Несмотря на черные тучи, которые, казалось, не просто затянули небо, а заменили его, и ежеминутные раскаты грома, дождь так и не хлынул. Оливеру, по большому счету, было все равно, а вот графы начали суетиться, надевать и снимать дорожные плащи, оглядываться и перешептываться. Оливер дорожного плаща вообще не брал. Да даже если бы и брал — не сахарный, от дождя не растает. До гор он и мокрым доедет. Убьет чудовище — а там хоть сразу в могилу от воспаления легких. Ничего уже не будет иметь значения.

Оливер одернул себя. Нет, не стоит так думать. У него есть планы. Вернее, у Каннора и Инсива есть планы на него. Будет крайне безответственно сбежать от своих обязательств. Пусть даже и на тот свет.

Но принца не покидало чувство, что после убийства чудовища все изменится. Перестанет гореть что-то внутри. Что-то, что гонит его сейчас вперед. Не любопытство, не ярость, не даже теплые чувства по отношению к принцессе.

Теплые чувства… Оливер тряхнул головой и ударил каблуками по бокам Лермат. Та недовольно фыркнула, и принц погладил ее по шее в знак извинения.

— Ваше Высочество, притормозите! — раздалось за спиной.

— Я и так притормозил, — огрызнулся Оливер и стеганул лошадь.

Лермат послушно ускорилась. Принц чувствовал, что она сама себя сдерживает — дай ей волю, она остаток леса пересечет в считанные секунды. И Оливер бы с радостью дал, да только сзади плетутся эти… эти…

От очередного раската грома закачались почти черные деревья. Где-то испуганно закричали птицы, сзади заржали кони. Оливер прищурился и попытался вглядеться с темнеющий лес. Тщетно.

Среди грозового гомона принц расслышал бормотание графов.

— Темень такая, ни зги не видно…

— А где горы?..

— Кажется, мы кругами ходим…

— Да-да, я тоже заметил! Кругами…

— Кругами…

Каждый мускул в теле напрягся от этой мысли. Оливер вытянулся, заозирался. Действительно, гор не видно. Их темные силуэты слились с черным небом и пиками деревьев. Что, если… что, если…

По ноге хлестнул лошадиный хвост, и Оливер дернулся от неожиданности. Встрепенулся, рыкнул сам на себя и пришпорил Лермат, уже наплевав на крики спутников позади. Не заплутали! Не кругами! Правильно они едут!!! То ли Лермат внушала доверие, то ли сам принц чувствовал — правильно!

В кромешной тьме, да хоть с выколотыми глазами — он всегда найдет путь к горам!

***

Буря терзала Каннор три дня. Слуги говорили, что такое нормально для этого времени года, но Оливеру все равно было неспокойно. Он уже давно не был маленьким мальчиком и не боялся грозы. Но душа изнывала без солнца и чистого неба.

Да кого он обманывает… Не только из-за этого. Даже не так. Далеко не из-за этого.

Поехать в горы сам Оли все равно не мог — не только из-за грозы, но и из-за колдуна. Но, что ухудшало положение, в непогоду нельзя было выпустить даже Лермат, чтобы она отнесла ящерке письмо с объяснениями. Оливер решил, что непременно напишет послание. И, как только тучи рассеются, в ту же минуту отправит!

Но за все три дня к бумаге он так и не прикоснулся. Он не мог подобрать слов. Все доводы казались лживыми, неискренними. Оливер бы самому себе не поверил. Да как вообще можно поверить человеку, который, будучи повенчанным с другой, продолжал встречаться с тобой, целовать, прикасаться!

Оливер успел тысячу раз возненавидеть себя за то, что не признался сразу. Да, тогда бы у них с Илом ничего не вышло. Но это и к лучшему! Да, к лучшему! Тогда бы у Оли были только глупые фантазии и сны. А сейчас у него есть еще и воспоминания — и понимание, что вернуть это будет уже невозможно. Оливер почти все время проводил в комнате и то и дело заставлял себя заснуть. Казалось, что вот он откроет глаза после очередного сладко-горького сновидения, — и все будет хорошо! Но ничего не менялось, и даже вместо приятных снов о ящерке принц видел только тьму, слышал хохот колдуна и чувствовал на себе жгучий взгляд, полный боли и разочарования.

Он ужасен.

И самое плохое, что от самоедства Оливер совершенно никак не мог спастись. Эрика на протяжении всей бури так и не выходила из спальни, позволяя только приносить еду и постельное белье — не пускала даже горничных. Оли не думал о том, что невеста хоть как-то поможет ему в этой ситуации (на самом деле, ее образ мог сделать все только хуже), но все же ее общество могло хоть как-то отвлечь разум принца. Как не могли отвлечь ни книги, ни прогулки по длинным коридорам замка, ни ленивые разговоры с зашуганными слугами.

Вскоре небо прояснилось, и стало чуточку легче. Хотя бы потому, что Оли смог повидаться с Лермат. Лошадь приняла его тепло, и Оливер был уверен, что в ее глазах он разглядел беспокойство. Принц попросил у конюха гребень и, расчесывая черную гриву, шепнул на ухо любимице просьбу — под покровом ночи незаметно сбегать к горам и проверить, там ли все еще колдун. Дважды Лермат просить не нужно было, она с готовностью заржала и кивнула.

Оливер поймал себя на мысли, что хотел бы узнать от нее, что колдун все еще в горах. Тогда у него было бы время придумать, что сказать ящерке при встрече. А у Ила было бы время успокоиться (или же надумать себе чего-то ужасного — из-за чего желание принца менялось на прямо противоположное).

Следующим днем Оли снова спустился в конюшню, и Лермат мотнула головой. И через день. И еще. Каждую ночь лошадь бегала к горам, каждое утро Оливер получал ответ, что встреча с драконом откладывается. Спустя неделю принц даже начал подозревать, что Ил заметил посещения Лермат и попросил бывшую любимицу специально водить Оли за нос. Когда в голову прилетела эта мысль, Оливер после не мог заснуть целую ночь. Что, если все намного хуже, чем ему казалось? Что, если случившееся задело дракона куда сильнее? Что, если он больше не захочет его, Оливера, видеть? Никогда!

Из-за бессонной ночи и переживаний Оли захворал. Еще неделю он провалялся в кровати, мечась по простыням в полубреду, видя кошмары как наяву. Лекари не нашли ничего серьезного и списали все на «нервную болезнь» из-за предстоящей свадьбы. Оливер, когда ему стало лучше, даже усмехнулся их выводам. Да уж, из-за свадьбы…

А ведь она все приближалась. До дня рождения принцессы оставались считанные дни. Как только Эрика вступит в свое совершеннолетие, регентство ее тети кончится — и новая королева должна будет занять престол как можно скорее. Оливер не понаслышке знал, что бывает, когда страна остается без законного правителя. А значит, свадьба произойдет сразу после пира в честь дня рождения Эрики. Оливер уточнил у слуг — на следующее же утро. Чтобы днем уже короноваться.

За них уже все решили. Оли чуть снова не слег с лихорадкой, когда начал слушать о плане на свадебно-коронационный день. В какой карете они с Эрикой поедут, в каких костюмах они с Эрикой будут, какие клятвы они с Эрикой произнесут, как они с Эрикой поцелуются у алтаря… Кстати об Эрике.

Вся эта кутерьма заставила Оливера отвлечься от мыслей о себе и своих отношениях с ящеркой и вспомнить о человеке, с которым они в одной лодке. Эрика так и не покинула своей комнаты. Писем от нее Оли тоже не получал. Все это начинало не на шутку беспокоить.

После очередного доклада от королевского повара о меню на праздничный стол Оливер решил проведать будущую жену. Прошло уже много времени. Прошло очень много времени. Если быть точнее, то порядка полумесяца. К принцессе регулярно захаживали слуги (пусть она и не пускала их дальше порога) — что не давало Оли думать, что Эрика наложила на себя руки. Но еще в коридоре путь ему преградил молодой паж и быстро-быстро протараторил:

— Ее Высочество велело Вас не пускать-с. При всем уважении.

— Но почему? — уже не выдержал Оливер. — Она хоть как-то объяснила причину? Может, я ее обидел? В таком случае, я бы хотел ее увидеть — чтобы извиниться!

— Ее Высочество сказало, что она на Вас не обижена, — замотал головой паж и преградил принцу дорогу, когда тот попытался пройти мимо. — Но она сказала, что желает побыть одной, без чьего-либо внимания. Особенно без общества ее жениха-с.

На это Оливер не мог ничего ответить. Эрика говорила, что не держит обиды, — но при этом не хотела видеть. И при всем при этом не давала Оли ни извиниться за их последний разговор, ни попытаться поддержать в сложный для обоих момент. И не давала же надежды на ответную поддержку. А Оливеру бы не помешал сейчас друг.

На полпути в свою комнату Оли развернулся в другую сторону и пошел вниз, к выходу из замка и к конюшням. С самого утра его дергали по тысяче вопросов, в которых он все равно ничего не решал, поэтому сегодня Оливер еще не ходил к Лермат. Попросив оставить его наедине с лошадью на пару минут, принц прошел вглубь крытого строения к хорошо знакомому стойлу. Лермат, заранее почувствовав приближение хозяина, уже высунула черную морду и радостно фыркнула, когда Оливер отпер затвор. Она нетерпеливо топталась на месте, в ее глазах сверкали какие-то незнакомые огоньки. И, стоило Оли войти, лошадь заржала и бодро закивала.

Оливер даже не сразу понял, что она имеет в виду. За столько дней он привык к ежедневным отказам, что уже и забыл, что означает согласие.

— Он уехал?! — на выдохе шепнул принц. Сердце застучало громче. — Колдун уехал?

Лермат снова фыркнула и закивала так, что почти касалась носом копыт. На мгновение мысли разлетелись, как освобожденные из клеток птицы, и заполнили голову шумом. Оливеру потребовалось несколько секунд, чтобы осознать — колдун уехал. Он может отправиться к ящерке. Никто и ничто ему больше не мешает.

Душа уже бросилась к лошадиной сбруе, но разум заставил прирасти к месту. Оли тряхнул головой, чтобы успокоить взбесившиеся мысли. Спокойно. Спокойно!

Лермат стукнула ногой и напористо заржала. Оливер поднял на нее глаза, и лошадь указала носом на свою спину — мол, давай, чего ты медлишь? Оли нервно дернул уголками губ. Хотел ли он снова увидеть ящерку? О да, еще как хотел! Хотел ли он встретиться с ним? Этот вопрос уже сложнее…

— Ох, да что со мной! — рыкнул Оливер и запустил пальцы в волосы. — Трус! Кто виноват во всем этом?! Давай, Оливер, отвечай за свои поступки! Даже если…

«Даже если ты все окончательно испортишь и больше никогда его не увидишь», — закончил он про себя и вымученно застонал.

Как же все сложно! Его учили политике, манерам и истории — но почему, черт возьми, его никто не учил, как себя вести, когда ты случайно разбил кому-то близкому сердце?! Он и с Эрикой все разрушил, сейчас и Ил от него отвернется. Эрика, Эрика… Черт, Оливер никогда бы не подумал, но принцессы ему сейчас действительно не хватало. Она бы, может, хоть что-то подсказала. Она ведь в той же ситуации.

Ну, почти. Она ведь не влюблена в другого человека… дракона… волшебное создание… Да какая, к черту, разница!

Плеча что-то коснулось, и Оливер вынырнул из подступающей истерики. Лермат тихонько ткнулась носом в его руку и фыркнула. Оли виновато улыбнулся и потрепал ее по холке.

— Мне кажется, я так скоро и тебя смертельно обижу, — невесело усмехнулся он. — Стоит кому-то в меня влюбиться, так он сразу во мне разочаровывается. Может, это проклятье, м?

Лермат коснулась холодным носом руки принца — той самой, на которой поблескивало злосчастное кольцо. Оливер пожал плечами:

— Эрика тоже. Она со мной даже говорить не хочет. Сидит в своей комнате и никого не пускает. Меня — особенно рьяно. Я даже к двери ее подойти не могу.

В глазах лошади сверкнул демонический огонек. Сердце екнуло — Оливер понял, что сейчас что-то произойдет. Не успел он даже пискнуть, как очертания Лермат размылись, а руке стало до боли горячо. Жар быстро перескочил на ноги, как если бы принц сел верхом, и вокруг завертелись смутно знакомые образы. Конюшня, лестница, коридоры, коридоры, коридоры… Только Оли понял, что удумала Лермат, как все уже прекратилось.

— Что ты делаешь! — зашипел Оливер, слезая с уже ставшей осязаемой лошади.

Лермат лукаво прищурила глаза. Оли огляделся. Просторная комната, кровать с балдахином, туалетный столик, трюмо, комод из красного дерева, дорогой ковер — нетрудно догадаться, куда Лермат его закинула!

«Назад, быстро! Пока принцесса нас не заметила», — мысленно приказал Оливер, поворачиваясь к довольной собой Лермат.

Учудила! Разве можно врываться в чужую комнату без спроса! Особенно к девушке. Особенно к девушке, которая тебя видеть не хочет. Но Лермат только мотнула головой и кивнула куда-то вперед. Оли закатил глаза, но все же покосился туда, куда она указывала.

В комнате не было окна — вместо него был широкий застекленный выход на большой мраморный балкон. Вход был прикрыт легким полупрозрачным тюлем, но он не мешал видеть то, что происходило снаружи. Принцесса стояла как раз на балконе, спиной к комнате. Оливер выдохнул — кажется, она его все-таки не заметила. Значит, еще можно незаметно скрыться.

Он уже хотел заставить Лермат вернуться, как краем глаза заметил какой-то темный силуэт рядом с Эрикой. Девушка что-то негромко говорила — Оли не мог разобрать слов, но точно слышал. Неизвестный отвечал ей тихим мягким голосом. Мужским голосом.

Любопытство смешалось с беспокойством. Кто может быть там? Слуга? Но придворные говорили, что принцесса никого в спальню не пускает. Да и разве стал бы слуга так просто находиться рядом с Ее Высочеством, разговаривать с ней, как приятель? Но кто тогда? Заезжий граф или барон? Но как он мог приехать так, что Оливер не знал о нем? Может, тайный фаворит? Но насколько же он должен быть тайным, чтобы о нем даже слуги не знали!

Оли потоптался на месте и нерешительно шагнул вперед, вытягивая шею. Он просто посмотрит, кто там, — и сразу же вскочит на Лермат! Даже если Эрика завела себе секретного друга — или, что вероятней, любовника, — то Оливер уж точно не станет устраивать скандал. Сам не безгрешен. Эрика такая же невольница политического союза, как и он. Отбирать у нее шанс на отношения с действительно полюбившимся человеком Оливер не будет. Ему просто хочется узнать, кто заставил его невесту закрыться в комнате на две недели и так быстро забыть о ее же предложении разделить с Оли постель.

Из-за тюля Оливер никак не мог разглядеть незнакомое лицо. Время суток и расположение спальни играло ему на руку — солнце освещало балкон, но сама комната оставалась в полумраке. Оли подобрался опасно близко к приоткрытой стеклянной двери в надежде, что тень скроет его от глаз принцессы и ее спутника. Тем более, оба были поглощены разговором

«Только посмотрю — и сразу назад», — напоминал себе принц, шагая вперед по мягкому ковру.

Неожиданно налетел ветер, и тюль взвился, как парус. Оливер испуганно замер. На несколько секунд балкон стал виден ему четко, как если бы стекла не было вовсе. И Оли, наконец, разглядел таинственного незнакомца.

На перилах балкона, лениво покачивая ногой и нашептывая что-то принцессе, сидела абсолютная его копия.

Оливер не поверил своим глазам. В одно мгновение ему показалось, что он спит. В следующее — что на балконе стоит зеркало. В третье — что он попросту свихнулся. И еще тысяча других предположений наполнили голову тьмой зудящих мошек. Но ни одна не могла объяснить того, что принц видел.

Двойник тихо рассмеялся какой-то шутке принцессы — прикрывая рукой губы, все, как полагается по этикету, — и вдруг скользнул взглядом вбок, прямо к Оливеру. Оли не успел среагировать, да и вряд ли бы от шока успел. Двойник вздрогнул, округлил глаза… и зашипел.

Сердце подскочило к горлу. Лицо неизвестного преобразилось, как образ в кошмаре: глаза вспыхнули зелено-желтым хищным огнем, рот разъехался в стороны, превращаясь в темную щель с сотней острых, как иглы, зубов, кожа мертвенно побледнела, на щеках проступили болезненные тени. От Оливера в ней не осталось почти ничего.

Тварь вскочила по перила с ногами и выгнулась, как готовая к нападению кошка. На руках выступили длинные черные когти, человеческая одежда превратилась в черный сгусток не то тумана, не то грязи.

Оливер трусом не был, но у него от такого кровь в лед превратилась.

Не думая, принц выхватил из сапога ножик — и бросился на балкон. Принцесса вскрикнула, Оливер схватил ее за руку и дернул в сторону от чудовища. Важнее всего — жизнь Эрики. И смерть этого… этого…

Тварь съежилась сильнее и снова зашипела. Оли замахнулся — но тут запястье что-то обхватило и потянуло назад.

— Стой! — раздался крик принцессы. — Оливер, не надо!

Чудище, воспользовавшись заминкой, соскочило с перил на другой конец балкона. Теперь его и вовсе невозможно было называть человеком — какое-то уродливое существо, помесь лошади и гончей, окруженное тьмой, как шкурой, с лицом, напоминающим лысую морду большой лесной кошки. Длинные вывернутые лапы царапали камень крючковатыми когтями, лысый хвост бил по тощим бокам. Страшная тварь…

И к этому монстру спокойно подбежала принцесса. Встала между ним и Оливером и расставила руки. У принца от ужаса сердце замерло — а девушка стояла, спиной к этому зверю, и даже не дрожала!

— Он хороший! Я тебе сейчас все объясню! — выпалила Эрика, глубоко вдохнула и обернулась к существу. — Все в порядке, он не тронет тебя. Обращайся.

Чудище недовольно заурчало, бросило взгляд на принцессу, на принца — у Оливера мурашки по спине побежали — и встало на задние лапы.

На глазах оно уменьшалось в размерах, лапы выворачивались обратно, хвост исчезал, гнутая спина выпрямлялась — и вот уже на балконе снова стоял человек. Уже не копия принца, обычный молодой юноша со светлыми кучерявыми волосами и красивыми глазами, обрамленными пушистыми ресницами. Шерсть тоже преобразилась, вместо нее тело покрывала человеческая одежда: простая рубаха, свободные штаны и высокие сапоги. Парнишка был похож не то на симпатичного юнгу, не то на бежавшего из дома принца.

Но уж точно не на животное, каким был несколько секунд назад.

Юноша презрительно прищурился, окатил Оливера взглядом и протянул:

— Пусть он нож уберет.

Эрика облегченно вздохнула и повернулась к Оли. Ее, похоже, такие превращения совершенно не смутили!

— Оливер, убери, пожалуйста, оружие, — попросила она.

Оли метался взглядом от нее к существу за ее спиной — кем бы оно ни было. Пальцы закоченели на рукояти, а сердце стучало так, что слышало, наверное, все королевство.

— Кто это? — просипел принц, не опуская клинка.

— Тот, кто не разговаривает с охотниками, — огрызнулся юноша. Человеческие зубы на секунду превратились в звериные клыки.

Звериные… Превратились… Мысли начали успокаиваться и выстраиваться в единую цепочку. Обрывки фраз, воспоминания, случайные опасения…

— Прошу, не надо, — шепнула неизвестному принцесса и снова повернулась к Оливеру. — Это долго объяснять. Пожалуйста, убери нож, и я все тебе расскажу.

— Это оборотень, — догадался Оли и шагнул назад.

Из-за всего случившегося он совсем забыл о том, что говорил колдун. Здесь, в окрестностях столицы, еще две недели назад поселился оборотень. И вот он! Прямо здесь, в королевском замке!

Эрика вскинула брови и медленно опустила расставленные руки:

— Откуда… откуда ты знаешь?

— Ох, да ладно, Эрика! — подал голос осмелевший оборотень. — Думаешь, человек, который разъезжает на фамильяре, не знает об оборотне?

— На фамильяре? — не поняла девушка.

Словно почувствовав, что говорят о ней, в спальне заржала Лермат. Эрика покосилась на выход с балкона. Затем — на Оливера. Оли почувствовал себя одной из кукол на глупых представлениях во время ярмарок — настолько абсурдной оказалась ситуация. Принц, принцесса, оборотень и лошадь в спальне.

— Так, — Эрика сложила руки у губ и прикрыла глаза, — думаю, нам всем есть, что обсудить. И, похоже, лучше всем присесть.

Оливер не нашел, что возразить, и убрал клинок обратно в сапог. Оборотень хмыкнул, вышел в комнату и по-хозяйски плюхнулся в кресло у столика. Эрика вышла следом, Оли последовал ее примеру.

Да уж, обсудить им было что…