Выйдя из транситера, Левикарпия с наслаждением вдохнула морозно-солёный запах океана. Они наконец-то вернулись на Оникаю! Кто бы мог подумать, она уже успела привязаться к этому каменистому серому острову, поросшему плющом и мхом. Интересно, хозяйка тоже предпочитает эту резиденцию или куда большее удовольствие ей доставляет жизнь в столице?

   Повернувшись к транспорту, девушка коротко рассмеялась, наблюдая, как её госпожа торопится укрыться в особняке. Точно, Селена предпочитает тепло. Серверка поспешила за Императрицей, чтобы помочь той снять пальто. Попутно она постаралась скрыть своё хорошее настроение, что естественно у неё не получилось.

   — Тебе не понравилось в Моксене?

   — Нет, что вы! Столичная резиденция не может не восхищать своей живостью и размахом. Но Оникая всё же более уютная.

   Селена улыбнулась, ероша волосы после шапки.

   — Эльза вроде говорила, что тебе не нравится твоя комната.

   Девушка смутилась.

   — Н-н-не совсем. Стены скучноваты, но в целом…

   — Успокойся, я понимаю твоё нежелание жить в такой серой комнате. Вообще-то, я хотела предложить тебе сделать в спальне ремонт.

   — А… зачем это вам?

   — Оникая – мой дом, я люблю этот остров, находя в нём покой после городской суеты. И я не против, если для тебя в нём тоже найдётся маленькая личная отдушина, в которой всё будет устроено по твоему усмотрению. Ты заслужила.

   Только на следующее утро, смотря на скучно-коричневые стены, Левикарпия поняла, что так и не поблагодарила хозяйку за такой щедрый подарок. Но, к её сожалению, Императрица отбыла ещё ночью, оставив серверке несколько простых заданий на адъюторе.

   — Сказала, что я хорошо справилась, и тут же решила меня не брать.

   — Селена уехала с частью гвардии. Не думаю, что в такой поездке ей понадобится сервер.

   Недоумённо глянув на завтракающую с ней Эльзу, девушка задумалась.

   — Хочешь сказать, что это то, о чём говорит Хусам? «Игры в войнушки?» Но зачем это ей?

   Женщина пожала плечами, отпивая из чашки горячий чай.

   — Скука. Селена часто жалуется на скуку, говорит, что бюрократия её утомляет. А вообще, думаю, она тебе сама может рассказать. Итак, кое-кому позволили сделать ремонт, поздравляю.

   — Да уж, это было неожиданно и щедро. Хотя я так и не поняла, чем заслужила такое послабление.

   — До тебя так и не дошло? — отставив пустую чашку, Эльза опёрлась руками на стол. — Это не послабление и не подарок. По сути, Селена таким образом закрепила тебя на должности личного помощника.

   — Закрепила?

   — Ну да, сама подумай. Ремонт одной комнаты, даже многосложный, занимает от силы три-четыре дня. Зачем тогда ждать несколько месяцев? Тебе позволено подогнать жилплощадь под себя, так как уже неактуальны опасения, что ты можешь тут не прижиться. Так что поздравляю, теперь ты полноправная жительница Оникаи, тебе будет что записать в дневник.

   Левикарпия встрепенулась.

   — Ох. А я ведь ещё не начинала вести его. Да и другие ещё не прочла.

   — Никогда не поздно начать. Но сейчас давай займёмся твоей комнатой.

***

   Вернувшись с поста, мужчина заметил некую суетливость в лагере. Кивнув караульному, он поинтересовался причинами оживления.

   — А ты ещё не знаешь? К нам нелёгкая принесла отряд императорских гвардейцев. Хотят перехватить выполнение основной задачи. Прилетели на готовенькое, ты бы сам сходил полюбовался.

   Покивав на ворчание караульного, лиод направился в штаб. И в самом деле, рядом с замаскированным зданием выстроился десяток гвардейцев в до боли знакомой чёрной форме без знаков различия.

   — Киран Уолш с поста прибыл, ан-зекс Барта!

   Командир показал жестом «вольно» и, мотнув головой в сторону преторианцев, потребовал доклада.

   — За время наблюдения сектор оставался пустым, ан-зекс. Никакого движения.

   Тяжело вздохнув, Хенрик Барта повернулся к гвардейцам.

   — Как видите, наша точка пока не может похвалиться данными, так что ваше присутствие необязательно.

   — У нас есть достоверная информация, что нужный кортеж проедет именно в этом секторе, — модифицированный голос преторианца резанул уши. — Мы получили приказ о его захвате.

   На требование показать подтверждение гвардеец безропотно протянул руку с адъютором. Внимательно изучив информацию, ан-зекс сдался и распорядился выделить отряду место под размещение мобильной казармы.

   — Если в личный состав входят люди разного пола, вам выделят ещё один стройкомплект.

   — Нет необходимости, у нас нет проблем гендерного разделения. Мы приступим к выполнению задачи в пять утра.

   Наблюдая за скорым возведением временной казармы, лиоды Барты тихо переговаривались насчёт сложившейся ситуации.

   — С одной стороны, нам меньше работы, с другой – мы тут уже три месяца корячимся, а они на готовое прилетели, сделают плёвую работёнку и получат все наградные.

   — Ага, а нам даже отметку в дело не поставят.

   — Слышали про гендерное разделение? Наверняка друг другу постель греют.

   Уолш лишь усмехался ворчанию сослуживцев, наслышанный о быте императорской гвардии. Пока они на выезде, любые личностные и сексуальные отношения невозможны, благодаря вышколенности и препаратам. Они настолько обезличены, что даже между собой общаются с помощью позывных. Их командир — Оса, три техника — Вол, Буран и Медведица, четыре спеца — Ель, Пальма, Кедр и Клён, и два снайпера — Сокол и Выпь. Лиод знал, что прозвища обновляются с каждой сменой и подбираются случайно без привязки к фамилии. Кирану было интересно, чем закончится операция, ведь каждый лиод знал: гвардия никогда не появляется просто так.

***

   Просидев несколько минут над пустым текстовым полем, Левикарпия решила отложить свой дневник до завершения ремонта. В утешение же девушка взялась за чтение записей одной из предшественниц. Всё равно ведь у неё не оставалось дел, кроме пары небольших поручений.

   Дневник серверки по имени Вирсавия был самым большим из прежде открытых, Левикарпия ещё не знала из-за чего: часто обновляемых записей или долгого срока службы.

   У Вирсавии оказался очень изящный и лёгкий стиль изложения. С оттенком зависти девушка подумала, что у той явно не было проблем с документацией. В первых записях чувствовалась ожидаемая напряжённость и потерянность, но десятая серверка смогла быстро приноровиться к своей роли. Она, адаптировавшись к предоставленным условиям, начала писать о новых знакомых и, конечно же, о Селене. На удивление о своей хозяйке Вирсавия отзывалась довольно приязненно, из-за чего у Левикарпии возникло ощущение недосказанности.

   Записи всё продолжались и продолжались, стиль письма становился всё более совершенным, а возникающие имена обрастали подробностями, Левикарпия же всё сильнее восхищалась предшественницей. По дневнику было видно, что десятая серверка имела острый ум, отличалась чувством юмора и пунктуальностью, а главное – явно смогла поладить с хозяйкой. Селена в записях всё же узнавалась, властная и жестокая женщина, часто берущаяся за работу, которую можно было поручить и другим. Вирсавия иногда описывала трудности службы подобному человеку, но относилась к этому со смирением и пониманием. Это заставляло Левикарпию проникаться к ней доверием и пытаться подмечать все тонкости, надеясь, что с их помощью она сможет установить более близкие отношения с Императрицей.

   В какой-то момент ей стало любопытно: а как выглядела Вирсавия? И обсуждая свои впечатления с Эльзой, девушка не преминула поднять этот вопрос.

   — Попроси у Хусама её медкарту.

   Недоверчиво покосившись на управляющую, меланхолично ковыряющую салат, серверка уточнила:

   — У Хусама? А он не слишком молод для того, чтобы застать её?

   — Архивы. Вся информация сохраняется. У меня, например, есть доступ к сметам и проектировкам строительства этой резиденции. Естественно, без возможности снять копии.

   — О! И как? Селена говорила, что это грандиозный проект.

   Эльза пожала плечами.

   — С учётом полного самообеспечения, да. Хотя, конечно, не обошлось без фирменной экономности нашей хозяйки.

   — Фирменной экономности?

   — Ну да, материалы качественные, но не навороченные, минимум излишеств, каждое помещение имеет своё назначение. Заметила, что в Моксене потолки выше, а комнаты – больше?

   — Хм, да, подметила.

   — Селена говорила, что «имидж» – это, конечно, хорошо, но её гнездо может обойтись и без пафоса.

   Девушка усмехнулась.

   — Это странно, не правда ли? Она единственная в стране, кто может позволить себе хоть дворец из платины, а вместо этого ютится в маленьком особнячке…

   — Мне тоже поначалу казалось это странным и забавным. У меня были даже мысли о том, что это очередная причуда. Но нет. Она просто одержима войной, все излишки личных доходов вкладывает в научные разработки, военные проекты… Считает, что во время такой напряжённой обстановки на планете нет причин вкладывать средства в интерактивные обои обеденного зала. Но при этом она раз в пять лет отдаёт бешенную сумму за напиток пакро, выпускаемый маленькой партией, так что, возможно, это просто чудачества человека при власти.

   — Бешенную сумму за напиток? Интересно, сколько?

   — Ммм, три миллиона зертов за столитровую цистерну.

   Левикарпия округлила глаза, понимая, что цена и в самом деле очень внушительна.

   — Да из чего этот напиток?! Непосредственно из зертеса? *

   *Как упоминалось ранее, зерты привязаны не к драгметаллам, а к реактивному топливу, называемому «зертес».

   Поздним вечером Левикарпия вновь вернулась к дневнику, но теперь хорошо представляя его владелицу. Вирсавия, как и предполагалась, была очень красивой и сильно напоминала кого-то. И ознакомившись с её медкартой, девушка ненамеренно узнала, что десятая серверка прослужила Селене одиннадцать лет. Это куда больше предыдущих, но всё же очень мало. Всего одиннадцать. К чтению Левикарпия приступила с пасмурным настроением, понимая, что просмотрела уже девять из них. И через несколько записей, будто бы отвечая её настрою, Вирсавия начала темнить. В её словах стала проскальзывать тревога. Заметки о хозяйке сделались куцыми и словно бы стыдливыми. А последняя запись и вовсе поразила девушку:

   «Сегодня особый день. Ровно одиннадцать лет назад я стала серверкой Императрицы. Поразительно, насколько быстро летит время. Я не жалею об этих годах, да, мне пришлось столкнуться с многими трудностями, служение Селене закалило меня не самым гуманным образом. Но, всё же, я не могу представить более почётного и ответственного дела, как не могу представить лучшего опекуна, нежели Императрица.

И поэтому я более не в силах обманывать её. Я подвела её, предала её ожидания, и если я хочу сохранить хотя бы частицу её уважения, я обязана признаться ей до того момента, когда скрывать станет бесполезно.

Я знаю, что Селена жёстко отвечает на предательство, но она не заслуживает того, чтобы ей лгали. Я знаю, что этот дневник попадёт в руки следующих серверов, и могу сказать им только одно: берегите её. Селена, вне всяких сомнений, обладает невероятной волей и силой, но и ей нужны мягкость и понимание. Ей нужен человек, готовый поддержать в момент слабости. Она взвалила на себя слишком тяжёлое бремя, даже с учётом её уникальных способностей.

А я же, тем временем, приму любое наказание, так как уверена в справедливости своей госпожи».

   Раз за разом перечитывая эту запись, Левикарпия понимала, что у неё слишком много вопросов. Что именно сделала Вирсавия? Какое «предательство» она совершила, с учётом того, что так и осталась лояльна к Селене до конца? Что за бремя у хозяйки? Ответственность за войну?

   Открыв же комментарий к дневнику, серверка окончательно поняла, что запуталась, ведь в приписке говорилось о том, что Вирсавия была… отпущена. Что это значит? Селена наказала помощницу за предательство, освободив её?

   На удивление Эльза с Хусамом не дали ей ответов, посоветовав спросить обо всём напрямую у Императрицы. Это было досадно, ведь Селена отсутствовала уже шесть дней.

***

   Когда брат приезжал после долгого отсутствия, он пах железом и землёй. И всегда привозил что-нибудь интересное, вроде пустой гильзы от крупного патрона или куска микросхемы из вражьего «экза». И всегда с охотой рассказывал о том, что происходило с ним во время службы.

   — Неправда! Я читал о захвате округа Койайке, там ничего не говорили о гвардейцах!

   Мужчина со смехом потрепал младшего братишку по волосам.

   — С чего ты взял, что о нас будут писать? Это же была секретная операция.

   — Врёшь ты всё!

   — Да? А как ты объяснишь это?

   В руки мальчика упала пластинка с флагом СНС, тремя белыми звёздами на синем фоне и идентификатором. Недоверчиво покосившись на брата, он взял с тумбочки адъютор, чтобы открыть «посмертку»*.

   *Посмертный отпечаток — информация, запечатлённая в идентификаторе, вшиваемом в форму лиода. Содержит сведения из лицензии, которые могут быть использованы для опознания. В случае чрезмерной секретности задания в «посмертке» отображаются только позывной и город, куда можно отправить тело для дальнейшего опознания. 

   — Ладно, я тебе верю. Но не надо рассказывать, что с тобой в отряде бегала Императрица. Мне уже не пять лет. С чего бы ей брать в руки карабин?

   — Потому что она… — лицо мужчины стало рассеянным, словно он резко забыл тему разговора. — Особенная она. Но тут уж, братец, доказательств у меня нет.

***

   — Сокол, как обстановка?

   — Тихо.

   — Выпь?

   — Аналогично.

   — Продолжайте наблюдение.

   Гвардейцы прибыли в лагерь семь дней назад, но задачу пока не выполнили. Ан-зекс потребовал точки доступа к их внутренней связи, опасаясь неприятностей, и теперь лиоды могли слушать редкие диалоги однотипно искажённых голосов. Киран разделял тревогу ан-зекса Барты, но всё же с интересом наблюдал за работой гвардии.

   За неделю выяснилось, что они даже по внутренней связи общались с модуляциями голоса, что форму снимали раз в сутки на пятнадцатиминутные гигиенические процедуры, в группе было три женщины, а вооружение ничем не отличалось от стандартной экипировки спецназа. А ещё они игнорировали любые попытки контакта кроме служебных. Это довольно быстро настроило остальных лиодов против них, порождая недоверие. Сам Уолш предпочитал просто не лезть не в своё дело, по возможности вправляя мозги сослуживцам.

   — Сокол на связи, заметил движение.

   — Какой квадрат?

   — L10. Куда севернее ожидаемого.

   — Группа на выход. Сокол, наводи маркер на цель. Выпь, если не успеваешь на перехват, возвращайся в лагерь.

   — Сокол, принято.

   — Выпь, принято. Нужна «глушка».

   — Буран, Кедр, на вас «глушка». Остальные на перехват.

   — Буран, принято.

   — Кедр, принято.

   С воодушевлением от услышанного Уолш направился к Барте.

   — Ан-зекс, вы слышали? Пошлёте отряд поддержки?

   Командир, хмуро смотря на карту, покачал головой.

   — Без запроса разбрасываться лиодами я не стану. Наблюдатели на месте?

   — Да, вы в любой момент можете подключиться к их камерам.

   Уолш услышал шелест брезента, и, оглянувшись, заметил вошедших гвардейцев.

   — Ан-зекс Барта, у вас в лагере есть карцер*?

   *В военном лагере карцером называют небольшое скоростройное сооружение со свинцово-графитной обшивкой, гасящей связь и работу устройств, зависящих от подключения к сети. Используется для содержания пленных или провинившихся лиодов. 

   — Есть, правда только на две персоны.

   — Этого достаточно.

   — Уолш, проводи их.

   Вытянувшись и отсалютовав, мужчина направился к карцеру. Судя по всему, в ожидаемом кортеже находился кто-то важный. Подойдя к врытому в землю сооружению, мужчина стянул перчатку и приложил ладонь к идентификатору. Когда пискнул сигнал доступа, один из гвардейцев заинтересованно протянул:

   — Двенадцать секунд… система защиты сложная или устаревшая?

   — Мы лагерь поставили три месяца назад, система не может быть устаревшей. Проходите?

   Один, войдя внутрь, принялся неспешно и деловито шарить рукой по стенам. Второй проделал то же самое с внешней стороны. Думая, стоит ли ему задавать вопросы, Киран заметил, что к ним приближается ещё один преторианец в грязной униформе и со снайперской «рельсой»*.

   *СРП — снайперская рельсовая пушка, на военном жаргоне «рельса». Оружие, сконструированное на основе электромагнитного ускорителя масс, что позволяет стрелять патронами небольшого калибра на дальнее расстояние.

 — Выпь на месте. Как обстановка?

   — Обнаружил два лишних устройства, — из прохода высунулась рука с вырванными проводами.

   — Продолжай, Кедр.

   Опешив, Уолш возмутился:

   — Вы портите госимущество! Я бы и так сказал, что за устройства тут установлены, и отключил их.

   — Не беспокойтесь, мы возместим утерянное оборудование, — второй гвардеец тоже продемонстрировал проводки. — Мы не можем допустить присутствия хоть какого-то пишущего устройства, пока будем работать здесь.

   — Вы… не доверяете своим сослуживцам?

   — К сожалению, в этом случае термин «доверие» неприемлем, — снайпер кивнул в сторону остального лагеря. — Вы должны это понимать, работая на объекте, внедрённом на вражескую территорию… — гвардеец отвлёкся на внутреннюю связь и через пару секунд обратился к сослуживцам. — Буран, Кедр, заканчивайте, кортеж перехвачен. А вы, Уолш, могли бы помочь, вместо трепли о доверии.

   Растерявшись от такого обращения, Киран скрипнул зубами, но всё же подчинился. Указывая на пропущенные бусинки камер, мужчина понимал, что препирательства с императорской гвардией не закончатся ничем хорошим, и очень надеялся на то, что ан-зекс не повесит порчу на него.

   Снаружи послушались голоса, выглянув, Уолш понял, что привели пленных. 

   Командир Оса уже раздавал указания:

   — Пальма, Медведица, затаскивайте их внутрь, остальные по периметру. Сокол, иди на отчёт к Барте. Выпь, готовься.

   Пленники не сопротивлялись, когда их приковывали к подготовленным стульям, судя по всему, это были военные чиновники, притом очень высокого ранга. Оба слегка потрёпаны, но ни одного синяка или кровоподтёка – сработано чисто. Отдав «рельсу» товарищу, снайпер подошёл к пленнику.

   — Выпь, начинаю работу.

   Щёлкнув креплениями, гвардеец снял шлем, и Уолш с изумлением понял, что это никакой не гвардеец. Один из пленников устало улыбнулся:

   — Селена Амундсен. Чем обязаны столь важному гостю в нашей стране?

   Второй чиновник был куда менее настроен на беседу:

   — Вы не получите никакой информации. И город тоже.

   Хмыкнув, женщина подтащила к себе стул, устраиваясь напротив связанных.

   — Конечно же получу, именно поэтому я здесь. И вы тоже.

   Смачно плюнув в ноги Императрицы, второй пленник зло осклабился.

   — Каким образом? Разве что отсосёшь мне.

   Рассматривая комок слизи, стекающий по ботинку, Селена пожала плечами.

   — Если бы я знала, что в СНС так дёшево захватить город, то разработала бы получше глотку. Но думаю, вы и так мне его откроете, — повернув голову, она обратилась к гвардейцам. — Все на выход, подготовьте кортеж для дальнейшего движения, — заметив Уолша, женщина нахмурилась. — Это всех касается.

   Перед тем как опустить тяжёлую дверь карцера, Киран успел расслышать:

    — Ну что, господа, побеседуем?

***

   Смотря на звёздное небо, Уолш радовался тому, что на пост ему выходить только завтра. В лунном свете уютно клубился дым от сигареты, а в мыслях лиода вновь проносились воспоминания из детства.

   — Угостишь?

   Встрепенувшись, мужчина разглядел подошедшую Селену. Он протянул портсигар, удивляясь тому, как беззвучно женщина выскользнула из карцера. Да и вообще, как-то дико от того, что глава государства сидит рядом с тобой, в пыльной форме, прикуривая одолженную сигарету.

   — А я не верил рассказам брата…

   — М?

   — Он служил в вашей гвардии пятнадцать лет и любил рассказывать о своих похождениях. Говорил, что вы, надевая форму гвардейца, запрещали относиться к вам как к Императрице, пока ваше лицо закрывает шлем…

   Женщина молчала, да и Кирану не хотелось развивать эту тему. Тишина прерывалась лишь шумными выдохами. Наконец пискнув, сигарета в руках Уолша погасла, и тот с кряхтением поднялся. Ночной покой, конечно, хорош, но завтра ранняя побудка, а ему ещё надо доложить обо всём ан-зексу. Направившись в сторону лагеря, лиод услышал голос Императрицы:

   — А ведь он не хотел, чтобы ты отправлялся на фронт.

   Резко повернувшись, мужчина всмотрелся в её профиль. Брат и в самом деле хотел, чтобы он стал инженером и постоянно твердил о том, что война – не единственная важная стезя. Но как Императрица узнала, кто был его братом?

   — Увы, его желание не сбылось.

   — Многие желания не исполняются, — Императрица подошла к лиоду, протягивая руку. — Твой брат любил забирать после задания какой-нибудь фрагмент на память. Рассказывал, что у него в комнате уже целая коллекция висит, и в старости он перевезёт её в общежитие, и будет вспоминать молодость, смотря на них. Надеюсь, ты не против принять от меня небольшой презент. Чем причудливее вещь, тем больше она ему по душе. Хотя боюсь, его коллекция поросла пылью за столько-то лет.

   Провожая взглядом быстро удаляющуюся фигуру Императрицы, Киран, стиснув зубы, опустил взгляд на затейливо сплетённые проводки от пишущих устройств. Значит, Селена хорошо знала своих гвардейцев и помнила их, даже когда они переставали служить у неё. Сглотнув, мужчина бережно спрятал плетёнку в нагрудный карман. Хотя кое в чём она и ошиблась: несмотря на то, что брат не вернулся с задания двадцать семь лет назад, его коллекция пылью не поросла и скоро пополнится новым экземпляром.