В дни игр официальных матчей основной состав команд освобождался от школы — чтобы особо не напрягаться, по всей видимости. Учитывая это, Широтацу предполагал, что первую половину дня он проведёт, бессмысленно разлёживаясь на кровати и, может быть, читая какую-нибудь мангу, иногда заглядывая в интернет, чтобы понять значение слова. К его гордости, последнее приходилось делать всё меньше и меньше.

Его уютный покой нарушили самым бесцеремонным образом. Звонком в дверь — открыла мама и смерила парней оценивающим взглядом — и предложением пройти прогуляться. Видя за спинами сокомандников — а кто это ещё мог быть? — рюкзаки, Широтацу, не долго думая, прихватил и свою форму, чтобы потом не возвращаться.

— Так и знал, что ты без нас будешь киснуть, ну кому это надо? — радостно заулыбался Хаяма. — А теперь киснуть не получится!

— И что же мы будем делать, некиснущие? — спросил Широтацу, осторожно разглядывая Акаши. Он нечасто видел его в чём-то, помимо школьной или спортивной формы, и каждый раз убеждался, что у него есть вкус. Или просто непостижимая способность выглядеть хорошо в любой одежде.

Обычно Сейджуро, даже если и замечал изучающий взгляд, никогда не ловил Аюу за этим действием. Широтацу не задавался вопросом, почему — его всё эгоистично устраивало. Но на этот раз, стоило Широтацу мягким взглядом пройтись по незастёгнутым на пуговицу манжетам свободной рубашки и поднять глаза выше, он резко наткнулся на прямой взгляд Акаши. И замер — только ноги двигались так же, учитывая, что они всё ещё шли в неизвестном направлении с другими товарищами по команде.

Акаши, словно повторяя его действия, прошёлся быстрым взглядом по фигуре Аюу с ног до головы и остановился на лежащей на плече руке — Хаяма, никогда не испытывающий стеснения с личным пространством, приобнял и Широтацу, и идущего по другую сторону от него Мибучи.

— Проведём свободное время чуть более продуктивно, раз уж оно у нас есть, — ответил на вопрос Аюу Сейджуро. Широтацу моргнул. Это ему мало о чём говорило. Акаши, кажется, заметил замешательство. — Просто прогуляемся вместе. Чтобы никто не опоздал.

— Но!.. — начал было Хаяма, но, судя по печально оборвавшемуся звуку, его настиг удар в бок от Мибучи. — Понял, понял.

— Что? — рассеянно переспросил Широтацу, начиная смутно что-то подозревать.

Котаро часто доставалось в шутку: настолько он иногда бывал доставучим и излишне активным, но обрывать его на полуслове? Это, скорее, было свойственно самому Хаяме, заткнуть кого-то, чтобы высказаться самому. Мибучи предпочитал сначала выслушать, а уже потом реагировать. Как, собственно, и Широтацу. А Акаши…

Акаши, судя по всему, был всем абсолютно доволен: шел прямо, засунув руки в карманы, и больше не оборачивался на своих сокомандников. Широтацу ещё раз покосился в его сторону, на этот раз на ноги. Так и было, Сейджуро шел немного впереди.

— Ты ел? — когда они вышли со станции в один из оживлённых районов, поинтересовался Сейджуро у Широтацу.

Аюу отрицательно покачал головой. Нет, ещё нет.

— Каждый платит сам за себя, — мигом сориентировался Хаяма. — Я не хочу платить за кучу еды Небуи! И за какой-нибудь салат за две тысячи йен для Рео-нее!

— Зато полезно.

— Зато много!

— Я заплачу, — оборвал их Акаши. Тон у него был немного насмешливый. Или же, наоборот, весёлый? Полутона голоса, а какая разница… Широтацу отлип от руки Хаямы и плавно перетёк куда-то поближе к Сейджуро. — Но если мы сегодня проиграем, вы мне всё вернёте.

Если кто-то и был удивлён такой щедростью со стороны капитана, то ничего не высказал. Только порадовались. Да и с чего бы не радоваться тем, кто заранее уверен в своей победе? Возможно, Некоронованные короли и стали не такими высокомерными, видя под носом двух первоклассников-выскочек, но до конца от этого качества так и не избавились.

После долгих споров было решено выбрать корейскую кухню. Широтацу, настаивавшему на европейской, пришлось тяжело вздохнуть. Не то чтобы азиатские кухни ему надоели… но он немного скучал по обычной пище.

— Такая мотивация намного лучше, чем та, что была раньше, — негромко сказал Широтацу Акаши, когда они уже зашли в ресторан. — Даже мило.

— Рад, что тебе понравилось, — сдержанно отозвался Сейджуро. — Перед игрой мне нужно будет тебя кое о чём попросить.

— Скажешь сейчас?

— Мне нужно, чтобы ты спокойно поел.

— Подожди, если от этого я не смогу спокойно…

— Мне нужно, чтобы ты поел.

Недовольный и всё-таки обеспокоенный, Широтацу раздражённо дунул Акаши в макушку — тот как раз очень удобно стоял у правого плеча. Красные, густые пряди затрепетали, открывая чуть-чуть тёмные волосы. Широтацу внезапно понял, что никогда ещё не видел Сейджуро с откровенно некрашенными корнями. Иногда казалось, что красный — его настоящий цвет.

Удивительно, но Акаши даже отреагировал — чуть запоздало положил руку себе на макушку, а потом, хмыкнув, уселся рядом с Мибучи. Выглядел он как обычно, может даже, немного скучающим.

(Чуть позже, пока Акаши заказывал блюда за них всех, словно глава странной семьи, Хаяма своим шепотом прожужжал Аюу все уши. Ты бы видел его лицо, ты бы видел его лицо! Аюу осторожно покосился на Акаши, но тот вёл себя как обычно.)

Набивать живот, подобно Небуе, Широтацу не стал. У него не настолько быстрый метаболизм, чтобы за несколько часов до игры позволить себе наесться до отвала. Или даже не за несколько часов, а за несколько десятков минут… Аюу неслышно вздохнул, вспомнив несколько таких примеров.

Неожиданно, но этот вздох был замечен Сейджуро. Когда Аюу поворачивался, он поймал внимательный взгляд карего — прямо как у него самого, как и у Мибучи, как и у Небуи, но почему-то всегда казалось, что у Сейджуро глаза особого оттенка — и светло-карего глаз. И, кажется, Акаши так до конца и не отвернулся: по крайней мере, даже когда Аюу перестал смотреть в ответ, направленное внимание ощущалось мягким напряжением в теле.

Сумма вышла кругленькой, и Широтацу порадовался, что Акаши платит. У него были с собой деньги, но явно рассчитанные не на такой ресторан.

— Итак, что ты хотел сказать? — негромко переспросил Широтацу у Акаши, когда они, сытые и довольные, вышли из ресторана. Неожиданно, Мибучи подхватил под руки Котаро и Эйкичи и потащил вперёд. Широтацу проводил их недоумённым взглядом. — Что?.. Ты что-то ему сказал?

— Нет. Если бы мне нужно было рассказать это не кому-то одному, я бы сказал это всем, — непроницаемо ответил Акаши, но тут же моргнул; лицо его неожиданно разгладилось, стало не таким равнодушным. — Я бы хотел… попросить тебя кое о чём.

— Хорошо, мне уже страшно, — пробормотал Широтацу. — Ненавижу, когда ты такой неуверенный. Я сразу понимаю, что дело плохо.

Выражение лица Акаши изменилось опять, стало ещё более мягким, ещё более… обычным. Широтацу очень редко видел его не с аристократичной аурой, сопровождающейся спокойным выражением лица. После того перелома, изменения, он уже не был таким холодным, стал более живым, настоящим. Но это его состояние в любом случаем являлось частью характера.

— Если Сейрин выйдет в финал, я хочу, чтобы ты надел четвёртый номер.

До этого они шли за идущей впереди троицей, но после этой «просьбы» Широтацу резко остановился. Справа по дороге ехали машины, слева — на детской площадке с горки катались дети. Но, казалось, мир замер.

— Извини?

— Я хочу, чтобы ты надел четвёртый номер, — мягко, слишком мягко объяснил Акаши. — Если Сейрин будет играть против нас в финале.

Широтацу смотрел на него сверху вниз, впервые действительно ощущая, что он выше и что он может так делать. Раньше мешала даже не опаска упасть на копчик, но сам Акаши, его… аура. Присутствие. Сам он, подавляющий (но не в плохом плане) лидер.

На самом деле, Широтацу хотелось бы спросить: а почему именно Сейрин? Почему именно я? Почему, почему, почему, почему?! Но спросил он только одно:

— Ты уверен? Я не совсем готов быть…

— Чушь, ты хорош на любой позиции, — оборвал его Акаши. — Я вижу.

— Я… хорошо.

Возможно, Широтацу сдался слишком быстро. Но у Акаши наверняка есть причины… которые он не собирается озвучивать. Конечно же, не собирается. Он просто зачем-то отдаёт ему свою команду при одном условии. Аюу зажмурился, прогоняя разные, очень разные мысли, и бросился догонять остальных.

Не то чтобы это было такое большое дело. Он взрослый, черт возьми, человек, который умеет не расстраиваться на пустом месте. Но то ли гормоны в подростковом теле играют, то ли все эти чувство, всё окружение делает его глупым подростком.

— Итак, что же… — игриво начал Мибучи, и тут же сменил своё настроение на холодную ярость. — Что он тебе сказал.

— Ничего плохого, не волнуйся.

— Давай останемся друзьями? — слабо пошутил Хаяма. Он не помогал. — Слушай, не знаю, что он тебе сказал, но мы думали…

— Я понял, что вы думали, — устало сказал Широтацу. Не так сложно догадаться, на что надеялись его друзья. На то, что Акаши внезапно воспылает большими чувствами. Широтацу не отрицал, что иногда его поведение вызывает вопросы, но пока он не скажет об этом вслух… Нет, ему не хочется тешить себя пустыми надеждами. — Всё нормально.

Небуя смотрел на него тяжёлым взглядом, а потом повернул голову в сторону. Несложно было догадаться, что там шел Акаши. Аюу вспомнил его предупреждение в лагере, но никак не отреагировал. Он пытался настроиться на игру. В конце концов, Шутоку — сложный противник.

Сложный противник, которого они никак не могли победить: счёт постоянно колебался. Лидировала на очко-два то одна команда, то другая. Широтацу стёр пот со лба, чтобы он не лез в глаза, и прямо посмотрел на закрывающего его парня. Кажется… Такао? У него был действительно наметанный глаз. Как никогда пригодились уроки Акаши, которые тот ему устраивал.

— Я ненавижу говорить такие вещи, но ты подозрительно печально смотришь в чужую спину, — неожиданно обеспокоенно выдал ему тот. — Я многое слышал про Акаши…

— Поверь, дело не в этом.

Обычно Аюу старался не обрывать такие разговоры украдкой быстро. Судьи очень часто смотрели на него с немым неодобрением: всё же беседы между участниками разных команд во время игры не очень одобрялись. Но в этом подвешенном состоянии ему не было дела до вежливости.

Больше Такао на разговоре не настаивал: он обратил всё своё внимание на Мидориму и на его пасы, Широтацу же пытался выбросить из головы то, что Сейрин выиграли. Что Сейрин пройдут в финал. Что Сейрин будут играть с их школой…

Когда в конце третьей четверти получилось так, что Шутоку обгоняли их на пять очков, он сначала не поверил своим глазам. Обернулся на Акаши — тот тоже смотрел на табло и задумчиво чему-то улыбался.

— Я, конечно, заметил, что игра Мидоримы изменилась с Межшкольных, но не настолько же, — выдохнул Мибучи. — Как он так доверяет этому разыгрывающему?

— Держу пари, Широтацу-чан тоже бы так смог, — промурлыкал Хаяма.

— Я плохо бью трёхочковые.

— Ну, в сравнении…

— Неправда, — рассеяно перебил уже начавшего Мибучи Акаши. — Ты бьёшь их хорошо.

— Я промазал уже три раза, Сейджуро, — устало указал ему на факт Широтацу. — Три! Это недопустимо. И, честно говоря, я не уверен, что смогу с этим справиться. Акаши, поменяй меня с Эйкичи. Пусть забивает данки, с его телосложением легче будет играть у чужого кольца.

— Ты ненавидишь двухочковую, — неожиданно осторожно сказал Небуя, словно напоминая.

— Ещё больше я ненавижу проигрывать, — криво улыбнулся Широтацу.

Поймав взгляд Мибучи, Аюу почти сразу же отвёл взгляд. На лице парня так и было написано: «Кому ты врёшь? Нам?». Потому что, да, действительно, кому как не родной команде не знать, что Широтацу не одержим победой любыми способами. Он, скорее, не отступит с намеченного пути во благо команде… но именно сейчас не находилось никаких сил, чтобы не отступать.

— Неправда, — опять повторил Акаши. — Неужели ты этого хочешь, Аюу?

— Нет, не особо, — честно сказал Широтацу. — Но…

— Тогда — играем так же.

Когда Сейджуро встал со скамейки и скинул с головы полотенце, отдавая его одной из менеджеров, он выглядел как-то по-другому. Сосредоточенным. Решительным. И, самое невероятное, слегка улыбающимся. Широтацу не помнил, когда ещё видел его настолько воодушевлённым. Самое обидное, что он сам никакого воодушевления не чувствовал.

Становясь на своё место на площадке, Аюу краем уха услышал разговор между Акаши и Мидоримой. И, конечно же, не смог остаться в стороне, когда про Акаши так неприкрыто говорят то, что больше не является правдой. Когда ему желают проиграть. Когда…

— Мне кажется, твои сведения о нём немного устарели, — сказал Аюу. Мидорима прищурился. Он выглядел опасным — но не опаснее Акаши в его худшие дни, так что Широтацу мог это игнорировать. — Или не немного. В любом случае, победим сегодня именно мы.

— Ты слишком самоуверен.

— Он мне кое-что обещал. Я уверен, что Сейджуро из кожи вон вылезет, только чтобы сдержать своё слово, — Аюу слегка улыбнулся. — Некоторые вещи никогда не меняются.

Мидориме так ничего и не удалось ответить из-за начала последней четверти. Впрочем, может, он и не хотел ничего говорить; или не мог, настолько удивлённым выглядел. Аюу положил руку на плечо Сейджуро и отпустил, как только они отошли на несколько шагов.

— Удивительно, насколько сильно ты в меня веришь, — покачал головой Акаши и улыбнулся чуть шире. — Но ты прав. Мы не проиграем. Не опускай руки, Аюу.

Серьёзно, Широтацу казалось, что обычная, простая фраза не может взбодрить. Но она взбодрила, заставила на время отбросить тяжёлые мысли о том, что Сейрин уже победили Тоо, что во время следующей игры ему придётся объяснять изменение своего статуса команде, придётся самому себе объяснить это изменение… Неведомым образом Акаши заставил его забыть обо всём этом и просто играть.

Последний мяч забил сам Акаши, сделав данк. Широтацу всегда восхищала высота его прыжка. Каким образом, при таком-то росте, у него вообще получается доставать до кольца?

Во время перерыва между играми нервозность начала возвращаться. Когда Акаши заявил, что хочет сделать объявление — Широтацу почувствовал, как в груди поселилось противное, мерзкое ощущение.

— На эту игру в нашем составе произойдут кое-какие изменения, — мягко начал Акаши. — Я снимаю с себя полномочия капитана и передаю их Аюу.

— На одну игру, — негромко добавил сам Аюу.

Акаши прищурился, но медленно кивнул. Ненадолго раздевалка погрузилась в тишину, и Широтацу успел поймать странный взгляд тренера, но потом Котаро повис на его плечах, и внимание пришлось переключать.

— Так ты из-за этого, что ли, был таким дёрганым весь день? Не бойся, всё будет нормально! — тут же затараторил он. — Сыграем с Сейрин, победим их, всё будет в шоколаде! Не знаю, каким образом эта идея пришла Акаши в голову, но я только от мысли о том, что ты будешь капитаном, хочу победить ещё сильнее!

— Мышцыыы!!!

— Что?..

— У тебя их больше, чем у Акаши!

— Это всё, конечно, замечательно, но тебе действительно надо расслабиться, — пробормотал Рео, подходя ближе и одним метким тычком под рёбра скидывая Хаяму с Аюу. Бедный блондин заскулил. — Если ты будешь волноваться, у тебя не получится принимать взвешенные решения. Не знаю уж, чем руководствовался Акаши…

— Потому что у меня совершенно нет навыка быть капитаном. Именно.

— Сестрёнка Рео, это было так жестоко…

— Ну, мы, предположим, и сами знаем, что нам делать, — Мибучи явно сдерживал улыбку. От стонов Хаямы или от ситуации, в которую попал Широтацу? — Так что это не проблема. А в чрезвычайных ситуациях ты сможешь найти хорошее решение, всё-таки ты хорошо знаешь игру. Если не сможешь, то тренер всегда подскажет. Если Акаши его не слушает, не значит, что ты должен делать то же самое.

И действительно — после таких слов Мибучи, которые кому-то, может быть, и не показались бы успокаивающими, Широтацу стало легче. Он говорил не банальности, но факты: Некоронованные короли и уж тем более Сейджуро сами сделают, что надо сделать; всегда можно обратиться за помощью к тренеру во время тайм-аута или перерыва между четвертями.

Всё оставшееся время они обсуждали тактику. Сейрин была странной командой: чего только стоили рассказы Акаши об одном из его бывших сокомандников, Куроко. Широтацу, потрудившись, так и не смог его вспомнить. Как и другие члены команды. Акаши только качал головой и усмехался, как бы подтверждая свои слова.

Уже выходя на поле, они наткнулись на Сейрин. Аюу тут же начал бегать глазами от игрока к игроку и, опустив взгляд примерно на уровень Акаши, нашел синюю макушку. Кстати, примечательных макушек в чужой команде было целых две.

— Классный цвет, — оценил Широтацу. Огромный игрок чужой команды, в какой-то защитной позе стоявший рядом с Куроко, моргнул. — Нет, серьёзно.

— Спасибо.

Широтацу чуть склонил голову, заслышав… акцент. В душе пробудилось нечто похожее на надежду, и он перешёл на английский:

— Американец? Англичанин?

— Американец, — тут же живо ответил красноволосый. — Вау, подумать только, я так долго уже не слышал родной речи от кого-то, кроме…

— Бакагами! О чём ты болтаешь с нашим противником!

— Действительно, Кагами-кун, не стоит говорить так. Вас никто не понимает.

— Разве твои оценки не позволяют понять, Куроко? — мурлыкнул появившийся из-за Широтацу Акаши и мягко, но непреклонно обхватил запястье Широтацу, потянув в сторону поля. — Думаю, не совру, если скажу от лица Аюу, что ему приятно было пообщаться. Но нас ждут.

— Я не проиграю тебе, Акаши-кун, — внезапно твёрдо и упрямо сказал Куроко. — Сегодня победит Сейрин.

— Мне не нужно уже ничего доказывать… так что, боюсь, — Сейджуро улыбнулся и потянул Широтацу за собой уже настойчивее, — Сейрин сегодня проиграет. Идём.

Ото всей этой ситуации хотелось смеяться, и Широтацу еле удержал внутри игривое «Неужели ты приказываешь капитану?». Возможно, потому что говорить такое при других казалось странным. Возможно, потому что уж кто-кто, а Акаши мог бы приказывать кому угодно.

Снимая кофту, которую накинул сверху ещё с самого начала матча, Широтацу старался не обращать особого внимания на новую майку. Акаши подготовился: номер четыре сидел на нём точно так же, как и прошлый десятый.

Сначала, конечно же, никто ничего не заметил. Но уже подходя к капитану Сейрин, чтобы подать руки, Широтацу заметил его настороженный взгляд.

— Разве капитан не Акаши?

— Я его заменю на эту игру, — Широтацу улыбнулся и сжал руку парня в очках крепче, но не болезненно, а ободряюще. — Не знаю, что Куроко рассказал вам о Сейджуро, но он изменился. Думаю, он хотел сказать именно это, когда просил заменить его.

— Он просил? — негромко спросил Куроко, который стоял очень близко — а ведь Широтацу его не видел до этого момента!

— Я мог бы отказаться… Но я не смог, — честно, пусть и непонятно даже для себя самого, ответил Аюу.

Конечно, у него была возможность отказаться. Акаши, озвучивая свою просьбу, сделал её более похожей на приказ. «Я хочу», его фирменное. Но если бы Широтацу сказал «нет», это было бы «нет». Именно поэтому он тогда был так мягок: просил изо всех сил, не иначе. Давил на самое больное, на слабость Широтацу к человечному себе. И это сработало. Даже несмотря на откровенное нежелание надевать четвёртый номер — где сейчас Широтацу?

Правильно, стоит на поле и играет, сияя своей четвёркой на груди и спине.

Игра была ещё напряжённее, чем с Шутоку. Что странно: казалось, что, в целом, каждый из игроков не так уж и силён, но сыгранность поражала даже Широтацу, который за свою жизнь видел и в школе, и в университете разные команды. Ещё и Куроко… Широтацу попробовал поймать один из его пасов — и поймал, конечно, но сдавленно охнул. Запястье болело, ладонь была красной.

Откуда в мальчишке столько силы?

— Всё нормально? — поинтересовался Эйкичи.

Широтацу растерянно покивал и начал внимательнее следить за Кагами. Он уже понял, что Куроко вертится именно вокруг этого игрока. А раз он не всегда может увидеть Куроко, значит, будет смотреть на того, кого сможет увидеть.

— Как насчёт взять всё в свои руки? — шепнул Аюу на ухо Котаро. У блондина загорелись глаза. — Дуй к Сейджуро, поразите их своим дриблингом.

Дриблинг двух мастеров позволил забрать четыре очка — но при этом же капитан Сейрин забил трёхочковый. Мибучи был бледным, злым и уже почти не улыбался, только внимательно следил за чужим снайпером. Широтацу же следил за Киёши, о котором многое слышал от остальных Некоронованных Королей. Не по их инициативе, конечно, а по собственной.

Второй пас Куроко он поймать не смог, охнул и на секунду согнулся от боли в запястье и в ладони. Изменивший траекторию мяч подхватил кто-то из Сейрин.

— Аюу?

— Нормально, нормально, — Широтацу улыбнулся Акаши. Запястьем он старался не двигать и уже в ужасе представлял, как будет играть. А играть надо. Не сложись ситуация так, что он — капитан... Он просто не может сесть на скамейку запасных. Да даже если бы не был капитаном, Аюу сомневался, что сел бы. — Больше не буду ловить эти его пасы.

— Будь осторожнее, — кинул Акаши, — это только первая четверть.

— Конечно!

Сейджуро прищурился и быстро облизнул сухие губы, заговорил вкрадчивее:

— Ты не понял. Будь осторожнее, Аюу. Ты вполне можешь переломить ход событий в последней четверти. Пока выгоднее будет подождать.

Тон Акаши был заманчивым, но Аюу начинал понимать, что для него будет означать победа. Что для них всех будет означать победа. Так что, невзирая на прожигающий спину взгляд, он делал то, что должен делать.

Первый забитый трёхочковый оказался последним броском в первой четверти, и Широтацу скривился, едва не хватились другой рукой за запястье. Было больно. Парень с ясным, острым взглядом смотрел прямо на него.

— Удивительная техника, — сказал он. — Ты двигаешься немного не так, как школьник.

— Я учился у стритболистов, — рассмеялся Широтацу. — Но какой теперь в этом смысл, верно? Передайте своему Куроко, что он безумно сильный.

— По тебе и не скажешь, что что-то болит, — весело сказал подошедший Киёши.

— Как и по тебе, — чуть насмешливо кивнул на перебинтованную ногу Широтацу. Киёши склонил голову на бок, нисколько, кажется, не обидевшись. Аюу открыто ухмыльнулся: — Кстати, не думаю, что кто-то из них тебе об этом скажет, но Короли были бы не против сыграть вместе. И, вообще, пообщаться.

— Ханамия приглашен?

— А? — Аюу моргнул. — Не знаю. Не думаю?

Во время перерыва Акаши опять попробовал настоять на своём, и Широтацу даже согласно закивал. Тренер за их перепалкой и не следил, только спросил, сможет ли Аюу играть. Когда он ответил положительно — просто отдалился от тихого и напряжённого спора взглядами, который делили Широтацу и Акаши.

Было боязно. Конечно, Аюу уже сидел, но ему очень уж не хотелось падать. Акаши в последнее не давал повода так о нём думать — только вот, они и не спорили толком в последнее время.

Впрочем, он парочку раз всё же упал — но уже на площадке и исключительно по своей вине, не успев за мячом или поняв, что если не отклонится назад, то врежется в кого-то и заработает фол. И не в кого-то, а именно в Куроко. Паренёк с голубыми волосами после этого улыбнулся, как ни в чем не бывало.

— Это низко, — неодобрительно покачал головой Аюу.

Куроко ответил ему беспечным взглядом:

— О чём ты?

На момент той самой четвёртой четверти счёт всё ещё не только стоял на месте — тридцать два против тридцати двух? Мало — но и сохранял равновесие. Рука ныла всё ощутимее, и Широтацу, выходя на поле на последние десять минут, кривился. Как же хорошо, что это — последняя игра.

— Кажется, тебе становится всё больнее, — сказал ему Киёши. — Ты промахнулся.

— Трёхочковые — не моя специализация, — ровно ответил Широтацу.

— Оу, правда? А мне кажется, ты смог бы попасть.

Самое обидное, что он был прав. Широтацу действительно мог бы попасть. Но не обращать внимания на боль, как раньше, уже не получалось, она не только заставляла страдать, но и парализовала запястье. А вот это уже было страшно. Скоро и вести мяч станет совсем невыносимо, а на табло — ещё восемь с чем-то минут.

Широтацу видел, что тренер готов взять тайм-аут — или даже попросить замену? — но отрицательно замотал головой. Тот недовольно остановился, но всё же нехотя вернулся к их скамейке. Чтобы говорить точно, было слишком далеко, но Широтацу казалось, что он привычно уже недовольно нахмурился: делай, что хочешь, пока это действует.

— Почему ты отказался от замены? — пробасил Небуя.

— Я потерплю, — начал уговаривать скорее себя, чём ещё кого-то, Аюу. — У меня получится. Я не могу сесть на скамейку во время этой игры.

— Возможно, тебе стоило бы.

— Возможно.

— Тебе определённо стоило бы, — процедил возникший словно из-под земли Акаши, — если ты не хочешь стать вторым Киёши. Я настаиваю…

— Как хорошо, что капитан сейчас именно я, верно? — перебил его Аюу. — И мы победим. Сейрин — сильная команда, я не уверен, что у нас это получится, если мы меня заменим.

Акаши застыл. Потом поднял взгляд — и взгляд у него был до странного спокойный. Знакомый.

— О, — холодно сказал он. — Так вот, в чём дело.

Аюу думал, что на этом всё и закончится, что взгляд-из-прошлого ему почудился. И где-то с минуту игры он продолжал так думать. А потом Сейджуро начал действовать.

Если у команды Сейрин красным огоньком, носившимся по полю, был Кагами, то у команды Ракузан внезапно появился свой, по имени Акаши. И это при том, что он не любил действовать так агрессивно, предпочитая распределять обязанности между всеми! Но, несмотря на непривычность, это как-то… вдохновляло. Ещё бы ему, Аюу, давали мяч почаще… но Широтацу боялся разрушать внезапно возникшую гармонию, а потому не пытался противиться тому, что получается само по себе.

Ракузан победили.

Пожимая руки соперникам, Широтацу чувствовал не только удовлетворение и радость, но и выматывающую усталость, и боль, и не мог ничего поделать с этим. Все члены команды Сейрин наградили его хмурыми взглядами — Куроко, напротив, каким-то непонятным — а вот Киёши задержался.

— Знаешь, когда мы всё же соберёмся, я думаю, что стоит позвать и тебя тоже, — улыбаясь, сказал он. — Без тебя бы ничего не получилось, верно?

— Но… я первогодка, — растерянно выпалил Широтацу

Киёши держал его руку в своей, но неожиданно мягко, заботливо. Это рукопожатие, в отличие от остальных, не заставляло запястье болеть, даже несмотря на то, что затянулось.

— Но уже капитан команды и обращаешься к своим семпаям по-дружески! Думаю, это причи… О.

— Мы уходим, — возник рядом Акаши, светя непроницаемым лицом. Его рука устроилась на плече Широтацу и чуть сжала. — Скоро будет церемония награждения, нам нужно немного отдохнуть. И проверить твою руку.

— Конечно-конечно, Акаши-кун! — с улыбкой рассмеялся Киёши. — Только, мне кажется, Куроко хотел с тобой поговорить.

Недовольное и даже нервное «Куроко может подождать» стояло в ушах Широтацу весь путь до раздевалки.