Воздух прорезал короткий свист, и Оливер боковым зрением заметил мелькнувшее рядом оперение стрелы. Стрела исчезла в зарослях, а через мгновение оттуда вылетела перепуганная птица. Принц притормозил Лермат и обернулся на спутников.

Один из графов сжимал трясущимися руками лук. Сам стрелок казался ни живым ни мертвым: бледный, чуть ли не зеленый уже, покрытый потом, дрожащий, как в лихорадке. Оливер гневно прищурился.

— Зачем Вы это сделали? — зашипел от негодования принц.

Граф побледнел еще сильнее — хотя куда уж сильнее! — и неразборчиво залепетал:

— Там… мне показалось… чудовище… вот и…

— Неужели Вы думаете, что чудовище так же трусливо, как Вы, раз прячется по кустам? — язвительно заметил Оливер.

— Но ведь…

— В этом лесу живет много существ. Мы же пришли только за одним. И умертвить должны только одно. Что, если бы это была не птица?! Что, если бы это был человек?

Графы все разом запереглядывались, зашумели.

— При всем уважении, Ваше Высочество, — начал самый бойкий граф, который спорил с принцем всю дорогу, — но людей здесь быть не может.

Оливера передернуло от этой мысли, как от самого темного заблуждения.

— Откуда такая уверенность, Ваше Сиятельство?

Граф занервничал.

— Как же… здесь уж слишком давно никто не бывал. Это всем известно. Такая глушь, да и… чудище…

— Так раз здесь давно никто не бывал, кто же мог рассказать, что здесь никто не живет? — усмехнулся Оливер и пришпорил Лермат. — Не тратьте стрелы попусту, господа.

Лермат согласно заржала — не иначе, передавала приказ лошадям, как принц наездникам, — и продолжила ломать густые цеплянки копытами.

Оливеру казалось сейчас, что это не он правит лошадью, а лошадь сама ведет его. Впрочем, Лермат не раз доказывала, что далеко не так проста, как многие могут подумать. Она всегда находила путь в самых темных лесах, среди самых топких болот, по самым узким тропам.

Она и сейчас вела их всех вперед, мимо смерти к верной погибели. Вела, точно зная путь. И Оливер верил ей. Пусть Лермат ведет его. А его дело — крепко держать лук и успеть выхватить меч.

Его дело — убить чудовище.

***

Повисла такая тишина, что было слышно, как трещит огонь в очаге. Оливер не дышал и даже не моргал — просто смотрел на чешую. Настоящую чешую! Она плотно покрывала кожу от носа и лба до скулы — и дальше, бежала по шее и терялась за воротом плаща.

Не только это отличало две половины лица: правый глаз, окруженный чешуйками, оказался небесно-голубым. А другой — на обычной, человеческой половине — светло-карим, почти желтым. Оли с трудом отводил взгляд от чешуи — и его тут же ловили не менее удивительные разноцветные глаза. Отводил от глаз — снова к чешуе.

Мальчишка от такого пристального взгляда занервничал, попытался прикрыть правую половину лица ладонью, тут же отдернул руку, глянул на принца исподлобья, ожидая его реакции.

И принц отреагировал. Он не дурак. Рев во время землетрясения, саднящие полосы на боках, странное окружение, страх людей — и, наконец, чешуя, точь-в-точь как у ящериц, разве что заметно больше и абсолютно белая.

— Так это ты… ящер? — проговорил Оли, не сводя с чужого лица взгляда. Мальчишка вжал голову в плечи и рвано кивнул.

Оливер догадался, конечно же догадался. Но его догадка никак не сходилась с тем, что он видел перед собой. Мальчишка, худой, шуганый, мелкий совсем, на год-два младше самого Оли — и вдруг ящер. Тот, кто держит в страхе всю столицу. Кровожадное чудовище, проглатывающее рыцарей, не жуя. Вот этот мальчишка!

— Да какой же ты ящер! — не сдержался и расхохотался принц. — Ты ящерка!

Мальчишка от его смеха вздрогнул и отпрянул, но через секунду нахмурился и обидчиво выкрикнул:

— Сам ты ящерка! Я — дракон! Самый настоящий!

Оливер прикрыл рот ладонями, чтобы приглушить смех. Невежливо так громко хохотать — тем более, над другим. Тем более, над тем, кто тебе жизнь спас.

— Извини-извини! — поспешно извинился принц, но невольные смешки все еще вырывались из груди. — Я просто… Ха, я о тебе такое слышал — а ты оказался… такой… ящерка!

— Какой есть! — буркнул ящерка, скрестил руки на груди и отвернул голову, так, чтобы Оливер видел только человеческую часть. — Сам просил показаться!

— Ну извини, правда. — Оливер подсел ближе. — Я не хотел тебя обидеть. Честно. Ты ведь мне жизнь спас.

Дракон покосился на него желтым глазом и накинул на макушку капюшон — не скрывая больше лица.

— Я же говорил, не спасал я тебя, — он вздохнул и сгорбился. — Ты из-за меня и упал.

— Из-за тебя? — удивился Оливер.

Мальчишка взмахнул руками и принялся, неясно почему, оправдываться:

— Я думал, это Дейр вернулся! Ну, колдун. Вот и вылетел его встретить. Его еще две недели быть не должно — я думал, случилось что-то. А когда я барьер пересекаю, всегда все трясется. Дейр-то защиту может сделать, а ты… упал.

Оли невольно коснулся полос на боках. Наверное, тут не на что злиться. Вряд ли у дракона были время и возможность поймать падающего человека как-то по-другому, как когтями. Не зубастой пастью — и то хорошо.

А ведь мог вообще не ловить. Мальчишка сказал, что колдун незнакомцев не жалует. Да и сам ящерка ужасно боится людей. Не зря же так переживает, что Оливер кому-то расскажет. И есть о чем переживать — если народ узнает, что ужасный ящер на самом деле представляет из себя маленького мальчонку, живо захочет с ним расправиться. В этом вся человеческая натура: как на слабого идти — так сразу толпой, а как на сильного — то и одного смельчака не найдется. Так что дракон мог просто позволить Оливеру разбиться. Но он поймал. Без особой причины, без раздумий — просто спас. Принес к себе, положил у огня, накрыл шкурами, рядом сидел — не каждый человек бы так поступил.

— Но ты же не знал, что я упаду, — заверил дракона Оливер и пододвинулся еще ближе. — Ты не виноват — и действительно меня спас. Поэтому я могу и хочу тебя поблагодарить.

Ящерка невольно повернул голову, и Оли снова увидел его поблескивающую чешую и глаз чистого небесного цвета. Сейчас, после первого удивления, Оливер понял, что ни капли не боится внешности своего спасителя. Напротив, она кажется… правильной. Будто именно так и должен выглядеть этот человек. Вернее, дракон.

— Ну ладно, — неуверенно ответил ящерка. — Благодари.

Оливер улыбнулся:

— Но мне нужно твое имя.

— Зачем?

— По этикету так положено. Личная благодарность — только с именем!

— По человеческому этикету?

— Да, — Оли почувствовал, что от этого разговора к горлу снова подступают смешки, но все же сдержался.

— Ну так я не человек, — пожал плечами дракон. Прозвучали эти слова грустно, даже обреченно.

— Но ведь я человек, — отразил принц.

Ящерка перевел взгляд на огонь и задумался. Оливер ждал его ответа и украдкой рассматривал чужое лицо. Волосы и даже брови у дракона были — светлые, желтоватые, как будто выгоревшие на солнце. Белоснежную чешую на лбу, возле носа и у подбородка сменяла смуглая кожа, на фоне белизны казавшаяся еще темнее. Под желтым глазом Оли рассмотрел россыпь бледных веснушек. Мальчишка оказался очень худым — щеки заметно впали. Видимо, он не доедает. Интересно, чем вообще питаются драконы? Рыцарями?

Оливер хотел даже спросить, как ящерка тут выживает, но заметил еще кое-что. Ниже, под воротом плаща, на шее у дракона поблескивало что-то синее, похожее на драгоценный камень. Оли наклонился ближе, чтобы разглядеть.

 — Ил, — вдруг сказал мальчишка, и Оливер отшатнулся от неожиданности.

— Что? — переспросил он. Дракон, кажется, не заметил, как принц его разглядывал.

— Мое имя, — пояснил тот и смущенно втянул голову в плечи. — Меня зовут Ил. Ну, вообще, Иливинг. Это тоже из языка древних горных народов, означает… Неважно. Мне не нравится. Лучше просто Ил.

Оливер секунду осознавал сказанное и после этого улыбнулся:

— Необычно. И красиво. — Он протянул руку. — Меня зовут Оливер.

Ил отстранился и недоверчиво оглядел протянутую ладонь. Пару раз перевел глаза с руки на лицо Оливера — и, наконец, спросил:

— Это зачем?

— Мы познакомились. Надо пожать руку, — растеряно пояснил Оли.

— Тоже по человеческому этикету?

Оливер кивнул и запоздало подумал, что ящерка явно нечасто общается с людьми. И уж точно не знакомится с ними. Возможно, Оли — первый человек, с которым дракону удалось завести знакомство. Не считая мага, хотя книги говорили, что маги — уже не люди.

Ил медленно протянул руку и вложил ее в ладонь Оливера. Принца вновь пробила приятная дрожь. Он невольно провел пальцем по грубоватой загорелой коже и почувствовал, как по венам к сердцу бежит тепло. Ящерка быстро-быстро забегал взглядом к лицу Оли и обратно к рукам, будто проверяя, все ли он делает правильно. Оливер приподнял уголки губ и пожал его ладонь. Ил часто задышал, разноцветные глаза заблестели — и на чешуйчатом лице появилась счастливая улыбка.

— Это… это всегда люди так делают? — проговорил он.

Он выглядел совсем как ребенок, и Оли не сдержал беззлобного смешка — очень уж забавно было видеть ужасающего кровожадного ящера, пусть и в человеческом обличье, таким наивным и радостным.

— Да. Если вежливые, конечно, — пояснил принц и нехотя отпустил руку дракона.

Ил посмотрел на свою ладонь так, будто Оливер в нее вложил золотую монету, и улыбнулся еще шире.

— Ух ты!.. А теперь, — он повернулся к Оливеру всем корпусом и заерзал на месте от нетерпения, — поблагодари меня. Как человека!

Такая перемена в чужом настроении удивляла и радовала. Ящерка смотрел прямо на Оли и улыбался, ждал. Оливер чувствовал одновременно смущение и еще что-то, приятное и незнакомое. Сейчас не хотелось прятать свои эмоции. Все равно никто, кроме Ила не видит. Ил открыл ему свое лицо — а значит, Оливер должен открыть ему свою душу.

Принц бережно взял руки дракона в свои и для удобства подсел почти вплотную. Ящерка с интересом склонил голову и молча наблюдал. Оли знал, что нет ничего такого в обычной благодарности — хорошо, не обычной, а в благодарности за спасение жизни. И все же сейчас ему казалось, что он делает нечто очень волнительное. Подумать только, перед ним сидит дракон! Настоящий, живой дракон! И Оливер может к нему прикоснуться, посмотреть ему в глаза, поцеловать ему руки!..

— Благодарю тебя, Ил, — Оливер коснулся губами тыльной стороны его правой ладони, — за то, что спас мне жизнь, — и левой.

На губах остался привкус травяной мази. Оли распрямился и отпустил чужие руки. Дракон издал странный утробный звук и принялся рассматривать ладони с двух сторон.

— А так тоже все люди делают? — с придыханием спросил он.

— Только когда кто-то спасает им жизнь.

— Когда человек спасает?

— Наверное… да, — усмехнулся Оливер.

Ил пораженно выдохнул и еще немного поразглядывал свои руки. Оли невольно залюбовался тем, как сверкают разноцветные глаза и переливается белая чешуя. Наконец, ящерка опустил ладони и посмотрел прямо на Оливера, даже подался немного вперед, отчего носа коснулся приятный запах трав.

— А что еще люди делают? — выпалил Ил.

Оливер растерялся, но разноцветные глаза встретились с его желто-зелеными. Тело пробило теплом, сердце застучало быстрее — и в голове сами по себе возникли страницы из учебника по этикету.

Время мчалось незаметно. Ил принес Оливеру его одежду — в некоторых местах она оказалась подрана драконьими когтями. Ящерка даже извинился за это (Оли не злился) и вернул спрятанное оружие — кортик с пояса и стилет из сапога. Это Оливеру показалось очень опрометчивым, но в то же время милым. Впрочем, он предавать доверие дракона все равно не хотел.

Поначалу принц рассказывал простые повседневные вещи — приветствие, прощание, извинения. И, конечно же, показывал, потому что после любого его объяснения Ил глядел на него своими поразительными блестящими глазами и просил: «Покажи». Противостоять такому было сложно. Оли не понимал, почему, но взгляд дракона его дурманил даже сильнее, чем прикосновения. Весь облик Ила вызывал в груди водоворот из жгучего любопытства и мягкой нежности. Оливер очень скоро понял, почему ящерка расспрашивал его обо всем. Илу было любопытно. Любопытно до дрожи, до трепета в груди — точно так же, как было любопытно Оливеру при взгляде на черного жеребенка в лесу.

Когда все правила повседневного этикета кончились, Оли незаметно для себя перешел на объяснения, как вести себя на приеме, как обращаться к высокопоставленным личностям (Илу так понравилось, что он несколько раз назло назвал Оливера «Ваше Высочество». Самому Оли слышать такое обращение от дракона было отчего-то неприятно, потому он попросил больше так не делать. Ящерка нехотя согласился, но по лукаво сверкнувшим глазам принц понял, что дракон не упустит возможности еще раз подколоть нового знакомого). Оливер заканчивал рассказывать про графов и графинь, когда в жилище вдруг стало темнее. Ил вздрогнул, будто очнулся ото сна, вскочил и подбежал к очагу. Оли проследил за ним — и с ужасом обнаружил, что поленья, которые были почти целыми, когда принц проснулся, сейчас превратились в дотлевающие угольки.

Сколько же он здесь просидел!

— Ил, сколько времени прошло? — с тревогой спросил Оливер, тоже поднимаясь с насиженного места.

Бока все еще болели, но стоять принц мог. Ил подбросил пару подготовленных поленьев в очаг и пошевелил угли прямо голой рукой. Оливер заметил, что кожа на его ладони в этот момент отдавала белизной, как правая щека.

— Не знаю, — признался ящерка и зашагал к занавесу, за которым прятался в начале их знакомства.

Видимо, за этим занавесом был выход — догадался Оливер. И когда Ил отогнул плотную ткань и впустил несколько пронзительно рыжих лучей внутрь, эта догадка только окрепла. А вместе с ней окрепло и беспокойство.

— Уже закат, — пояснил дракон и повернулся к Оли. В лучах солнца его чешуя засияла еще ярче, как снег морозным утром. — Ты можешь остаться на ночь. Дейра нет, никто тебя не выгонит. Ляжешь на лежанку, а я себе еще одну сооружу.

Оливер представил, как было бы здорово остаться и продолжить разговаривать… С ним никто так долго раньше не разговаривал! Сестре скучно, родители постоянно заняты, а настоящих друзей у принца никогда не водилось — только те, с кем ему полагается «дружить» по статусу. А если бы он остался, они с Илом проболтали бы до глубокой ночи или вообще до утра. Потом Оливер бы поймал что-нибудь в лесу и пожарил на огне — он умеет, он в книжках читал, как правильно разделывать дичь, а стрелял он очень хорошо…

Принц мотнул головой. Нет, если он к ночи не объявится, его всем королевством искать начнут. А ведь родители могут подумать, что это правители Каннора Оливера выкрали или убили. Тогда войны не миновать, а у них только-только начал налаживаться мир!

— Я бы рад, но мне нужно успеть во дворец до захода солнца, — виновато сказал принц и подошел ближе.

В глазах дракона что-то потухло. Он понимающе кивнул и отогнул занавес, выпуская принца наружу. А после вышел и сам.

У Оли от открывшегося вида перехватило дыхание. Они стояли у входа в пещеру, расположенную на небольшом плато — принц представил, как на это плато приземляется огромный ящер и как потом с него же взлетает, и сердце в восхищении замерло. Впереди хребтом бежали горы, черные, острые, загибались и смыкались скалистым кольцом. А внутри этого кольца, на той стороне гор, что невозможно было разглядеть из столицы, раскинулся настоящий рай на земле. Изумрудные рощи перемежалась с лугами темных трав и зарослями кучерявых кустов. Кое-где это зеленое великолепие разрезали черные скалы; от одной из них вниз бежала тонкая горная речка, разливающаяся озером, в закатных лучах ставшим почти янтарным. Оливер глубоко вдохнул, и чистый воздух распер грудь изнутри. Казалось, что этим воздухом никогда еще не дышал человек.

Тишину прорвал короткий свист. Оли вздрогнул от неожиданности и обернулся. Свистел Ил. Ящерка жестом указал немного подождать. И уже через несколько секунд снизу и сбоку послышался звонкий цокот. Миг — и на плато легко вскочил черный жеребенок, будто вокруг были не отвесные скалы, а равнина.

Лермат фыркнула и прошла мимо принца прямо к дракону. Ил потрепал ее по отросшей гриве, шепнул что-то на ушко и ласково поцеловал в угольный нос. Оливер не мог не улыбнуться.

— Лермат довезет тебя до столицы быстрее ветра, — пояснил Ил. Лермат, задорно цокнув по камню копытцем, подошла к принцу. Дракон проводил любимицу взглядом и вновь перевел глаза на Оливера. — А если захочешь когда-нибудь вернуться… пусть она останется у тебя.

— У меня? — удивился Оли и провел ладонью по прохладному носу лошади. Лермат довольно заржала. — Но ведь ты сказал, что она твоя…

— С тобой ей точно будет веселее, чем со мной. Ей не нравится на месте сидеть. А я даже выгулять ее толком не могу.

Ил совсем помрачнел. Оливер погладил Лермат по шее, как будто просил еще немного подождать.

— Почему? Ты не умеешь ездить верхом? — спросил принц.

Дракон невесело усмехнулся:

— Мне это не нужно. Я… просто не могу надолго покидать это место. Долгая история…

Ил надвинул капюшон сильнее и отступил в тень скалы. Оли стало горько. Кажется, он спросил что-то запретное. И в то же время сердце охватило любопытство. Почему ящерка не может надолго уходить? Это связано с его страхом людей? Или запрет колдуна?

И как можно это исправить?

Было бы у них чуть больше времени, Оливер бы выведал правду — осторожно, без напора, без угроз. Но солнце уже клонилось к закату, а до столицы даже верхом путь неблизкий. Сегодня Оли уже не может остаться.

Сегодня…

— Расскажешь мне эту долгую историю, — спросил принц и оседлал Лермат, — в другой раз?

Дракон вскинул голову, и в разноцветных глазах вновь загорелся огонек, потухший в пещере.

— В другой раз? — повторил Ил и уверенно кивнул. — Хорошо. Как-нибудь расскажу. До следующего раза, Оливер!

— До следующего раза, ящерка! — подмигнул принц и осторожно ударил по бокам Лермат.

Жеребенок сорвался с места и помчался по горам с невероятной скоростью, словно был создан не из плоти и крови, а из невесомого тумана. В ушах зашумел ветер, Оли крепче обхватил черную шею и закрыл глаза. А когда открыл — Лермат уже несла его через чащу, а впереди проглядывались освещенные закатными лучами башни замка.