Но не успела Лермат отойти и на десяток шагов, как позади раздался треск, короткий вскрик и ржание лошадей. Оливер дернул за поводья и развернулся. Куст, через который Лермат легко перескочила, как через камешек у дороги, оказался разломан и смят, ветки торчали во все стороны, и среди них, охая и хватаясь за плечо, валялся граф — тот самый, с которым принц разговаривал только что. Его лошадь кувыркалась рядом и пыталась подняться на дрожащие от усталости ноги. Видимо, наездник ждал от нее того же трюка, что проделала Лермат, но кобыле это пришлось не под силу.

По ту сторону куста толпились остальные провожатые и пялились на то, как их товарищ корчится от боли. Оливер скрипнул зубами, спешился и, подбежав к пострадавшему, рывком поднял его на ноги. Лицо графа сильно побледнело, он качался из стороны в сторону и впивался пальцами в неестественно вывернутое плечо. Принц молча отодрал его руку от повреждения и оценил масштабы катастрофы. Под одеждой не видно, но похоже на вывих. Дело плохо…

— Чего стоите?! — злобно прорычал другим графам Оливер, усадил бедолагу возле дерева и подозвал Лермат. — Могли бы и помочь ему!

Попутчики забормотали что-то невнятное, как будто оправдывались. Оливеру стало от них еще более тошно. Он вытащил из торбы на боку Лермат небольшой мешочек со снадобьями, подцепил пару лекарственных кореньев и сунул все еще стонущему графу в рот. Руку это не излечит, но боль притупит. В лекарском деле Оливер был слаб, но что он понимал наверняка — с поврежденным плечом на опасное чудовище идти нельзя.

Пока больной заторможено пережевывал корешки, принц невольно вслушался в лепет графов. И ярость не просто вскипела — она забурлила и выплеснулась через край.

— Тварь наколдовала… — шептали они.

— Преграда магическая… убьет…

— Сгубить нас хочет…

— Всех нас погубит…

Оливер вскочил на ноги, отчего даже Лермат отшатнулась, и стиснул кулаки. Он принц, он должен всегда держать эмоции под контролем. Но такой откровенной глупости и трусости вынести он не мог.

— А если бы это был я? Вы бы так же стояли, испугавшись обычных кустов?! — Оливер с ненавистью придавил ветку сапогом. От раздавшегося треска все графы разом вздрогнули. — Вы так боитесь чудовища, что видите его там, где его вовсе нет! Что же будет, когда вы встретитесь с ним самим? Убежите, поджав хвосты, только меня ранят?!

— Ваше Высочество, ну что Вы!..

— Мы бы никогда!..

— Мы бы за Вами и в огонь, и в воду!..

— Молчать! — пресек их принц, подозвал коня без седока и помог графу подняться в седло. Поврежденное плечо мешало ему править лошадью, но в седле он держался на удивление крепко. И все же продолжать путь в таком состоянии невозможно. — Ваше Сиятельство, возвращайтесь тем же путем, каким мы шли сюда. Если слуги остались на том же месте, где мы их оставили, Вам помогут очень скоро.

Граф неуверенно кивнул. Оливер покривил губы и перевел взгляд на остальных Сиятельств.

— Придется отправить кого-то для подстраховки, — медленно проговорил принц, осматривая каждого из возможных кандидатов.

Графы сразу оживились, расправили плечи и все приняли такой смелый и воинственный вид, какого не было у них даже в самом начале путешествия. Боялись. Боялись, а потому желали вернуться. Но честно признать это не мог никто. И то делало их еще трусливей в глазах принца. Боятся все, но страх свой признают только смельчаки.

— Кто желает? — прищурился Оливер. В воздух взмыло пять рук. Но принц не остановился. — Кто желает возвращаться по незнакомому лесу, полному диких животных, в преддверие ночи…

Руки дрогнули.

— …без меня…

Одна из рук робко опустилась.

— …в такой близости от логова чудовища?

Три руки опустились в одно мгновение. Осталась одна, принадлежавшая неуверенному парнишке, который мог бы посоревноваться в бледности со своим предполагаемым спутником. Оливер специально выждал десяток секунд, но граф руки не опустил. Либо его искренне заботила сохранность товарища, либо он бы скорее умер от магической обманки, чем в столкновении с чудищем один на один.

Впрочем, в любом случае, Оливеру было бы сподручнее без него.

— Хорошо, — коротко кивнул принц, помог лошади раненого перебраться через куст обратно и наказал выбранному провожатому, — если слуги не помогут, мчите в столицу. Думаю, я не должен учить Вас тому, как спасать человеческие жизни.

Тот нервно задергал головой в некоем подобии кивков, подхватил чужую лошадь за поводья — и два графа отправились обратно. Остальные же посмотрели им в спины со смесью злобы и зависти.

Оливер вернулся к Лермат и махнул рукой.

— Нужно торопиться. Солнце скоро окончательно сядет, а мы и так потеряли слишком много времени. Едем за мной — или же оставайтесь в компании своих страхов!

И, не дожидаясь ответа, Оливер пришпорил лошадь. В который раз он подумал, что лучше бы отправился один. Какая же глупость — придумать себе небылицу и бояться ее! Даже если тварь и зачаровала тот куст, даже если Оливер каким-то чудом сумел эти чары обойти, неужели они не понимают, что реальная магия будет в стократ страшнее и опаснее? Они ведь и идут к тому, кого все боятся. И Оливер… Оливер искоренит страх.

Сзади послышалось фырчание лошадей и сдавленные выдохи наездников, когда их кони преодолевали «магическую» преграду. Похоже, с искоренением страха принц пока что справляется.

***

Многодневное путешествие до Каннора показалось Оливеру одновременно мгновенным и бесконечным. Он не мог дождаться прибытия, но в то же время желал, чтобы путь длился как можно дольше. Он и сам не понимал, почему так. Каннор был его целью, его идеей, его мечтой последние четыре года — и вот принц начал бояться. Оливер не трус, но да, он начал бояться. В голову лезли самые разные мысли. Что, если ему не удастся улизнуть из замка? Что, если колдун усилил защиту, и теперь Лермат не поможет чужаку пробраться в горы незамеченным? Что, если ящерка не захочет его видеть?

Что, если уже слишком поздно?..

Оли опустил взгляд на свои руки и подтянул перчатки. На севере более непредсказуемый климат. Да и Эрика говорила, что к осени холода приходят внезапно. К ним лучше быть готовым. К любым непредвиденным обстоятельствам надо готовиться…

Они прибыли в столицу после полудня. По распоряжению королевы Каннора, отправленному больше недели назад, их встречал весь двор. Известие о помолвке разнеслось, вероятно, по всему королевству, потому что около дворцовых стен собралась целая толпа зевак, желавших взглянуть на их будущего короля. Оливер никогда не боялся внимания людей, но даже ему стало не по себе. А Эрика, куда более отстраненная и тихая, чем он, и вовсе вжалась в спинку сиденья и попыталась слиться с ним воедино.

— Жалеешь, что мы так скоро обвенчались? — мимолетом спросил Оли, чтобы хоть как-то сгладить напряжение.

Это был риторический вопрос. Оливер мог посетить Каннор либо вместе с Анель в рамках политической встречи, либо уже в статусе официального спутника принцессы. Вопрос их союза почти не обсуждался, так что это была просто необходимая формальность.

— Жалею, что разрешила тете всем рассказать, — неловко улыбнулась Эрика.

Оли улыбнулся ей в ответ. За ту неделю, что Эрика гостила в Инсивском замке, и за время пути Оливер узнал ее лучше. У них с наследницей Каннора оказалось много общего. Они оба любили книги, оба интересовались чужими культурами и разделяли схожие взгляды на многие жизненные вопросы. Эрика оказалась милой и очень умной девушкой, пусть и за природной стеснительностью разглядеть это было сложно. Оливеру нравилось проводить с ней время. Он даже готов был называть ее своим другом.

Для большего его сердце уже занято.

Наконец, карета остановилась. Вокруг забегали слуги. Сперва открыли дверь первого экипажа, в котором ехала королева, — Оли видел это в окно. А после помогли выйти и принцессе с принцем. Эрика, уставшая от долгой поездки, покачивалась и едва стояла на ногах. Оливер и сам чувствовал, что смертельно хочет прилечь. Но заснуть бы он все равно не смог.

Эрика что-то негромко говорила слугам. Оли тем временем огляделся и нашел взглядом Лермат. Без любимой лошади он никуда бы не поехал. Лермат поймала взгляд хозяина и покачала головой — мол, вижу тебя.

«Как только все уляжется, отправимся. Не дожидаясь темноты», — мысленно решил Оливер, и лошадь согласно зафырчала. Магическая природа позволяла ей всегда знать, чего желает принц.

— Я распорядилась выделить тебе гостевую на первое время, — выдернула его из мыслей Эрика.

Оливер поцеловал ей руку в знак благодарности.

— Спасибо. Могу я попросить не беспокоить меня до утра? Я ужасно устал и, наверное, засну мертвым сном, как только коснусь головой подушки, — попросил он.

— Как скажешь. А что насчет ужина? Принести прямо в спальню?

— Я не голоден, благодарю. Тишина и покой — все, что мне нужно. Как и, уверен, тебе.

Эрика потерла глаза и улыбнулась:

— Не буду спорить. Тогда встретимся уже завтра, за завтраком.

Оливер согласился, еще раз поблагодарил ее и направился вслед за пажом, на которого указала принцесса.

Мимо шныряли слуги с сундуками и свертками, но Оли не видел ничего. Он шел, не осознавая окружения, мир вокруг превратился в единое смазанное пятно. Мысли занимала только предстоящая встреча. Можно было бы дождаться ночи, как и всегда, но…

Боги, они не виделись слишком долго, чтобы ждать ночи!

Но и страх никуда не исчез. Оливер не мог предсказать, что произойдет, когда Лермат донесет его до гор, и это пугало его. Да, они с ящеркой переписывались, но это случалось так редко (последнее письмо Оливер получил более полугода назад), что душу не покидало чувство, что принц абсолютно ничего не знает об Иле сейчас. Любопытство и сердце влекли вперед, неизвестность тянула назад. Оли раздирало изнутри.

Он и сам не заметил, как оказался в гостевой. Комната, конечно, сильно уступала инсивской спальне, но Оливера это не сильно заботило. Он на всякий случай напомнил пажу, что его нельзя трогать до утра, и закрыл дверь. Руки дрожали так, что едва удалось задвинуть заслон.

Оливер сел на заправленную постель и глянул на кусочек неба за окном. Каннорского неба. Он здесь… Подумать только, спустя четыре года, после тысяч фантазий и снов, после сотен разбитых надежд, он все-таки здесь. Приехал, как и обещал.

Интересно, а Ил сдержал свое обещание и ждал его?

За дверью топали слуги, и у Оли вдруг появилось желание выглянуть и узнать у кого-нибудь из них о ящере. Может, кто-то его видел? Может, собирали походы? Может, нашелся смелый рыцарь, который отправился сразить чудовище и принес во дворец драконью голову?..

— Так, успокойся, — приказал себе Оливер и обессиленно откинулся спиной на мягкую постель. Нельзя себя накручивать. Все в порядке.

Из-за тяжелых ночей и долгой дороги Оли ужасно вымотался. А покрывало так приятно холодило кожу… Оливер не заметил, как закрыл глаза. Так хочется спать… А еще хочется, чтобы рядом был кто-то, кого можно обнять во сне. Кто-то конкретный.

Принц смущенно улыбнулся своим мыслям и, повернув голову, прислонил потеплевшую щеку к покрывалу. В их последнюю встречу Илу было около тринадцати или четырнадцати — он сам наверняка не знал. Значит, сейчас ему должно быть примерно семнадцать. Уже взрослый юноша, совсем не мальчишка… Интересно, какой он теперь? Рассудок на грани сна стал подбрасывать разные варианты того, как дракон мог выглядеть теперь, повзрослевшим, возмужавшим… И Оливер бы соврал, если бы сказал, что ему не понравилось то, что он видел.

Провалиться в фантазии не дало ржание. Оли подскочил на месте, чувствуя странную, но приятную дрожь во всем теле. Напротив кровати стояла Лермат и хитро поглядывала одним глазом, как будто застала хозяина за чем-то постыдным. Или же Оливер так себя чувствовал. Подумать только, он стесняется лошади! И было бы чего стесняться. Он же не думал ни о чем таком!

Может быть, разве что, совсем чуточку…

Лермат смешливо фыркнула и ударила копытом по полу.

— Не смейся, — цокнул языком Оли и потер заспанные глаза. — Ты-то его хоть иногда видела. А у меня ни малейшего представления, какой он. Как меня примет…

Покалывание по всему телу сменилось холодком, и принц мерзливо поежился. Липкий страх снова обволок сердце. Но Лермат быстро уловила настроение хозяина, стукнула копытцем и поддела носом поводья. Ей не нравилась сбруя, но даже если в стойле ее Оливер оставлял свободной, в комнату она всегда заявлялась готовой к наезднику. Видимо, Оли действительно полюбился ей не меньше, чем она ему.

— Ладно, ты права. Нечего трусить, — усмехнулся принц, быстро соорудил на кровати некое подобие спящего тела из подушек, вернулся к Лермат и вскочил в седло.

Через мгновение миг вокруг превратился в единое цветастое пятно, а остатки сонливости сдул порывистый ветер. Оли крепче сжал поводья и попытался выровнять дыхание. Сердце стучало быстрее, чем копыта. Он так не волновался от поездки на Лермат, наверное, с их второго с ящеркой свидания. Все остальные мысли и страхи исчезли, смешались со смазанным фоном кругом. И только одна билась о череп изнутри, яркая и четкая: поскорее бы его увидеть.

Поскорее бы увидеть. Поговорить. Прикоснуться…

Лермат резко затормозила. Оли едва не вылетел из седла и стукнулся носом о лошадиную шею.

— Ай! Что такое? — сдавленно прошипел принц, потирая ушибленное место. Лермат никогда так резко не останавливалась!

Кобылица раздраженно фыркнула, дернула головой, выбивая из рук Оливера поводья, и попятилась. Оли заозирался. Они добрались до самого конца леса, недалеко от зарослей цеплянок. В паре десятков шагов уже взмывали к небу скалы. Ехать — всего ничего! Что не так? Колдун все-таки усилил барьер?

Лермат снова фыркнула и указала носом куда-то вперед. Оливер проследил взглядом до того места и поначалу ничего не увидел. А после присмотрелся — и разглядел человеческую фигуру.

Возле гор стоял человек в длинном черном плаще, похожем на тот, что носил Ил. Но это был не Ил — Оливер понял сразу. Этот мужчина — а, судя по фигуре, впереди стоял именно мужчина — был шире в плечах, да и вообще всем своим обликом излучал опасное могущество, несмотря на невысокий рост. Он стоял спиной, с надетым на голову капюшоном, поэтому Оли никак не смог бы увидеть его лица. Но что бросалось в глаза сразу — это массивный белый посох, словно бы сделанный из огромной кости мифического животного. На верхушке посоха сиял крупный синий сапфир. Очень похожий на тот, что красовался на ошейнике Ила.

— Это колдун? — догадался Оливер, и Лермат сразу же хлестнула его хвостом по ноге.

Принц болезненно поморщился, но притих. Да уж, опрометчиво. Они достаточно близко, чтобы колдун мог их услышать. А, судя по словам ящерки, чужаков он не любит. Вряд ли за четыре года его мнение что-то поменяло.

Дейр (Оливер с трудом вспомнил его имя) смотрел на скалу и изредка двигал руками, как будто разговаривал с кем-то. Оли прищурился и потянулся вперед, чтобы рассмотреть получше, что он там делает. И только через несколько секунд принц понял, что в скале имеется проход, скрытый плющом и тенью окружающих его каменных выступов. Возле этого прохода и стоял колдун.

Лермат всегда неслась с магической скоростью и останавливалась уже по ту сторону гор, потому Оли и не догадывался о существовании этого разлома. Но Дейру, похоже, трещина была хорошо знакома. Как и тому, с кем он говорил. Кто стоял там, в тени, и не хотел выходить. Или, вернее, не мог.

Сердце подскочило к груди, и Оливер приподнялся в седле, чтобы хоть капельку увидеть того, кто прятался в расщелине. Но поза оказалась не самой устойчивой, поэтому он чуть не упал с Лермат — только в последний момент успел ухватиться за поводья и шею. Но — треск! — плечо во время падения зацепило несколько хрупких веток ближайшего дерева. Оли замер и затаил дыхание.

Дейр дернулся — явно прервался на полуслове, — не двигался секунду и резко развернулся к тому месту, где стояла Лермат. Лошадь стояла за лапами елей (а еще, Оливер уверен, использовала одну из своих фамильярских способностей), поэтому принца не поразила молния или не испепелил на месте огненный шар. Колдун вглядывался в чащу, но ничего не мог разглядеть.

Зато Оли, несмотря на расстояние, рассмотреть его смог отлично. И увиденное его поразило. Колдун оказался совсем молодым! Вряд ли старше самого Оливера. Никакой старческой бороды, даже грубой щетины — или как еще изображали колунов в книгах. Капюшон отбрасывал тень на молодое, совершенно обычное юношеское лицо, с четко очерченными чертами и узкими раскосыми глазами. Встреть его Оли на городских улицах, и не подумал бы, что это не человек. Только по телу побежала странная дрожь. Словно вдоль позвоночника провели ледяным острием стрелы.

Колдун еще некоторое время смотрел в чащу и, наконец, настороженно повернулся обратно к расщелине. Взмахнул рукой — не то на прощание, не то для какого-то заклинания, — и из-под его ног клубами поднялся темный туман. Туман покрыл фигуру в плаще полностью — и развеялся с первым порывом ветра. Колдуна возле скалы уже не было.

Оливер заметил, что все это время сидел, не дыша. Он судорожно выдохнул, потрепал Лермат между ушей, чтобы успокоиться, и еще раз огляделся. Кажется, теперь чисто.

Губы растянулись в нервную улыбку. Да уж! Оливер представлял разные варианты, даже совсем невероятные. А самый очевидный — наткнуться на колдуна — не предвидел. Дейр же не вечно в разъездах! Большую часть времени он живет рядом с Илом. Если бы Лермат его не заметила, если бы Оливер попался ему на глаза за барьером… Проще говоря, принцу несказанно повезло!

Лермат тоже медленно осмотрелась, высунула морду из лесного убежища и, убедившись, что опасность для наездника миновала, трусцой подбежала к расщелине. Видимо, решила не использовать магию на таком коротком расстоянии. Или же захотела показать Оливеру ход.

Как только колдун исчез, расщелина сильнее затянулась плющом. Со стороны ее вряд ли бы заметил тот, кто не знает о ее существовании. Оли мысленно выказал Дейру благодарность за предусмотрительность: да, заросли цеплянок хорошо останавливали непрошенных гостей, но если кто-то все же доберется до гор, то ничего не укажет на то, что за ними кто-то живет.

Лермат без проблем провела Оливера по узкому ходу, похожему на тоннель прямо в скале. Оли отогнул жесткие стебли растений, загораживающих выход, и грудь наполнилась свежим, воистину магическим воздухом. Оливер вдохнул так сильно, что ребра заныли. Казалось, что все эти четыре года принц не дышал — и вот, наконец, дорвался. Вернулся.

Его окружали черные деревья с малахитовыми кронами. Неподалеку журчал горный ручей, который — Оли помнил — в глубине рощи превращался в лазурное озеро. Пахло горами, лесом и цветами, и тяжелый от этого запаха воздух поднимали к небесам птичьи трели. Боги, как же Оливер скучал!..

Он поднял глаза и скользнул взглядом по верхушкам гор, видневшимся над живым зеленым морем. И на фоне черных скал он увидел росчерк, быстрый, как падающая звезда. Край драконьего хвоста.

Оливер, не сводя взгляда с того места, подстегнул Лермат. Лошадь, уловив желание хозяина, ускорилась. Мир завертелся зеленым, голубым, черным — и вот Оли увидел перед собой вход в хорошо знакомую пещеру.

Тело дрожало от волнения. Принц попытался спешиться, но запутался в ремнях и чуть не упал. Сапоги гулко стукнули по камню — и Оливер понял, что не может пошевелиться. Он смотрел на занавес, скрывающий вход в пещеру, и не мог поверить, что все это — занавес, пещера, плато, горы — все это реально. Это не один из его снов, который исчезнет с лучами солнца, не фантазия, не предсмертный бред. Он здесь. И Ил здесь. Рядом…

Лермат ткнулась носом принцу между лопаток, и Оливер несмело шагнул вперед. Ноги подкашивались, руки дрожали, как в лютую зиму. Он здесь, боги, он правда здесь. Он сейчас увидит его.

Расстояние до пещеры сократилось слишком быстро, Оли не заметил, как преодолел его. Тело едва слушалось, но рука все же отодвинула тяжелую ткань. Оливер так не робел даже в их первые встречи. Можно ли назвать эту встречу первой? Первая встреча повзрослевшего принца и повзрослевшего дракона.

Носа коснулся запах дыма и жженой травы — ее использовали для розжига очага. Оли не знал, холодно в пещере или тепло — его колотило, знобило и бросало в жар. Он жадно вдохнул воздух и ощутил такой родной аромат трав. Почувствовал себя дома. По-настоящему дома.

— Дейр, что-то забыл? — послышался голос, от которого сердце разорвалось и заполнило обжигающим чувством все тело.

Ящерка сидел у очага и лениво подбрасывал в еще небольшой огонек пучки сена и мелкие веточки. Плащ все еще был при нем, капюшон накрывал голову. Ил на шорох занавеса даже головы не повернул и продолжил вглядываться в пламя. Со своего места и из-за капюшона Оливер не мог видеть полностью его лица. Но уже одного его голоса — более низкого, но такого же звонкого — хватило, чтобы на лице расцвела улыбка, а глаза заслезились.

Оли шагнул ближе, осторожно ступая по шкурам, как будто эта картина могла рассыпаться от одного его вздоха.

— Лучше бы тебе поторопиться. А то опоздаешь — обидится и упорхнет твоя пташка, — задорно усмехнулся Ил, все еще не поворачивая головы.

— А ты за опоздание не обиделся, ящерка? — дрожащим голосом проговорил Оливер, не в силах придумать ничего больше.

Ил вздрогнул и резко вскинул голову. Капюшон слетел с его головы — и принц не поверил своим глазам. Как?.. Неужели…

— Оли, — на выдохе шепнул дракон, одним движением подскочил на ноги и бросился на Оливера с объятьями. — Оли!

Тело обволокло тепло, от прикосновений горячих рук воздух в легких завертелся ураганом. Лишние мысли вылетели из головы, и Оливер прижал ящерку к себе, как можно ближе. Ил здесь, он прямо здесь — живой, настоящий. Оли все еще не верил, что это не сон. Казалось, дракон сейчас исчезнет, рассыплется прямо в его руках — и от этого принц обнимал его только сильнее. И чувствовал, как его так же отчаянно сжимают в ответ.

— Подумать только, это правда ты, — выпалил Ил. Оливер ощущал, как колотится его сердце даже через кожу и одежду. И его собственное сердце колотилось с той же силой. — Я уже думал, что мы никогда не встретимся… Ты приехал.

— Приехал, — улыбнулся Оли и ткнулся носом в основание чужой шеи, вдыхая запах трав и костра. — Прости, что припозднился.

И тут же получил легкий удар по плечу.

— Припозднился! — Ил говорил так, словно хотел звучать обиженно, но едва сдерживал смех. — На четыре года припозднился!

— Ну, я не очень пунктуальный…

— Дурак. Вы, Ваше Высочество, полнейший, не очень пунктуальный дурак.

Ящерка нехотя отстранился, чтобы взглянуть Оливеру в глаза. Оли улыбнулся тому, как ярко сияли искры в желто-синих радужках, — и смог, наконец, лучше разглядеть любимое лицо. Ил изменился — было бы странно, если бы не изменился: пропала детская округлость, тени от скул больше не придавали общему образу болезненности, а веснушки заметно померкли, превратившись из ярких пятен в едва различимые светлые точки. Ил вырос, и выражение его лица стало взрослее: исчезла беззаботная радость и наивность, но исчез и страх перед всем неизвестным. Будто эмоции сгладились, или же ящерка научился их прятать, пусть и не слишком умело.

Но, несмотря на все это, были изменения, которые слишком явно бросались в глаза. И которые Оливера до сих пор заставляли удивленно таращиться на дракона.

— Что у тебя с лицом? — спросил, наконец, принц, когда Ил уже начал нервничать от такого пристального взгляда.

Ящерка вскинул брови и ощупал свои щеки. Обычные, человеческие, покрытые загорелой кожей щеки.

Чешуя, покрывающая правую сторону его лица, исчезла.

— Да ничего, — медленно отозвался он и пожал плечами. — Мог в саже перемазаться. Сейчас умоюсь.

— Нет, я про другое. Твоя чешуя… пропала.

Ил недоверчиво прищурился и вдруг засмеялся, звонко, как только он мог. Голову наполнил этот смех, и в груди вспыхнуло давно забытое чувство, от которого хотелось смеяться так же беззаботно.

— Куда она могла пропасть? Ха-ха, Оли, столько времени прошло, а шутки у тебя все такие же странные! — Ил запрокинул голову, и Оливер увидел, что чешуя действительно не пропала. Она тонкой каемкой бежала по краю скулы и линии челюсти, мимо синего камня ошейника — и уходила под ворот плаща.

Но это ни в какое сравнение не шло с тем, что было четыре года назад.

— Раньше ее было намного больше, — пояснил Оли. — Ты разве не помнишь? Она почти половину лица занимала.

Ил притих и еще раз задумчиво огладил правую щеку.

— Разве? По-моему, всегда так было.

— Не было! Я давно тебя не видел, мне ведь виднее.

Если чешуя отступала постепенно, то ящерка действительно мог просто не заметить изменений. Это как с раной: кажется, что она будет всегда, а потом, день за днем, она незаметно бледнеет, затягивается. И когда спохватишься — на ее месте уже никакая не рана, а тоненький шрам.

Ил подумал пару секунд и отмахнулся:

— Наверное, я просто вырос. Ты тоже изменился, между прочим! Мне нравится твой хвостик.

Он с довольной улыбкой огладил рыжую ленточку в волосах принца. Рука скользнула ниже по шее (от прикосновения к голой коже в животе что-то приятно екнуло), по плечу, предплечью, и, наконец, дракон переплел их пальцы.

Оливер не мог не улыбнуться, когда Ил настойчиво потянул его к очагу, попутно начиная рассказ о том, как он радовался, когда Лермат первый раз прискакала с письмом и как два часа искал лучшую ленточку, чтобы перевязать ответ. Тепло его руки и бодрый ласковый голос выбили глупые предрассудки и подозрения из головы. Наверное, и правда просто вырос. Оли ведь понятия не имеет, как все у драконов устроено. Особенно у проклятых драконов.

Это и неважно. Важно — что Ил рядом. Что они снова вместе. И что впереди у них целая ночь. Много, много ночей…