— Значит, это Дэва?
Девочка подняла один палец. Мужчина кивнул и показал два пальца. Сжав губы, и подумав, ребёнок неуверенно протянул:
— Номи?..
— Да.
— А Номини? Сколько пальцев?
— Ну, подними руки.
Девочка послушно выставила выпрямленные ладони. Мужчина, довольно поведя ушами, повторил за ней. Недоумённо посмотрев на это, Номини ахнула:
— Так много? Но значит, я не могу показать, как меня называть…
— Ну почему же? У тебя и на ногах пальцы есть.
Посмотрев на свои ступни, девочка перевела взгляд на собеседника.
— И у тебя есть. Зачем они тебе? Ты Дэвани, тебе пальцев и на руках хватает.
Мужчина удивился.
— Наши номера разные, но мы-то сами одинаковые. Посмотри, у Тэры или Дэвани Лоэм тоже есть пальцы на ногах.
Номини внезапно надулась и, обиженно расставив уши, кивнула в сторону:
— Мы не одинаковые. Посмотри на Моэд, она совсем не похожа на меня.
Дэвани лишь пожал плечами. Ему не нужно было смотреть на Восьмую, чтобы понять, в чём отличие. Её кожа была тёмной и слегка лоснящейся, чем непременно привлекала внимание. Знал он и по какой причине Номини так расстроилась: женщина имела обыкновение кусаться и царапаться. И после близкого знакомства девочка старалась избегать Восьмую.
— Дэвани?
Мужчина навострил ухо:
— Ты говорил, что сначала идёт Дэва. Но среди нас нет никого с таким номером. А ещё Аман, Моар, — она выставила перед собой сначала шесть, а затем семь пальцев. — Ты мне показывал эти номера…
— А ещё Дэвани Имор и Дэвани Рэаб, — его уши тревожно прижались к голове. — Иногда они приходили и просто говорили номер, никого не приводя. А иногда, наоборот, забирают одного из нас и не приводят обратно.
Девочка испуганно поджала ушки, обхватив руками колени. Если есть номер, но нет того, кто его носит, значит, что кто-то был, но его не стало. Но как? Куда они деваются?
Дэвани подполз ближе и обнял её. Номини вздрогнула от неожиданности, но тут же расслабилась, чувствуя успокаивающее тепло.
Когда её только привели в это большое серое помещение, было страшно и хотелось вернуться обратно, в маленькую одинокую комнатушку. Слишком резко всё изменилось, слишком много стало тех, кто мог беспрепятственно подойти и прикоснуться к ней. Это пугало. Номини не знала, что делать и куда спрятаться. Но тревоги быстро иссякли, когда один из её новых соседей решил взять над ней опеку.
Мужчина с белыми волнистыми волосами и крупными чертами лица был неприметен и не отличался чем-то необычным. Но маленькая Номини в скором времени привязалась к нему, как ни к кому другому. Дэвани оказался мягким и заботливым товарищем. Он терпеливо и вдумчиво обучал девочку тем скудным знаниям, которыми владел сам, грел во время сна и защищал от нападок других. А защищать, как оказалось, было от кого: чем меньше номер, тем больше злости от его носителя. Темнокожая Моэд, говорливый Тэра, Имор…
Номини вздрогнула, крепче прижавшись к Дэвани. Имор – третий по рождению, но из-за отсутствия носителя имени Дэва был вторым по старшинству. Он один не подошёл к Номини, когда её привели, предпочтя остаться в стороне. И чем дольше девочка жила среди своих собратьев, тем больше страха вызывал у неё Имор. Молчаливый отчужденец, единственный, у кого глаза были не серого цвета. Он почти всегда сидел в своей выемке, оживляясь, только когда начиналась драка. Тогда он тут же ввязывался в склоку, с рычанием разнимая дерущихся, одаривая каждого яростными ударами, а когда они, скуля, уползали прочь, Имор удовлетворённо облизывал окровавленные кулаки, возвращаясь на свою лежанку.
Кровь. Номини узнала, что за жидкость начинает течь, если повредить её тело. Её цвет всегда вызывал у девочки неприязнь, а запах заставлял часто облизывать губы. Возможно, именно из-за неё Номини так сильно боялась Имора и других, развязывающих драки. Даже Дэвани иногда срывался, но, заметив недовольство своей подопечной, начал стараться избегать склок.
Кровь пугала, но одновременно пробуждала любопытство. Номини стала интересоваться своим телом, осыпая вопросами несчастного Дэвани, теряющегося от такого напора.
— Почему ты больше меня?
— Потому что старше.
— А почему ты старше?
— Не знаю. Меня привели сюда очень давно.
— А почему у меня или Лоэм между ног не так, как у тебя?
— Потому что я мужчина, а вы с Лоэм – женщины.
— Но она не похожа на меня. У неё там волосы, а на груди припухлости.
— Это из-за того, что ты не выросла.
— А я вырасту?
— Наверное, да.
— А как я узнаю об этом?
— У тебя изменится запах.
— А что такое запах?
Далеко не всегда Дэвани мог ответить на её вопросы. Это злило Номини и вызывало новую волну любопытства. Самый главный вопрос, мучавший девочку: откуда Дэвани узнавал обо всём этом?
Однажды, выбираясь из выемки с лежанкой, Номини оступилась и упала, сильно ударившись рукой. И через время спросила у своего покровителя, почему её тело где-то мягкое, а где-то твёрдое? Щупая больную руку, она жаловалась на то, что внутри есть что-то очень твёрдое и из-за этого ей больно. Этот вопрос остался без ответа, но быстро нашёл интерес у остальных. Несколько дней все трогали себя и друг друга, с искренним недоумением возмущаясь тем, что прежде не обращали на это внимания.
А потом пришли они – плосколицые. Это означало только одно – сегодня кого-то уведут. К ужасу Номини выбор их пал на её покровителя. Дэвани лишь растерянно потрепал её по волосам и послушно направился к выходу. Больше двух снов девочка провела одна, сторонясь остальных. Тревога сжимала внутренности – Номини боялась, что Дэвани пропадёт, оставив после себя только номер.
Но этого не произошло, вскоре мужчина, измученный, с посеревшим лицом, рухнул на их лежанку, и глухо прошептал, прижимая к себе упакованную в жёсткую трубку руку:
— Кости… я узнал, что это за твёрдые штуки внутри нас. Это кости…