Утром меня ударило осознание: я, блин, не знаю, где находится эта Академия! И все здания в Конохе такие большие и цветные, не поймёшь, где что! Пришлось поторопиться с завтраком и сборами и спрашивать людей на улице. Люди на улице отвечали доброжелательно, так что я, прыгая по крышам в нужную сторону, немного расслабилась. Какие тут милые прохожие, однако.

— Извините! — окликнула я первого же взрослого шиноби на территории Академии. — Я новая ученица… Меня зовут Мицуки. Не подскажете, где мой класс?

— Мицуки?.. — переспросил чей-то сенсей. — Ах, новый ученик. Ты в классе Шино-сенсея, он сам пока в учительской, давай я тебя к нему отведу.

Пока я переваривала информацию о том, что Шино стал сенсеем, меня уже довели до учительской. Я тут же решила, что Шино очень шло быть учителем: эта штука на глазах вместо очков и особенно стильные пуговицы в виде жуков отзывались во мне чем-то одобрительным. Выглядели эти аксессуары немного нелепо, но жучки, жучки! Слишком мило, чтобы просто посчитать стиль Шино нелепым.

Может, когда стану постарше, купить себе серёжки в виде змей?..

— Мицуки-кун, как я понимаю, — тут же отреагировал на моё появление сенсей, ненадолго запнулся и тут же продолжил: — Урок скоро начнётся. Подожди чуть-чуть, я сейчас соберусь, и мы вместе пойдём к нашему классу, хорошо? На одной из перемен я попрошу старосту устроить тебе экскурсию по Академии, она большая, ты можешь запутаться.

Я покивала, поражённая количеством почти физически ощутимого волнения. Неужели я такая страшная? Осмотрела себя: вроде, всё как обычно. Его смутило, что я сочетаю в своей одежде женское и мужское? Если и смутило, то вряд ли так сильно… Может, руководству Академии сказали не только то, что я из Звука, но и то, кем является мой отец? Что-то я сомневаюсь. Тогда бы он не паниковал, а испытывал нечто более негативное.

Так и не поняв, в чём причина такого отношения, я зашла в класс следом за учителем и сжала руки в кулаки. Эх, волнение. Казалось бы, какое мне дело до детей? Так нет же, есть дело. Хорошо, что под длинными рукавами кимоно моё волнение незаметно, а держать лицо я научилась. В такой компании сложно не научиться! Лог предпочитал модификацию «лицо-кирпич», то-чан — «какие вы все смешные по сравнению со мной», я же для себя выбрала улыбку в стиле «люблю весь мир». 

На данный момент градус любви пришлось чуть снизить, всё же первая встреча, но обычно я прямо-таки излучаю положительные эмоции, цветочки и радугу. Лог даже как-то раз не удержался и разулыбался в ответ, потом ещё неделю отворачивался. А секрет прост, надо всего лишь действительно ощущать эти эмоции. Я — человек позитивный, мне не сложно… почти всегда.

Как хорошо, что даже волнение не может мне помешать любить весь мир в целом и этот конкретный класс в частности!

— Позвольте представить нового ученика, — официально начал Шино. — Теперь он будет учиться с вами. Его зовут Когаку Мицуки. Позаботьтесь о нём.

— Пожалуйста, называйте меня просто Мицуки, — издала неловкий смешок я. Вот зачем ляпнула эту нелепую фамилию, теперь до конца жизни жалеть буду. — Я из страны Рисовых Полей. То-чан решил, что я получу лучшее образование в Конохе, всё-таки это одна из Великих Деревень, так что отправил меня сюда. Но мы… опоздали к началу учебного года. Очень сильно.

Дети тут же зашептались. Кто-то из девчонок выдохнул мне комплимент, кто-то из мальчишек чуть покраснел, кто-то из девчонок, фыркнув, зашептался с другими сплетницами, кто-то из мальчишек начал обсуждать, владею ли я уже какими-то техниками… Девочка с длинными фиолетовыми волосами, наверняка староста, старалась незаметно всех утихомирить, но у неё ничего не выходило. Я улыбнулась шире. Как мило. Они уже разделились во мнениях относительно меня. Это будет весело.

Учиться было не совсем весело. Скорее, удивительно. Орочимару, хитрец, не преподавал мне математику, физику и химию, а они тут были! Более или менее простые, на уровне седьмого-восьмого класса, не больше, но и преподавалось это восьмилеткам! А они ничего, решают. Часто со скрипом, но решают. Обычный класс со своими гениями мысли и своими отстающими.

Как Шино и обещал, на одной из больших перемен ко мне подошла отчаянно смущающаяся Сумире (та девочка с фиолетовыми волосами) и кратко показала, что где находится в Академии.

— У нас же ещё есть время пообедать? — спросила я. — Мы не так долго ходили.

— Да, конечно! — закивала она. — Эта перемена длится двадцать минут… Когда мы только поступили в Академию, нам выдали расписание… Я обязательно схожу в учительскую и принесу тебе копию! И учебники! У тебя же нет учебников? Я схожу с тобой в библиотеку!

Сдержать своё умиление было решительно невозможно: Сумире паниковала так беспомощно и так, на мой взгляд, искренне, что я просто не сдержалась и захихикала. Староста тут же застыла, а потом заволновалась ещё сильнее — так, что нам не удалось поесть, потому что мне пришлось её успокаивать. Но я не сильно расстроилась, мне было весело: несмотря на очевидную деградацию (хотя бы не траву дёргаю, и то хлеб…), общаться с восьмилеткой было забавно. В основном я развлекала себя сама, ловя приступы умиления со старосты и пытаясь найти к ней различные подходы, но и Сумире, в моменты своего спокойствия, хорошо поддерживала беседу.

Более того, смущённо осознала я несколько дней спустя, она могла поддерживать беседу в буквальном смысле о чём угодно. Я начинаю говорить о книгах — она подхватывает тему, начиная делиться своими любимыми, недавно прочитанными или только-только получившими киноадаптацию. Я начинаю говорить о еде — она рассказывает забавные истории из своих попыток приготовить новые блюда. Я начинаю говорить о цветах — она подхватывает тему, развивая её в язык цветов, с которым я, к сожалению, была не знакома.

Сумире тогда очень удивилась:

— Ты… не знаешь?

— Это выглядит странно? — обеспокоенно нахмурилась я. — Честно говоря, я вообще не сильна в значениях чего угодно. Я знаю, что некоторые вещи могут что-то означать… Но на этом всё.

— Просто… Мицуки, ты выглядишь очень умной, — неловко рассмеялась Сумире и тут же ойкнула: — Я не имела в виду, что не знать что-то такое — это признак глупости! Просто мы думали… я думала… что ты из богатой и известной семьи, а значит, должна знать…

Успокаивать Сумире уже стало моим хобби, к которому я с каждым разом подходила всё ответственнее. Если сначала это было всего лишь весело, то теперь такой уход в панику вызывал у меня сомнения. Это нормально вообще? Староста нашего класса не слишком нервная для своего возраста? Есть ли в Конохе психологи, или прогресс ещё не шагнул так далеко, и шиноби всё-таки не выдают травмирующую информацию, которая часто может оказаться секретной, даже докторам?

Как итог: женским собранием класса (Сарада и ещё пара девочек отказались участвовать, а зря, мы поели сладостей после уроков) меня было решено учить всему, чему можно было научиться в области «значений»: одежду и её цвета Сумире взяла на себя, про подарки мне решила поведать Чочо, а с растениями вышел затык. Я восприняла внимание обеих девочек с энтузиазмом: староста мне просто нравилась, Чочо выглядела достаточно спокойной и милой девочкой.

— Но важнее всего язык цветов, разве нет? — задумалась я, откусывая чуть ли не половину мороженого сразу, и подождала, пока то подтает, прежде чем начать жевать. Ужас и восхищение в глазах девочек были как бальзам на моё сердце. — С него всё и началось.

— Я попрошу Иноджина, — веско произнесла Чочо. — Он точно должен знать.

— Как мило с твоей стороны! — восхитилась я. — Мне нравится Иноджин! Он красивый, сильный и всегда говорит именно то, что думает.

— А тебе легко угодить, Мицуки, — смущенно рассмеялась Сумире.

— Староста тоже очень красивая и сильная! — заверила её я. — Ой! Не смущайся!

Называя Сумире сильной, я нисколько не покривила душой. Вообще, почти все одноклассники были удивительно сильными для своего возраста: то ли ровесники Наруто были слабаками, то ли родители после Четвёртой Мировой решили очень сильно перестраховаться и обучили деток вообще всему, то ли на самом деле одноклассники Наруто были сильнее, и меня просто подводит память. Но Сумире… обычно звучание её чакры было самым обычным, нисколько не отличаясь от, к примеру, Иноджина, но в некоторые моменты она становилась громче. Не как Наруто, конечно, никто не мог сравниться с Хокаге, к чакре которого я уже привыкла, как к постоянному шуму города, но всё ещё в несколько раз громче, чем обычно.

Я связывала это… да ни с чем. Ну не хочет она сильно выделяться — пусть не выделяется. Мало ли, какие у детей тараканы. Я вот тоже не особо рассказываю всем о настоящем уровне своей силы. Мягкую Модификацию Тела применяю, когда у нас спарринги с одноклассниками, но змей из рукавов не достаю. Если руки-резину использует не только Орочимару, то вот с призывом змей всё намного сложнее.

Иноджин от чести рассказать мне всё о цветах и других растениях отказывался очень долго: настолько, что я уже успела попрощаться с Чочо, которая оказалась никудышным учителем. Ну вот кто просто так грузит ученика океаном информации и уходит?! А вопросы? А уточнения? Неграмотным надо помогать!

К счастью, я всегда могла переспросить Сумире.

— Я знаю не всё, честно говоря, — негромко рассмеялась она, когда мы сидели на крыше во время очередной переменки-на-обед. — Никогда особо не интересовалась… А вот одежда мне нравится. Но я помогу, чем смогу, поверь!

Про одежду было интересно слушать. Сумире, кажется, и сама увлеклась, когда я попросила её помощи в сборке самого неоднозначного наряда. Кимоно осталось тем же, простым и двуцветным — мужское, но рукава стали длиннее — женское. Пояс стал ещё чуть пошире — теперь окончательно женский, стал одноцветным — мужское. И серёжки, мы купили серёжки! Небольшие тёмно-синие змейки. Я сразу же примерила, но вынуждена была с печалью их отложить, слишком уж смешно они смотрелись на моём детском лице.

Общение с Орочимару проходило нормально. Спустя месяц моей жизни в Конохе у нас установился определённый порядок: в начале недели мы обменивались парой писем (кто успел написать первым, тот объявлялся победителем, хотя отвечать было всегда увлекательнее… очень странная победа), потом — связывались непосредственно через змей.

Это был… интересный способ связи. Белые змеи Орочимару могли в прямом смысле передавать слова и эмоции, которые в них вкладывались, но вот мои коричнево-желтые пока что оперировали только эмоциями и не совсем внятными образами. Это было досадно, но Орочимару меня успокаивал: я просто недостаточно их натренировала.

— Вот лет через пять… — задумчиво протянул он. — Или десять… Или даже…

— Молчи, молчи! — я замолотила кулаками по матрасу кровати, на котором и сидела, скрестив ноги в подобии позы лотоса. — Нии-сан уже посмеялся надо мной сегодня, я не хочу, чтобы смеялся ещё и ты!

При ближайшем общении Лог оказался бедой, которую я сама призвала на свою голову. Весь из себя спокойный, он обладал таким же «спокойным» чувством юмора, которое заключалось в постоянной насмешке над остальным миром, но так, чтобы мир этого не заметил. Тогда Лог считал свою миссию выполненной и продолжал смеяться над непонимающими людьми где-то внутри. Возможно, мне стоило беспокоиться, потому что моя семейка состояла из каких-то социопатов…

Но я не беспокоилась, я была возмущена! Лог решил, что для меня стоит сделать исключение, и насмешливая снисходительность была совершенно очевидна! Обещание писать поэмы было выполнено, и что я получила после часов, после долгих часов, после любви, вложенной в каждый иероглиф?! После целых трёх писем?

«спс, тронуло».

Орочимару, узнав об этом, смеялся в голос.

Наступил конец учебного года, я сдала экзамены, а Иноджин всё так же мило улыбался мне в классе и всё так же не совершал ни единого поползновения в сторону обучения. В какой-то момент меня накрыл азарт, и я пыталась всё же добиться своего, но потом поскучнела и отстала — Иноджин совершенно не увлёкся этой игрой, а что может быть ужаснее, чем развлекаться за счёт эмоционально не вовлечённого в это человека? По моему скромному мнению — совершенно ничего.

Эмоциональная вовлечённость появилась после каникул перед новым учебным годом, которые я провела в стране Рисовых Полей, во всё тех же подземельях. Это было просто: Лог пришёл, вытерпел мои псевдо-яростные удары; своим куда более продвинутым, чем у меня, слухом, нашел одного из клонов Хокаге; очень кратко сообщил о том, что забирает «свою нерадивую родственницу на каникулы» — и был таков. Ну, точнее, сначала всё же дождался короткого кивка от Наруто, и только после этого мы покинули Коноху.

Интерес такого творческого человека, как Иноджин, легко прослеживался через его рисунки. Я вообще любила рисующих людей, так что никогда не отказывала себе в желании понаблюдать, как Иноджин что-то создаёт: это мог быть одноклассник, натюрморт или нечто очень странное и вырвиглазное, как я позже поняла — черновики для тех животных, которых он призывает во время боя.

Однажды он нарисовал карикатуру на меня.

Я сначала не поняла. Сначала подумала: это что, жаба на ножках? Потом подумала ещё раз и неуверенно решила, что пацан достал где-то экземпляр книг по Гарри Поттеру и нарисовал Амбридж, только с цветами ошибся. И только с третьего раза до меня дошло, что волосы и одежда синие не потому что кто-то дальтоник, а потому что это я. Раскосые, яркие глаза, чуть вьющиеся волосы и широкая, «жабья» улыбка. На самом деле она выглядела не так ужасно, но если улыбаться слишком широко — да, выходило не очень. Приходилось даже самые любящие свои улыбки останавливать, не растягивая губы до конца, иначе получалась совсем не та эмоция, которую я хотела показать.

Смех удержать не удалось, так что я прыснула. Иноджин в прямом смысле подпрыгнул:

— Что… Мицуки! Не пугай так!

— А с чего бы мне не пугать тебя? Я тут обиженная сторона! — всё ещё сквозь хихиканье заметила я.

О моей привычке подкрадываться одноклассники, наверное, начали бы слагать легенды, если бы среди них нашелся хоть один писатель. Писателей не нашлось, так что они только ворчали. Я же искренне не понимала, как перестать их пугать: ходить громко просто не получалось.

Лог, когда я в одном из писем рассказала ему об этой проблеме, подсказал неожиданно интересную вещь: направление взгляда. Возможно, я всегда неосознанно подходила к одноклассникам так, чтобы они меня не замечали. «Но раз неосознанно, то и не исправить, пусть сами тренируются», — философски решила я и продолжила изображать из себя родственника Куроко.

— А вообще, получилось классно, — добавила я. — Мне нравится.

— Тебе нравится карикатура? — насмешливо переспросил Иноджин. — Бака.

— Я не бака, я умею оценивать внимание к деталям, — не повелась на провокацию я. — Ты очень хорошо нарисовал мою одежду. И рот я стараюсь так широко не растягивать, но ты как-то увидел… Но вот глаз таких у меня никогда не было.

— Не было, я сам придумал, — согласился Иноджин. — И рот придумал. Твои черты лица очень изменились за каникулы, меня это раздражает. Это странно.

— А у нас сейчас разве не период роста? — притворно задумалась я.

Конечно, черты лица изменились! Весь год тело если и не пыталось вернуться к исходному, «пробирочному» варианту, то точно пыталось расти в соответствии с заложенным в него планом, то есть — в мужественного Лога. Мне мужественность нии-сана и даром не сдалась, так что Орочимару провёл ещё одну процедуру пластической хирургии. Я прикидывала, через сколько лет смогу делать так сама. Выходило, что нескоро. Лет через пять? Когда спросила об этом Орочимару, он сказал, что раньше. Тело привыкнет к постоянным изменениям и им легче будет управлять. Удобно.

— В девять лет? — фыркнул Иноджин. — А тебе даже девяти ещё нет, день рождения в июле! Слишком рано даже для девочек, а тем более…

Я заинтересованно склонила голову на бок, и улыбнулась прямо как Иноджин нарисовал, по-жабьи.

— А тем более?..

— Не мешай мне рисовать, — отрезал он и слишком поспешно уткнулся в свой альбом.

— Иноджин-кун, расскажи про язык цветов, — тут же заныла я. Раз он обращает на меня внимание, может, удастся раскрутить на взаимодействие? А то всё Сумире да Сумире… С ней не скучно, но разнообразие — тоже немаловажная вещь. — Иноджин-кун, я ведь тебя до смерти заною…

~~~~~~~

Наруто-клон-пятый мрачно смотрел на ровные иероглифы имени ребёнка Орочимару. Когаку Мицуки. Фамилия, судя по всему, придумана прямо на месте, иначе с чего чунинам жаловаться на то, что у ребёнка ушло так много времени на озвучивание полного имени? Или же это реальная фамилия Орочимару, и задержка была вызвана колебанием: озвучивать или нет? Помнится, в архивах Анбу он значился под другой, но будто Орочимару не смог бы что-то там изменить.

Следовало запомнить и передать оригиналу.

Быстро просматривая данные, Наруто-клон-пятый запомнил ещё и место жительства Мицуки, просто на всякий случай. Информация о ребёнке Орочимару никогда не будет лишней. Как жаль, что сам Орочимару так и не помог им с тем делом.

— Дать ему доступ к информации об исследованиях Анбу, — пробормотал Наруто-клон-пятый, морщась. Что-то в одном-единственном листе информации его не устраивало… — Конечно, даттебайо, чтобы он знал, что мы нашли, а что не нашли, что используем, а что уничтожили…

Пол! Вот что его не устраивало! Разве Орочимару не ясно дал понять, что создал бесполого искусственного ребёнка? Наруто-клон-пятый цепко ухватился за листок и решил его переписать. Если не это, то отчёты… И как же ему не хотелось читать эти отчёты!

~~~~~~~

— Как же эта Мицуки достала, — недовольно пробурчал Ивабе, смотря на результаты экзаменов. Он справился со всем, что не включало в себя математику… и, может, физику… а вот химию он сдал хорошо! — Постоянно первая, и как умудряется?

Шикадай никак не отреагировал, Боруто похлопал глазами, а Денки вздохнул. Шикадай тоже мог бы претендовать на позицию лучшего в классе, но это потребовало бы от него усилий, и немалых — а на такие жертвы он идти был не готов. Денки не понимал, как не понимал и Боруто. Боруто был самым настоящим гением: он почти не учился, почти не тренировался, но всё равно умудрялся быть умнее и сильнее. Растрачивал свой талант попусту!

— Ну, девчонки всегда стараются, разве нет? — глубокомысленно сказал Боруто. — А если что-то не получается, то так расстраиваются… и плачут… и злятся…

— Неужели вспомнил Химавари? — фыркнул Шикадай. — Она же чудо-ребёнок.

— Ты не видел её в ярости! — кажется, совсем не в шутку содрогнулся Боруто. — Ты не видел…

Денки моргнул. Почему… почему они обсуждают девчонок?

— Почему мы говорим о девочках? — повторил он свой вопрос. — Если Мицуки с ними близко общается, это ещё ни о чём не говорит.

— Э?

— Мицуки парень, — медленно проговорил Денки, всё меньше веря в свои слова. — Разве нет?..

Быстрый опрос класса показал, что мнения разделились почти половина на половину, но большая часть одноклассников всё же считали, что Мицуки — девушка. В процессе социологического исследования, как это обозвал Денки, к четверым мальчишкам присоединился Иноджин. На закономерный вопрос «Почему» он только улыбнулся. Долго улыбаться не получилось, четверо на одного даже в словесной битве — плохой расклад.

— Я не понимаю, как рисовать Мицуки, — нехотя признался Иноджин и опять заулыбался: — У меня есть идея. В учительской должны лежать наши личные дела… Всего-то и нужно, что заглянуть туда. Я уверен, мы наконец решим этот вопрос.

Спустя несколько дней подготовки и планирования мальчишкам, наконец, удалось выкрасть — позаимствовать! — папку с личными делами всего класса, после чего они нетерпеливо начали листать в поисках Мицуки. Увиденное… нисколько не решило вопрос.

— Как такое… вообще может быть? — уставился в одну точку Ивабе.

Иноджин недовольно цыкнул, Шикадай просто прикрыл глаза и помассировал переносицу, Денки заморгал и ещё раз перечитал нужную им строчку. Хотелось присоединиться к вопросу Ивабе. Как такое вообще возможно? И что им теперь делать с этой информацией?

«Пол: нет».

Боруто было хуже всего, потому что он узнал почерк, которым было написано размашистое «нет». Это был почерк его отца. К отцу появилось много новых вопросов, которые и не задашь из-за упрямого нежелания с ним говорить…

~~~~~~~

В какой-то момент Иноджин сдался. Я бы станцевала вокруг него победный танец, но была проблема: такой танец был мне неизвестен. Безусловно, можно было придумать свой (и обязательно включить туда крутые движения с применением техники Мягкой Модификации), но я решила, что это было бы напрасной тратой времени и ещё большей деградацией, так что идею оставила.

— Но только при одном условии! — Иноджин улыбнулся. — Ты будешь проходить практику вместе со мной и с Металом в пожарной службе.

Так называемая практика была обязательной работой на какой-нибудь должности, не связанной с профессией шиноби. Чтобы мы ценили обычных людей и не слишком задирали нос, бла-бла. Выбирать должность, впрочем, можно было из огромного списка, тут жаловаться не приходилось. От парикмахера до строителя.

— Да легко, — легкомысленно отмахнулась я. — Честно говоря, мне всё равно, с кем и где работать.

Пожарники оказались забавными людьми. Я думала, что они будут суровыми дядьками, будут гонять нас в хвост и гриву… но нет. Приветливые такие мужчины, посмеялись, когда я вслух пожалела, что не владею Суйтоном. Оказалось, что вода, которая создаётся с помощью чакры, хорошо тушит только такой же «чакровый» огонь. С обычным она тоже справляется, конечно, но похуже, чем настоящая. Я зависла, пытаясь понять, почему так. Вроде уже знаю всё, что можно знать, о чакре, но постоянно находится нечто такое, что ставит в тупик.

— Не всегда так, — сжалился надо мной Иноджин. — Всё зависит от того, какое у тебя в чакре соотношение инь и ян.

— Чем ян больше, тем лучше воздействует на обычные объекты? — сообразила я. — Ого. Спасибо, Иноджин! Какой из тебя хороший учитель!

Учитель из него и правда получился что надо, в основном потому что он совмещал полезное мне с полезным себе, и, рассказывая мне о цветах, рисовал их. Несколько самых красивых рисунков я забрала себе, не учитывая при этом значения самих цветов. Иноджин только закатывал глаза:

— И зачем я тебя всему этому учу, если ты всё равно выбираешь какую-то чепуху?

— Для общения, конечно же, — показала ему язык я. — Для взаимодействия! Думаешь, так сложно купить какую-нибудь книгу и прочитать её?

— Книги не передадут всего, — тут же нахмурился Иноджин.

— Именно поэтому я выбрала тебя, а не книгу!

Кажется, Иноджин понял, что на меня легче махнуть рукой, чем ввязываться в спор, который заведомо будет проигран из-за той лёгкости, с которой я переобувалась, так что печально вздохнул и накрыл лицо альбомом. Сбежал из боя, ха. Не удивительно: из одноклассников со мной на одном уровне мог спорить разве что Шикадай. Возможно, у Сумире тоже получилось бы, но уж слишком она много думала и нервничала… Я не говорила ничего слишком заумного, у меня ведь не было цели унизить девятилеток (как-то это неспортивно), но выверты своего сознания я не контролировала, и они часто ставили собеседников в тупик.

За первый день практики не случилось ни одного пожара, как и за первую половину второго. Мы не скучали, впрочем, у пожарных было достаточно работы и без непосредственно выездов «на дело». Но вот ближе к обеду я вскинулась и зажала уши руками. Звук был оглушительный! Я привыкла к дракам и взрывам на полигонах у Конохи, да даже в самой Конохе, я привыкла к шуму чакры Наруто, когда он создавал своих клонов… Этот звук был громче. Спустя пару секунд до меня дошло, что это опять был Наруто, но уже не в «повседневном» состоянии, а собирающий чакру.

— Мицуки?! Всё хорошо? — тут же подскочил ко мне Метал. — Тебе стало плохо? Тебе нужно в больницу?

— Нет, нет, мне уже лучше… — пробормотала я и отняла руки от ушей. На всякий случай оглядела ладони — крови не было. Славно, славно. — Но что-то случилось. Я думаю, мы скоро узнаем.

Я оказалась права в самом неприятном смысле этого слова: мы действительно очень быстро узнали о произошедшем. К нам подошел один из пожарных и серьёзно сказал, что отпускает с работы на весь оставшийся день. Видите ли, на наших одноклассниц напали, и теперь они в госпитале. Честно — я побежала в сторону госпиталя на первой космической, удивительно только, как Иноджин и Метал не сильно от меня отставали. Каким образом в это оказались замешаны наши одноклассницы?! То есть, безусловно, Наруто не стал бы бить пустоту, и происшествие внутри деревни как бы подразумевало возможные жертвы, но среди моего класса?!

Когда выяснилось, что больше всех пострадала Сумире, я расстроилась ещё больше.

— Не стоит так беспокоиться, Мицуки, — мягко улыбнулась она. — Всё ведь закончилось хорошо.

— Всё уже плохо, — мрачно отрезала я и драматично всплеснула руками. В палату ворвались Боруто и Шикадай, но я не стала заострять на этом внимания. Потом поздороваюсь, сейчас важнее донести свою мысль. — Я не особо интересовалась тем, что случалось в классе до того, как я перевелась, но это ведь не первый случай странных нападений в пределах Академии или на учеников Академии. Да, из новостей видно, что несколько случаев тут и там было уже по всему городу, но! В сравнении — в Академии произошло всё ещё слишком много всего, и это ужасно. И ты стала жертвой уже дважды, Сумире!

Это не было пустым драматизмом, я и правда злилась. Да, Орочимару говорил, что странные происшествия в Конохе — это не то чтобы нетипичная ситуация, но что это за норма, когда страдают в основном дети? Даже когда неведомой заразе подвергся Шино, пострадал не он сам, пострадали Боруто и Шикадай.

Если поддерживаешь мир во всём мире, Наруто, то надо активнее поддерживать его в деревне! Подумать только, по Конохе уже год ходит эта штука, и её до сих пор не опознали. Это болезнь? Это чья-то техника? Как это остановить? Конечно, процесс расследования по новостям не освещают особо, но было бы у полиции что-то, нападения бы не продолжались. А за этот год их уже набралось… Десять за то время, которое я в Конохе, и ещё пять до того, как я тут оказалась. Может, и больше.

Плохая, плохая система правоохранительных органов!

— А ведь правда, — подал голос Метал. — Сумире пострадала больше всех.

— Прости, Сумире! — внезапно выпалил Боруто. — Это всё…

— Никто из вас не виноват в этом! — внезапно громко отрезала Сумире, а потом прижала ладонь ко рту. Кажется, она и сама удивилась такой решительности, но потом продолжила уже мягче: — Хокаге-сама всё остановил. Всё закончилось хорошо. Не надо волноваться, пожалуйста.

Я покусала губы, выходя из её палаты, и застыла у окна неподалёку. Может, рассказать Орочимару о том, что точно происходит? Но у меня так мало информации… Даже если он знает, что это за штука, он может просто не понять. Мало ли в мире дзюцу или болезней, которые выглядят похоже. А то-чан знает очень, очень много. В конце концов, знать всё было и есть его жизненная цель.

— Черт возьми!

Ругательство вышло смачным и отчаянным. Я развернулась в сторону звука и увидела Боруто. Боруто… который, будучи неглупым малым, почему-то брал вину за произошедшее с Сумире на себя…

Да не может быть, сказала себе я. Слишком рано ещё для любого сюжета, мы должны хотя бы из Академии выпуститься! Но ноги уже несли меня ближе к Боруто и что-то втолковывающему ему Шикадаю.

— Вы что-то знаете, — без предисловий сказала я. — Расскажите мне, пожалуйста. Сумире моя близкая подруга, я хочу знать, что с ней произошло.

И Боруто всё на меня вывалил! Это было даже слишком легко. Судя по тяжелому вздоху Шикадая, не одна я тут считала, что Боруто несколько поспешил со своими словами. Не то чтобы я жаловалась, в конце концов, не доверять мне у Боруто нет резона, информация не секретная… Большинство людей всё равно бы не поверили. Наверное, он рассказывал, исходя как раз-таки из этого вывода: скорее всего, я скажу, что у него глюки.

Что же, тёмные облака, которые заставляли людей, к которым они прилипали, впадать в некое подобие безумия (из-за чего и происходили нападения), действительно казались не очень правдоподобными. Ещё неправдоподобнее выглядело то, что эти облака видел только Боруто. Но что-то мне подсказывало (знание личности главного героя этого поколения, не иначе!), что Боруто говорит правду.

— Просто облако? — переспросила я. — Оно ни с кем не связано, никуда не ведёт, просто охватывает человека, а потом исчезает?

— Да… Нет, подожди, оно не исчезает, а будто куда-то уходит, — нахмурился Боруто. — Я только что это понял. Но каждый раз направление разное… О? То-чан?

Я повернула голову и увидела Наруто. На этот раз он не выглядел усталым. Он выглядел… сосредоточенным? Я задумчиво прищурилась. Если так подумать, то Узумаки Боруто был и похож на своего отца, и не похож одновременно. Цвет глаз, цвет волос, шрамы эти — один в один, но вот сами волосы, что-то в чертах лица… они явно достались от матери. Я видела на параллели девочку-Хьюга — точно такая же форма глаз, как у Боруто, только с бьякуганом.

— Привет, Мицуки, — мимолётно улыбнулся мне Наруто, и я смущенно отвела взгляд. Наверное, всё же не стоило так пристально разглядывать Хокаге и его сына. — Привет, Шикадай. Боруто…

— То-чан, ты тоже за призраком, верно? — вскочил Боруто с места. Я нисколько не удивилась, когда Наруто со всё той же доброй, отеческой улыбкой схватил своего сына за ухо и потащил по коридору подальше от нас. — То-чан… то-чан, сейчас не время таскать меня за ухо!

Мы с Шикадаем переглянулись. Не знаю, о чём думал он, но я прикидывала, как бы в этой ситуации поступил Орочимару. Наруто явно отвёл сына подальше, чтобы сделать втык и посоветовать не лезть туда, куда не надо, но вот мой то-чан? Не, он бы сказал: «Если очень хочется, то дерзай» и постарался бы проследить за тем, чтобы я не убилась.

Но мой то-чан мог бы последить за мной, а у Наруто и без того куча работы на плечах, как я понимаю. Так что, наверное, он правильную вещь делает.

— Кто мы такие, чтобы не подчиняться приказу главы деревни? — философски спросила я. Уходя, Наруто помахал нам ручкой: ждите, мол, в другом месте.

— Предатели… — драматично выдохнул Шикадай, хотя по лицу было видно, как сильно ему хочется смеяться. — Дезертиры… бежим с поля боя, оставив своего друга позади…

Не засмеяться было сложно, так что, отойдя на приличное расстояние, мы всё же дали волю своим эмоциям.

— Почему смеётесь, дети?

Смех резко оборвался. Я подняла взгляд на Шино. И как он тут оказался? Точнее, нет, как и почему он тут оказался, понятно. Но как он подошёл настолько незаметно? Я мысленно постучала себе по голове. Мда, Мицуки, ну ты и высокомерной стала, раз думаешь, что джонин не сможет незаметно к тебе подойти…

— Шино-сенсей, — пробормотал Шикадай. — Вы к Сумире?

— Да, конечно, — кивнул он и чуть улыбнулся. — Но, кажется, сначала мне стоит дать своему старому другу урок по общению с детьми. Это же Боруто только что кричал?

— Хокаге-сама потаскал его за ухо, — не моргнув глазом, сдала я одноклассника. — Выглядело достаточно болезненно.

Тем же вечером я связалась с Орочимару через одну из его змей, нарушая наш распорядок. Но мне было слишком интересно: если я расскажу ему всё, что знаю, он сможет помочь в решении этой задачи? Я повторила всё то, что узнала от Боруто.

— Я думаю, что знаю, о чём ты говоришь, — после недолгого молчания произнёс Орочимару. — Но если это то, о чём я думаю, то мне совершенно не понятно, как Боруто видит эти тени.

— Тени мог бы видеть активированный бьякуган... но его глаза не похожи на бьякуган, — протянула я. — Но это ведь не важно?

— Это не важно, — подтвердил мои мысли то-чан. — Глаза Хьюга выглядят так, потому что они не выносят свой геном из клана… не выносили. Дети Наруто вполне могут пробудить силу своих глаз, хотя шанс будет меньше, чем у полноценных Хьюга.

— Чудеса генетики… Получается, эта «тень» — просто чакра? Заразная чакра?

Всё оказалось совсем не «просто».