К ночи погода на улице испортилась: похолодало, неистово шумел ветер в кронах деревьев, по стеклу барабанили капли проливного дождя, который начался наудачу уже после того, как Ариса вернулась домой. Под окном, во дворе, время от времени проезжали редкие машины, шурша колесами по мокрому асфальту и заставляя носиться по потолку комнаты яркие полоски света от фар. Время близилось к первому часу ночи.

Ариса лежала в постели и рассеянно смотрела в потолок, размышляя. Она не так давно вернулась с прогулки — боги, она ведь так и не поняла, было это свидание или просто прогулка с разговором по душам и о деле Куколки, — с Женей, из-за чего благополучно пропустила ужин и вечер с семьей. Не сказать, что Ариса жалела об этом: вечер с младшим следователем определенно удался, хотя толком ничего и не удалось узнать о следствии, уликах или еще о каких-то материалах по делу. Это раздражало и казалось, будто девушка потратила вечер в пустую, когда могла бы заняться чем-то более полезным и важным. Ну, или хотя бы пообщаться с близкими и поздравить сестру с успешным закрытием сессии.

По-хорошему, ожидать от Жени открытого разговора о деле Куколки, конечно, не следовало. И надеяться на это было глупо, теперь это Ариса понимала с поразительной четкостью, а не смутно и интуитивно ощущала. И чувствовала себя набитой дурой — ощущение, прямо скажем, не самое приятное. Впрочем, во время прогулки Женя ясно дал понять, что рассчитывает на продолжение, и это девушку определенно очень радовало: на отношения ей было совершенно плевать, хотя младший следователь, честно говоря, Арисе и нравился, как человек, но вот перспектива вытянуть из Жени во время отношений максимум информации… Она вселяла надежду, что шансы на победу в игре у нее еще есть.

На самом деле, Ариса прекрасно понимала, что Дмитрий Серебрянский, судя по всем найденным на месте его кончины уликам, действительно многое знкал о Куколке. И на встречу пошел, и был убит совершенно небезосновательно. Однако убийцу до сих пор не поймали, значит… либо Дмитрий не оставил четких указаний, кто убийца, по его мнению, — что, стоит признать, довольно глупо с его стороны, — либо оставил небольшие подсказки, но Роман и Женя их до сих пор не нашли. Или нашли, но не собрали в единую картину. Так или иначе, время у Куколки еще есть, как и шансы на спасение своей карьеры. А Арисе для начала нужно всего лишь узнать, какой информацией о Куколке располагает оперативно-следовательная группа Стругацкого.

Да уж, всего лишь… Для этого хорошо бы порыться в документах, что у Романа в кабинете, да вытянуть подробные факты в разговоре у обоих мужчин. Но как — большой, просто огромный вопрос.

«Ну и заварил же ты кашу, Серебрянский, — подумала со злостью Ариса, переворачиваясь под одеялом на бок и закрывая глаза. Она понадеялась задвинуть мысли о Куколке на задний план и попытаться уснуть. — Урод… И отца моего в это втянул как следователя, еще и угрозу скорого раскрытия дела притащил… И какой черт тебя вообще дернул?! А ведь вроде и правда не глупым был».

Новая попытка Арисы уснуть не увенчалась успехом. Как, впрочем, и несколько последующих, так что в бессоннице девушка пролежала еще пару часов. Но, в конце концов, сдалась и поднялась с постели, собираясь пойти немного прогуляться. К тому же дождь более или менее прекратился, и на улице теперь свежо и прохладно… Может, хоть после этого получится уснуть. Главное, чтобы отец не узнал, иначе отчитают, как маленькую девочку. Еще и без причины: в конце концов, Ариса прекрасно знает, что с ней уж точно ночью на улице ничего не случится…

***

Следующее утро оказалось солнечным и очень теплым. Кухня, в которой сестры не торопясь завтракали, была залита яркими желтыми лучами, согревающими и заставляющими сонно щуриться им навстречу. За окном, сидя в кронах деревьев, радостно пели птицы, встречая новый день и подпевая теплому ласковому ветру, люди уже спешили по делам, спешно покидая дворы домов, а собачники уже завершали первые в этот день прогулки со своими питомцами.

Ариса, полночи прошатавшаяся по ближним дворам и проспавшая ночью хорошо если пару часов, сонно зевала. Она без особого интереса слушала щебетания Олеси: та сидела напротив сестры и без особого стеснения рассказывала, как сильно хочет посвятить все появившееся свободное время собственному расследованию дела Куколки. Сомнений в своих силах у девушки определенно не было, и она свято верила, что после Дмитрия окажется первой, кто найдет убийцу. Однако, в отличие от Серебрянского, преуспеет и мало того что останется жива, так еще и поможет посадить серийную убийцу за решетку.

— Прости, что перебиваю, но, — Ариса, зевнув в очередной раз, помешала кофе в чашке и подняла заспанные глаза на сестру, — почему ты так уверена, что сможешь быстрее отца раскрыть это дело? У тебя ведь нет доступа к документам. Только то, что ты видела своими глазами, да слухи, не больше.

— Как это — нет доступа к документам? — насупилась Олеся, совершенно не расстроившаяся, что ее радостные размышления вслух прервали. — У нас ведь папа — следователь. Нас знают в отделе, а твой парень — сотрудник папы!

— Женя мне не парень, — нахмурилась Ариса. — И с чего ты взяла, что они дадут тебе информацию?

Ариса, откровенно говоря, никогда не понимала этого рвения сестры влезть в отцовские расследования и помочь что-нибудь раскрыть. Олеська хорошо пишет статьи, конечно, и ее в институте за это очень ценят преподаватели. Только это же опасно! Смертельно опасно, а Олеся этого как будто не понимает, как бы Роман или сама Ариса не пытались ей этого объяснять. И на все предложения писать статьи, например, о мире культуры и искусства или о спорте, Олеся лишь отмахивалась, мол, у нее группа исключительно о Куколке.

«Тоже мне, глас народа», — ворчал обычно на такие заявление дочери Роман, но спор прекращал, понимая, что достучаться до Олеси вряд ли получится. Ариса же сдавалась только после уверенных заявлений сестры о том, что «расследования — это интересно» и «нет, я не хочу в следователи, там нужна физическая подготовка, а журналисты обязательно везде смогут пролезть».

— Они не дадут, — помедлив немного, все же кивнула Олеся. Потом хитро улыбнулась и схватила Арису за руку. — Но мы с тобой обязательно сможем что-нибудь добыть! Я поговорю с папой, а ты помучай Женьку! Ну же, Арисочка, ну, пожалуйста! — будущая журналистка состроила жалобные глазки и выпятила нижнюю губу, совсем как расстроенная маленькая девочка. — Ты ведь моя самая любимая и любящая сестренка, ну. Что тебе стоит помочь мне? Тебе ведь тоже интересно, я ведь знаю.

Ариса на это только покачала головой, не став больше пытаться спорить. Вообще-то, делала она это только для виду и все равно собиралась как-то добывать информацию для себя. Так почему бы, если что-то интересное найдется, не поделиться этим с сестрой? Чем-нибудь, что действительно интересно для следствия, но безопасно для нее? Что не дает каких-то решающих подсказок и фактов, что убережет Олесю от скорого самостоятельного раскрытия дела, а значит — спасет ее жизнь.

Что ж, во всяком случае, так Ариса хотя бы сможет контролировать, какую информацию получает Олеся и в каком объеме. А значит, сможет спасти ее…

— Ладно, черт с тобой, — отпивая кофе, все же махнула рукой девушка. Зевнула. — Я посмотрю, что с этим можно будет сделать.

— Спасибо-спасибо-спасибо! — Олеся тут же просияла и, крепко обняв сестру, поцеловала ее в щеку. — Ты — лучшая!

— А то я не знаю.

Ариса ворчливо хмыкнула и осторожно, чтобы не пролить содержимое чашки, обняла сестру в ответ. Та проворчала что-то довольное и прикрыла глаза. Кажется, она тоже не выспалась.

Некоторое время сестры так и просидели в обнимку. Олеся, кажется, почти засыпала, а Ариса допивала кофе. Благо, торопиться сегодня не нужно было: в законные выходные можно было спокойно расслабиться и заняться домашними делами исключительно в момент, когда захочется это сделать. Однако тишина продлилась недолго: совсем скоро из спальни Романа послышалась трель телефона, тихая ругань, звук падения чего-то и удары… Кажется, мужчина обо что-то споткнулся и едва не упал.

— Утро начинается не с кофе… — проворчала Олеся, поднимаясь и направляясь к плите, чтобы положить для отца завтрак.

— Ага. А, похоже, с вызова, — Ариса косо усмехнулась и, собрав со стола грязную посуду, стала убирать ее в посудомойку.

Роман появился на кухне еще спустя несколько минут. Сердитый и заспанный, он торопливо застегивал пуговицы рубашки и пытался хоть немного продрать глаза. Почти не обратив внимание на дочерей, мужчина прошел к кухонному столу и, проверив, насколько чайник горячий, залил растворимый кофе кипятком.

— Пап?.. — помедлив, осторожно окликнула отца Олеся. Она уже положила в тарелку яичницу со сковородки и теперь стояла с завтраком в руках, не зная, куда его деть. — Все хорошо? Завтракать будешь?

— Не сейчас, Олесь, — отмахнулся Роман, глотая едва растворившийся теплый кофе. Ариса невольно поморщилась. У них ведь кофемашина есть… зачем они все еще покупают эту растворимую мерзость? — У меня вызов. Тут недалеко тело нашли.

— Мертвое?! — изумилась студентка и, кажется, стала едва не подпрыгивать на месте от возбуждения. Тарелку она так и не отставила, лихорадочно соображая, как быстрее получится пойти за отцом на место преступления, ведь ни она, ни Ариса еще не готовы, а Роман, кажется, вот-вот с места сорвется. — Это Куколка, да? А где?!

— Нет, живое, — проворчал Роман и тряхнул головой в попытке прогнать сонливость. Потом неопределенно махнул рукой в сторону небольшой арки за окном — проходом к детской площадке соседнего дома. — Конечно мертвое, что ты глупые вопросы задаешь? В соседнем дворе буквально… Не знаю, надеюсь, что не она.

Ариса, слушавшая все это молча, только хмыкнула себе под нос. Она уже убрала всю грязную посуду со стола в посудомойку и теперь, опустившись обратно за стол, допивала почти остывший кофе. Без особого интереса посматривала на отца с сестрой и время от времени зевала. В конце концов, она не выспалась, а слушать про очередное убийство не хотелось. Из-за работы Романа Ариса и Олеся и так всю жизнь наслышаны о всяких ужасах в их очень не маленьком районе. Так что, Ариса считала, что вполне имеет право не слушать обсуждение подобных вещей, особенно в сонном состоянии в свой законный выходной.

Следующую часть разговора Ариса благополучно пропустила: пыталась понять, стоит ей пойти еще попытаться поспать или лучше все же выпить энергетик и отоспаться следующей ночью. С одной стороны, глаза слипались, и было бы неплохо еще полежать немного, с другой — она уже выпила кофе и вряд ли уснет. А если уснет, но ночью снова может нагрянуть бессонница, а утром на работу. Не хотелось бы шататься по залу кафе сонной мухой, а потом получить нагоняй от начальства за это.

— Ариска, идешь? — из сонных раздумий девушку вырвало недовольное шипение Олеси.

— Что? — девушка сонно моргнула и подняла глаза на сестру, чтобы тут же столкнуться с недовольным взглядом будущей журналистки.

— Не спи, а то замерзнешь, — пригрозила она и встряхнула сестру за плечо. — Давай скорее, одевайся. Пойдем посмотрим, что за тело у нас в соседнем дворе, куда папу вызвали.

— Ты уверена, что оно тебе надо?

Ариса зевнула, прикрыв рот ладонью, и огляделась. Отца в кухне не было, а из прихожей доносился шорох: Роман надевал обувь и перебирал куртки на вешалке в поисках ветровки.

— Да! — Олеся взмахнула руками и вцепилась в ладонь собеседницы. — Ну же, Арисочка, пожалуйста! Ты уже согласилась мне помогать, а на месте наверняка Женек будет. Ну!

— О, боги, — вздохнула Ариса и заторможенно потерла глаза в попытке заставить себя взбодриться. — Олеськ, скажи пожалуйста, когда ты уже угомонишься?

— Когда поймают и посадят Куколку, — уверенно отозвалась девушка и кивнула сама себе. — В идеале, конечно, это я ее поймаю, но это уже как пойдет.

— То есть никогда не угомонишься, да? — Ариса качнула головой и поднялась. Потянулась. — Ладно, черт с тобой. Но за сегодняшнюю вылазку будешь должна мне энергетик, я не выспалась…

— Ура! — не дав толком договорить сестре, Олеся повисла на ней, радостно попискивая, а потом дернула ее за рукав футболки. — Тогда иди скорее одевайся, иначе без нас все осмотрят и свернут!

В соседнем дворе, на месте преступления, было столпотворение. Место, на котором нашли тело, уже оградили лентой, чтобы на территорию никто не вошел. Также на месте уже собралась полиция, и некоторые сотрудники пытались оттеснить особо любопытных граждан подальше от тела — или от того, что от него осталось. Вообще-то, в идеале было бы совсем разогнать прохожих, но очевидно, что сделать это получится только после того, как тело соберут в мешки и увезут в морг.

— Ого! — присвистнула Олеся, когда они уже подходили к толпе. Включив прихваченный фотоаппарат, сделала несколько снимков. Пояснила: — Это для статьи.

— Я догадалась, — ухмыльнулась Ариса, кивая, а потом стала обходить толку по дуге, надеясь, что со стороны недостроенной заброшенной высотки людей поменьше, чем со стороны жилого дома. — Смотри только, чтобы отец не заметил твою фотосессию. И Кирилл, кстати, тоже. От него еще и нагоняй за плохое качество и паршивый ракурс получишь.

Олеся хихикнула, но кивнула, давая знак, что поняла сестру.

Они довольно быстро обошли толпу и оказались с другой стороны небольшого пустого пространства, которое не так давно собирались отвести под новую детскую площадку. Парковка во дворе и так была большая, да и на этом пространстве было довольно много взрослых деревьев, которые еще нужно было пилить, чтобы исключить угрозу порчи машин во время возможных бурь. Так что решили сделать то, что проще: поставить для детей пару качелей и беседку в ближайшем будущем. И, конечно, никто не подозревал, что еще на большее время установку площадки отложит Куколка своими деяниями.

На траве, в луже почти высохшей крови, было распято тело молодого парня. Без одежды, само собой. Руки и ноги за запястья и лодыжки с помощью веревок оказались растянуты в разные стороны и закреплены в земле на колышках, на какие обычно растягивают палатки во время путешествий. Во рту парня был кляп, брюхо распорото, но из органов, вопреки традициям Куколки, валялись только очень неровно отрезанный член и вырезанное — предположительно на живую, — из груди сердце.

— Не слишком изощренно, но определенно в стиле Куколки, — проворчал Кирилл, который уже был на месте и фотографировал тело и место преступления.

Олеся тихо хихикнула, услышав это, и сделала несколько быстрых снимков места преступления. Дежурный, стоящий неподалеку, внимания на действия девушки почти не обратил. Только тяжело вздохнул, но лезть не стал, прекрасно зная, кто такая Олеся и сколько хорошего она может сказать на предложение удалить фото. Однако девушек заметил не только дежурный: Роман, уже успевший перекинуться с Кириллом парой слов и выяснить, что парень точно жертва Куколки, увидев дочерей, лишь раздраженно выдохнул и поспешил к ним.

— Какого черта вы тут опять забыли?! — прошипел он Олесе, закрывая ладонью объектив фотоаппарата.

— Погулять вышли. А тут такое, — попыталась соврать девушка. Она тут же полезла проверять фотографии и недовольно застонала. — Ну, пап, ты опять мне фотографию испортил!

— И так тебе и надо. Сколько раз я просил прекратить лезть на места преступлений? — фыркнул Роман и сердито уставился на дочь. Та поджала губы.

— Много. Но ведь иначе я ничего не узнаю толком! Ты не рассказываешь и Женьке не разрешаешь. Еще и Кирилл молчит постоянно.

— Да потому что нечего вам двоим в это лезть. И тебе особенно.

Ариса, слушавшая все это, только вздохнула и отошла на пару шагов в сторону, чтобы рассмотреть, с каких ракурсов Кирилл фотографирует труп. В конце концов, она почти его коллега, и некоторые моменты у старших товарищей для практики на будущем курсе перенимать надо.

Еще какое-то время Роман и Олеся препирались. Вообще, Ариса порой поражалась, как они могут заниматься этим чуть ли не постоянно, и в последнее время преимущественно на тему Куколки. С одной стороны, конечно, девушка понимала отца: он боится за дочерей, и то, что одна из них постоянно лезет в расследование и тянет за собой вторую, его совершенно не радует. С другой же стороны — Олеся ведь не маленькая. Не маленькая и Ариса, и излишняя опека Романа вводит в ступор. Не будет же он до конца жизни бегать за ними с переживаниями. Это глупо!

Ситуацию спас появившийся Женя. Он очень вовремя вклинился в разговор, поздоровавшись с Романом и девушками, и перетянул внимание на себя: приобнял Арису за плечи и поприветствовал ее коротким поцелуем. Девушка возражения никак не высказала и только слабо улыбнулась в ответ на не слишком довольный и хмурый взгляд Романа. Впрочем, Женя быстро все понял и отстранился.

— Так… Кто жертва — узнали? — уточнил Женя, прочистив горло и всмотревшись в то, как Кирилл с сотрудниками заканчивают с осмотром места и собирают отрезанные части тела в мешки.

— Узнали, — Роман поморщился и, не оборачиваясь, проговорил: — Люблинский Станислав Игоревич, двадцать четыре года. Ампутированы половые органы и вырезано сердце. Все сделано предположительно охотничьим ножом.

— Мерзость, — Женя скривился и нахмурился.

Он продолжал вглядываться в лицо парня, пытаясь вспомнить, где же его можно было видеть. Подходить ближе желания не было совершенно никакого. Да и Кирилл вряд ли будет рад еще одному желающему посмотреть. Впрочем, зрение у младшего следователя было хорошее, и в общих чертах рассмотреть место преступления ему удалось.

— Погоди… — протянул Женя задумчиво и схватил Арису за руку. Та недоуменно вскинула брови. — Погоди, мы ведь видели его вчера вечером! Он к девчонке какой-то приставал, помнишь?

— Видели? — Роман вопросительно осмотрел пару. — Здесь, во дворе?

— Да! — Женя кивнул и раз осторожно дернул Арису за руку. — Ну же!

Ариса несколько секунд недоуменно смотрела на Женю и кусала губу, словно решая, стоит ли соглашаться и подтвердить, что они действительно видели подобную сцену, или нет. В конце концов, перевела взгляд на труп, еще немного помолчала и все же кивнула.

— Да-а, — все же протянула она словно с озарением. Потом махнула рукой в сторону одного из подъездов жилого дома напротив. — Конечно! Вон там, у дороги. Он девчонку к подъезду тащить пытался, а она сопротивлялась…

***

Женя провожал Арису домой. Вечер они провели, пожалуй, даже очень хорошо: сначала молодой человек отвел спутницу в кафе, а затем они отправились гулять в парк. Стоит отдать должное, о деле Куколки они действительно поговорили. Только до такой степени мало, что Ариса то ли обиделась, то ли разозлилась и на какие-то другие темы в разговоре практически не реагировала.

Шли от парка они дворами. Вообще-то, от парка до дома Арисы можно пройти несколькими путями, однако, насколько Женя знал, дворами — дольше всего, поэтому и повел девушку именно так. Она, конечно же, поняла, что спутник просто хочет провести с ней дольше времени или просто надеется развести на продолжение, однако виду о знании этого не подавала. И вообще почти перестала реагировать на попытки Жени поговорить. На недоуменные уточнения, что не так, лишь отмахивалась и извинялась — слишком устала, и в следующий раз у них все обязательно будет лучше. Женя же к Арисе особенно и не приставал уже к вечеру с разговорами, прекрасно понимая, что на недружелюбие в конкретный день может повлиять все что угодно.

В целом, глупо отрицать, вечер прошел гладко, так что Женя тем более не видел причин ссориться с Арисой. Он лишь надеялся, что в следующий раз все пройдет еще лучше.

Когда раздался испуганный девичий вскрик, Арисе и Жене до ее подъезда оставалось пройти совсем немного — через двор под небольшую арку, и все. Пожалуй, будь она одна, Ариса предпочла бы ускорить шаг и не связываться ни с чьими проблемами, однако… Сейчас она была не одна, а напуганный крик какой-то явно не самой взрослой девушки напомнил дочери следователя, пожалуй, самые неприятные и отвратительные, самые странные события в ее жизни.

Когда крик повторился, Ариса замерла, оглядываясь.

— Помогите!..

— Это недалеко, — негромко заметил Женя, не выпускай руки Арисы из ладони, и принялся озираться в поисках попавшей в неприятности девочки.

Время было довольно позднее, и на улице было темно. Фонари не горели, как должны были бы, из-за чего видимость, по сравнению с нормально освещенной вечерней улицей, резко падала. А значит, и рассмотреть темный двор становилось крайне затруднительным.

Впрочем, в следующие секунды из-под навеса одного из подъездов дома раздались шипение и ругань, а затем послышался глухой голос молодого человека:

— Заткнись, дура! Прекрати отпираться, ну! Не поможет тебе никто, — затем раздались звуки ударов, глухие всхлипы. И девочка снова позвала.

— Помогите!..

Женя отреагировал мгновенно. Чтобы определить, откуда доносятся звуки, со второго раза ему потребовалось всего несколько мгновений, и, выпустив руку Арисы, он метнулся к нужному подъезду. Картина ему открылась далеко не самая приятная, и не понять, что парень лет двадцати пытается совратить прижатую к металлической двери подъезда девчонку хорошо если закончившую среднюю школу, было затруднительно.

Честно говоря, происходящее дальше Ариса разобрала смутно. Она стояла посреди дороги, слушала, как переругиваются парни и всхлипывает девочка, и пыталась заставить себя успокоиться. В голову то и дело лезли картинки ее собственного прошлого. Картинки того, из-за чего она попала к Роману: какой-то отморозок убил всех ее родных, родителей и брата. А потом пытался изнасиловать и убить ее саму. Воспоминания, откровенно говоря, не самые приятные, и Ариса, не имеющая в тот момент никаких моральных сил подойти и помочь, лишь надеялась, что Женя успел, и с девочкой ничего страшного не произошло.

— А потом мы отвели ее домой, я проводил Арису и все, — закончил объяснения Женя, разведя руками. — Уходил я к остановке от вашего дома. Она в противоположную арку от этой, так что… Не знаю. Очевидно, он еще ошивался здесь, поэтому и попался Куколке.

Молодой человек неопределенно повел плечами. Ариса на это только кивнула, подтверждая его слова.

Роман несколько мгновений после завершения рассказа Женей молча хмурился, размышляя над произошедшим и пытаясь принять, что Куколка орудует теперь слишком близко к их дому. К его дочерям. Пожалуй, никто не осудит, если Роман даже предположит, что Женя и Ариса прошлым вечером чудом избежали встречи с Куколкой. Им просто повезло, что она появилась во дворе после того, как они отвели девочку домой, даже после того, как Ариса вошла в свой подъезд. Это просто чудо.

— Ладно, — в конце концов все же тряхнул головой Роман и осмотрел собеседников. Махнул рукой Жене. — С тобой мы еще об этом в отделении поговорим, а вы двое… Ариса, забирай сестру и идите домой.

— У меня работа… — негромко отозвалась девушка и поджала губы. Роман поморщился. — Выходить уже скоро…

— Все равно забирай сестру. Олеся, а ты прекрати уже лезть в это. Расследование становится слишком опасным, вчера вон Арисе едва повезло.

Олеся сникла. Она прекрасно понимала, что раз преступление совершено буквально под окнами нового следователя, это значит едва ли не прямую угрозу и объявление войны. И это пугало. Так что спорить с отцом девушка не стала и, попрощавшись с мужчинами, отправилась вместе с сестрой в сторону дома. В голове крутились лишь мысли о том, что чуть позже отцу нужно будет отнести обед, а вечерами вообще прекратить из дома выходить… Отец прав, это становится слишком опасно, особенно для их семьи.

***

В кабинете было жарко и душно. Не было ни вентиляторов, ни кондиционера, а открытое окно сотрудников полиции совершенно не спасало.

Роман и Женя вновь с головой зарылись в документы по делу Куколки, что накопились за время, пока его вел Серебрянский. За пару дней толком во всем этом разобраться было крайне затруднительно, и мужчины надеялись, что хотя бы за ближайшую неделю они смогут разгрести и изучить нормально все папки и более или менее систематизировать их для себя. Не сказать, что само по себе это очень трудно, но, как бы немного улик на местах убийств Куколки не находили, жертв у нее было много, и каждую из них в идеале было бы неплохо тщательно изучить. А совсем отлично было бы найти систему, по которой убивала Куколка. Только вот ее, похоже, не было.

Вообще, все документы были в адском беспорядке. Где-то переложены листы из папки в папку, где-то бумаги вообще лежат отдельно, а за некоторыми еще нужно идти в опечатанный кабинет Серебрянского. Это казалось странным: Дмитрий всегда был человеком опрятным и аккуратным, и единственные моменты, когда он терял все эти качества, — моменты очень сильного нервного напряжения. Похоже, дело Куколки целиком и полностью вызывает нервное напряжение, что в свете последнего убийства кажется Дмитрию более чем реальным, — и деться от этого некуда.

Перебирать бумаги Дмитрия, вопреки ожиданиям, за счет бардака в них, оказалось еще большим мучением, чем предполагалось, поэтому уже к обеду мужчины растеряли весь энтузиазм по отношению к работе и временно оставили коробки с папками. В ожидании обеденного перерыва теперь Женя бездумно складывал бумажные самолетики из чистых принтерных листов, а Роман вдумчиво вчитывался в досье одной из жертв трехлетней давности.

Ленивое затишье в рабочем кабинете следователей разбавила Олеся, влетевшая в помещение небольшим радостным ураганчиком. Оставив дверь открытой нараспашку, она повисла на шее отца, что поднялся, чтобы достать еще пару папок, и заверещала что-то о том, что она соскучилась за полдня, что дома ей нечем заняться и что она принесла мужчинам обед.

— Что, к трупу не пускают, ты хоть к сотрудникам прикопаться решила? — со смешком уточнил Женя, поднимаясь из кресла и подходя ближе. Слова о том, что им принесли обед, молодого человека определенно заинтересовали.

— Да ну тебя! — отмахнулась Олеся, но вредничать не стала и протянула Жене один из контейнеров. — Ариска работает, поэтому обед для вас на мне.

— Боишься, что мы забудем пойти поесть? — хмыкнул Роман с насмешкой, откладывая документы. — Спасибо.

— Знаешь, боюсь. Вы двое можете, — Олеся скривилась.

— Не в этот раз. Перебирать чужие документы по переданному делу — кошмар как скучно.

Женя скривился и отправил свой контейнер с обедом в микроволновку подогревать. Роман же принялся убирать более или менее рассортированные документы по новым папкам, а пристроившаяся на краю стола Олеся с интересом принялась наблюдать за этим. Некоторое время она молча наблюдала за отцом и осторожно перебирала документы, которые оказались под рукой, потом нахмурилась.

— «Красные волосы», — прочитала она с недоуменным выражением на одном из листов. Затем продолжила, увидев на лежащих рядом документах похожие подписи. — «Ее знает весь отдел». «Обаятельная девушка»…

— Что? — Роман, прислушавшись к словам дочери, нахмурился. — Это еще что за бред?

— Не знаю, — Олеся пожала плечами и, сложив листы в аккуратную стопочку, протянула отцу. — Просто карандашом на полях написано. Видимо, Дмитрий какие-то свои мысли выписывал, чтобы не потерять и не забыть потом. Может, это подсказки или типа того?

Девушка совершенно безразлично покачала головой и, увидев, что Женя достал из микроволновки свою порцию, отправилась разогревать обед для отца. Романа, впрочем, обед так и не заинтересовал особо, и мужчина принялся заново перебирать документы, собранные Олесей.

— Бредятина какая-то, — проворчал следователь. — Таких «обаятельных девушек с красными волосами» в Москве… Да даже в нашем районе — как грязи! Сейчас каждая третья девушка — обаятельная и красится.

Он раздраженно откинул бумаги поверх одной из коробок, и те чудом не разлетелись в разные стороны.

— Ну да, — согласился Женя, без особого интереса слушавший разговор Романа с дочерью, но с особым наслаждением принюхивающийся к обеду. Взяв вилку, молодой человек упал в кресло. — Тем более, если бы Дмитрий хотел оставить подсказки, мог бы просто имя Куколки написать, раз знал. А так… Дурак дураком.

— И ведь вроде нормальный был, а так проебался, — поморщился Роман. Материться он не любил, однако порой у него пробивалась ненормативная лексика — в основном в моменты особой усталости или раздражения.

Женя покивал, соглашаясь, и принялся за обед. Хотя бы в ближайшие часа полтора думать о Куколке не хотелось, а эти «подсказки» от Дмитрия казались слишком глупыми и словно бы издевательскими. Особенно учитывая, что за неделю эта сука убила уже двоих, включая самого Серебрянского.

Ну, к черту. От постоянной расчлененки в исполнении этой безымянной ненормальной особы нужен отдых. И мнение Жени на этот счет Роман полностью поддерживал, предпочтя хотя бы до следующего рабочего дня забыть о Куколке.