— Ай!!! Что ты делаешь, отпусти!

— Но ты же сам хотел!

— Не хотел! Нет! Я не это имел в виду! 

Рыбник хмыкнул и, подумав (или просто сделав вид), обвиняюще заметил:

— Вечно ты выделываешься, как я не знаю кто, а потом самому нравится.

— Отпусти меня немедленно!!!

— Отпустить? Чтоб я же потом виноват остался? 

Ну, тут он отчасти прав, конечно. Так, нужно прекратить истерику и постараться формулировать мысли ясно и внятно. Все не смертельно, на самом деле. Пока.

— Пожалуйста, — я постарался говорить уверенно и спокойно. — Верни меня на место. Медленно. Когда я сказал, что мы только на потолке еще не трахались, я не имел в виду, что это нужно исправить прямо сейчас. И вообще когда-нибудь.

— Почему?

— Потому что я высоты боюсь, отпусти-меня-немедленно-сволочь!!!

— Уговорил! Отпускаю! — торжественно и радостно провозгласил Рыбник и раскинул руки в стороны.

По счастью, я лежал сверху, так что падать было особо некуда, но ужас заставил обхватить его изо всех сил. Он, разумеется, довольно заржал. Урод, грешные магистры, ну какой же урод. За что мне все это? Как я вообще мог когда-то радоваться, что в Ехо такие высокие потолки?

— Меня сейчас стошнит, — сварливо сообщил я ему куда-то в ключицы.

Вместо ответа Рыбник аккуратно схватил меня за волосы и свесил голову себе через плечо.

— Да на здоровье.

— Вернемся на пол? — начал искушать я, снова уткнувшись ему в грудь, чтобы не видеть ничего внизу. — Там одеяла. Теплые. Мягкие. И падать с них недалеко.

— Не-е. Я уже настроился тут. Для меня, между прочим, такое тоже первый раз, спасибо за идею. И учти, чем быстрей кончим, тем скорей вернемся вниз, — с этими словами он нетерпеливо нажал на бедра, понукая сесть на себя.

Спорить толку уже не было, так что осталось только вернуться к тому, на чем мы, собственно, остановились на тех самых прекрасных, таких далеких нынче одеялах. Не открывая глаза, я заставил себя разжать хватку и подался назад, стараясь держать щиколотки на его ногах. Смазка еще не высохла, так что, одной рукой продолжая давить на бедро, а второй направляя член, он легко скользнул внутрь, резко выдохнул сквозь сжатые зубы и с силой подался навстречу бедрами. Ооох.
Ну, теперь хоть немного надежнее. Внутренний стержень, чтоб его. 

— Можешь свесить ноги, — пробормотал Рыбник, начиная слегка толкаться, — там опора есть внизу.

Да, опасливо опущенная ступня в самом деле уперлась во что-то твердое: под нами оказалось что-то вроде прозрачного пола. Теперь было уже не так страшно, и я заставил себя приоткрыть один глаз. Потом второй. Так, нужно просто смотреть на него, и все будет хорошо — тем более, что зрелище было очень даже ничего. Держась за его сильные жесткие руки, я и сам понемногу начал двигаться, насаживаясь уже до упора и наслаждаясь ощущением горячей наполненности внутри. Рыбник ухмыльнулся и облизнулся, глядя мне в глаза, и заблестевшие губы показались такими немедленно-желанными, что я потянулся к нему за поцелуем. 

Смотреть на него. Не смотреть вниз. 

Он приподнялся на локте, обхватил меня сзади за шею, почти целомудренно прикоснулся теплыми губами к губам, тут же влажно прошелся языком по горлу, слегка укусил — за шею, за ухо; впился в рот уже глубоким жадным поцелуем — и снова откинулся назад. 

Наши встречные движения становились все быстрей и жестче, жаркие волны расходились по всему телу, и вернувшееся возбуждение заставило мой напрягшийся член так истекать смазкой, что она едва не капала ему на живот. Кусая губы, постанывая и вслушиваясь в его рычащие стоны, я то закидывал назад голову, то, время от времени, позволял себе глянуть вниз; не то привыкание, не то удовольствие вытеснили страх, и теперь далекий пол уже не вызвал приступа вселенской паники — скорей это был прирученный, веселый испуг человека на аттракционе. 

Скоро мне даже хватило смелости, чтобы отпустить одну руку Рыбника, положив ее на давно требующий прикосновения член — и его ладонь тотчас накрыла мою, сжав сильнее и заставив уже меня самого рычать от удовольствия.

Наслаждение нарастало, уже готовое выплеснуться вместе с горячей волной спермы и криком — пока, увлекшись все более размашистыми движениями, я не врезался головой в потолок.

— Ооой!

Раздраженно вздохнув, Рыбник притянул меня ближе и быстро провел по затылку, снимая боль. Заминка его рассердила, к тому же ему никогда не хватало терпения долго быть снизу — даже в этом смысле — так что он довольно невежливо стащил меня с себя, развернул и прижал грудью к потолку.

Теперь было уже совсем не страшно, но вроде как немного и обидно: мне к тому времени начала нравиться высота. Впрочем, для досады скоро просто не осталось места: горячо и влажно лизнув ухо, он нетерпеливо вошел, быстро возвращаясь в прежний темп и скоро начав вколачиваться еще агрессивнее и быстрее, вжимаясь мне в спину горячей, влажной от пота грудью, так что я отчетливо чувствовал прикосновения его сосков. Движения были такими резкими, что шлепки его бедер по ягодицам ощущались почти как удары, но то, что происходило внутри, компенсировало любую боль.

Всхлипывая, извиваясь, царапая грешный потолок, я двигался навстречу и жадно подставлял шею его коротким болезненным поцелуям-укусам, чувствуя, что снова возвращаюсь на грань. Ему стоило лишь обхватить ладонью мой член, чтобы я тут же бурно излился — буквально через несколько секунд покорно дав сжать себя в костоломных объятиях его оргазма.

...Некоторое время спустя, закинув руки за голову, я вслушивался в уже сонное, размеренное и спокойное дыхание рядом и рассматривал далекое влажное пятно на потолке. Определенно, это был очень занятный сеанс терапии. Возможно, когда-нибудь результат можно будет закрепить.