Даже через два дня после происшествия с Виолой Левикарпия всё никак не могла оправиться. Засыпая, она видела отрешённое лицо несчастной серверки, её бессмысленный взгляд. Умываясь утром, задевала саднящие порезы на шее и лице. И всё больше её пожирало чувство вины. Именно из-за неё всё произошло. Хусам и Эльза утверждали, что не стоит принимать произошедшее близко к сердцу, но при этом серверка заметила, что они стали разговаривать с ней более настороженно и сдержанно.

Если бы не её своеволие, ничего не было бы. Ведь Виола просто воспользовалась ситуацией. Если бы она не пошла к ней в обход требований Селены…

Тяжёлые мысли преследовали серверку постоянно, и, проснувшись на второе утро, Левикарпия чувствовала себя разбитой и опустошённой. Через силу поднявшись с постели и приведя себя в порядок, она направилась на кухню. Завтракать в пустом зале с подачи молчаливых горничных было жутковато.

Спустившись на первый этаж, серверка обратила внимание на суетливость персонала. В груди ёкнуло, и серверка, выглянув в ближайшее окно, сразу заметила причину оживлённости. На залитой солнцем взлётной площадке стоял транситер, в тени которого прохаживалась Селена, явно отдавая распоряжения строю из тридцати лиодов.

«Вот и всё», — подумала Левикарпия. Теперь её точно ждёт наказание. За прошедшие два дня Эльза смогла убедить серверку в том, что убивать за такое никто не будет, но Императрица явно может придумать, как проучить свою несчастную помощницу.

— О, Левикарпия! Уже проснулась?

Стоило вспомнить управляющую, и вот она уже здесь. Серверка кивнула на собрание за окном и спросила, давно ли вернулась хозяйка.

— Ещё темно было. Примерно в три часа, но, судя по всему, она надолго здесь не задержится. Только новая смена приехала, как она тут же их собрала, явно что-то затевает.

— Затевает?

Эльза пожала плечами:

— Гвардия Императрицы – это особенный отряд лиодов, не просто охрана или эскорт. Они подчиняются напрямую Селене, и никому больше. Выполняют её личные приказы, шпионаж, захват или устранение отдельных людей, самая разная политическая грязь, и всё на них. Кстати, я сейчас иду к ним, Селена просила. Пойдёшь со мной?

Левикарпию пугал жизнерадостный и непринуждённый тон управляющей. Серверка помотала головой, всем телом и мыслями желая отсрочить встречу с хозяйкой, но Эльза неожиданно серьёзно сказала:

— Я бы тебе посоветовала пойти. Понимаю, тебе страшно, но сейчас стоит показать благоразумие. Заодно тебя представят новой смене гвардии, это важно.

Несмотря на разумность доводов, Левикарпия всё равно считала эту затею сомнительной. Но управляющая требовательно схватила её за руку, увлекая за собой. Поняв, что отвертеться не получится, серверка смиренно поплелась за Эльзой, пытаясь стереть с лица признаки страха.

Выйдя из здания, Левикарпия поморщилась. Невзирая на прохладное дыханье океана, весеннее солнце уже вовсю палило, щедро делясь своим жаром.

— …начнём выдвигаться пешком на закате. У комплекса пролегает только одна трасса, и несколько броневиков могут привлечь внимание, — Императрица и в самом деле что-то затевала. — Дать сигнал водителям стоит только после того, как убедитесь, что все задержаны или убиты.

Заметив подошедших серверок, Селена удивлённо приподняла брови, но продолжила речь:

— Запомните ещё кое-что. Что бы мы там ни обнаружили – это не должно выходить за стены комплекса, так что, если придётся привлекать сторонние силы, будьте аккуратны в показаниях. Время на подготовку – до пяти часов. Ларсен, свяжись со второй группой и посвяти в детали. А сейчас хочу вам кое-кого представить, — Императрица указала на серверок, — как видите, у меня новая помощница. Её зовут Левикарпия. Ваша задача на будущее – беречь её жизнь. Как и указано в контракте, в случае опасности сервер имеет приоритет равный моему. Теперь свободны.

Рассматривая отдающих честь и покидающих площадку лиодов, Левикарпия обдумывала слова Императрицы о приоритете. Жизнь обычного сервера равна жизни правителя? Это шутка? Или какая-то уловка? Может, спросить об этом Эльзу? Повернувшись, серверка почувствовала, как заныло в солнечном сплетении. Управляющая вместе с пилотом забиралась в транситер, собираясь улетать, а лиоды вернулись в казарму, оставив их с Селеной наедине.

Императрица, смерив помощницу тяжёлым взглядом, хмуро поёжилась и подняла голову. Левикарпия повторила её движение и восхитилась чистотой неба. Ни единого облачка, только бескрайняя синева и солнце. Услышав скрип гравия, серверка заметила, что правительница, ссутулившись и втянув шею, быстро направилась в особняк. Молчание Селены угнетало, и оставался единственный способ прояснить положение – заговорить с ней самой. Перспектива пугающая, но ничего не поделаешь. С глубоким вздохом Левикарпия пошла вслед за хозяйкой.

К удивлению серверки, Императрица заговорила первая:

— Как у тебя с физическими нагрузками? Дружишь с ними?

Не ожидая вопроса, а уж тем более такого странного, серверка сначала растерялась.

— Я… э… думаю, да. Я сдавала нормативы по физподготовке в школе, но сомневаюсь, что смогу оказаться полезной в тяжёлой работе.

Неужели её наказание будет заключаться в этом?

— Главное, чтобы ты не была белоручкой, — Селена устало массировала виски. — Сегодня вечером необходимо провернуть одно дельце, а Хусаму нужен ассистент. Я хотела взять Эльзу, но у неё и так нашлась работа. Так что, возможно, придётся взять тебя.

Левикарпия лихорадочно раздумывала. Дельце? Если оно связано с Хусамом, то это непохоже на наказание. Но тогда, получается, её выходку простили? Или нет?

— Госпожа, разве я могу… стоит ли мне… после того, что я сделала…

— Ты ожидаешь наказания за то, что ослушалась моих слов и пошла к Виоле? Мне кажется, что ты сама себя наказала, разве нет? — Императрица бесцеремонно обхватила пальцами подбородок Левикарпии, заставив повернуть голову так, чтобы были видны полузажившие порезы. — Хусам обещал убрать их?

— Да, Госпожа. Он сказал, что на это ему нужно ваше разрешение.

Хмыкнув, Селена убрала руку:

— Думаю, я разрешу убрать только эту полосу на лице, а всё остальное пусть остаётся.

Серверка машинально прикоснулась к шее. На лице была лишь одна царапина, самая глубокая. А чуть ниже челюсти саднила целая паутина мелких порезов. Обрабатывая их, врач ужасался тому, что, будь они глубже, могли бы задеть сонную артерию.

— Почему?

— Как моя личная помощница ты будешь часто появляться на людях, поэтому твоё лицо не должно быть изуродовано.

— Но почему тогда не позволите и с шеи убрать?

— Как думаешь, что такое шрамы, Левикарпия? Это ведь не только старые повреждения или показатель несовершенства регенеративных функций. В первую очередь это физическая память, посмотрев на шрам, человек может вспомнить историю его получения, даже если это произошло ещё в детстве. Думаю, оставив тебе эту память, я преуспею куда больше, нежели ведя поучительные беседы или придумывая наказания. Каждый раз, смотря в зеркало, ты будешь вспоминать, к чему может привести самоволие или необдуманный порыв добросердечия.

Задумчиво посмотрев на правую руку Императрицы, серверка осторожно спросила:

— А что вы вспоминаете, смотря в зеркало и видя ваши шрамы?

Селена приподняла брови.

— Неожиданный вопрос. Дай-ка подумать. Так уж получилось, что шрамы у меня остаются крайне редко. И по иронии судьбы, из огромного множества старых ран остались только напоминания о том, что ближе всего к смерти я оказывалась из-за собственной глупости и самоуверенности. Тогда, когда совсем не ожидала подвоха или провала. Смерть непредсказуема, Левикарпия, и знаешь, сегодня я позволю тебе заключить с ней сделку.

Серверка подозрительно нахмурилась:

— Поясните.

— В любых других условиях я бы ни за что не взяла с собой помощника, который даже полугода со мной не пробыл. Но тебя я возьму. Если покажешь себя с хорошей стороны, если дашь повод убедиться в том, что ты сможешь справиться с трудностями, то я буду доверять тебе куда охотнее и забуду инцидент с Виолой. Но если ты покажешь себя слабой и никудышной помощницей – избавлю себя от помехи.

Серверка побледнела, но промолчала, не смея перечить. Селена, внимательно смотря на помощницу, спросила:

— Разве тебе не любопытно, что за дельце у нас намечается?

— Любопытно, но я полагала, что вам лучше знать, говорить мне об этом или нет.

Услышав это, Императрица мгновенно нахмурилась и фыркнула:

— Стереотипный серверский ответ? Выкинь эту дрянь из головы! Запомни, Левикарпия, из качеств сервера мне нужны только воспитание и отсутствие свободы. А подобострастие, подавление собственного мнения и угодливость меня больше раздражают. Тебе что-то интересно — спрашивай прямо, даже если вопрос окажется неуместным, я скажу тебе об этом, а не съем, — Селена топнула ногой. — Впрочем, сейчас не об этом. Твоя фальшивая лицензия навела нас на организацию, доставляющую детей в школы серверов незаконно. Сегодня мы должны их навестить, и есть основания полагать, что там найдутся дети, которых продать не получилось.

— Не получилось продать?

— В школах жёсткие требования, и принимают далеко не всех, кроме того, несмотря на солидные суммы, которые выделяются за каждого кандидата в серверы, это нельзя назвать торговлей в прямом смысле.

Левикарпию передёрнуло:

— Что… что происходит с детьми, которых не принимают?

— По идее их должны отправлять в приюты, но в этом случае мы всё узнаем только на месте. Полагаю, увиденное не будет приятным, так что будь готова ко всему. В пять будем выдвигаться, так что подготовься.

Селена направилась в свою комнату, показывая, что большего от неё не добиться. Серверка попыталась выяснить подробности у Хусама, но тот знал не больше, чем она, а к новости, что она будет ему ассистировать, отнёсся с недоверием и непониманием.

— Зачем ещё и тебя брать? Тебе-то там точно делать нечего. На увеселительные прогулки лиоды вместе с Селеной не катаются, так какой толк от неопытной серверки?! — сокрушался мужчина, собирая увесистый чемодан с медицинским оборудованием. — Наверняка она решила тебя проучить или проверить, или что ещё может прийти в эту голову.

В суете и торопливости время пролетело быстро, и вот они уже сидели в транситере. Ёрзая, серверка постоянно вертелась, пытаясь удобней устроиться.

— Как ты себя чувствуешь? — голос в динамике сквозил беспокойством.

Левикарпия замешкалась, вспоминая инструкции. Перед вылетом Селена потребовала, чтобы помощница надела такую же форму, как и все. Плотная, чёрная с большим количеством хитрых креплений и толстых накладок, она оказалась чудовищно тяжёлой. Императрица объяснила, что форма предназначена для защиты костей и внутренних органов, и хоть от поражающего удара в упор не спасёт, но может смягчить выстрел с дальней дистанции, позволив отделаться синяком или переломом, а не дырой в теле. Сбоку на лицевой пластине шлема располагалось несколько кнопок, первая из которых подключала прямую связь с Селеной. Именно её Левикарпия и искала.

— Не могу ответить однозначно, госпожа, всё же это мой первый вылет в качестве вашей помощницы.

— Это неофициально, да и притом сегодня ты будешь сопровождать Хусама. Скажу прямо, я не в восторге от того, что ты там будешь. Но это шанс увидеть твой характер и твою стрессоустойчивость.

Левикарпия стиснула зубы. Да, это её шанс. Шанс показать, что она достойна занимать своё место и может не только глупить.

Утомительный перелёт сменился не менее утомительным проездом в бронетранспортёрах. Когда же они наконец прибыли, Императрица потребовала остаться в машине вместе с Хусамом и ожидать сигнала. Через некоторое время Левикарпия не выдержала и сняла шлем, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

— Почему нас оставили?

Доктор равнодушно развёл руками и тоже снял шлем.

— Это операция по захвату здания. Ни я, ни ты оружия-то в руках не держали, так что мы только будем мешать. Если всё пройдёт гладко, возможно, мы и не понадобимся.

— Оружия? Но почему тогда Императрица отправилась с ними? Разве это входит в её обязанности?

Мужчина хмуро выглянул в небольшое окошко.

— Не входит. Этим Императрица Селена отличается от других политиков. Она часто хватается за грязную работу, которую могли бы выполнять другие. Лиоды, которых она держит на острове – это не только гвардия, но и отряд спецназначения, тренирующийся под её личным контролем, её личная свора цепных псов.

— Разве это плохо?

— Не знаю, плохо или нет, но уж точно не хорошо. Глава нашей огромной страны постоянно рвётся играть в войнушки, не заботясь о своей жизни. Я прослужил ей больше двадцати лет и знаю, о чём говорю. Мало того, что она может получить ранение, так ещё и…

Слова доктора прервал резкий голос Императрицы из динамика над сиденьями:

— У вас, конечно, очень милая беседа, но дело зовёт. Чем скорее, тем лучше.

Спохватившись, серверы стали высвобождать из креплений медицинский чемоданчик. Левикарпия тяжело дышала, пытаясь справится с дрожью в коленях.

— Хусам, ты знал, что госпожа может услышать наш разговор?

— Не думал об этом. Впрочем, она не услышала ничего нового. Селена не из тех начальников, что не терпят правды от подчинённых, да что я говорю, она сервера рядом держит, чтобы тот мог…

Динамики опять ожили:

— Живее там, потом будете перемывать мне кости.

Надев шлемы и проверив, всё ли в порядке, серверы вылезли из бронетранспортёра. Как и было сказано Селеной утром, машины стояли в отдалении от комплекса, со стороны которого изредка доносились автоматные очереди. И хотя Хусам, решительно отказавшись от помощи, сам тащил увесистый чемоданчик, Левикарпия всё равно задыхалась от быстрого шага и тяжелой брони.

— Интересно, что же там случилось?

Рядом с каменной оградой их ждал один из гвардейцев. Когда серверы приблизились, он молча развернулся и пошёл вдоль стены. Серверы направились следом. Войдя в главное здание, они наконец увидели двух лиодов и Императрицу. Как оказалось, работники комплекса пытались сопротивляться, но довольно слабо. Пострадал только один из гвардейцев, которому пулей прошило плечо.

Пока Хусам занимался раной, Левикарпия внимательно осматривалась. Помещение, где они находились, напоминало обычную приёмную с диванами, столиками, кулером и изобилием растений в кадках. И только одно казалось лишним и чужеродным – сами посетители. Покосившись на Селену, серверка подметила, что Хусам не лукавил: Императрица действительно выглядела непринуждённо в боевом облачении и с автоматом в руках.

— Я закончил, — доктор выпрямился, — рана несерьёзная, но оружие он пока держать не сможет.

— Отлично, это и не нужно, людей пока хватает, — сняв шлем, Селена пригладила волосы. — Мне сообщили, что на нижнем уровне обнаружили детей, так что рассиживаться некогда. У меня очень хреновое предчувствие.

Серверы уложили медикаменты и, тревожно переглянувшись, последовали за хозяйкой. Чем дальше они продвигались, тем явственнее были заметны следы борьбы: битое стекло, кровь… Левикарпия поморщилась, понимая, что они могут в любую секунду наткнуться на чей-нибудь труп, но каким-то образом им довелось добраться до лестницы без происшествий. Селена, судя по всему, заметила ищущий взгляд серверки и пояснила, что выживших и убитых собирают в одном из дальних залов для установления их личности.

Спустившись вниз, они наткнулись на узкий светлый коридор с однотипными дверьми, у одной из которых расположилось несколько лиодов. Увидев Императрицу, гвардейцы оживились.

— Госпожа, на этом этаже двенадцать комнат, в каждой около двух десятков детей. Это пока всё, что мы нашли.

Лицо Селены помрачнело.

— Сколько же это неудачных серверов-то получилось, больше двух сотен? Много. Продолжайте исследовать комплекс, мы должны понять схему их действий.

Лиоды молча направились выполнять поручение, а Селена взялась за ручку ближайшей двери.

— Госпожа, — один из гвардейцев, остановившись, повернулся к ней, — с ними что-то неладное, как будто их чем-то накачали.

— Сейчас разберёмся, — Селена уверенно открыла дверь и поманила к себе серверов.

В душной комнате со слабым освещением находилось несколько двухъярусных кроватей, на которых сидели и лежали дети разных возрастов. Появления чужаков узники будто бы и не заметили. Хусам тут же метнулся к ближайшей лежанке, взяв за руку девочку лет семи.

Левикарпия же подошла к застывшей посреди комнаты Императрице.

— Неужели это правда? Зачем им столько детей?

— Судя по всему, в этом ПРБ не только собирали сирот с окраин, но и заключали договор со взрослыми беженцами, чтобы в случае чего их дети получали помощь. Люди довольно охотно пользовались этой услугой, ведь помочь своему ребёнку попасть в школу серверов, а не в обычный приют, дорогого стоит.

— Но разве это законно? Вы сами говорили, что в школах слишком суровый отбор.

— Признаюсь честно, чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, что в законодательстве есть лазейка, которую эта организация и использовала. Но основная проблема в другом, как я уже сказала, серверство защищено жёстким отбором, но вот эти дети… Судя по всему, они предназначались не для школ.

Левикарпия побледнела.

— Но куда? На продажу? В рабство или на опыты? Это что, ещё одна «лазейка» в законодательстве? — поняв по красноречивому взгляду хозяйки, что последнее было уже лишним, серверка спешно стиснула зубы.

— За кого ты меня принимаешь? Продажа, покупка и другие утилитарные операции с людьми запрещены, а серверы, как исключение, защищены жёсткой системой ценза и контроля.

Это высказывание окончательно разозлило Левикарпию:

— Ну конечно! Я уже успела убедиться в качестве защиты на примере Виолы и…

Хлёсткие слова прервал громкий смех ребёнка. Серверка и Императрица удивлённо обернулись к растерянному Хусаму со шприцем в руках.

— Госпожа… я пытался взять кровь, а она вдруг засмеялась.

Малышка, до этого сидевшая с отрешённым видом и пустыми глазами, неподдельно счастливо заливалась:

— Дяденька, пощекочи ещё!

Селена с мрачным недоумением смотрела то на врача, то на девочку.

— Хусам, она так отреагировала на укол или ты мог случайно вызвать её смех?

— Пока я осматривал её, она даже не моргнула. А как только я ей иглу в вену ввёл…

Правительница подошла к кроватке, пытаясь снять перчатку со здоровой руки, но не справившись с ремешком, со злобой расстегнула куртку. Даже под бронёй руки Императрицы были в тонких перчатках, и, сняв их, она мягко коснулась лба девочки. Малышка мгновенно умолкла. Сев рядом, Селена провела рукой по волосам, поскребла пальцами за ушком, явно пытаясь получить отклик. Но, кроме настороженного взгляда, ничего не добилась. Тогда, взяв девочку за руку, Селена вздохнула и наотмашь ударила её по щеке. Левикарпия дёрнулась, готовясь возмутиться, но резко замерла, словно напоровшись на невидимую стену.

Девочка громко засмеялась, схватившись за щеку. И этот смех в полумраке подвальной душной комнаты звучал жутко. Серверка заметила, что остальные дети тоже смотрят на свою не к месту весёлую подругу.

— Хусам, — голос Императрицы, глухой и незнакомый от сквозивший в нём паники, резанул не хуже детского хохота, — у тебя есть оборудование для анализа крови?

— Д-да, госпожа.

Селена отпустила руку ребёнка и включила адъютор:

— Готовь тестеры, я сейчас… найду то, что нужно.

Судя по лицу Хусама, ужас и растерянность в голосе Селены были редкостью. Левикарпия, не осмелившись спросить, что происходит, осторожно приблизилась к возившемуся с чемоданчиком доктору.

— Ху…

Мужчина, закрыв рот серверки ладонью, указал взглядом на спину хозяйки и покачал головой. Но Селена вдруг сама заговорила:

— Я скинула данные. Проверь на схожесть. Скорее.

— Да, сейчас. Левикарпия, помоги мне, нужно подержать девочку, чтобы не дёргалась.

Как только врач вогнал в руку ребёнка иглу, малышка вновь засмеялась. Серверка, державшая её в объятиях, вздрогнула и отвернулась, чувствуя, как леденеет кровь. Краем глаза она заметила, что Селена наконец подняла голову и обернулась к ним. Заглянув в лицо хозяйки, Левикарпия испуганно вздохнула: и без того резкие черты обострились, белая кожа будто бы посерела, а глаза почернели от расширившихся зрачков. В эту минуту Императрица совсем не походила на человека, и, встретившись с ней взглядом, Левикарпия зачарованно замерла. Неизвестно сколько времени она находилась в плену этих чудовищных глаз, когда Хусам тревожно оповестил о том, что сходство обнаружилось. Услышав это, Селена резко встала.

— Ты уверен?

— Да, перепроверил даже. Зашкаливающий для ребенка уровень эндорфинов и кортизола, как это вообще возможно? Что это значит, госпожа?

Селена глубоко вздохнула и, помотав головой, вновь активировала адъютор.

— Всем слушать сюда, ребятки. Обыскать нужно всё здание, каждую щель проверить, если будет нужно – выпотрошите трупы, каждый кирпичик осмотрите. Мне нужны лекарства, наркотики, любая жидкая срань в ампулах. Изымайте, берите всё, что покажется интересным. Кроме того, мне нужен хоть один живой работник комплекса, желательно тот, который оказывает сопротивление. Постарайтесь оставить целым и невредимым. Четверо пусть спустятся сюда, нужна помощь.

Договорив, Императрица отключила связь и направилась к выходу, на ходу натягивая перчатки. Уже в проходе она остановилась:

— Для вас двоих особое задание. Сейчас придут ребята, вы вместе проверите всех детей на эти гормоны и неадекватную реакцию на боль. Я всё же надеюсь, что найдутся те, кому повезло больше, чем этой бедняжке. Я… я пока поброжу, обдумаю, что к чему. Левикарпия, я отключу все контакты, кроме твоего, свяжешься со мной, как закончите.

С этими словами она вышла, оставив серверов наедине с молчаливыми детьми. Доктор вытащил из чемоданчика новый пузырёк с иглой.

— Хусам, что всё это значит?

Мужчина покачал головой:

— Не знаю. Надень перчатки и готовь оборудование.

— Почему?.. — серверка на мгновение запнулась, но всё же решила продолжить. — Почему у неё так глаза поменялись? Почернели так жутко.

Врач, сев рядом с бессознательным мальчиком лет восьми, удивлённо посмотрел на серверку:

— Глаза? — после утвердительного кивка мужчина нахмурился. — Селена ведь человек лишь отчасти, глазные яблоки и радужка крупнее, чем у нас, как ты могла заметить. В определённых условиях, вроде сильного стресса, как сейчас, зрачки расширяются. Вот и кажется, что глаза чёрные.

— Сильного стресса? Мне казалось, госпожу трудно вывести из себя.

Хусам помрачнел ещё больше.

— Вот поэтому сейчас лучше ей под руку не лезть. Не знаю, чем именно одурманили этих бедняг, но, судя по реакции Селены, это та ещё дрянь.

***

Оглушительный грохот разнёсся по складскому помещению. Селена задумчиво посмотрела на рассыпавшиеся по полу металлические трубы, а затем перевела взгляд на упаковки с листами стекла. Ремонт что ли хотели здесь делать? Сорвав пластик, она попробовала поднять один из листов, примериваясь. Огромное, наверняка весит с полцентнера. Удовлетворившись оценкой, Императрица с силой метнула стекло в стену и, поморщившись, от грохота, взяла ещё один лист.

Иногда она раздумывала, что нужно сделать, чтобы искоренить преступность, пресечь эту деструктивную черту общества. Сколько лет она экспериментировала, подбирала разные методы, выстраивала экономический базис, лишала людей потребности в излишнем накоплении. Но как бы близко она ни приближалась к цели, преступность не удавалось истребить до конца.

Может, ужесточить контроль до максимума? Натыкать средств слежения в каждый дом, на каждый столб или дерево? Но такая система потребует поистине чудовищных затрат, да и бунты недовольных придётся подавлять постоянно.

Грохот вновь обрушился на уши, разбивая мысли на тысячи осколков, тут же пробуждая ясность в голове.

Тогда, может быть, стоит дать человечеству полную свободу мысли и действий? Но от такой пьянящей вседозволенности люди скатятся к животным инстинктам, которые просто уничтожат общество.

Очередной пласт стекла отправился в полёт, резанув по рукам. Зашипев, Селена подняла ладони к лицу. Перчатка на протезе истёрлась о срезы и безнадёжно испортилась, а на другой руке выступило несколько капель крови. Неспешно облизывая повреждённую кожу, Императрица рассматривала груду осколков.

Можно было бы обратить всех в рабство, но это породит лишь кастовое расслоение и ещё большее количество преступлений. Увы, человеческая натура построена на ненасытной жадности. Экспериментируя с моделями общества, Селена поняла, что эту черту не искоренить и не удовлетворить до конца. Мало денег, мало удовольствий, мало еды, мало секса, мало жизни. Насытившись чем-то одним, они тут же переключаются на другое и бегут, бегут по кругу. Хотя почему только люди? За свою жизнь, за столь долгую и желанную этими жадными существами жизнь, она видела не одну расу, страдающую таким же недугом. Может, это и есть смысл жизни — бежать по кругу желаний, пока не сдохнешь, так и не добившись удовлетворения?

Ещё раз посмотрев на ладони, правительница направилась прочь со склада, резко охладев к разрушениям. Нужно было заняться всё же чем-то более полезным.

За складом обнаружился ангар с транситером и парой лёгких автомобилей.

Даже удивительно, что никто из работников не додумался сразу сюда побежать. Подойдя к одной из машин, Императрица деловито похлопала по кузову протезом, вызвав резкий металлический звон. И одновременно с этим услышала какой-то шум из угла, где стояли стеллажи с инструментами. Селена внимательно вслушивалась, понимая, что там кто-то прячется. Автомат и защитная куртка остались внизу, а значит, в случае борьбы легко не будет. Но, с другой стороны, раз уж её до сих пор не попытались пристрелить, противник тоже может сидеть без оружия.

Пригнувшись, Императрица осторожно переместилась к другому концу машины и замерла, обратившись в слух. Кто бы ни прятался за стеллажом, он тоже затих. Выглянув, правительница осознала, что даже если у противника нет огнестрела, он наверняка вооружился чем-то из инструментов. Что же, Хусам опять будет ворчать. От предвкушения Селена забыла обо всех тяжких мыслях, мучавших её до этого. Подобравшись и глубоко вздохнув, она ринулась в бой, надеясь, как минимум, ошарашить противника напором и тяжестью. Вряд ли прячущийся будет готов к тому, что хрупкая на вид женщина весит больше ста килограмм.

Минув заграждение и сгруппировавшись, Селена развернулась, чтобы столкнуться с врагом и… тут же застыла, опешив. Напротив Императрицы сжался худощавый мальчишка, и как только их глаза встретились, он пронзительно закричал и кинулся на неё.

По животу тут же отрезвляюще полоснуло болью, и Селена, опомнившись, в мгновение скрутила ребёнка, вывернув ему руку. Взвыв, мальчишка со всей силы лягнул её по колену, но стоило нажать на заломленную конечность, как все попытки к сопротивлению заглохли.

— Ты… ты что тут делаешь? — Императрица с шипением выдернула из живота отвёртку. Хватило же дурости загнать её почти по рукоять. Ответа не последовало, зато усилилась громкость завываний. Спохватившись, Селена отпустила руку и ребёнок вновь бросился на неё с кулаками. Ощутимо ударив правительницу прямо в рану на животе, мальчишка попытался укусить её за руку, но тут же вскрикнул, хватаясь за челюсть. Не сдержавшись, Селена захохотала, игнорируя жгучую боль: малец умудрился вцепиться зубами в протез.

— Эй, зверёныш, ты себе клыки не пообламывал?

Ответом ей послужили полный обиды затравленный взгляд и громкое сопение.

— Как ты тут очутился? Не бойся, не обижу, — Императрица с кряхтением опёрлась на стеллажи, прижимая руку к животу. — Разве ты не должен быть с другими детьми?

— Я сбежал, — мальчишка с подозрением косился то на лицо, то на живот Императрицы. — Я… меня сегодня держали отдельно… А тут выстрелы! А дверь открыта, вот я и убежал. У вас кровь…

Селена вновь засмеялась:

— Интересно, кто это мне удружил? Тебя давно тут держат? Сколько тебе лет? Мальчишка совсем смутился, но ответил:

— Одиннадцать. Полгода уже, привезли, когда папа умер.

— А мать или другие родственники?

— Мама умерла ещё давно, они с папой приютские были, — ребёнок с надеждой посмотрел на неё, и Селена подметила, что у него глаза похожие на её собственные. — Это ведь вы стреляли? Нас спасут? Многим уже вкололи что-то, чтобы увезти.

Услышав это, Императрица нахмурилась.

— Вставай, пошли отсюда.

Ребёнок тут же насупился.

— Куда? Я ведь не знаю, кто вы! Вдруг вы меня обратно отдадите?

— Пошли уже, не дам я тебя в обиду.

Схватив ребёнка за плечо, Императрица поволокла его наружу, к месту, где должны были караулить лиоды. Мальчик не сопротивлялся, но постоянно косился по сторонам, явно надеясь сбежать.

У ворот уже стояли броневики, а значит, зачистка завершилась. Заметив странную парочку, гвардейцы тут же кинулись к ним.

— Возьмите его в машину, Хусам потом осмотрит. Отвезёте его в училище Илокамы, из него получится неплохой элитник. Ну, а ты, Зверёныш, — Селена похлопала мальчика по плечу, — учись хорошо, тренируйся, и, может быть, станешь моим гвардейцем. Мне такие бойцы нужны, главное зубы сохрани.

Криво улыбнувшись, она позволила увести ребёнка, и подманила одного из бойцов.

— Скажите Хусаму, чтобы хорошенько его осмотрел, возможно, эти твари не брезговали развлекаться с «товаром». А мне нужно ещё одно дело закончить.

В это время мальчишку посадили в кабину к пилоту. Внимательно смотря через стекло на спасительницу, ребёнок понимал, что её лицо кажется ему знакомым.

— Скажите, а кто эта женщина?

Пилот с удивлением посмотрел на мальчишку и усмехнулся в усы:

— Ну, малец, ты даёшь! Это Селена Амундсен – глава нашего государства.

Мальчик округлил глаза и прилип к окошку в попытке лучше рассмотреть, но, увы, Императрица уже скрылась в здании.

Отыскав уборную, Селена тут же зашла внутрь, на ходу снимая чёрную водолазку. Включив воду, она стянула испорченную перчатку с протеза и, намочив её, стала стирать кровь с живота. Вот же зверёныш! Умудрился же, а если бы на него кто-то другой наткнулся? Хорошо хоть Хусам тут, до смертоубийства вряд ли дошло бы.

Убедившись, что следов крови больше нет, а свидетелем стычки остался маленький круглый рубец, Селена выбросила перчатку и принялась за стирку. Она не любила запах крови, он был неприятным и удушающим. Но что самое мерзкое – этот запах привлекал её, пробуждая спящие инстинкты, будоража сознание, от чего тело наливалось силой. Сейчас ей этот кровавый угар ни к чему.

Натянув мокрую водолазку, Императрица поморщилась и посмотрела в зеркало. Вглядываясь в собственное отражение, Селена раздумывала над тем, что делать дальше. Как поступить с детьми, которым вкололи эту гадость? Откуда у подонков из ПРБ вообще появился этот наркотик? И главное – куда они собирались отправить одурманенных детей? Скрипнув зубами, правительница плеснула водой в лицо и направилась в отсек с детьми.

Надо с этим заканчивать.

***

Левикарпия сидела в коридоре, опершись на стену, и пыталась сдержать дрожь в коленях. Ужасно, всё, что здесь происходит – ужасно. Сначала она честно помогала Хусаму, давя в себе зачатки паники. Серверка всматривалась в лица детей, когда они начинали смеяться от боли, и через некоторое время поняла, что может определить одурманенного ребёнка по глазам. И её пугало то, что таких глаз было много. В какой-то момент Хусам, мягко взяв серверку за руку, сказал, что ей лучше выйти и отдохнуть. Услышав это, Левикарпия осознала, что не может закрыть тестер из-за дрожащих рук. Теперь она сидела в углу, рассеянно наблюдая за тем, как лиоды разводят детей по разным комнатам, и с ужасом понимала, что одурманенных больше.

— Что с тобой? — подняв голову, серверка увидела нависающую над ней Селену. Судя по привычным узким зрачкам, она уже успокоилась. — Ты в порядке, Левикарпия?

— Да, я немного переволновалась, и Хусам разрешил мне отдохнуть.

Левикарпия говорила об этом с опаской, помня об их уговоре. Но Императрица лишь устало хмыкнула:

— Да уж, не везёт тебе в роли серверки. Служишь мне чуть больше двух месяцев, а уже столько хлебнула. Как обстановка?

— Неутешительная, Госпожа, — от слов хозяйки Левикарпия немного приободрилась. — Обколотых явно больше, чем условно здоровых.

Серверка попыталась встать, но Селена положила руку ей на плечо.

— Сиди уж, отдыхай. Я пойду с Хусамом поговорю.

Послушно сев и утомлённо уткнувшись лицом в колени, Левикарпия не меняла позы, пока её не потревожил один из лиодов:

— Госпожа сказала, чтобы я тебя позвал. Будешь помогать с погрузкой.

Да, хорошо.

В дверях они чуть не столкнулись с Селеной, та смерила её недобрым взглядом и холодно сказала:

— Поможешь Хусаму и остальным с детьми. Если не можешь, останься в броневике и не мешай.

Не дав серверке хоть что-то ответить, Императрица исчезла за дверью напротив, там, где находились одурманенные. Удивившись такой резкой смене настроения, Левикарпия хотела спросить у врача, что случилось, но осеклась, увидев его белое лицо. Да в чём же дело?!

На нижнем уровне стало шумно, Селена приказала эвакуировать всех, в чьей крови не обнаружилось аномалий с гормонами, и теперь коридор наполнился лиодами, волокущими испуганных детей. Левикарпия, сопроводив одного ребёнка и проследив, чтобы его посадили в броневик, всерьёз задумалась о том, чтобы плюнуть на всё и остаться, но, вспомнив мрачные лица Императрицы и доктора, решила не расслабляться.

Спустившись вниз, она увидела, как Селена вышла в коридор и к ней тут же подскочил Хусам. Судя по всему, он яростно пытался что-то доказать ей, но Императрица, оставив без внимания его попытки, направилась в следующую комнату. Доктор же, побледнев, открыл первую дверь. Увидев исказившееся лицо мужчины, Левикарпия почувствовала, как сердце тревожно сжалось в груди, и направилась прямо к нему.

Заглянув в комнату, серверка взвыла: все дети были мертвы. Маленькие тельца вразнобой лежали на кроватях и на полу, обрамлённые ореолами тёмных луж крови. Хрипя от ужаса, Левикарпия бросилась в соседнюю комнату, но застыла на пороге. Сидевшая на ближней кроватке Селена повернулась к ней, ещё больше пугая чёрными провалами глаз на белом лице. Из протеза торчал окровавленный узкий клинок, а рядом с ней трясся в агонии шестилетний мальчик с перерезанным горлом.

Пытаясь выдохнуть спёртый в лёгких ужас, Левикарпия почувствовала, что её оттаскивают от двери. Над ухом захрипел Хусам:

— Не смотри, не смотри. Пошли отсюда.

От этих слов серверку прорвало:

— Зачем?! Почему?! Она же их уб…

Врач ладонью зажал ей рот.

— Не надо, не кричи. Так нужно, поверь. Ты потом всё поймёшь. Тише.

Доктор отвёл серверку в бронетранспортёр и заставил выпить успокоительное. Левикарпия рыдала у него на плече до тех пор, пока силы не оставили её.