Из магнитофона, поставленного у приоткрытого окна, доносилась самая рождественская песня из всех. Стефани пританцовывала в такт, плавно двигая руками над головой, а Сара с улыбкой глядела на свою девушку. Каких трудов ей стоило уговорить свою мать отпустить отпраздновать Рождество вместе со Стеф!

Крупные снежинки оседали на чёрных кучерявых волосах Стефани, и Сара улыбалась шире, думая о том, как же удивительно прекрасна Стефани сейчас: счастливая, танцующая под открытым небом, напевающая себе под нос рождественскую песню, одну из множества, которые были в составленном ими плейлисте.

— Потанцуй со мной! — крикнула Стефани, оборачиваясь к О’Нил.

Сару не нужно было просить дважды — она тут же кинулась в объятия девушки, сжав её крепко-крепко и даже немного приподняв. Ноги Стефани оторвались от земли, и она заливисто засмеялась.

— Пусти, спину надорвёшь!

Сара отпустила подругу, взяла её за руку и закружила в танце. В свете рождественских огней, украшающих задний двор дома Стефани, глаза её сияли особенно ярко и притягательно. О’Нил невольно пожалела, что не может сфотографировать Стеф: это неизбежно разрушит магию момента.

Обе школьницы не очень умели танцевать, поэтому просто держались за руки или обнимались, и двигались так, как умели. Конечно, не венский вальс, но какая разница?.. Здесь только они вдвоём. Даже родители Стефани сегодня не с ними, уехали праздновать к друзьям.

«Ах, как хорошо всё складывается!», — Сара снова улыбнулась и, резко подавшись к Стефани, чмокнула в пухлые губы.

Стефани громко фыркнула и повалилась на снег. О’Нил упала рядом. Плейлист закончился, и двор погрузился в тишину. В магнитофоне следовало перевернуть кассету, но школьницы не хотели подниматься.

Сара не заметила, как начала двигать руками и ногами, делая снежного ангела. К ней быстро присоединилась и Стефани.

— Жалко, что звёзд не видно, — сказала вдруг О’Нил.

Стеф поднялась на колени, и плюхнулась поверх Сары, чем вызвала у неё смех.

— Эй, ты чего?

— Я — твой снежный ангел! — провозгласила Стефани. — Мои глаза — звёзды! Мои губы — амброзия!.. Мои слова… ммм…

— Ангельская песнь, — Сара обняла свою девушку и широко улыбнулась. — И ты обязательно споёшь мне перед сном. Договорились?

Стеф кивнула и, игриво прикусив губу, быстро поднялась. Схватив за руки Сару, она потащила её за собой в дом:

— А теперь — гвоздь программы! Я сама запекла нам утку, — Стефани оглянулась, одарив О’Нил своей улыбкой, — сама, представляешь?..