и не произошло.

Саске великолепно умел заваривать чай. Ну, учитывая то, что его клан, а соответственно и всех учителей этикета и традиций, вырезали, когда ему было восемь, не великолепно, но хорошо. Наруто был доволен: щурился, посматривал иногда любопытно на ринненган. Саске старался зачесывать волосы так, чтобы они закрывали этот глаз. Но не привык ещё, проводил иногда пятернёй по волосам, возвращая причёске «первозданный» вид.

И всё-таки любопытство было странным. Наруто раньше особо не занимали его глаза. Да, Саске понимал, что тот же рисунок Мангёке он рассмотрит с почти детским интересом, но не ожидал от него никаких вопросов о додзюцу. Возможно, думал Саске, возможно он уже знает о шарингане и ринненгане всё, что нужно. У Какаши есть Мангёке. У Пейна был ринненган. Наруто вроде как болтал и с тем, и с тем, хотя с Какаши знакомство, конечно, было обширнее.

На вопросительный взгляд Наруто отрицательно покачал головой:

— Курама... опять ворчит по поводу Учих. Хотя ему нравится Кичи, даже несмотря на... ну.. — Наруто неопределённо качнул рукой. Саске кивнул. Он понял. Но Узумаки ещё не закончил. — Кстати, как со способностями? Тебе нужно как-то заучивать техники?

— Нет. Они просто появляются в голове. Постепенно. И иногда это не очень приятно. Зато техника уже как бы разучена — мне не нужно тренировать её.

Саске вспомнил, как подсознание подкинуло ему знание об извлечение души — на Кичи. И передёрнул плечами. Он искренне надеялся, что уж теперь-то точно всё. Техник и так было много, намного больше стандартных трёх от Мангёке — а ведь он и их мог применять.

— Ясно... — протянул Наруто.

Разговор опять заглох.

Неожиданно Саске обнаружил в себе желание первым проявить инициативу. Видно же, что Наруто мается и хочет общения. Раз не пошёл к той же Сакуре, общения хочется именно с ним. Саске даже лестно. Если тёплое чувство в груди называется именно так.

— Знаешь, я ведь сбежать хотел. Опять. Ну... не совсем сбежать, — поправился он, видя, как вскинулся Наруто. — Но так, чтобы ни ты, ни Сакура об этом до последнего момента не узнали и не отговаривали. Договорился бы с Какаши, он бы как-нибудь вам это объяснил. Или хотя бы тебе, с Сакурой я бы и сам мог поговорить... И ушёл бы. Без руки этой. Потому что так мне и надо. Столько дерьма насовершал, — не очень оптимистично закончил неожиданно длинную тираду Саске.

Эмоции на лице Наруто сменились слишком быстро — Саске даже не успел заметить, представляя, как ржет где-то в глубине узумаковской черепушки рыжий девятихвостый коврик. Учитывая его ненависть ко всем представителям его рода, — исключение в виде Кичи только радовало, — это было бы вполне ожидаемо.

— Я бы тебе не позволил, — негромко, но твёрдо заявил Наруто.

— Останавливать меня у тебя получается хуже всего, — неожиданно легкомысленно откликнулся Саске.

Глаза у Наруто потемнели. Он явно был с таким легкомыслием не согласен, да и вообще не согласен, но промолчал, обернув руки вокруг чашки. Саске подумал, что ему действительно лучше молчать — потому что, разговаривая, он портит всё ещё больше. Молчание Наруто об этом говорило больше всего, и Саске почувствовал тупой укол сожаления. Было... даже не неловко. Он был почти уверен, что всё закончится не очень хорошо.

— Так что ты всё-таки будешь делать с Кичи? — наконец, спросил Наруто.

Саске неожиданно понял, что это и был главный вопрос. Всё остальное — обычная узумакиевская шелуха, которую он почему-то принимал за нечто другое. Бахвалился тем, что не любит бессмысленные слова, но различить их не смог. Стыд и позор. Саске мимолётно потёр переносицу, краем сознания отметив, что Наруто проследил этот жест взглядом.

— Не знаю, — он покачал головой. — Пока квартал не отстроят — точно ничего. А там... не знаю, — он неопределённо крутанул запястьем, всё ещё не избавившийся от досады на себя за собственную слепоту по отношению к Наруто.

Наруто выглядел смущенным и задумчивым, и Саске насторожился. Знать бы, что у этого человека в голове, но он никогда не был мастером чтения чужих эмоций, а тут ещё и свои — досада, злость... грусть? — смешались так, что и не понять. Впрочем, Узумаки никогда ничего долго в себе не держит, это Саске отлично знал; а ждать он всегда умел хорошо.

— Как так вообще получилось? — меньше, чем через полминуты не выдержал Наруто. Саске чуть склонил голову набок. — Как тебе могло так повезти, что ты нашел Кичи?

— Я не знаю. Видимо, удача.

— Что-то тут нечисто, — булькнул в чай Наруто, нисколько не впечатлённый невыразительным от всё ещё не схлынувшего разочарования тоном Саске. — И я это выясню!

Саске прикрыл глаза. Хотелось мягко взять Наруто под локти, поднять его и подвести к окну, сказать: «Уходи. Уходи, потому что я разочарован. Не в тебе, конечно; разочарованным в человеке можно быть только тогда, когда он тебе лгал. В себе — потому что не замечал. А раз я разочарован, то мне нужно время для того, чтобы это всё осмыслить и принять. Или не принять. Но если я буду действовать на эмоциях, то всё станет ещё хуже». Конечно, он сказал бы только первое слово, остальное оставив при себе, как делал это всегда.

— Это просто случайность, — вместо всего придуманного сказал Саске. — Или Рикудо. Старик вполне мог попытаться нас осчастливить. Или вообще Шинигами, который внезапно проникся добротой за то, что мы своей войной дали ему жертв и освободили от присутствия твоего отца и Курамы. Это может быть что угодно. И ты это никогда не выяснишь.

— Как-то... мрачно, — осторожно заметил Наруто, чуть дёргая уголком губ и смотря через глаза в душу, словно это у него был пугающе-ненормальный ринненган, а не у Саске.

Саске посмотрел на чашку в своих руках, отпил ещё один глоток и вместо ответа сказал:

— Наверное, разговор окончен.