Вечерело. Снег тихо похрустывал под копытами гнедого коня. Зимой некоторая нежить, подобно простым зверям, уходит в спячку — можно было немного расслабиться. Что и сделала девушка. Сняв варежку с правой руки и уткнувшись носом в мех полушубка, она вся погрузилась в чтение только что купленной книжки. Больше, правда, разглядывала страницы, чем читала. Но даже простое созерцание новой книги приводило её в восторг. Девица задрала юбку, под которой оказались штаны, до самых бёдер, чтобы ехать было удобнее. Юная ведьма возвращалась с ярмарки в отдалённую от деревни избу, что стояла на пригорке у леса. Близились Святки, а это значило, что скоро к ведьме потянется стайка весёлых девушек: кто погадать на суженного, а кто и оберег на удачу получить.

      Откуда ни возьмись, на дорогу выскочила чернобурая лисица — глупый зверь прыгнул прямо коню под копыта. Лошадь резко остановилась, заржав, встала на дыбы. Книжка шлёпнулась в снег, а девушка чудом удержалась в седле. Виновница происшествия остановилась, ошалело оглядываясь, а затем будто опомнилась и кинулась прочь, в лес. Ведьма сощурилась на странного зверя. Поспешно стала рыться в чересседельной сумке. Вытащила горсть какой-то сушёной травы, резко дунула в кулак и швырнула в убегающую лисицу. Чернобурка фыркнула, чихнула, после чего плавно легла на снег и, свернувшись клубочком, уснула. 

      Девушка сдула со лба чёлку и подняла книгу со снега. Водрузив лисичку на коня, она взобралась в седло и потрусила домой.

***

      Первое, что он почувствовал, очнувшись, был запах. Тёплый, уютный, домашний аромат выпечки, к которому примешивались запахи каких-то трав, щекотавшие ноздри. Лёгкий дым свечей. В этот букет вплетались едва уловимые нотки яблок и мёда. Затем послышался звук. Какая-то девушка осторожно, ласково, с некоторым трепетом, выводила тихим бархатным голосом песню про лучину. Было так хорошо, что совсем не было желания открывать глаза. Хотелось снова уснуть. Но любопытство всё же его пересилило, он открыл глаза и огляделся. В избе царил хаос: кругом башнями высились стопки книг, валялись свитки и тетради, в углу стояла пустая птичья клетка, на столе обнаружился отряд всевозможных баночек-скляночек, шапка и дымящийся пирог с мясом. Всюду были развешаны пучочки трав, сушёные ягоды и грибы. Скрипучие кривые половицы. Хозяйка всего этого добра сидела на соседней лавке и расчёсывала волосы. В отблесках свеч они казались расплавленным золотом. Сама девушка была совсем юна. Бледное личико, розовые круглые щёчки, миндалевидные голубые глаза, маленькие губки, подбородок с ямочкой. Было в ней, такой обычной, что-то необъяснимо милое и очаровательное. 

      Также необъяснимым было то, что девушка казалась чересчур крупной. Но, оглядевшись ещё раз, он понял, что слишком большим было всё окружение: казалось, это он уменьшился, а не всё вокруг увеличилось. Попытался возмутиться, что-то сказать, но из горла вырвалось только жалкое поскуливание. Девица тут же замолкла и глянула на него. 

       — Очнулся наконец? — сказала, наспех заплетая косу. 

      Он заметил на своих руках — да и руках ли уже? — серебристо-чёрную шерсть. Всем телом вмиг овладел животный ужас и паника. Что это? Незнакомка приблизилась, заботливым жестом протягивая к нему руку. Это она с ним это сделала? Ведьма! Лис, повинуясь инстинктам, выгнул спину и угрожающе зашипел. 

       — Тише, тише… Я тебя не обижу. 

      Он извернулся и попытался цапнуть девку за палец. Та свела на переносице тёмные брови и пригрозила:

        — Ах ты, чёртово отродье! Ещё раз так сделаешь, и я тебя на воротник пущу! 

      Строгий тон повлиял на лиса куда лучше ласкового: он снова лёг, уткнулся вытянутой мордочкой в лапы и жалобно заскулил. Незнакомка успокаивающе погладила его по голове: 

       — Тише. Я понимаю — ты растерян и напуган. Но я постараюсь тебе помочь. Тебя прокляли. Если я разберусь, как именно это произошло, то смогу тебя расколдовать.      

       Зверёк глянул на девицу с недоверием. 

       — Я — колдунья. Не волнуйся, я найду выход. Но для этого мне нужна твоя помощь. Постарайся успокоиться, а то я пока не могу прочитать твои мысли. Когда всё же смогу, ты мне расскажешь, о чём помнишь: так я пойму, как именно тебя заколдовали, и найду решение. Хорошо? Дай мне правую лапу, если понимаешь. 

      И протянула ему руку. Лис послушался. Девушка улыбнулась и пожала ему лапку.      

       — Ты был ранен. Я перевязала и обработала рану. 

      Он оглядел себя и заметил перебинтованную заднюю лапу. И тут же, поддавшись зову природы, лис принялся вылизывать шёрстку, за что сильно на себя разозлился. Девушка, тем временем, поставила на лавку перед ним кусок сырого мяса в миске. Лис осуждающе посмотрел на неё и, в попытках изобразить недовольство, отвернулся, мол, ешь это сама. 

       — Но лисы не едят человеческую еду, — она попыталась возразить. Но лис только вздёрнул кверху нос, всем видом показывая, что он об этом думает. Девица вздохнула. — Ну, как знаешь. Вот.

       И на месте сырого мяса оказался ароматный кусочек кулебяки. Заколдованный человек с аппетитом накинулся на еду. А когда прикончил всё до крошки, совсем разомлел. Тепло в животе сморило уставшего испуганного лиса, и тот потянулся всем телом, широко зевнул. Незнакомка с улыбкой убрала миску, задула свечи и, пожелав спокойной ночи, удалилась в комнату за занавеской. 

      Поворочавшись некоторое время на лавке, человек понял, что здесь ему не уснуть — в темноте и одиночестве звериная сущность вновь начала брать верх, и его это пугало. Выждав ещё немного, лис прокрался в комнату и прыгнул на кровать. Свернулся клубочком под боком девушки и уснул. От колдуньи пахло яблоками и мёдом. Тепло тела, биение сердца, человеческие дыхание и запах успокаивали, давали ощущение, будто бы он сам человек; зверь уходил глубоко в подсознание.