Первые снежинки щекотали щеки, снегопад постепенно набирал силу, затуманивая горизонт и опуская на всю округу шелестящую тишину. Ольга сидела на перилах балкона, свесив ноги за него и задумчиво болтая ими в воздухе. Ей нравились озеро и горы, медленно покрывающиеся снегом, серое низкое небо и безветренный холод. Она смотрела как белая стена постепенно скрывает от ее зрения острые крыши Хогсмида и как никогда остро чувствовала те тысячи километров, что отделяли ее от дома.

Она недавно вернулась из волшебной деревни, проведя весь день в прогулках по магазинам и сидя в баре, веселясь и играя в карты с подругами, но на обратном пути отстала от них, решив еще поморозить косточки, но уже в одиночку.

В подступивших сумерках и свитере, колючему в незащищенных рубашкой запястьях и шее, ей чудились хорошо знакомые домашние образы.

Синеватый — в тени детской площадки, на скрипучих качелях — и желтый — в свете фонарей, на лавочках — дворовой снег; серые морщинистые пятиэтажки с разноцветными глазами, следящие за запоздавшими с работы на прогулку редкими собачниками. До нее будто долетал звук гитарного перебора и горячий пар от большой кружки чая, тепло одного из желтеющих глаз панельки. И будто слышались тихие разговоры и шуршание одежды, звук сухих поцелуев в щеку на прощание. А за ними оглушающая тишина и недвижимая темень леса и узкая протоптанная дорожка до дома: за скрипучую калитку, мимо спящего домика для птиц, мимо колодца ближе к теплу, теплому еще ужину и меховому животу кота.

Ольга погрузилась глубже в воспоминания, обрастая седой снежной шапочкой, туда, где она держалась за крепкую руку бабушки и спрашивала, почему они не живут во дворце, ведь в сказках дом Хозяйки Медной горы всегда так и описывали.

— Я за всю свою жизнь уже нажилась в замке. И представь, тебе бы пришлось подметать в пять раз больше, — отвечала бабушка, кормя кусками мяса огромных, размером с полторы лошади, куриц с черными хищными глазами. "Подружек", дальних родственниц избушки Бабы Яги.

Маленькая Ольга морщилась от одной мысли о том, что нужно убраться в доме, а если это был бы целый замок, то, наверное, она просто легла бы в кучку пыли в каком-нибудь забытом углу и тихо умерла от безысходности и несправедливости мира к маленьким подметающим девочкам. Кроме того, в город, наверное, не получилось бы бегать. И тогда кто знает, может она и не встретила бы своих друзей и не появился бы у нее брат-оборотень.

Так что маленькая Ольга серьезно кивала в ответ бабушке и радовалась, что они все же живут в самом обычном доме.

Где-то на моменте, когда ее мысли свернули в сторону горячих пирожков с картошкой и грибами, Ольгу резко толкнули со спины вперед, сбивая с плеч и макушки успевший нарасти там слой снега.

В пропасть сорвалось только сердце, тело девушки сдвинулось с балкона лишь на пару сантиметров, удерживаемое поперек живота тонкими, веснушчатыми даже зимой руками.

Эти же руки подняли ее легко, как плюшевую игрушку и стянули с перил. На развороте Ольга махнула ногой и дотянулась таки до смеющегося Фреда, ударив того под коленку. Джордж находился в более уязвимом положении и получил сразу двумя локтями тычки в ребра.

— Вы.... Вы! — Ольга пыталась отдышаться, продолжая легонько подпинывать то одного, то другого близнеца.

Возмущение ее было настолько велико, что срывалось в смех, который она пыталась сдержать, изо всех сил хмуря брови. Братья смеялись открыто, согнувшись в три раза, иногда прерываясь на фальшивые 'ой' и 'ай'.

— Ты там так долго сидела, что мы подумали уже, что ты окончательно промерзла и не сможешь разогнуться.

— Ага, ещё немного и в снеговика бы обратилась. И мы бы отнесли тебя профессору Макгонагалл как домашнюю работу по трансфигурации.

Фред и Джордж продолжали хихикать и Ольга уже не могла сопротивляться заразительности их смеха.

— Джордж почти угадал. Так что несите меня теперь в гостиную к камину, кажется, у меня от холода отказали ноги.

И, театрально приложив одну руку ко лбу, а вторую к ноге, она рухнула на руки к Фреду. На его возмущения, Ольга лишь мстительно высовывала язык и громче говорила 'буэ', означавшее ее бесславную кончину.

Близнецы решили поделить эту ношу на двоих, поэтому до дверей гостиной Ольга болталась, как тушка только что пойманного на обед зверя, между Фредом и Джорджем, несущими ее за ноги и за руки, подметая заодно мантией пол.

— Где ты будешь рождество праздновать?

Близнецы скинули Ольгу на диван. Та тут же свернулась клубком, заматываясь в мантию по самые глаза.

— Здесь останусь, — пробубнила приглушённо из-под толстой ткани. — До дома слишком далеко добираться.

Между повисла короткая пауза. Остались только треск дров в камине и шелест страниц, перелистываемых сидящей в углу Гермионой. Большинство учеников ещё не успело вернуться из Хогсмида, чтобы наполнить гостиную гомоном. Ольга прикрыла глаза.

Конечно, было обидно оставаться в пустой школе практически одной. Конечно, она найдет, чем себя занять, в конце концов это огромный древний магический замок, но если все выходные общаться только с картинами и призраками, то недолго и самой на тот свет захотеть. Конечно, это все ненадолго, но она и так безумно скучала по дому, и если обычно ее отвлекали учеба и близнецы, то в одиночестве станет совсем уныло.

Лицо приятно покалывало жаром от камина и Ольга подумала, что в целом не против зазимовать прямо здесь, в уголке этого дивана. Заснуть, а проснуться уже за пару дней до лета.

Приоткрыв глаза, сквозь ресницы она видела как близнецы задумчиво переглядывались. Кажется, они ещё не учили заклинания мысленного разговора, но Ольга бы не удивилась, если узнала, что эти двое владеют чем-то таким с рождения.

— Поехали к нам тогда, — наконец прервал тишину Фред.

— В смысле? — Ольга выпуталась из кокона и села, уставившись на братьев. — Как?

— Поездом. А потом машиной. И ещё немного ножками, — усмехнулся Джордж.

— Да я не о том, — отмахнулась Ольга. — В смысле, вы приглашаете меня к себе на все каникулы? А можно? А ваши родители? Они не против? Да и вас же и так много, я наверное мешать буду.

Ее лицо раскраснелось, но не от жара камина. Бабушка никогда не запрещала ей ночевать у друзей, но ехать на целые каникулы к семье, с которой в сущности была не так хорошо знакома, да и ещё в другой стране с другими магическими традициями...

С каждым словом ее голос звучал все неувереннее, поэтому братья, переглянувшись и синхронно закатив глаза, легко дёрнули ее за обе косы.

— Не будешь ты мешать.

— И лишней не будешь.

— Ага, а маменька уже третье письмо подряд просит вас познакомить.

— К тому же ты не настолько большая, чтобы нам меша...ай!

Теперь за кончик волос был дернут Фред. Ольга сощурила на него глаз, и угрожающе зашевелила губами, грозязь навести порчу. Парень примирительно поднял руки.

— Вы точно уверены? — на всякий случай ещё раз уточнила Ольга.

Но счастливая улыбка уже поползла по ее лицу. Кажется, она всё-таки проведет каникулы дома.

— Точнее некуда, — синхронно кивнули близнецы. — Мама будет просто счастлива наличию ещё одной женщины в доме.

Ольга пристально посмотрела на обоих, пытаясь отыскать в их глазах привычное отражение шутки, но ничего не увидела. Она кивнула, соглашаясь. Сердце забилось быстрее, разгоняя краску с лица по шее и ушам. Довольная улыбка стала шире, Ольга ещё раз кивнула, чтоб уж точно было понятно, что конечно, разумеется она согласна.

Собираясь сменить наконец промокшую от снега одежду и оставив братьев внизу ее ждать, Ольга влетела в свою спальню. Там было пусто, только на ее кровати сидел домовой, спрятавшись за большим листом бумаги и сосредоточенно водил по нему пером.

Услышав звук открывающейся двери, он на пару секунд исчез, но, поняв, кто зашёл, появился снова. Ольга прошла и упала рядом с ним на кровать, заглядывая одним глазом в лист.

— Кому пишешь? — она радостно болтнула ногой в воздухе.

— А кому мне ещё писать, — скрипуче ответил домовой. — Анне Бориславовне.

— Тогда дашь мне потом дописать.

Домовой кивнул, занося перо для подписи.

— Я на праздники к близнецам поеду.

Кончик пера, не доведя подпись, опустился на бумагу, ставя там точку. Домовой удивлённо, но с каким-то странным удовлетворением в глубине выцветших глаз, посмотрел на Ольгу. Отложил письмо.

— Ты поэтому так радуешься? Это хорошо, — он переложил к себе на колени вместо бумаги кончик толстой косы. — А то я переживать начал было, что ты одна новый год и рождество проведешь.

— Так а почему одна, — отозвалась Ольга. — Ты же был бы со мной.

— Это да. А в компании все равно тебе лучше будет. Но я не поеду. Не хочу с их домовым пересекаться, если они тут вообще водятся. — он погладил украшения, густо вплетенные в волосы девушки. — Буду продолжать воспитывать эту шерсть блохастую, а то знаю я таких, только дашь передышку, а они опять распустятся.

Ольга фыркнула на последней фразе. Она пару дней назад до слез хохотала, наблюдая за тем, как домовой гоняет кота Филча по всему коридору так, что тот чуть ли не по стенам прыгал. Она хотела бы взять и Кузьмича с собой, но его слова ее немного успокоили. Домовой явно не будет скучать в замке.

— Кстати, — она смотрела, как тот выводит внизу листа свою подпись, — я вроде никогда не спрашивала. Почему Кузьмич? Откуда имя? Кто вам их даёт?

— Никто не даёт, — Кузьмич отдал лист и перо Ольге. — Я себя сам так назвал. По имени человека, в чьем доме появился. Твой отец, между прочим, хороший мужик был и жена его тоже, ушли только рано. А я тебя взял, ты же маленькая совсем была, и отнес Анне Бориславовне.

Ольга слушала вполуха, дописывая внизу листа свою часть письма. Историю про то, как домовой принес ее на порог дома Хозяйки Медной горы она слышала не в первый раз. Несмотря на долгую и насыщенную историями жизнь, Кузьмич часто повторял одни и те же, ностальгически вздыхая через каждые пару минут рассказа. А эту любил особенно сильно. Понемногу его начало заносить все дальше и дальше в дебри воспоминаний.

— Спала ты долго, уж не помню сколько там лет-то прошло. Двести может, а может и того больше. Никак разбудить тебя не получалось. И главное, не старела ведь. Прямо как Анна Бориславовна.

Задумавшись над очередным обзацем письма, Ольга только рассеянно кивала. Поначалу, когда она только узнала свою историю, эта деталь ее страшно взволновала. Ещё бы, не каждый день доводится узнать, что тебе на самом деле не восемь, а все двести восемь лет. И разумеется, она хвасталась этим перед всеми своими подружками, пока не надоело.

Ольга совсем потерялась в своих мыслях, формулируя сообщение для бабушки, и пропустила тот момент, когда ностальгический бубнеж прекратился и в комнате стало на два человека больше.

— Так ты значит у нас старушка, — звонкие голоса выдернули Ольгу из раздумий. — Нам теперь тебя бабулей называть?

Девушка укоризненно посмотрела на вошедших близнецов. Те подошли и расселись на противоположной кровати. Домового уже не было в комнате. По крайней мере не было видно.

— А подслушивать нехорошо. И входить без стука тоже. Это вообще-то женская спальня. Вдруг я тут голая стою, — возмутилась Ольга.

— А мы бы глаза закрыли, — незамедлительно ответили близнецы.

— Или отвернулись.

— Нет, я бы точно зажмурился.

— Можно проверить.

— Так! — прервала их Ольга. — Я вам сейчас проверю. Давайте, закрывайте, отверачивайтесь — все за дверью.

Близнецы на удивление быстро ее послушались и выбежали на лестницу. Снятый с ноги и угрожающе поднятый для удара тапочек девушки был здесь совершенно ни при чем.

— Как вы вообще поняли, о чем мы разговариваем? — вдогонку им крикнула Ольга.

— Заклинание перевода.

— Специально выучили.

Ольга, не сводя с близнецов взгляда, убрала письмо под подушку. Мало ли, какие ещё заклинания они там выучили. Губы предательски расползались в улыбке, сощуривая глаза ещё сильнее.

Дверь закрылась, и девушка вернулась к тому, зачем вообще пришла в комнату. Быстро стала перебирать одежду. Кузьмич снова появился на том же месте. Он подобрал кинутую на пол мантию и стал дуть на нее. Темные пятна, оставленные растаявшим снегом, мгновенно исчезли. Найдя нужное, Ольга переоделась и вылетела из спальни, накидывая на плечи уже сухую мантию.

Троица спустилась к выходу из гостиной. Ольга сосредоточенно наматывала косы вокруг шеи, как вдруг ее резко схватили под руки. Девушка подняла глаза, натыкаясь взглядом на спину профессора Макгонагалл, в которую чуть было не врезалась. Та медленно вела руками — в одной из них была палочка — подвешивая под потолком коридора большие снежинки и звёзды.

Они были разбросаны на достаточно больших расстояниях, а промежутки между заполняли парящие в воздухе свечи и маленькие вытянутые игрушки из цветного стекла. Множество маленьких огоньков мерцали, отражаясь от поверхностей игрушек и от стекол темнеющих окон, заставляя даже воздух трепетать и переливаться.

— Здравствуйте, профессор, — синхронно поздоровались все трое.

— Ох, — женщина вздрогнула, видимо, не заметив за работой их приближения, — добрый вечер.

— Очень красиво получается, — выдохнула комплимент Ольга.

— Спасибо, — Макгонагалл сложила руки замком и довольно пожала плечами, качнув головой. — Я подумала, почему бы не нарядить коридор и здесь.

В ее голосе теплой карамелью звучало предвкушение праздника. Настолько яркое, что понемногу пробрало и Ольгу.

— Удачи вам, профессор, — крикнула она, утягиваемая близнецами дальше по коридору.

Они успели в большой зал ещё до того, как все ученики зашли и расселись за столами. Ольга отвлеклась на свою знакомую с Хаффлпафа, а когда повернулась к двери, замерла, не в силах переступить порог.

Казалось, она не сможет пройти через густой как мед и такой же золотисто-сверкающий воздух зала. Смесь пряного теплого запаха еды и свежего мороза елей, расставленных вдоль стен, выбили из лёгких весь воздух, наполнив их тягучей сладостью, а все мысли из головы выветрились, оставив лёгкий перезвон — не слышимый, но отчётливо представлявшийся — игрушек и шаров на елях и шуршание сияющей в свете свечей мишуры.

С потолка, вместе с имбирного цвета искорками падали мелкие снежинки, исчезая, не долетая до макушек учеников. Казалось, одно лишнее движение и сказка разобьётся на тысячи сверкающих осколков, как выпавший из рук снежный шар. Ольга не заметила, как ее настойчиво взяли за запястья, втягивая в большой зал. Несмотря на вечно прохладный воздух зала, она чувствовала, будто нырнула в горячую пенную воду.

Лёгкий звон снесла волна десятков голосов, запахов стало гораздо больше, будто она переступила невидимую границу, за которой мир снова оживал, и взгляд теперь ощупывал не полупрозрачные расписные шары, а настойчиво вгрызался в блюда, расставленные на столах.

Рот моментально наполнился слюной и Ольга поспешила занять место рядом с близнецами, активно выбирая, во что впиться зубами первым делом. Начало ужина ещё немного отодвинула речь директора школы, а после того, как смолкли аплодисменты, все жадно принялись за еду. На пару секунд гул голосов стих, но снова вернулся, дополняемый звоном посуды. Ольга ела самое мягкое, какое только можно приготовить, мясо, пила что-то теплое и кисловато-яблочное, а потом снова ела кремовое и сладко-сливочное, как весь этот вечер, пирожное.

Когда праздничный ужин закончился, резко стало прохладней и свежее. Весь замок снизил голос на полтона, зажёг ещё сотни огней в окнах, соревнуясь с ясным ледяным небом в количестве звёзд. Все ученики, что возвращались в гостиную Гриффиндора, замерли сперва перед самым входом, разглядывая украшенный потолок. Профессор Макгонагалл стояла поодаль, снова довольно сложив руки, наблюдая за учениками.

В гостиной у камина, позже, ещё долго гудели голоса. Потом их стало меньше, они расползлись по комнатам и стали тише и спокойней, выглядывая из-под каждой двери и из-под каждого одеяла тёплыми ''с Рождеством''.

Когда замок окончательно затих, было уже далеко за полночь. Ольга лежала, в полудрёме слегка приоткрыв глаза, прислушиваясь к тихому сопению, вздохам и довольному сонному бормотанию. Сверху, от изголовья разносилась по комнате простенькая старая песенка, которую полушепотом тянул домовой, расчесывая Ольге волосы.

Она заснула, убаюканная ей.

На следующий день замок проснулся в послепраздничной дымке. Сверкающие волшебством украшения выглядели уже не так ярко и даже слегка одиноко. Но каменные стены не молчали, они гудели, может даже громче, чем накануне вечером. Все собирали сумки и чемоданы, готовясь разъехаться по домам на каникулы.

Ольга, наспех позавтракав, тут же побежала в комнату собирать свои вещи. Покидав одежду на кровать, она резко высунулась в окно, чуть не выпав из него. Соседки по комнате вздрогнули, готовые ловить ее за подол плаща, одна девочка укоризненно покачала головой, но не смогла сдержать улыбку. Сделав глубокий вдох напоследок, Ольга окинула взглядом острые крыши школы и мягкие очертания окрестностей. Повисев пару минут за окном, она вернулась к упаковывания вещей.

Она спустилась в гостиную — а за ней протопал старенький чемоданчик — и уселась перед камином ждать всех Уизли. Ольга не так хорошо общалась с остальными членами семейства и сейчас елозила — нервничая, предвкушая каникулы в Норе — по старой обивке дивана, чувствуя себя так, будто собиралась знакомиться с семьёй парня как минимум.

В каком-то смысле это было недалеко от правды.

Когда в гостиной собрались Рон, Перси, Джинни и Фред с Джорджем, Ольга на секунду растерялась, глядя на них. Мысли о том, что она проведет с этой большой компанией все каникулы, вызывали странное, но приятное шевеление в груди.

Собрав себя и чемодан в кучку, она улыбнулась всем и вместе с остальными учениками стала потихоньку двигаться в сторону железнодорожной станции.

***

Дом Уизли, Нора, грозившаяся свалиться жильцам на голову, выглядела очень странно, но в некотором роде даже внушительно. Косая башня-Франкенштейн дремала под толстым слоем снега в ожидании своих жильцов. Ольга шла по расчищенной дорожке, рассматривая старый, местами облупившийся гараж, голые ветки густых кустарников и темные окна дома. Только на первом этаже горел свет.

Фред и Джорд продолжали начатый ещё в машине спор, но их девушка особо не слушала. Рон периодически вставлял свои пять копеек, которые возвращала ему Джинни, заявляя, что он не прав.

Дверь дома открылась раньше, чем все успели подойти к крыльцу. В проёме показалась невысокая полная женщина в невозможно цветастом свитере и пёстром халате. Она стояла, подсвеченная теплым светом дома, уперев руки в бока и приветственно улыбалась своим детям, мужу и Ольге. Ольга улыбнулась в ответ.

— Здравствуй, моя дорогая, — женщина взяла сначала ее руки, а потом и ее лицо в свои ладони. — А я все хотела посмотреть, с кем это мои оболтусы так сдружились. Меня зовут Молли, а ты Ольга, правильно?

Ольга кивнула. Женщина затянула ее внутрь, беря под руку и продолжая радостно щебетать. После она переключила свое внимание на детей и мужа, поцеловав каждого. Близнецам пришлось наклоняться, Рон и Перси смешно поморщились, каждый в своей манере, а Джинни с отцом только продолжили улыбаться.

Чемодан приковылял и потерся старым кожаным боком о ногу Ольги. Она погладила его по истертой ручке. Фред подхватил свою сумку и, проходя мимо, легко толкнул Ольгу плечом. Джордж кивнул в сторону лестницы.

— Пошли, покажем комнату.

— А потом по дому пройдемся.

Они поднялись в комнату близнецов. Ольга ещё с порога стала рассматривать обстановку. Вся мебель была разных цветов, стилей и размеров, невозможно было найти две одинаковые вещи. Все было пестрым и разномастным, но удивительным образом, не без помощи магии, как подозревала Ольга, собиралась в цельную коричнево-оранжевую теплую картинку.

Она сразу окинула взглядом гостиную, по которой гулял веник, из вредности гоняющий по полу клубки пряжи. Рядом стояла ещё ненаряженная ёлка и коробка с игрушками. Часть из них уже висела на стенах и окнах, ожидая, когда к ним присоединятся сородичи из коробки. С другой стороны из кухни на нее смотрели черными, нарисованными на круглых боках чашек, глазами птицы и человечки. Щётка, натиравшая в мойке посуду, при появлении Ольги остановилась на секунду и повела ручкой в приветственном жесте.

По всему дому горшки цветов, часы и фотографии, вазочки, статуэтки, сувениры и прочие нужные и не очень вещи неравномерным пластом застилали почти все поверхности, залезая на стены и даже потолок. Всюду лежали цветастые пестрые коврики, пледы и накидки. Комната близнецов не сильно отличалась от остального дома. Разве что тут было заметно больше вещей на тему шалостей.

Братья побросали сумки каждый на свою кровать, Ольга скромно села на спрятавший лапки чемодан. После короткого совещания было решено обустроить ещё одно спальное место в этой же комнате. А вернее перенести уже заранее подготовленное из комнаты Джинни (несмотря на то, что Миссис Уизли была против таких перемещений).

По очереди переодевшись, троица пробежалась по этажам, заглядывая во все комнаты. Каждая выглядела по-своему, но всякий мелкий волшебный хлам, нажитый за многие годы и ставший неотъемлемой частью этого места, обитал во всех углах дома, удерживая его от разрушения. На лестнице вкусно пахло едой, но свернуть к кухне Ольге не дали, уведя в сторону ванной. Толкаясь около маленькой раковины, они почти одновременно помыли руки. Близнецы спустились вниз, а Ольга забежала в комнату, порывшись в чемодане, достала отвар из ворованных трав, после чего присоединилась ко всем.

Стол уже был накрыт и Молли переносила последнее блюдо. В гостиной Джинни, вешала на ёлку последнюю игрушку. Маленький стеклянный олень повисел немного на ветке и потом соскочил с нее, убежав куда-то к верхушке. Под потолком искрились маленькие фейерверки и летал стеклянный Санта, сбежавший, как и олень, с елки. Смех снова поднялся изнутри и проступил на губах.

Ольга отдала бутылку Молли и заняла свое место за столом. По одну руку от нее сидел Фред, а по другую села Джинни, с которой они обменялись немного смущенными улыбками. За столом кроме тех, кто учился в Хогвартсе, были ещё двое — Чарли и Билли — которых Ольга видела впервые. Мистер Уизли поднялся, взяв бокал в руки, и произнес коротенькую, но очень теплую речь.

Пока он говорил, из бутылки посреди стола маленькими шариками стала подниматься золотистая пузыристая жидкость и разливаться по бокалам и стаканам. В речи нашлось пара слов и для Ольги, и та залилась краской, благодарно поднимая бокал. Артур закончил, поздравив всех с Рождеством и тогда над столом взорвался очередной маленький фейерверк, сопровождаемый звоном бокалов.

На вкус напиток оказался чем-то похожим на детское шампанское. Ольга допила его и тут же к ней подлетел кувшин с тыквенным соком, предлагая свое содержимое. Девушка кивнула кувшину, принимаясь накладывать себе в тарелку то того, то другого.

К каждому новому попробованному блюду у Ольги находились комплименты, потому что блюда миссис Уизли оказались даже вкуснее, чем еда в Хогвартсе. Близнецы пересказывали отцу истории про жизнь Ольги у себя дома. Хоть она и была, пусть и не родной, но внучкой одной из знаменитых волшебниц, но их с бабушкой быт, да и вся жизнь в целом не далеко ушла от жизни обычных людей. Мистер Уизли обратился к Ольге, стал активно распрашивать про всякие маггловские штуки. Джинни тоже подключилась к разговору и постепенно диалог перетек только к двоим девушкам.

Когда все было съедено и тарелки стали намываться в раковине, Ольга упала на пол рядом с диваном. Рядом с ней уселись Джинни и Рон, а Перси принес внушительного вида коробку с игрой. На ковре развернулась карта и из куска картона поднялись горы и леса, сложились маленькие домики деревни и потекли реки. Из коробки выползли небольшие дракончики и сели каждый напротив того, кто им больше понравился.

Ольга получила белого дракона, похожего на динозавра, с двумя головами. Напротив Рона сел красный дракон с шипами вдоль тела и приветственно укусил его за палец, когда тот попытался почесать рогатую голову. Джинни достался бледно-голубой водяной дракон, а Перси золотистый с гордым изгибом шеи.

В какой-то момент игры Джинни и Ольга объединились, спевшись, и стали плести интриги против Перси. Тот был крайне возмущен происходящим, кроме того, Рон постоянно подшучивал над ним из-за его положения. До тех пор, пока его тоже не задело атакой войск новообразовавшегося альянса. Тогда на картонном поле боя развязалась жестокая борьба между девочками и мальчиками.

Победил в игре пятый дракон, зачем-то выбравшийся из коробки и сожравший по половине рыцарей одной и второй воюющих сторон. Было решено засчитать ничью.

Из-за угла вынырнули довольные близнецы, и в голове Ольги шевельнулось подозрение.

Они взяли девушку под руки, легко поднимая и ставя на ноги, и предложили всем выйти и сыграть в прятки, чтобы растрясти немного ужин. Ольга согласилась сразу, как и Джинни, а вот Рона и Перси пришлось ещё поуговаривать. Мистер Уизли, когда все выходили на улицу, в качестве напутствия пожелал не убиться там в темноте.

— Не обещаем, — синхронно крикнули близнецы, закрывая за собой дверь.

— И кто будет во...

Начал Рон, но договорить ему не дали. Ольга с Джинни хлопнули его по спине и убежали в сторону сада. Близнецы пожали плечами, разворачивая брата лицом к дому. Тот, быстро смирившись, начал считать.

Ольга забежала в сад и, пробежав его насквозь, спряталась в густых кустах. Они казались надёжным укрытием до тех пор, пока Рон не направился в их сторону. Она смотрела через сеть черных веток, как он прошел мимо сарая для метел и домика для птиц, как медленно пересёк границу сада.

Девушка, почти даже перестав дышать, попыталась как можно более бесшумно отползти вбок. Без магии или метлы это было сделать довольно трудно. Снег скрипел под ногами и Ольга передвигалась только тогда, когда двигался Рон.

Хрустнула ветка. Шепотом ругаясь себе под нос, Ольга стала активнее уползать из своего укрытия, наплевав на шум, сердце весело заколотилось о ребра.

Не успела она начать убегать от парня, как на него, пугая до смерти обоих, с криком выскочила Джинни и тут же снова скрылась. Ольга так и осталась бы стоять в шоке на видном месте, соображая, откуда девушка на них свалилась, но ее утянули в очередные кусты.

Она споткнулась обо что-то, падая на землю, и замерла, продолжая лежать, услышав снова шаги Рона. Скрип снега приблизился в плотную и уверенное ''я вас нашел'' почти обмануло девушку. Рука близнеца — в темноте сложно было разглядеть, какого именно — удержала Ольгу на земле, не позволяя встать и раскрыть себя. Шаги стали удаляться и вместе с этим из груди вырвался вздох облегчения.

— Спасибо... — Ольга пригляделась к лицу парня.

— Джордж.

— Не обманывай меня, Фред, — он получил лёгкий тычок в бок.

Ольга поднялась и стряхнула с одежды снег. Их укрытие было не очень надёжным и, подождав, пока Рон не отвернется, они мелкими перебежками стали двигаться в сторону сарая для метел.

В тишине вечера каждый шорох казался оглушительным, даже звук собственного сердца. Между каждым шагом приходилось делать паузу и оценивать обстановку. Рон, к их удаче, ходил по другой стороне двора.

В паре метров от стены сарая Фред и Ольга снова чуть было не попались, но в этот раз их спас Джордж, соскочивший с дерева и взорвавший черт знает откуда взявшуюся хлопушку прямо перед носом брата. Фред чуть ли не за шиворот затащил Ольгу внутрь и закрыл дверь. Через минуту темноту на секунду разогнал тусклый свет улицы, и к ним присоединился второй близнец.

— Рон уже поймал Перси. Он теперь тоже водит. Джинни чуть не попалась. Чарли вышел, но я не понял, будет он с нами играть, или нет.

В сарае было теплее, чем на улице, да и рядом с разгоряченными после беготни братьями холод, сидевший все это время под одеждой, понемногу стал пропадать. Ольга нащупала полку, на которую можно было опереться и уставилась в одну точку, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте, и вслушиваясь в то, что происходит снаружи.

Пахло деревом, немного сыростью и пылью. В щелях посвистывал ветер, слышен был шум колышущихся в нем ветвей деревьев. Сердце, стучавшее в горле, успокаивалось и стало спускаться вниз, на свое обычное место. И Ольгу даже немного начало клонить в сон, она опустила голову кому-то из парней на плечо и широко зевнула.

Близнецы повторили ее жест и в сарайчике сразу стало на порядок меньше воздуха.

Кажется, прошла целая тихая вечность. Время застыло на границе полудремы. Они стояли, прислушиваясь к скрипу снега, шуму ветра и периодически разбивавшим тишину звукам бега, редким вскрикам и смеху.

По факту прошло минуты три.

Дверь внезапно открылась, так резко, что с крыши упал кусок снега, ставя точку в игре. В полумраке тонкое лицо Перси выглядело довольно зловеще. Будто он не просто их нашел, а загнал в угол, отобрал палочки и сейчас либо устроит расправу, либо запрет троицу в этом сарае на веки вечные.

Фред ткнул пальцем ему между бровей.

— Я даже в темноте твои морщины вижу.

— Я знаю, что подарки начинают открывать на утро, — Ольга села на кровать, которую ей подготовили в комнате братьев. — Но мы, когда празднуем новый год, дарим их ночью. Так что я вам их подарю тоже сейчас, хорошо?

Братья сели по обе стороны от нее. После мороза пальцы еще покалывало и Ольга стала растирать их, чтобы разогнать кровь.

Сейчас ей нужна будет вся доступная ей ловкость. И удача. Совсем немного, чтобы мимо министерства и школы прошел тот факт, что она колдует вне стен школы.

— Надеюсь небольшое рождественское чудо не сочтут грубым нарушением... — она встала и повернулась к близнецам, принимая торжественную стойку фокусника, готовящего очередной трюк. — Кто первый?

Прежде чем после синхронного "я" начался спор, плавно перетекающий в драку, Ольга подняла палец и короткой считалочкой выбрала Фреда. Она вытянула одну из своих кос, всегда обвернутых вокруг шеи, и пробежалась глазами по всем безделушкам, что на них висели. Выбор пал на гладкий золотистый кусочек янтаря, внутри которого застыл в нелепой позе комар. Она сняла его и зажала в одной руке, протягивая другую Фреду.

— Дай что-нибудь свое. Какую-нибудь мелочь.

После секундных раздумий на ладонь Ольги опустилась монетка. Обычная маггловская монетка. Ольга повертела ее в пальцах и кивнула, складывая руки в замок. Встряхнув монету и камушек как игральные кости, она поднесла руки к лицу, прижимаясь губами к большим пальцам.

Почти беззвучно Ольга зашептала что-то. Чем быстрее становился шепот, тем сильнее она сжимала замок из рук и тем отчётливее становилось сияние, исходившее оттуда.

Руки обожгло теплом и мелко закололо магией. Она пробежалась от ладоней по напряжённым мышцам всего тела, запуталась в амулетах на шее, запястьях и волосах. Они приветственно зазвенели, нагрелись, вытягиваясь в сторону замка из рук.

По комнате плясали едва заметные всполохи и иногда складки одежды шевелили теплые потоки воздуха, сбитого в жёлтые прозрачные ленты магией. Близнецы не отрывали взгляда от подруги, увлеченно следя за разгорающимся в ее руках сиянием.

Ольга все быстрее и все беззвучнее шевелила губами, раздувая огонечек. Переложив его в одну из рук, вторую она вытянула в сторону Фреда, хватая его за пальцы. Она накрыла его ладонью свою, в которой был зажат пульсирующий золотистым светом амулет.

Получилось что-то вроде рукопожатия.

Когда они медленно раскрыли замок из рук, всех троих на секунду ослепило. На месте монетки и камушка лежал кулон. Круглый плоский камень с красноватыми разводами держался на проволочках, отходящих от него как лучи от солнца. По краю их обхватил ободок из тонкого металла, по поверхности которого змеился узор из рун.

Фред поднес его поближе к глазам. На его плече уже висел Джордж, тоже рассматривая амулет.

— Круто, — синхронно выдохнули они.

— Меня брат научил их делать. Говорит, такие, которые сделаны в подарок, сильнее всего. Потому что в них магия и чувства человека, которому вы дороги. — на последней фразе Ольга отвела взгляд, но довольную улыбку не прятала.

Джордж заметно воодушевился и полез в тумбочку около своей кровати раньше, чем Ольга попросила уже его дать какую-нибудь вещь. Она взяла протянутый ей клык. Он был жёлтый и весь в маленьких черных трещинках. Перебрав подвески на шее, Ольга подобрала к нему в пару осколок метеорита.

На этот раз свет был голубоватым и он не тек тонкими потоками по комнате, а искрился и рассыпался бликами. Ольга прикрыла глаза, шепча заклинание. Она чувствовала, как магия стекается к кончикам пальцев, пульсируя на них, а затем возвращается, пробегая мурашками по телу.

Разжав руки, она оставила на ладони Джорджа кольцо. Желтоватое и плоское, оно заканчивалось заострёнными и изогнутыми пиками, похожими на два клыка. От края до края гладкую поверхность прорезала трещина, из которой выглядывал шероховатый и бугристый метеорит. Джордж тут же надел его на большой палец, показывая брату.

— Ну вот, теперь, считайте, я буду вас защищать, — сказала Ольга чуть более уверенно, чем сказала бы, если бы не прятала смущение.

Близнецы перебросились взглядами, будто бы телепатически общаясь, а потом, договорившись, синхронно повернулись к Ольге. Пересев к ней на кровать, они зажали ее с обеих сторон в объятиях. Стало сразу жарко и колюче от их свитеров, но очень приятно. Она высвободила руки и обняла братьев в ответ, на секунду прижимая их ближе.

— Ладно, раз ты наши подарки отдала.

— Мы подарим твой.

Они перескочили в другой угол комнаты, копаясь в шкафу, и вернулись с небольшой коробочкой, обернутой в коричневую бумагу с темным пышным бантом сверху. В руках она оказалась довольно тяжёлой и Ольга чуть было не выронила ее.

Взвесив подарок в руках, она посмотрела на близнецов, пытаясь по их лицам понять, что ее ждёт под упаковкой. Вычитать в их глазах ничего не получилось, поэтому Ольга стала аккуратно разворачивать бумагу. Ее глаза блеснули, как только показался темный уголок, переливающийся всеми цветами радуги под желтым светом лампы.

Ольга провела пальцами по обложке книги и тиснению на ней, выкрашенному серебристым и складывающимся в название.

«Мрачные истории, рассказанные в ночь без луны»

Как-то раз Ольга с близнецами забегала в библиотеку за книжками для доклада. Там между полок она нашла Полумну Лавгуд и внезапно разговорилась с ней о литературе. Минут десять из их разговора занял увлеченный рассказ Ольги об одной книге, которую она увидела ещё когда покупала учебники в Косом переулке. Минуты три из этих десяти были посвящены невероятной красоты обложке, сделанной из растения змеевик, но выглядевшим как самая настоящая змеиная кожа. А ещё оформлению страниц и иллюстрациям к историям.

Ольга листала книгу, иногда задерживаясь глазами на страницах. Дойдя до середины, она поднесла ее к лицу, утыкаясь носом в переплет и шумно вдыхая.

— Это просто потрясающе, — она звонко поцеловала обоих братьев в веснушчатые щеки. — Спасибо.

Братья вместе с Ольгой забрались на кровать с ногами, подпирая стенку, и просидели так, кажется, чуть ли не всю ночь, листая книги, альбомы, разговаривая обо всем, что вспомнится. Уснули внезапно и незаметно, так и оставшись сидеть, навалившись друг на друга, даже не выключив свет в комнате. Миссис Уизли тихонько заглянула к ним утром, покачав головой, выключила свет, который уже и не нужен был, и, сняв со свободной кровати плед, укрыла всех троих, легко погладив сыновей по волосам.