С наступления нового года прошло три дня, сегодня четвёртое января. За эти дни я успел хорошенько проанализировать поведение Ваки примерно за последние полгода. В итоге я пришёл к неутешительному выводу, что у неё действительно всё это время мог быть парень. Как и оказалось, все, кроме меня с Мэйбл, знали про её отношения — об этом я уже спросил у Зака, который мне обо всём и рассказал. Конечно, я не удивился, услышав это, но неприятный осадок остался. Стало ещё более обидно и неприятно от осознания того, что Ваки не доверяет мне. Из-за этого, когда она звонила, я просто не мог взять телефон в руки, всё пытался выкинуть из головы ту сцену в особняке Аврелия, что никак не хотела выходить. Потом, спустя несколько минут, ко мне приходила Мэйбл, спрашивая, почему я не отвечаю Ваки, на что бурчал вялое "Да так". Далее она рассказывала о датах и времени репетиций, которые будут во время зимних каникул. Я же просто уходил в свои мысли, в уме цензуря произносимое Мэйбл имя "Ваки".

Конечно, моё состояние не удалось скрыть от "Всевидящего Ока Великой Мэйбл Пайнс", и на третий день нового года она решила заговорить обо всей этой ситуации происходящей между мной и Ваки. Поначалу я, понятное дело, не хотел ей ничего рассказывать. Но спустя пару десятков минут выпытывания из меня правды, пришлось сдаться и рассказать о произошедшем той ночью. Рассказать о том, как увидел Ваки и её парня, дающих друг другу Клятву. О том, как не выдержал и перестал контролировать эмоции. О том, как меня обнял Билл, в попытке утешить (о том, что это я его обнял — решил умолчать). И о том, как я не почувствовал боли. На этом моменте Мэй завизжала на весь дом, если не на всю улицу, лепеча что-то неразборчивое. А в конце вовсе поставила перед фактом: "Завтра у вас свидание! И это не оговаривается!" — и скрылась за дверью моей комнаты, оставляя меня в немом шоке.

Поэтому сейчас мне приходится под руководством своей любимейшей сестрицы одеваться на это, так называемое, "свидание" с Биллом. Как я вообще позволил этому случиться?!

— Мэй, может, всё-таки не стоит? — вымученно скулю я, примеряя очередную рубашку.

— Стоит, братик, стоит! — лучезарно улыбается та. — Ты должен выглядеть превосходно!

— Зачем? Я вовсе не хочу на это "свидание". Да даже будь это простая прогулка — я бы не пошёл. Приходится идти только потому, что ты заставляешь, — укоризненно смотрю на сестру.

— Дип-дип, ты же прекрасно понимаешь, что вам нужно поладить. И это не только ради выступления, но и ради вас самих! А тут подвернулась такая прекрасная возможность!

— Не нужно нам ладить. Это бессмысленно.

— Ещё как смысленно!

— Да нет такого слова!

— Теперь будет! Бро-бро, я же о тебе забочусь. Иметь пару, предоставленную тебе Судьбой, просто прекрасно! "Родственные души" — это не просто словосочетание, а нечто большее! — вдохновлено лепетала девчушка. — Вы буквально созданы друг для друга! Вы понимаете один другого с полуслова, ваши слова и действия сильнее влияют на вас самих. И это прекрасно!

— Чего в этом прекрасного? Зависеть от другого человека — отвратительно, — кидаю рубашку на стул и падаю на кровать. — Мэй, с чего ты вообще желаешь того, чтобы я был с Биллом? — смотря в потолок, монотонно спрашиваю я.

— Потому что хочу, чтобы ты был счастлив, — она садится рядом со мной. — Тебе и Биллу нужно всего лишь больше общаться, узнавая ваши интересы, увлечения и вкусы, чтобы понять, что вы созданы друг для друга! К тому же, вы мило смотритесь вместе, — весело улыбается сестрица-сваха.

— С чего бы это? — угрюмо бурчу я, отворачиваясь к стене.

— Я просто вижу, братик! А теперь поднимай свою попку и шуруй навстречу Судьбе! Билл будет ждать тебя у фонтана в парке через… — она смотрит на настенные часы, — двадцать минут! — ошарашено восклицает та. — А ну-ка быстро поднимайся! — соскакивает с места, поднимая за одним и меня.

— Но я не хочу-у-у-у… — вымученно скулю, поднимая со стула первую попавшуюся вещь.

— Конечно, не хочешь, конечно, — многозначительно ухмыляется Мэй, тихонько хихикая.

~*~*~

В итоге я всё-таки опоздал. Не знаю, насколько точно, но опоздал. Сейчас я только подхожу к отключённому на зимнее время фонтану. Как и сказала Мэйбл, около него меня ждёт Билл-чёрт-возьми-Сайфер.

— О! А вот и ты, Сосенка! — оборачиваясь, радуется блондин и накидывается на меня с крепкими объятиями. — Я так скучал по тебе, Деревце! А ты скучал по мне? Признайся, скучал! — свисая с моей шеи, щебечет желтоглазый.

— Ни капли, — грубо отрезаю я, отрывая от себя Билла.

— Ну, Сосенка, почему ты опять такой грубый? — надув губки, наигранно хмурится Сайфер.

— Потому, что меня заставили идти против собственной воли, — убираю руки в карманы, чтобы те не замёрзли.

— М? Ты забыл перчатки, милый? Так давай я согрею твои ручки! — на лице этого наглого Треугольника уже красуется широкая улыбка, а от хмурости и следа не осталось.

— Не нужно, — игнорируя ласковое обращение, бурчу я. — Я так думаю, вы с Мэй уже продумали план этой прогулки?

— Это свидание, Сосна! Называй всё своими именами. Сви-да-ни-е, — протягивает он, подхватывая меня под локоть. — И да, продумали. Так что сейчас мы с тобой идём в кафе!

— Ага, как скажешь, — меланхолично бросаю я и иду вслед за Биллом.

По пути в это самое кафе, желтоглазый решил завести разговор о… книгах. Да, именно. А почему нет? Книги — это моя страсть, и, пусть не сразу, но я всё же поддержал беседу. Как оказалось, у нас с Биллом довольно-таки схожие вкусы в жанрах — детективы и фэнтэзи. Сначала я было подумал, что Билл лжёт, чтобы подлизаться. Но, напрямую спросив его об этом, тот "торжественно поклялся", что это его личные вкусы. Мне почему-то захотелось поверить ему, поэтому мы продолжили обсуждение. Ещё я узнал, что сейчас мы читаем одну и ту же книгу, благодаря чему у нас нашлась ещё одна тема для разговора.

Путь до кафе оказался на удивление коротким, хотя Билл говорил, что оно находится не так уж и близко. Пока мы шли, успели обсудить не только книги, но и некоторые экранизации по ним, может, из-за разговоров путь и показался таким коротким. Сам же Билл предстал предо мной с новой стороны: интересный, начитанный, культурный и… родной? Я не знаю, как описать это чувство, но казалось, что я готов дискуссировать с ним вечность. Билл тот, кто замечает то, чего порой другим не видно. Это… воодушевляет.

— О! А вот и место назначения! — Билл идёт чуть впереди меня, подходит к двери и открывает её, пропуская меня вперёд.

— Я бы и сам смог открыть, — закатываю глаза, но всё равно захожу в тёплое помещение.

Кафе встретило нас приятным запахом свежей выпечки и горячего какао. Сразу по центру зала расположилась пышная сосна, украшенная игрушками, гирляндами и мишурой, а на макушке, что почти доходила до потолка, красовалась золотая звезда. Зрелище довольно впечатляющее, да и не каждый день увидишь дерево, растущее посреди кафе. Вдоль стены, у панорамных окон стоит несколько столов с диванами. А по правую сторону от дерева стоят ещё три обычных столика со стульями. Несмотря на то, что сейчас уже полдень выходного дня, людей тут не так много: занято лишь около трёх столиков. Что ещё бросалось в глаза, так это обои: две тёмно-синие полосы — широкая нижняя и узкая верхняя — и узор в виде сосен того же цвета, изображённый на песочном фоне. Как-то тут много сосен, не кажется?

— Ну-с, Деревце? Полюбовался на своего собрата? — острит Сайфер, толкая меня локтём в бок. — Пойдём, присядем уже, мне надоело стоять.

Взяв меня за руку, он пошёл за дальний столик, что располагался слева от входа. Подойдя к нему, Сайфер снимает с себя пальто, оставаясь в канареечном свитере с изображением чёрного контура треугольника. И почему-то мне кажется, что я знаю чьего авторства этот свитер. Кинув своё пальто на бежевый бархатный диванчик и сев на него, Билл хлопает по месту рядом с собой, приглашая меня присесть. Проигнорировав его жест, аккуратно бросаю рюкзак на диванчик, снимаю шапку, куртку, под которой был мой любимый, пусть и слегка выцветший, синий свитер, и сажусь напротив, сразу открывая меню этого заведения под названием "Сосновый Лес".

— Если что, Сосенка, можешь не переживать по поводу оплаты — сегодня угощаю я, — весело лепечет блондин, тоже взявшись за просмотр меню. Тихонько кивнув, продолжаю изучать перечень подаваемой тут пищи.

Ого, а тут всё относительно дёшево. Даже я на свои карманные мог бы тут хорошо поесть. Но так как сейчас платит Билл, можно вообще не обращать внимания на цены.

Около пяти минут спустя Билл уже был готов сделать заказ, в то время как я метался между одной вкусностью и другой.

— Ну-с, Дитя, ты уже что-нибудь выбрал? — откладывая меню в сторону, интересуется тот.

— Эм, нет пока, — мямлю, бегая взглядом по меню. — Я не знаю что взять: пирожное или вафли.

— Зачем выбирать? Бери и то, и то.

— Ты в этом уверен? — выглядывая из-за меню, бросаю взгляд на Билла и опять продолжаю смотреть на страницу с десертами.

— Конечно, а почему нет? — пожимает плечами. — Если тебе хочется, то бери. В крайнем случае, я могу доесть, — хитро улыбается тот, — если, разумеется, ты покормишь меня с ложечки.

— Не смешная шутка, Сайфер, — смотрю на него с лёгким осуждением, но щёки всё равно обжигает смущением.

— А кто шутит? — невозмутимо восклицает желтоглазый. Кстати говоря о птичках.

— Всё равно не смешно— продолжаю пялиться в меню, обдумывая свой вопрос, что никак не даёт мне покоя уже некоторое время. — Кстати, Билл, можно у тебя кое-что спросить? — откладываю меню в сторону и скрещиваю руки на груди.

— Конечно. Отвечу на любой твой вопрос, Дитя.

— Почему у тебя такие глаза? То есть, я в том смысле, что у тебя зрачки какие-то… кошачьи, что ли?

— А? Так тебя это волнует? — недоумённо отвечает обладатель необычных, но каких-то знакомых глаз. — Ну, если уж тебе так интересно… Это просто линзы с кошачьим вырезом для зрачка. Сами глаза у меня чёрные, так что создаётся ощущение, будто это цельный зрачок.

— Серьёзно? И всё? — удивляюсь я, приближаясь к лицу Билла и всматриваясь в его глаза. — Даже вблизи я бы так не сказал. Что это за линзы у тебя такие, Треугольник?

— Магические, — подаваясь вперёд, со смешком шепчет он буквально в паре сантиметров от моих губ.

— О-очень смешно! — резко отпрянул от него, снова краснея.

— Да ладно тебе, милый. Не обижайся, — улыбаясь, щебечет наглый Треугольник.

— Ага, конечно. Так мы будем делать заказ? — перевожу тему, нервно поглядывая в окно.

— Только тебя и ждём. Так что ты будешь?

Минут через десять Билл принёс к нашему столику поднос, на котором стояло две тарелки с салатом "Цезарь", вафли с черничным сиропом, черничное пирожное и две кружки — одна с кофе, а другая с чаем.

— Ну-с, приятного нам аппетита, — садясь на своё место, желает Билл.

Бросив быстрое "приятного", я сразу тянусь к кружке с чаем. Но, только взяв её в руки, спустя секунду выпускаю, ошпарившись горячей керамикой, а весь напиток льётся на меня и на стол.

— Ай-ай-ай-ай-ай! Как горячо! — воплю я, соскакивая со своего места.

— Ох, Сосна, ну как ты так-то? — забеспокоился Билл, хватая салфетки и принимаясь вытирать мой свитер.

— Чёрт! Почему кружка такая горячая?! И чай! — забирая из рук Сайфера салфетки, сам продолжаю оттирать предмет гардероба от пролившегося чая. — Чёрт, лучше не становится.

— У тебя вряд ли теперь получится что-либо сделать с этим пятном. Но можно попытаться очистить с помощью бумажных полотенец, — предлагает Билл, вставая со своего места.

Дождавшись моего кивка, он взял меня за руку и повёл в сторону уборной. Завернув за угол и пройдя в дверь, мы попали в коридор, в котором по обе стороны были две двери. Зайдя в левую, я выпутал свою руку из хватки Билла и взял пару полотенец с тумбы, после чего попытался оттереть свитер. Как и следовало ожидать, ничего у меня не вышло.

— Слушай, может, я одолжу тебе свой? — как бы между делом предлагает Билл. — А то как-то не дело Сосенке ходить в испачканной одежде.

— Ты это серьёзно? — скептически выдаю я, переставая совершать манипуляции с полотенцами.

— Да. А почему нет? К тому же, — Билл начинает снимать свой свитер, — у меня всё равно под ним футболка, — протягивает его мне.

— Не нужно.

— Не ломайся, Деревце. Просто возьми. А отдать можешь потом.

Поразмышляв с минуту, я всё же соглашаюсь. Сняв свой свитер (скажите, пожалуйста, что этот плотоядный взгляд мне лишь показался), беру свитер Билла и надеваю его. Как хорошо, что он оказался не слишком большим для меня.

— Мило смотришься, Сосна. Но вот жёлтый тебе совсем не к лицу.

— Без разницы. Пойдём, нас ждёт еда! — восклицаю я, выходя из уборной.

Вернувшись за свой столик, мы приступили к трапезе (я был удивлён, но кто-то уже успел протереть стол и заменить мой чай). Свой свитер мне пришлось запихнуть в рюкзак, чтобы не забыть о нём. Салат был вкусным, но не таким вкусным как превосходные мягкие вафли с моим любимым черничным сиропом. Съев же половину пирожного, я почувствовал, что уже наелся. В этот момент в мыслях всплыла фраза Билла, при воспоминании о которой я вновь смутился (это я понял по смешку Треугольника). Затем Сайфер нагло взял и забрал остатки, за пару укусов доедая их. И я даже не успел ему ничего возразить. Ещё немного поговорив, мы решили всё-таки отправляться дальше по плану Билла и Мэйбл.

Выйдя из кафе, мы направились просто слоняться по городу, попутно разговаривая о чём попало. Пожалуй, Билл действительно не такой уж и плохой, как я думал. И всё же что-то мне в нём кажется… Не важно. Просто кажется.

~*~*~

Беру свои слова обратно. Билл ужасен. Отвратителен. Невыносим. И бесчестен.

Прогулявшись около двух десятков минут по городу, мы набрели на очередной парк. Только я отвернулся от Треугольника на пару секунд, при обратном повороте получил снежком в лицо. Я расценил это как начало войны. Сначала мы просто кидались друг в друга снежками, а затем это переросло в настоящую битву, к которой присоединялись прохожие. В первый час всей этой бойни было построено две небольшие баррикады, поэтому все собравшиеся разделились на два лагеря; мы с Биллом оказались в разных. Потом ещё пару часов продолжалась наша всеобщая битва. Это была война не на жизнь, а на выбывание. В итоге гордую победу одержала моя команда, когда я выбил последнего из команды Билла — его самого.

— Ха-ха! Теперь будешь знать, как нападать на меня! — усмехаюсь я, отряхиваясь от снега. Благо, рюкзак я додумался скинуть ещё в начале нашего "снежного побоища" и его никто не спёр под шумок.

— Ага, конечно. Тебе просто повезло, дорогой мой, — ехидничает Сайфер, медленно подходя ко мне. — Но это ещё не конец! — восклицает он и набрасывается на меня, тем самым повалив в сугроб и нависнув сверху.

Теперь, когда его лицо буквально в нескольких сантиметрах от моего, я вижу его черты так чётко, как никогда. Волосы, что сливаются с дневным светилом, растрёпаны из-за недавней битвы (до сих пор не пойму, почему он шапку не носит); отчётливые золотые глаза с расширенными зрачками смотрят прямо в мои карие; щёки и прямой нос покраснели от холода; алые губы чуть приоткрыты, переводя дыхание; ощущение, что ещё чуть-чуть, и они коснутся моих в самозабвенном поцелуе. Сам того не осознавая, я зажмуриваю глаза и задерживаю дыхание, а пульс только сильнее учащается, выжидая дальнейших действий со стороны Билла. Спустя секунды я, кажется, чувствую короткое, буквально невесомое, соприкосновение губ Билла с моими. Затем он отстраняется, поднимаясь на ноги.

— Тебе помочь подняться, сладенький? — ухмыляясь, предлагает блондин, протягивая руку. Не дожидаясь моего ответа, он поднимает меня из сугроба.

— Не называй меня так, — бурчу, вновь отряхиваясь от снега. — Ха-а-а-а… После этой битвы вся одежда промокла. Билл, какой у вас там был план с Мэйбл? Просто мне кажется, что сейчас он пойдёт под откос.

— Не переживай, любимый. Мы предвидели такое развитие событий. До твоего дома идти будет далековато, так что пойдём сушиться ко мне. И никаких возражений не принимается! — дополняет Сайфер, кидает мне рюкзак, хватает за локоть и ведёт в неизвестном мне направлении.

"А улыбка у него и впрямь завораживающая."

~*~*~

До жилища Билла мы дошли минут за десять. Уже стоя на пороге, Сайфер оповестил: "Прости, но моё убранство не такое уж и шикарное, как могло бы быть", — и открыл дверь, пропуская меня вперёд. Его "убранством" оказалась небольшая квартирка-студия. Паркетный пол выложен из берёзовых досок, слева от входа дверь (вероятно, в ванную), а справа — книжный шкаф, внизу которого были тумбочки; за самим же шкафом стояли две ширмы, из-за которых дальше в комнате ничего не было видно, кроме большого песочного ковра.

Разувшись и сняв верхнюю одежду, Билл пригласил пройти вглубь комнаты. В правом углу стоял бежевый диван, на который я и сел, в то время как Билл вешал нашу верхнюю одежду на батарею под единственным окном. На подоконнике этого окна стояло несколько растений (честно, не знаю, как они называются). Между диваном и ширмой стоял письменный стол, а на нём в небольшом беспорядке лежало несколько книг и ноутбук. Слева (относительно окна) опять стояло две ширмы, но отсюда я мог увидеть часть кухонной плиты, из чего сделал вывод, что та зона отведена именно для кухни.

Через какое-то время на всё той же батарее сушились ещё и наши джинсы. И, чтобы не оставаться в одних свитере и белье, Билл предложил мне временно надеть его шорты, на что я только согласно кивнул. После Треугольник предложил чего-нибудь перекусить, а именно — приготовить пиццу. Не успел я что-либо ответить, как это сделал за меня мой живот, заурчав.

Во время приготовления пиццы, если быть честным, мы много дурачились. Даже точнее, всё начинал Билл, а я, лишь в отместку ему, подхватывал. Не знаю, почему, но когда мы в такой обстановке, когда рядом со мной этот наглый Треугольник, становится как-то… спокойно? Возможно, это всё из-за того, что мы соулмэйты, но мне кажется, что это не та причина. Рядом с Биллом тепло и ярко на душе. В такой обстановке забываются все обиды и горечи. Недавнее предательство Ваки сразу отходит на самый дальний план моих мыслей, всё остальное место занимает только Билл, Билл, Билл…

Через полтора часа всех наших кривляний пицца была готова, и мы уплетали её, сидя всё на том же бежевом диване с единственным подлокотником, на котором лежала тарелка с кусочками пиццы. Когда мы уже наелись, Билл отнёс её на импровизированную кухню. По его словам, было проще оградить зоны ширмами, чтобы всё не было "сплошной комнатой".

— Для чего всё это? — лёжа на коленях Билла, спрашиваю спустя какое-то время тишины и смотрю в его золотые глаза, с чуть расширенным зрачком.

— Ради тебя, — просто и с улыбкой отвечает Билл.

— Зачем?

— Просто я люблю тебя, Сосновое Деревце. Ты дороже мне всех на свете. И я хочу, чтобы ты это понял, — сжимает мою ладонь в своей и смотрит прямо в глаза.

И в этот самый момент, я понимаю истинный смысл его слов. Он любит меня. Я дорог ему. Я нужен ему. Сейчас я понимаю, почему он вёл себя с другими людьми иначе до нашего "официального" знакомства. Он ни с кем не контактировал. Он избегал людей. Он никому не доверял. И вот, когда он нашёл свою родственную душу, решил, что это его шанс на счастье. Решил, что мне можно довериться. Я приподнимаюсь, садясь на колени Билла, и обнимаю его. Он так просто говорит эти заветные слова. "Я люблю тебя". Но эти слова наполнены большим смыслом для меня, для него, для нас обоих. Я не знаю, что чувствую к Биллу. Но знаю, что…

— Я, пожалуй, дам тебе шанс, — шепчу ему на ухо и обнимаю крепче. Билл понимает и обнимает в ответ.

~*~*~

Когда наши вещи высохли, Билл повёл меня на… каток. Именно каток оказался кульминацией плана нашего свидания.

На коньках родители научили меня и Мэйбл кататься ещё в четыре года, поэтому особого дискомфорта на льду я не почувствовал. Как и, впрочем, Билл, катающийся даже немного лучше меня.

Катались мы уже два часа, и никто из нас даже и не думал уставать. За первый час Билл довольно-таки часто налетал на меня, тем самым опрокидывая на лёд и заставляя усомниться в его навыках. И как же он бесил меня этим! Вставая, я подъезжал к сугробам, делал снежок и целился прямо в лицо этому наглецу. Чтоб неповадно было! Но он всё равно продолжал падать на меня. Спустя ещё какое-то время я смог определять моменты, когда Билл нападает, и уворачивался.

И вот, песня по радио, которое играет на катке, вновь сменилась. Боги, я узнаю эту мелодию из тысячи!

— I am tired of this place, / I hope people change / I need time to replace what I gave away / And my hopes, they are high, I must keep them small / Though I try to resist / I still want it all, — начинаю тихо подпевать, как только слышаться первые строчки песни.

— I see swimming pools and living rooms and aeroplanes / I see a little house on the hill and children's names / I see quiet nights poured over ice and Tanqueray / But everything is shattering and it's my mistake, — вместе со мной подпевает Билл, обнимая со спины. Я не отталкиваю его и лишь продолжаю подпевать чуть громче любимой песне.

— Only fools fall for you, only fools / Only fools do what I do, only fools fall / Only fools fall for you, only fools / Only fools do what I do, only fools fall, — припев — моя самая любимая часть песни. "Только дураки влюбляются в тебя, только дураки".

Проходит пара минут, и песня подходит к своей кульминации. В этот момент я чувствую руки Билла, что разворачивают меня к нему лицом. Он немного наклоняется ко мне, и наши носы сталкиваются. Золотые с расширенным зрачком глаза смотрят прямо в мои карие, похожие на приторно молочный шоколад (ну, так говорила Мэйбл). И вот, спустя секунду, Билл касается своими губами моего лба в невинном жесте, от которого я слегка краснею (а может, это просто от холода?), а потом крепко-крепко обнимает, будто боится, что я вот-вот исчезну. Через несколько секунд обнимаю его в ответ. И как же приятно это чувство защищённости! Закрываю глаза и чувствую, как буквально тону в этих нескончаемых объятиях.

~*~*~

— А-а-а-а-ах, как же я уста-а-а-ал… — плюхаюсь на свою кровать.

Увы, но через какое-то время наши крепкие, такие знакомые и родные объятия прервал сигнал о том, что каток вскоре закроется, поэтому нам пришлось с него ретироваться. Уйдя с территории катка, Билл предложил проводить меня до дома, но я решил отказаться, ссылаясь на позднее время. Билл же меня не послушал и всё-таки проводил. Распрощавшись у дверей дома, мы пожелали друг другу спокойной ночи, и, проводив Билла взглядом, я зашёл домой. Как оказалось, все уже спали, поэтому мне пришлось крадучись пройти в свою комнату незамеченным. Когда мне это удалось, я просто плюхнулся на кровать, даже не снимая одежды.

Так я и уснул, окутанный каким-то приятным и родным ароматом, со знанием, что подаренные Биллом объятия останутся в моих воспоминаниях на долгое и долгое время.