Пот тёк по вискам, противно скручивал волосы в колечки. Заправить их за ухо не было возможности, и приходилось страдать. Мяч четким, монотонным ритмом выбивался в пол зала. Метроном. Будь они в игре, Широтацу давно бы получил фол за задержку мяча. Но Широтацу был всего лишь на тренировке. Акаши, стоящий напротив, и не торопил, смотрел спокойно и с прищуром. Он тоже устал, но меньше.

Аюу сорвался с места, попытался обвести Акаши; не получилось. Отошёл назад, встал в позицию для трёхочкового, и Сейджуро дёрнулся вперёд, блокировать. Широтацу повернул руку и отправил мяч в пол, мигом сменив позицию на удобную для ведения… И почувствовал, как Акаши выбил мяч у него из рук.

Широтацу громко раздражённо цыкнул.

— Действуй так, чтобы я не мог тебя прочитать, — терпеливо сказал Акаши. — Я могу догадаться, что ты делаешь, даже без Глаза Императора. Значит, сможет догадаться и противник.

— Я стараюсь, но ты постоянно говоришь, что я предсказуем, — громко выдохнул Широтацу. — Черт, даже не знаю, что можно сделать. Акаши…

— Сейджуро.

— Сейджуро, — протянул Широтацу. Привыкнуть было сложно, но имя капитану удивительно шло. — Я… на самом деле, думал об этом. В общем, можно мне пропустить одну-две тренировки? Найду где-нибудь ребят и сыграю в стритбол.

Капитан молчал, но Широтацу видел, как он думает. Не вызывает сомнений, что он понял, зачем Аюу нужен стритбол. Чтобы заиметь лёгкость в игре, отойти от хороших, заученных, но очень шаблонных комбинаций. Акаши и тренер, который и поручил им разбираться с умениями Аюу, говорили, что играет он хорошо; но оба хотели от него лучшего. Акаши даже упомянул о некоем Аомине, и Широтацу вспомнил о том, что кого-то из Поколения чудес звали так же. Значит, подумал он, этот парень хорош в импровизации? Но не спросил.

Забавно. Раньше он бы спросил, а Сейджуро скорее всего бы не ответил. Теперь он не спрашивает, а Сейджуро, напротив, мог бы и ответить. Или не мог бы. Широтацу всё ещё слабо понимал, как себя вести с новым Акаши. Обидно, но Некоронованные короли такими проблемами не были озабочены.

Некоронованные короли, наоборот, всем были довольны, видели в произошедшем только положительные изменения и считали, что случилось это только благодаря Аюу. Сам Аюу, видевший ситуацию более полно, был склонен считать, что его участия в произошедшем мало.

Он всё же был взрослым, умеющим думать человеком. И понять, что причиной такого изменения были психологические проблемы, было легко. Но действительно ли Аюу сделал хорошо? Вдруг он только усугубил ситуацию? Да, изменения казались положительными: агрессии стало значительно меньше, Акаши стал предпочитать не ставить вопрос ребром, а приходить к соглашению, поведение в общем стало добрее… и не таким тревожным где-то внутри, что ли.

Форумам в интернете доверять было верхом глупости, но они в один голос утверждали, что такие перемены — хорошо, но резкие перемены — плохо. К тому же, Широтацу не знал диагноза, что заставляло его ориентироваться только на общие признаки, что, конечно, было ещё более неправильным.

Но Акаши сказал, что не хочет говорить — значит, Широтацу не будет спрашивать. Это не та тема, где вообще можно настоять.

Хотя стоило бы, конечно. Но Аюу знал, чём всё это кончится: ударом копчика о пол.

— Можно, — наконец, ответил Сейджуро на вопрос о стритболе. — Но ты мог просто спросить у тренера. Не я всё решаю.

— Я подумал, что тебя всё равно надо предупредить, — нахмурился Широтацу. — Ты же капитан. Да и, к тому же, не чужой человек. Я и королям скажу, найду их завтра в школе.

Лицо у Акаши было спокойным, но не каменным, как раньше, а расслабленным. Сказать, что Широтацу не нравилось, было нельзя. Он всегда хотел увидеть, как Акаши расслабится, перестанет быть таким отстранённым — и вот, его мечта сбылась. Как это часто бывает, счастья не прибавилось.

Тренер дал добро, но предупредил, что на утренних тренировках всё ещё стоит быть, да и с вечерних он его отпускает дважды, максимум трижды. Широтацу кивал и с раздражением думал, что этого будет мало. Да, он сможет подсмотреть какие-то приёмы, но тренировать их придётся уже без образца. Или отнимать у себя ещё больше часов сна и заниматься вечером на улицах дополнительно. Правда, на уставшую голову кандзи учиться будут очень, очень сложно…

Найти играющих в стритбол подростков и даже взрослых оказалось преступно легко: интернет дал ответ на вопрос буквально за десять минут поисков. Широтацу, даже не заходя после школы домой, направился к ближайшим площадкам. Двадцать минут пути — и он на месте.

— О, у нас новый игрок, — издал смешок низковатый парень и взял в руки мяч. Со стороны другой команды послышались разочарованные стоны. Видимо, они побеждали. — У нас тут как раз неравный бой, пятеро на четверых. Присоединяйся.

— У меня нет опыта в стритболе, — сразу предупредил Широтацу.

— А мы тут все такие матёрые игроки, — фыркнула единственная среди двух команд девушка. Выражение лица у неё было очень недружелюбным. — Быстрее определятся, играешь или нет.

Конечно, Широтацу поступил однозначно: начал играть. Не для того он отпрашиваться с тренировки и терпел тяжёлый взгляд тренера. Тот, конечно, тоже сразу понял, почему эта идея вообще пришла Аюу в голову. Но менее недовольным от этого не выглядел.

Стритбол очень сильно отличался от баскетбола. И, как Широтацу смутно понимал, не только по причине непостоянности тренировок выходящих на улицы людей, которые гоняли мяч больше для развлечения, чём для чего-либо ещё. Стритбол был… не вычурным, наверное, но усложнённым для зрелищности и упрощённым в технике. Проще говоря, Широтацу был экономнее и техничнее, но терялся от невообразимого количества обводок и финтов. Когда та самая девушка, чуть ли не смеясь, с лёгкостью забила мяч в корзину мимо него, Широтацу окончательно утвердился в правильности своего решения.

За девушкой побежать помешала гордость и некая доля растерянности. Но вот к тому парню, который первым его заметил, Широтацу подошёл. Стёр пот с висков. И прямолинейно попросил помощи. Девушка, как раз жадно пьющая воду, подавилась. В сгустившихся сумерках вылившаяся на землю вода была почти незаметна.

— Так, стоп, ты что, в школьной команде? — она присмотрелась. — Точняк, школьник. А я из-за роста думала, что ты университетский, тут как раз недалеко один.

— Школьник. Из Ракузана.

Парень присвиснул.

— Круто. У меня знакомый пытался туда поступить, не получилось.

— Тупой у тебя знакомый, у меня всё получилось, — непререкаемо заявила девушка, дёрнула себя за тёмный хвост. — Мужская баскетбольная команда всегда была таким гадюшником… Но ты вроде миленький, Юки-чан.

Широтацу чуть не покраснел, но заставил себя смотреть прямо и не опускать взгляд. Судя по тону, «Юки-чан» означало совсем не цвет его волос. Возможно, намёк на небольшой возраст и невинность. Возможно, намёк на наивность. Возможно, всё-таки белые волосы.

— Меня зовут Широтацу Аюу, — проворчал он.

— Серьёзно? — заинтересовался парень. — А как… ладно, не важно, как пишется. Называй меня Макиро, а её — Исаваки. Но ты прямо как один из этого Поколения чудес, они ведь все цветные! Или, подожди…

— Нет-нет, мне до них далеко, — мигом открестился Широтацу, посмеиваясь.

Так он и получил для себя двух очень занятых, но очень заинтересованных в его обучении тренеров. Заинтересованных ровно до той степени, когда это не мешает им самим, конечно. Три вечера — этот и ещё два — они вполне могли выделить. Исаваки постоянно повторяла, что женская баскетбольная команда в её-то время была куда лучше, и Широтацу, загуглив, оказался приятно удивлён: её имя значилось в списках команды два года, и в эти два года школа Ракузан забирала женское первенство. Как и два года до и один год после. А потом — только проходила в финал.

У Макиро же причина помогать была проще: просто так. «Ты вроде неплохой парень», — говорил он, и эти слова заседали у Широтацу в голове. «Я знаю, что по первому впечатлению судить не стоит, но ты выглядишь как тот, кому можно доверять», — говорил он, и Широтацу улыбался краем губ; ему нравились комплименты, да и кому они не нравятся. «Команде всегда нужны такие игроки. Ещё лучше, когда они хорошо играют», — припечатывал он.

Некоторые стритбольные движения, увы, не подходили баскетболу — и если Исаваки знала правила и обрывала напарника, то Макиро играл только в стритбол, и в баскетбольных правилах силён не был. Знал, что там есть трёхочковые — и ладно.

— Я сомневаюсь, что ты сможешь выучить всё это, — тянул Макиро в последний вечер, проигрывал брелоком на телефоне. — Быстро, по крайней мере. Через сколько там Зимний Кубок?

— Непозволительно скоро, — пропыхтел в ответ Аюу. Финты раздражали. Он вспоминал, как финтили Акаши с Котаро, и злился, потому что не мог к ним даже приблизиться. Хотя некоторые движения были очень интересны — наверное, таких и они не знают…

— Да ему и не нужно учить, запомнит примерно и обсудит с тренером. А то вдруг правила поменялись, вдруг фол дадут, — высунула язык Исаваки. — Но на самом деле, Юки-кун, я думаю, тебе разрешат использовать все движения. Сомневаюсь, что я забыла правила за несколько лет.

В отличие от вечерних тренировок, от утренних его никто не освобождал, так что занятия Широтацу не были для команды сюрпризом. Он даже показал кое-что по мелочи Котаро; тот, с горящими глазами, бросился повторять, приговаривая, что смотрится это безумно круто. Акаши тоже выразил своё одобрение, не так явно, всего лишь небольшой улыбкой и лёгким кивком. Как и — на вечерней тренировке, на которую Широтацу уже пошел, так как предоставленные три дня истекли — тренер. Правда, пару движений он всё-таки забраковал.

— Слишком мудрёно для баскетбола, — сказал он. — Бесполезные понты.

Котаро, которого тянуло ко всему крутому, так не считал, но и ему пришлось смириться. Дело Широтацу почти пошло на лад: он всё ещё не мог обмануть Акаши, но тот хотя бы не всегда успевал до конца среагировать — не выбивал мяч, а просто задевал его. И был этим подозрительно доволен.

— Как же так, Сейджуро-кун радуется не своей победе, — осторожно усмехнулся Широтацу. Он бы мог, конечно, и промолчать, как часто делал в последнее время, опасаясь ещё какой-нибудь странной реакции на свои слова, но такую осторожность надо было прекращать. Остальные не стеснялись, и ничего не происходило. — Нонсенс.

Сейджуро только слегка улыбнулся, заставив Широтацу отвести взгляд. Аюу нравилось, правда, нравилось, что Акаши стал более открытым, более живым. Но иногда это ему нравилось слишком сильно. Так, что, когда он отводил взгляд, в груди возникало мерзкое чувство. Широтацу надеялся и одновременно не хотел, чтобы Акаши не обращал на это внимания. Со своей глупой влюблённостью Широтацу справится сам — но так ли легко справиться, когда совсем рядом происходит такое?

Этапы Зимнего кубка начались неожиданно. Казалось, вот он, стоит и заучивает новые приёмы, слушает сладкий, словно патока голос Акаши — «Не зубри, а понимай, не отвечай, а действуй на опережение» — иногда связывается по сети со своими недолгими учителями, старается быть лучше-сильнее-выше, но одновременно и не забывать про учебу. Получалось… как-то. Особенно учитывая все более неоднозначные отношения с Сейджуро, который был до скрипа в зубах (и дрожи в сердце) вежлив и учтив, иногда весел, но вроде как не переступал границ.

Как победителям Межшкольных, им можно было не участвовать в отборочных этапах, но разыграться нужно было — именно поэтому девчонки-менеджеры устроили им игру с одной из сильнейших команд Мияги.

Именно тогда, стоя на площадке напротив команды, с которой они уже играли и которую уже разбивали, Широтацу внезапно осознал, что прошло более полугода. Более полугода на то, чтобы довести до... нормального уровня язык; более полугода на то, чтобы вспомнить навыки и сыграться в команде. Полгода на то, чтобы по-глупому влюбиться.

Осознание, впрочем, не помешало ему каждый раз мастерски подбирать мяч, каждый раз отдавать его Акаши, каждый раз наблюдать за изящными трёхочковыми Мибучи. Конечно же, они победили — иначе и быть не могло. Команда противников сражалась отчаянно, но одновременно словно вполсилы, отлично понимая, что победителями им из этой игры не выйти.

И всё же, его несколько меланхоличный настрой был замечен. Уже сидя в раздевалке и с удовольствием принимая воду из рук одной из менеджеров, Широтацу чуть не подавился, почувствовав толчок в бок. Повернулся — рядом стоял надутый Хаяма.

— Широ-чан такой грустный сегодня, я не могу! Он почти не кричал мне, что у меня великолепный дриблинг!

— Потому что мой теперь тоже неплох, — отшутился Аюу.

Хаяма, несмотря на казалось бы оскорбление, пусть и шуточное, его таланта, мигом засиял: со своими светлыми волосами и зелёными глазами он постоянно в такие моменты был похож то ли на солнышко, то ли на ангелочка, то ли на фею. Широтацу всегда удивлялся, как он остался таким добрым: в младшей школе японские дети, всё как один темноволосые и темноглазые, наверняка безмерно задирали отличающегося от них полукровку.

— Аюу-кун действительно сегодня хмурый, — пропел Рео-нее. — Что-то случилось?

— Нет, ничего, — отрицательно мотнул головой Широтацу и натянул чистую футболку, присел на скамейку. Задумался. — Просто увидел команду, против которой мы уже играли на Межшкольных, понял, что со дня на день Зимний кубок, и… не знаю… было странно.

Эйкичи тут же стиснул его в медвежьих объятиях, а Хаяма, крепко обняв каких-то парней из первого состава, словно закадычных друзей, мартовским котом заныл о том, насколько Широ-чан милый, добрый, хороший, великодушный и так далее. Некоторых слов Широтацу не понял, и в душу закралось устойчивое подозрение, что Хаяма просто выучил пару-тройку строк из словаря синонимов. Эту же мысль Мибучи высказал уже вслух, и тут же началась смачная словесная перепалка.

(Акаши сверлил взглядом, и Широтацу в кой-то веки это заметил. Но проигнорировал.)

Игнорировать уже в открытую подошедшего капитана было невозможно. Широтацу моргнул и вопросительно приподнял брови, смотря на расслабленно стоящего рядом Сейджуро. Тот неожиданно поднял руку и совсем не по-аристократичному ткнул его указательным пальцем в нос. Рео, дожидающийся электрички рядом, почему-то поспешно отвернулся.

— Я отлично вижу, что ты не просто задумался, ты чем-то расстроен.

— Не особо, — отрицательно качнулся головой Широтацу, а потом взглянул всё ещё пристально его разглядывающему Акаши в глаза. Сморщил нос, словно кот. — Серьёзно. Просто, наверное, день такой.

Сейджуро кивнул, принимая ответ, и всё так же невозмутимо отнял руку, не забыв перед этим дёрнуть Аюу за нос. Сам Аюу отреагировал на это бурно, почти пнув Акаши по голени. Какие бы чувства он не испытывал к капитану команды, у всяких чувств есть предел.

— Пожалуйста, не рядом со мной, тут поезд скоро приедет, — пробормотал Мибучи. — Снимите комнату.

— Должен ли я быть оскорблён? — задался философским вопросом Широтацу. — Должен ли Сейджуро быть оскорблён?

Говорить или упомянуть свои чувства с каждым разом становилось всё легче. Акаши никак против них не возражал, а Мибучи и даже Хаяма иногда бросали такие шуточки на грани фола — так что Аюу просто привыкал. И почти привык.

— Скорее всего, — серьёзно ответил ему Акаши. — Но как только ты услышишь, что у Рео будет лишний круг упражнений, так сразу станет лучше.

— Из-за шутки?!

— Ого, Сейджуро, ты прав как никогда!

Уже сидя рядом с Широтацу в вагоне, Акаши наклонился ближе. Аюу скосил на него взгляд, не очень понимая, что происходит и собираясь отстраниться ради собственного душевного равновесия, как Акаши произнёс:

— Перед первым этапом Зимнего кубка я планирую встретиться с моей прошлой командой.

У Широтацу всего секунда ушла на то, чтобы осознать и обработать информацию. Сначала он было не понял, что за прошлая команда, а потом в голову пришло одно слово — Тейко — и всё встало на свои места. Он медленно кивнул, всё ещё не понимая смысла разговора, но безусловно одобряя такой жест. Он уже как-то спрашивал у Сейджуро, встречался ли он с остальными Чудесами после выпуска, и тот очень внятно ответил, что только с Мурасакибарой, да и то не часто. Больше — просто переписывался. «Но Куроко иногда даже на сообщения не отвечал, — Акаши тогда покачал головой и фыркнул настолько ласково, что у Аюу перехватило дыхание. — Он такой упрямый».

— И ты сказал мне это, чтобы я?.. — поторопился Широтацу, чувствуя, что пауза затягивается.

— Не знаю. Ты спрашивал меня о том, общался ли я с ними, так что мне показалось правильным рассказать тебе о намечающейся встрече.

— Ты ничего не делаешь просто так, — всё ещё подозрительно протянул Аюу, а потом его словно озарило. — Ооо, неужели Сей-чан опять хочет моих советов?

— Нет. И не называй меня так.

— Рео-нее можно, а мне — нельзя? Команда не так работает, Сей-чан!

— Я сказал, нет.

— Я напишу тебе, — всё ещё хихикая и сдерживаясь, чтобы не скатиться в откровенное сюсюканье, выдохнул Широтацу. Он проследил за отвернувшимся в другую сторону Акаши, спросил себя, показалось ли ему, что капитан был смущён, и откинулся назад.

Аюу не собирался отказываться от своих слов: он не помнил ни одного случая, чтобы Акаши сделал что-то просто так. У всего была цель. Иногда очевидная, иногда не очень, иногда его действие было искусной манипуляцией. Или не очень искусной. Но в любом случае, Широтацу только поражался, каким образом у Акаши получалось быть таким.

Не то чтобы он на все сто процентов был уверен, что Сейджуро не знает, с какой стороны подступиться к команде. Скорее, это казалось наиболее очевидным и возможным вариантом, потому что других не находилось, а те, что находились, выглядели слишком странно и бредово. В конце концов, и для общения с собственной командой нормально Акаши понадобился толчок именно от Широтацу… Аюу вспомнил, что так и не выяснил, что же тогда произошло, и вздохнул. Может, если он спросит теперь, когда их отношения стали немного теплее, а с события прошло достаточно времени, ответ всё же будет получен?

Сидя там, в вагоне электрички, Широтацу так и не решился спросить.

Зато действительно написал, как можно поговорить с бывшей командой, что можно сделать и как абсолютно точно вести себя не стоит. Акаши, увидев, что в последний список попали его прошлые излишне «абсолютные» замашки, долго не отвечал. На тренировку следующим утром Широтацу шел с чувством большой опасности. И, как только увидев вошедшего капитана, выпалил:

— Только не этот твой приёмчик, только не он.

Сейджуро моргнул, а потом на его лице поступило странное выражение. Он переспросил обманчиво-сахарным голосом:

— Когда я в последний раз так делал, не напомнишь?

— Определённо до лагеря, — подал голос Хаяма и, когда Акаши с Широтацу обернулись к нему, быстро взял мяч и увёл его подальше. Но Аюу был вынужден согласиться:

— Определённо до лагеря.

— Так оно и останется, — холодно заключил Акаши, а потом смягчился, подходя ближе: — Я не зол. В какой-то мере, это даже смешно. Но у меня не получится делать всё то, что ты расписал, это совершенно не в моём характере.

— Неправда, ты очень заботливый, — не согласился Широтацу.

— …А ещё они просто не поверят, что это я, — споткнувшись на первом слове, продолжил Акаши. — А теперь нам пора переодеваться. Смотрим на первую команду, против которой будем играть, и прикинем тактику. Может, даже останется время немного отработать.

Сразу после открытия Зимнего кубка Широтацу, нахмурившись, огляделся — и не заметил Акаши. А уж красную макушку среди преимущественно черных и коричневых он бы заметил. Тут же вспомнился тот сравнительно недавний разговор по поводу бывшей команды, и Аюу, успокоившись, только мимолётно удивился, неужели капитан не мог подождать ещё немного? Хотя бы ради приличия команды?

Когда их в тиски захватили какие-то «журналисты» школьных газет, наперебой вопрошая, насколько они уверены в победе, Широтацу резко передумал. Верно, не уйди Акаши тогда, он определённо бы опоздал. Во всей этой ситуации был один минус — загадочно улыбающийся Рео вытолкнул его вперёд, очевидно заставляя отвечать на вопросы самому.

— Я отказываюсь считать тебя своим семпаем, — позже заявил Широтацу, буравя взглядом спину Мибучи. — Ты поступил отвратительно. Кто тут из нас вице-капитан?

— Меньше драмы, пожалуйста.

— И это говоришь мне ты?

— А вот теперь я оскорблён, — жеманно возмутился Рео. — Куда пропадает вся та харизма, которую ты источал во время общения с другими, когда дело доходит до нас?

— Вы просто уже привыкли, — пожал плечами Аюу, и одновременно с ним Котаро задумчиво протянул:

— А меня ты семпаем не называл…

Восстановилось недолгое молчание, и Широтацу недоверчиво переспросил:

— А тебе что, хочется?

— Нет, конечно, я что, похож на пример для подражания? — рассмеялся Хаяма.

Про то, насколько хорошо прошла встреча, Широтацу не спрашивал: ему было достаточно и того, что Акаши на первую игру пришел позабавленным. Это никак не отражалось на его игре — он всегда был исключительно профессионален в этом плане — но скользило в словах, которые он говорил противнику, в словах, которые он говорил команде. В том, что ни один из противников не упал, ударившись о пол задом. Хотя команда была сильная. Широтацу вытер пот со лба рукой, щурясь на табло счета, когда время истекло. Они победили, да. Но всего лишь на пятнадцать очков. Раньше было больше.

— Вы расслабились, — неодобрительно сказал один из парней то ли из первого, то ли из второго состава. — Эту победу я бы не назвал грандиозной.

— Это всё ещё победа, — робко заметила первоклассница-менеджер, которую себе на смену взяла третьегодка. Новенькая была пока что слишком стеснительной, но Широтацу был уверен, что она справится.

— Верно, победа, — согласился Акаши. — Победа с любым счётом — это победа. Даже одно очко показывает превосходство одной команды над другой.

— Тем более что мы хорошо повеселились, — промурлыкал Хаяма. — Как и Ака-чан!

— Иногда я удивляюсь количеству прозвищ, которые вы придумали.

— Это даже не прозвища, просто твоё имя, — закатил глаза Хаяма. — Ака-чан такой бука, я не могу.

Широтацу слушал шутливую перебранку сокомандников и улыбался. Он быстро переоделся, так что теперь просто дожидался остальных. На сегодняшний день их игры были закончены. Но уходить Широтацу не собирался: нужно было посмотреть, с кем им придётся встретиться.

— Сейрин, Тоо и Кайджо уже сыграли. Сейчас будут как раз Шутоку. Останемся посмотреть их матч? — словно угадав его мысли, вежливо поинтересовался у всех Акаши.

Все, кроме основного состава и тренера, который, впрочем, ушел куда-то на заранее выбранные места, так же вежливо отказались. И Широтацу их понимал: Зимний кубок не означал отмену домашнего задания… которое всем им, судя по всему, придётся делать ночью. Или не делать вообще, потому что завтра тоже будет игра.

— Нам лучше смотреть внимательнее, — медленно сказал Акаши, садясь и закидывая ногу на ногу. Он выглядел сосредоточенным. — Мидорима — сильный противник, а у его разыгрывающего невероятная внимательность. Другие игроки не так интересны, но тоже сильны. Хорошая команда.

— Мы в любом случае лучше, у нас есть Широ-чан! — радостно пропищал Хаяма, явно подражая фанатам из их школы, которые иногда приходили посмотреть на тренировочные матчи. Обычно, впрочем, они кричали не имя Аюу, а имя Сейджуро.

Акаши ничего на это не ответил, только медленно кивнул. Игра должна была начаться с минуты на минуту, и Широтацу предпочёл сосредоточиться именно на ней, а не на том, как легонько покачивает ногой Акаши, чему-то слабо усмехаясь. «Он рад тому, что увидит игру бывшего члена команды? — задался вопросом Аюу. — Он будет рад играть против него? Я определённо был бы».

Шутоку победили с разгромным счётом, и Широтацу ушел из зала впечатлённым. Трёхочковые Мидоримы и с экрана телевизора выглядели круто, а когда он увидел их в реальности… они стали казаться ещё более крутыми. Он прикинул, смог бы забить столько мячей, ни разу не промахнувшись даже из лёгких позиций, а не таких, в каких иногда стоял Мидорима… и с сожалением осознал, что не смог бы.

— Посмотрите на него, такой задумчивый, — проворковал Рео. — Неужели краш? Хотя Мидорима выглядит горячо, я не могу тебя винить.

— Мидорима… — замешкался Широтацу, вырванный из своих мыслей. — О, действительно. Хотя мне не очень нравится зелёный. Кстати, Сейджуро, почему вы все покрасили волосы?

— Почему их красишь ты?

— Сначала это было забавно, — пожал плечами Широтацу, несколько удивлённый неожиданно недовольным тоном Сейджуро. — А теперь у меня просто нет другого выбора, не стричься же.

Акаши помолчал и подкинул пару раз какие-то ключи — должно быть, от дома. Аюу отогнал от себя мысли о том, как должен выглядеть дом капитана изнутри (да даже снаружи!) и отвёл взгляд. Остальные участники команды, смотря на них, улыбались. Хаяма даже подмигнул.

— Сначала это было показателем нашей исключительности, — помедлив, поделился Акаши. — Тейко — очень хорошая, старая школа. Обычно там не разрешают такие вещи, как покрашенные волосы… Но мы были важны, так что нам разрешили. По невероятному стечению обстоятельств нам повезло с «цветными» именами.

— Акаши — красный, Мидорима — зелёный, Аомине — синий, Мурасакибара — фиолетовый, Кисё — жёлтый… — начал загибать пальцы Небуя. — И последний?..

— Куроко, — пасмурно выдал Сейджуро. — Но он решил выделиться. Так что не черный, а голубой. Ещё есть Момои, наш менеджер, она розовая. И Хайзаки… серый.

— Я определённо что-то слышал о Момои-сан, но Хайзаки? Не думаю, — вклинился Мибучи.

— И не надо.

На этом разговор, оборванный не особо расположенным к беседе тоном Акаши, был закончен. Широтацу дошел до дома, мучимый единственной мыслью, а потом всё же написал капитану несколько слов.

«А какова причина сейчас?».

Ответ не заставил себя долго ждать: «Я не могу говорить за них». Широтацу усмехнулся и взял телефон в руки, чуть склонив голову на бок: «Скажи за себя, мне интересно». «Это что-то вроде привычки». А потом, через минуту или две, пришло ещё одно сообщение: «Но теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что тут замешаны чувства».

Широтацу написал, что чувства к бывшей команде — это замечательно, но на этот раз Акаши ничего не ответил.