Я был удивлен поведением Руслана. Я увидел другую его сторону, и мне пришлось скорректировать свое мнение о нем. Совсем немного… а так, он все тот же идиот. Но не мог  отрицать, что он действительно мне помог. И, как бы это ни было прискорбно, я чувствовал теперь, что должен ему. 

Не знаю, что подтолкнуло меня согласиться пойти на кладбище. Однако в глубине души чувствовал, что облегчение придет, если хоть раз схожу к Роме. Мне нужно было высказаться ему, накричать, обругать и… извиниться. Извиниться за то, что не понял его, что не смог быть с ним, когда ему было тяжело. Обычно я видел насквозь людей. А Рому не разглядел не потому, что не смог, а потому, что сам не захотел. Я закрыл для него все двери, оставил в одиночестве. Но Руслан уверял меня в том, что я ни в чем не виноват. Что есть люди слабые, и есть сильные. А Рома относился к числу слабых, но ведь не один он такой слабый. Почему же другие не покончат собой? Взять хотя бы меня. Но меня никто не бросал, никто не поступал со мной жестоко. Поэтому и поводов лишить себя жизни не было. Но неужели я к этому склонен?

Я присел на диван в гостиной. Никого не было дома – парень только недавно ушел, а тети еще не вернулись с работы.  Но это и к лучшему – мне надо было о многом подумать. А думать было над чем. Как жить дальше, например. Больше никто не будет доставать меня тем, чтобы вернулся обратно, никто не будет целыми днями названивать и осыпать сообщениями. Человек, который мучил меня, исчез. Но вместе с этим появилось дикое одиночество. Я знал, что надо продолжать жить. Но придет ли в мою душу спокойствие? 

В доме было слишком тихо. Я поежился и включил телевизор. Врубил на полную громкость. Переключил на музыкальный канал, чтобы песня, хоть и глуповатая, оглушила мои собственные мысли. Не хотелось ни о чем думать, потому что мои мысли душили меня, не давали спать, не давали сосредоточиться на чем-либо. Я не мог в таком состоянии ходить на учебу. И понимал, что вел себя эгоистично. Тетя Ира уже который день обо мне беспокоилась, что даже Руслана отправила ко мне.  Почувствовав укол совести, я с горечью вздохнул. Нельзя уже беспокоить близких мне людей. 

Поэтому постарался отбросить свое депрессивное состояние. Даже сел за одним столом с тетей и Клариссой. Они удивились, ведь несколько дней толком не питался. Это вызвало улыбку у женщин, и я ощутил, насколько же сильно они за меня волновались. И вновь укол совести. Вот же ж я эгоист! 

- Извините, – тихо сказал я им.

Тетя Ира тепло улыбнулась.

- За что, дорогой?

- За то, что заставил вас беспокоиться обо мне.

- Ну, не говори ерунды. Это естественно, что у тебя было такое состояние. Просто это надо… пережить. 

Я лишь кивнул в ответ. Правильно, это надо просто пережить. Сотни людей теряли своих близких, но они все переживали этот переломный момент. И я не исключение – обязательно переживу. И первое, что для этого надо сделать… Пойти на кладбище. 

***

На улице было ужасно холодно. Но дрожал я совсем по иной причине. И это не могло скрыться от Руслана, который, кажется, поставил перед собой главную задачу: следить тщательно за мной. Не упускать ни одной детали, уследить каждый мой жест, каждый взмах руки. И это начинало раздражать, откровенно говоря. Мы ехали в автобусе на кладбище. Путь занимал около десяти минут, и за эти минуты я не мог унять дрожь во всем теле. Больше всего мне не нравилось то, что Руслан видел меня таким. Слабым, трусливым, неуверенным. Он видел самые отвратительные мои стороны. Какая для него честь. В любой другой ситуации я бы разозлился, но сейчас было не до этого. Совсем скоро я увижу могилу Ромы. С его мамой разговаривал Руслан, выясняя, где именно находилась могила ее сына. С дрожью в голосе она объяснила ему местонахождение, и вот теперь нам предстояло найти ее. 

Наконец, мы доехали. Было сыро сегодня, пасмурно, под стать моему настроению. Мы вышли из автобуса на остановку. А прямо за остановкой были ворота кладбища. Вот так удобно обстроили – выходишь из автобуса и сразу кладбище. Здесь даже были особые магазины цветов и офис «Ритуальные услуги». Все для удобства граждан. Мертвых граждан.

Руслан открыл ворота и пропустил меня вперед. В руке я держал пару гвоздик, хоть упорно отказывался приносить цветы. Но этот парень просто невозможен. Он сам купил и всунул мне в руки, говоря, что так дело не делалось. Отчитал прямо как маленького ребенка. Как только окрепну, он получит однажды свое. 

- Сюда.

Руслан пошел куда-то вправо. Я плелся за ним, смотря вниз. Мне было не по себе среди стольких могильных плит и крестов. Кладбище было старое, место было уже оставалось совсем мало. Родители Ромы хотели похоронить его в другом месте, но подумали, что лучше ближе к себе.  Чтобы они могли каждый день сюда приходить. Я удивлялся им. Как люди могли ходить каждый день на кладбище? Как они могли смотреть на фотографию своих любимых людей и при этом жить дальше? Я не мог так. Мое сердце бы просто не выдержало, не смог бы это пережить. Наверное, в этом и проявлялась моя человеческая слабая сущность. Смерть кого-либо из близких я больше не переживу.

Мы прошлись почти до конца кладбища. Наконец, Руслан остановился. Я зажмурил глаза. Парень взял меня за руку и потянул вперед. Я шагнул и открыл глаза. Заскрежетал зубами, когда увидел могилу Ромы. На его белой могильной плите была фотография, которую я так любил. На нем он весь такой солнечный, улыбчивый, теплый. Настолько живой, что не соответствовало для могильной плиты. Я дрожащими руками положил цветы к другим свежим цветам. Закусил губу, в глазах защипало. Черт, только не это. Я не хотел плакать, тем более перед Русланом. Но он будто понял, о чем я думал.

- Я… я пойду, прогуляюсь тут. Далеко не уйду.

Не в силах что-либо ответить, я лишь кивнул. Как только светловолосый скрылся, я позволил своим чувствам овладеть мной. Теплые соленые слезы, не прекращая, катились из моих глаз. Я пытался плакать тихо, но все равно всхлипы выходили из моих уст. Я гладил плиту, фотографию и беззвучно плакал. Я понял, что все эти дни не верил, что Рома умер. Но увидев это, осознал, что его и вправду больше не было. 

- Дурак, – хрипло прошептал я, глотая слезы. – Что ты натворил… Слабый эгоист. 

Больше не мог его как-либо обругать. Я прислонился лбом и поцеловал фотографию. Прощай, Рома. Покойся с миром. И прости за все. Я еще постоял и вытирал слезы, но они не прекращали литься. Вот черт, сколько же я их сдерживал? За спиной услышал шелест, а в следующий момент рука протянула мне салфетки. Обернувшись, увидел Руслана. Я взял салфетки и отвернулся. Вот гад, все же увидел мои слезы. 

- Не стесняйся своих слез, - мягко произнес парень. – Это естественно – плакать. Черт.

Я посмотрел на него. Руслан потупил глаза, а затем взъерошил себе волосы.

- Я чувствую себя идиотом, – признался он. – Говорю такие очевидные вещи. Это же раздражает, так?

Засморкавшись в салфетку, я слегка улыбнулся Руслану. 

- Нет, - ответил ему хриплым голосом. – Ты пытался меня приободрить, что не очень удачно получается. Но не раздражает твоя глупость, нет. Я имею в виду, в данный момент.

Руслан тоже улыбнулся. 

- Идем? – спросил я.

- Ты все?

- Да. Мне полегчало.

Мы пошли к остановке. Вскоре подъехал автобус. 

***

 - Спасибо.

- А? 

Я смущенно отвел взгляд. Лиза воскликнула:

- Руслан, ты должен радоваться! Не каждому Тимур говорит слова благодарности!

Лиза была права. Не каждому я говорил слова благодарности, но Руслан мне и вправду помог очень. 

- А… просто я растерялся, - улыбнулся парень. – Просто вы так резко подошли ко мне и…

Да, это правда. Руслан шел по коридору университета, а мы с Лизой в это время направлялись в аудиторию. Тут я заметил Руслана и понял, что так и не поблагодарил за оказанную поддержку. Поэтому спонтанно решил вот так с ходу поблагодарить. Но никогда не думал, что сказав человеку «спасибо», так засмущаюсь. Обычно я невозмутим.

- Вы поболтайте, а я в аудиторию! – Лиза мигнула нам и убежала. 

Я вздохнул. Надо бы вернуть парню должок. Но прежде чем я смог что-либо сказать, меня опередил Руслан:

- Ну, ты как?

- В порядке. 

- Я рад это слышать, - облегченно вздохнул парень. 

- Мне кажется или ты обо мне беспокоился? – усмехнулся я.

- Да ты был похож на мертвеца! Любой нормальный человек боялся бы за своего друга.

Я не смог что-то на это сказать. Этот парень странный. Мы с ним вроде не настолько близки, чтобы волноваться так. Я объяснил эту его странность тем, что парень он открытый и принимал всех. Как бы кто не плюнул ему в душу…

- Ладно, - вздохнул я. – Не хочу быть твоим должником. А потому…

- Стоп-стоп! О каком долге идет речь?

- У тебя склероз? – раздраженно спросил я. – Ты же помог мне с ситуацией… Ромы. Поэтому я готов тебе помочь с Лизой.

- Что? – разинул тот рот.

- Я объясню ей недоразумение, расхвалю тебя, зарекомендую, другими словами. Она всегда прислушивается ко мне, и я уверен, что ты будешь отличным для нее парнем. 

Руслан округлил глаза. Но потом он тяжело вздохнул.

- Не стоит. Не думаю, что я ей понравлюсь. И ты мне ничего не должен. Я пойду, пара уже началась.

Он обошел меня, но я схватил его руку, притянул его к себе и начал говорить, глядя ему в глаза:

- Ты не понимаешь! Ты очень помог мне, это только благодаря тебе я могу жить дальше! Поэтому хочу и для тебя сделать что-то такое, чтобы для тебя это имело большое значение! И я знаю, что тебе очень нравится Лиза. Так что позволь помочь тебе!

Руслан ошеломленно смотрел мне в глаза и судорожно сглотнул. Когда я его отпустил, он шагнул назад.

- Ну? – с нажимом спросил я.

- Х-хорошо.

Я лишь довольно кивнул. 

- Но, - добавил он, - это бесполезно.