На окраине леса жили два отшельника – старик и старуха. Старик охотился и ловил рыбу в местной речушке, а старуха кормила кур и ухаживала за огородом. Ни детей, ни родных у них не было, и с каждым годом всё тяжелее давалась им жизнь. Даже печь истопить – и то нелегко, не говоря уже о прохудившейся крыше.

Пошёл раз старик проверять капканы. На дворе была зима. К его досаде, все капканы оказались пустыми, кроме одного, в котором слабо билось большое неизвестное существо.

Старик перепугался, перехватил покрепче свой топор, подкрался поближе, присмотрелся. Существо, почуяв человека, вскинулось с жалобным криком, и из бесформенной груды превратилось в птицеподобного ёкая тэнгу. Затравленно глядя на старика сверкающими чёрными глазами, карасу тэнгу часто дышал, раскрыв клюв. На голове у него росли длинные сизые волосы, а из прорезей в одежде горного монаха угрожающе растопырились широкие чёрные крылья. Левая нога карасу была почти перекушена пополам зубьями капкана в районе лодыжки и сильно кровоточила.

Старик поднял топор, намереваясь зарубить ужасного демона, и тот, закричав ещё отчаянней, ринулся было за дерево, но не удержался на здоровой ноге и свалился, продолжая издавать похожие на птичьи, крики.

Опустил топор старик. Понял он, что тэнгу этот, как и он сам, стар и безобиден. И пожалел его. Подцепил топором зубья капкана и разомкнул их. Несчастный карасу следил за действиями человека, вцепившись в дерево, шипел и верещал, когда старик перевязывал рану, пожертвовав на «бинты» часть подштанников.

Затем, полагаясь на разум тэнгу, старик толкнул к нему сани, что взял для перевозки добычи. Карасу долго таращился то на странный предмет, то на старика, но пока тот не догадался отбросить в сторону топор, на сани не заполз. Взявшись за верёвку, старик не без труда поволок свою «добычу» домой.

Узрев невиданного монстра, старуха первым делом лишилась чувств, а когда очнулась, то накостыляла по хребту мужа палкой, отчитала и за оставленный в лесу топор.

- Чем теперь дрова колоть будем? – не унималась она. – Разве что суп позволишь сварить из этого чудища – тогда прощу.

Суп сварить старик, разумеется, не позволил. А старуха не позволила держать карасу рядом с курами – пришлось поместить демона в погреб. Но старик не унывал, и даже имя дал своему «питомцу» - Коракс, что значит «ворон».

Не обращая внимания на нападки жены, старик лечил ногу Коракса травами и снадобьями, и вскоре изувеченные кости срослись, а раны зажили без следа. Тэнгу больше не боялся человека и позволял себя лечить, но каждый раз, когда слышал наверху сердитый голос старухи, весь сжимался и мелко дрожал. «Да, с моей женою даже демоны ужиться не смогут», - соглашался старик.

Наступила весна, и старуха разрешила выпустить окрепшего демона наружу, но только с уговором, чтобы он тут же сгинул прочь. Старик горько вздохнул – уж больно привязался он к Кораксу. Но с женой не поспоришь, и уговор был выполнен.

Оказавшись на воле, карасу расправил крылья и взлетел. Старик смотрел, как большое крылатое существо величаво кружит над ним, поднимаясь всё выше, и тоска охватила его душу: он понимал, куда природа позвала его «питомца», а значит, больше он его не увидит.

Горевать было некогда: после снежной зимы пора приводить в порядок хозяйство. С трудом починил старик крышу, наколол дров, помог старухе с огородом… Так прошёл месяц, а он всё не забывал Коракса, словно всё ещё надеялся, что тэнгу вернётся к нему.

В одну из ночей на них обрушилась буря, повалив несколько деревьев на дом и огород. Старики всю ночь молились, чтобы стихия пощадила их хлипкую постройку и оставила в живых, а наутро вышли оценить масштаб разрушений.

Убрать наваленные на домик стволы им было не под силу, и старуха принялась расчищать двор от веток, а старик – пытаться разрубить погубившие огород стволы. Топор в дрожащих руках не желал слушаться, да и удары получались слабыми. Старик совсем отчаялся: эдак он с неделю провозится.

Вдруг ствол, который он рубил, зашевелился и пополз прочь. Старик в испуге обернулся – и не поверил своим глазам: перед ним стоял его Коракс! Сильный ёкай держал дерево так, словно оно было не тяжелее веточки, затем размахнулся и швырнул его прочь. Точно так же он расправился и с остальными, затем взлетел на крышу и принялся разгребать повредившие её стволы.

Не успел старик и глазом моргнуть, как двор был чист, словно и не было никакой бури, и даже крыша, повреждённая деревьями, аккуратно залатана. Старуха просто диву давалась, глядя на то, как тэнгу чинит крышу, а когда опомнилась, сердито крикнула старику:

- Вот за кого мне надо было замуж выходить!

Так карасу Коракс и прижился в человеческой семье. Мало-помалу он под руководством старика даже дрова колоть научился, а на кур и не думал зариться, питаясь рыбой из реки. Старик и старуха не могли нарадоваться на смышлёного ёкая.

Прослышали об этой истории городские и подумали: а не мешало бы и нам заполучить в пользование ёкайскую благодарность. Устроили они в одном из горных лесов ловушку на сотню капканов. Несколько ночей подряд караулили мифических демонов, и вот на тринадцатую ночь им улыбнулась удача: в один из капканов попалась добыча, да только не карасу, а дайтэнгу, молодой и своенравный. Едва его освободили, гоблин набросился на людей и разорвал их на части, но несколько пуль, выпущенных с близкого расстояния, нанесли ёкаю смертельные раны, и он умер.

Прознали об этом старик со старухой, испугались за Коракса и за себя. Тэнгу был стар и мудр, и с людьми воевать не собирался. Он улетел прочь, забрав с собою стариков. Больше в тех краях их не видели, и никто с тех пор не осмеливался заполучить себе в помощники тэнгу посредством капканов.