Это было начало октября. Игорь только недавно устроился работать водителем, когда в районе двух пополудни к нему в автобус, уже готовый к отправке, села какая-то девушка. Он даже не обратил на нее толком внимания, только увидел в зеркало, что вся одежда на ней черная, и лишь волосы выделяются из общей неприглядной гаммы ало-рыжим пятном. Она негромко спросила, остановит ли он за переездом, и Игорь счел за лучшее промолчать – в это время переезд всегда либо был закрыт, либо только-только открывался, вследствие чего по дороге тянулась длинная вереница машин. Естественно, выруливать потом обратно было бы неудобно.

Он промолчал – и девушка промолчала тоже.

Автобус тронулся и почти сразу же вывернул на главную дорогу, ведущую к злосчастному переезду. Ехать было не особенно долго, минут десять, и когда Игорь увидел впереди еле движущуюся вперед колонну машин, то лишь утомленно выдохнул. Девушка поднялась со своего места на подъезде к нужной остановке и негромко вновь попросила притормозить, чего он решил не делать. В квартале от переезда была еще одна остановка, она вполне может немного и потерпеть.

 – Остановите здесь.

 – А больше тебе ничего не сделать?

Тогда это его позабавило. В ее голосе прорезались стальные нотки недовольства, но автобус все равно доехал до остановки, находящейся от переезда только через квартал. Здесь дорога уже более или менее расчистилась, так что не возникло никаких мелких проблем.

Двери с негромким хлопком разъехались, и девушка, прежде чем выпрыгнуть на влажный от начинающегося дождя асфальт, сердито сжала хрупкими пальцами белый поручень.

 – Надеюсь, вы вскоре лишитесь работы.

Никто из пассажиров ничего не сказал. Это было тоже видно в зеркало ― что все они молча смотрели на закрывающиеся двери автобуса и девушку, стремительно удаляющуюся прочь от козырька остановки в обратную сторону. В этом не было ничего необычного, но почему-то на секунду Игоря пробрала дрожь. Он счел, что все дело в приоткрытом окне и постарался забыть об этом.

Но девушка появилась вновь.

Игорь занимал свой пост через день, и через день в районе двух пополудни к автобусной остановке подошла затянутая в черное знакомая фигура с яркой копной ало-рыжих прядей на голове. Она села на свое позавчерашнее место совсем рядом с ним и тихо поинтересовалась, остановит ли он за переездом. Игорь вновь промолчал, и девушка недовольно поджала губы.

Это был снова час-пик, когда все автобусные маршруты заторможены гигантскими пробками. Он снова не остановил транспорт в месте, о котором его спросили, и снова ― в этот раз уже исключительно назло «ведьме» – проехал лишний квартал. Ему вновь желчно пожелали лишиться работы и оставили в покое. Пассажиры вновь промолчали. Все было точно так же, как и позавчера.

Вот только внутри остался какой-то совсем неприятный осадок, больше похожий на дурное предчувствие. Однако что делает человек, не верящий своей интуиции? По большей части, наверное, совершает глупости.

Ведьма ездила рейсом Игоря целый месяц – и целый месяц шла домой лишний квартал, предварительно выразив ему в краткой форме стальным от ярости тоном все, что думает о таком обслуживании. Какое обслуживание, думал Игорь, когда ты платишь за билет сущие копейки и едешь куда тебе надо?

Это было начало ноября. Сырое, надо сказать, начало. Даже сквозь пелену дождя Игорь безошибочно различил невысокую, прямую как обтесанная палка фигуру в черном с соответствующего оттенка зонтом. Ведьма села в его автобус на свое обычное место и в очередной раз тихо попросила остановить за переездом. Сегодня, отметил парень, она гораздо бледнее обычного, слишком на труп похожа. 

Отметил про себя – и забыл.

А на подъезде к загруженному переезду он вновь со странным уже каким-то содроганием услышал ее негромкий, какой-то непривычно глухой голос.

 – Остановите за переездом.

И Игорь, разумеется, не изменил правилам их небольшой игры.

 – Ага, конечно.

Ухмыльнулся – и завернул в более или менее свободный от машин квартал, в конце которого и собирался высадить холодно-яростную мегеру. 

Однако ведьма, вопреки обыкновению, осталась сидеть на месте даже когда автобус уже затормозил, и двери его разъехались в разные стороны. Она сидела и зло сжимала белыми до восковой бледности пальцами фигурную рукоятку зонта. А потом – поднялась порывисто и обернулась в сторону водительского сидения.

 – Будьте вы прокляты.

У нее были большие красно-коричневые глаза. Игорь, напоровшись на ее взгляд, крупно вздрогнул.

Ведьма выскочила из теплой машины под ливневый дождь и распахнула над рыжей головой зонт. Автобус простоял на месте минуты три, пока невысокая, прямая как обтесанная палка женская фигура быстро удалялась прочь от остановки – слишком уж ошеломлен был Игорь произошедшим. Однако…

На следующий день его смены все было как обычно. Только вот во втором часу пополудни автобус тронулся в путь без облаченной в черное ведьмы, переезд, на удивление, не был перегружен длинной вереницей сигналящих друг другу машин, да и сама погода немного, но разгулялась.

В тот день и во все последующие, ощупывая уродливый шрам, пересекающий незрячий глаз, и глядя на испещренную паутиной таких же шрамов руку, Игорь безуспешно убеждал себя в том, что это ― всего лишь случайность.

Что совершенно случайно колесо, когда он проезжал мимо кладбища, попало в глубокую выбоину в асфальте, автобус перевернулся, улетел в кювет, врезался боком в дерево и взорвался.

Что сам Игорь совершенно случайно оказался одним из немногих выживших и уже третий год находится в психлечебнице, потому что при медицинском обследовании еще на месте аварии тыкал пальцем в сторону старого кладбища и вопил, что «эта ведьма» снова его проклинает.

Что он совершенно случайно сошел с ума.

Игорь до сих пор слишком ярко помнил, как она стояла в стороне от места происшествия, у темного провала свежей могилы, и улыбалась, глядя ему в лицо. Прямая как обтесанная палка, бледнокожая будто бы древний призрак, с ало-рыжей копной вьющихся кольцами длинных волос.

Помнил – и в приступах редкой активности неправдоподобно широко улыбался и на удивление ясным голосом часто произносил: «Вы выходите за переездом?»