— Мало того, что без подготовки, но ещё и так далеко! Вас не было больше месяца! 

   Меланхолично пережёвывая кашу с порезанными фруктами, Левикарпия наблюдала за Хусамом, нервно мечущимся по кухне. 

   Полёт всё же не прошёл бесследно: после длительного нахождения в невесомости серверке пришлось несколько дней привыкать к гравитации, борясь с тошнотой и ощущением тяжести в теле. Помогавший ей с этим доктор постоянно ворчал и сетовал, понося Селену на все лады, а та предусмотрительно куда-то исчезла сразу по прибытии. Узнав у Морель, что опекунша не покидала Оникаи, Левикарпия на третий день уже начала беспокоиться. Но именно когда в её голове появилась мысль начать поиски, Селена объявилась на кухне, потребовав у Алека огромный кусок жаренного мяса. Тут-то её и настиг раздражённый врач.

   — Что тебе мешало слетать по своим мутным делам одной? Потащила с собой Левикарпию, ещё слишком юную, неокрепшую и не готовую к таким нагрузкам, и для чего? Ты взрослая женщина, умей справляться со своими страхами без привлечения посторонних. 

   Молча евшая до этого Императрица с силой шкрябнула вилкой по тарелке, заставив всех присутствующих передёрнуться от омерзительного звука.  

   — Ты достаточно выпустил пар? Дашь мне хотя бы доесть в тишине? 

   Хусам злобно засопел, явно собираясь добавить ещё что-нибудь. А Левикарпия тяжко вздохнула, просто надеясь побыстрее расправиться с ужином, получить желанную порцию седативного и отправиться спать. 

   — Если ты закончил, то хочу напомнить, что медицинскими проверками и процедурами должен заниматься ты.

   — За три месяца перед первым полётом и за две недели перед последующими, — доктор вновь закипел. — А ты просто кинула её на краткую комиссию и поволокла навстречу приключениям. А если бы Левикарпия не получила добро, что бы победило: твоё здравомыслие или эгоизм? 

   Селена бросила вилку и, цапнув за кость недоеденный кусок, злобно прошипела:

   — Ты сегодня особенно невыносим. Предпочту эгоистично доесть эгоистичный кусок эгоистичного мяса в своём царстве эгоизма. Иначе следующим на моей тарелке окажется твой слишком активный язык! 

   После ухода хозяйки Хусам сдулся и устало рухнул на её место. Сил Левикарпии хватило только на укоризненный взгляд, а вот Алек не удержался от комментария:

   — Знаешь, друг, если ты скучал по ней, мог бы просто сказать.

   Страдальчески воздев глаза к потолку, доктор махнул рукой. 

   — Очень смешно, пойди ей шутку кинь.

   Несмотря на плохое самочувствие, Левикарпия не разделяла настроения врача. Да, подготовка и сборы прошли несколько поспешно, и да, если подумать, её присутствие оказалось не столь уж обязательно. Но всё же серверка была рада такой возможности. Побывать в космосе, в невесомости, увидеть инопланетян и сооружения, построенные без всякого участия людей. Да и провести время наедине с Селеной без вечной беготни. Помимо новых деталей и неожиданных откровений о своей опекунше, Левикарпия многое узнала о Конфедерации. О том, что именно она предоставила Земле врата с червоточиной, дававшей возможность долететь до соседних жилых систем за дни, а не столетия. И о том, что корабль Ноэралан, на котором они летели, работает не на зертесе, а на неком альтернативном источнике энергии, позволяя Селене не волноваться об экономической блокаде Конфедерации. Но о причинах санкций хозяйка предпочла промолчать, уклончиво обронив, что это «давняя проблема». 

   Разговоры с императрицей, без опаски, что их прервут или найдётся огромная куча дел, бесконечно радовали Левикарпию. Более приятного собеседника она так не нашла, да и искать не планировала. Так что, это всё не давало серверке желания соглашаться с Хусамом. Быстро проглотив последние пару ложек, она поволокла доктора в его кабинет, торопя с выдачей лекарства. 

   — Ты ведь знаешь, что можешь в следующий раз просто отказаться?

   Не донеся таблетку до рта, Левикарпия задумалась. А отказалась бы она, зная, что ей придётся глотать медикаменты, избавляясь от бессонницы, боли, слабости и пропажи аппетита? И стала бы её слушать Селена?

   — Знаешь, Хусам, — запив водой седативное, серверка поморщилась от остатков химической горечи на языке. — Я думаю, мне самой нужно поговорить с ней. А ты остывай, наговорил сегодня уже слегка с перегибом.

   Доктор смутился и, забрав у неё недопитый стакан, ничего говорить не стал. Лишь кивнул в ответ на пожелание добрых снов.

   Пройдя в своё крыло, постучав и дождавшись приглашения, Левикарпия юркнула в душную комнату. 

   — Это ещё он поостыл немного, в первый день я от него наслушалась. 

   — Ты выглядишь вполне бодро, так что пусть ворчит себе, лишь бы работу хорошо выполнял. 

   Присев на кровать, Левикарпия попыталась рассмотреть в темноте лицо опекунши.

   — Морель сказала, что вы не выезжали за пределы Оникаи. Где вы были?

   — Пряталась от Хусама в шкафу… — помолчав и не увидев реакции, Селена с тяжёлым вздохом зарылась в одеяло. — Внизу я была, где же ещё. Чинила трещины в тоннеле, чтобы его потом не затопило. Как ты себя чувствуешь?

   — Вполне сносно. Эльза говорила, что в конце недели начнутся предновогодние хлопоты, думаю, к тому моменту я полностью восстановлюсь… — чуть помедлив, Левикарпия продолжила: — Честно говоря, узнав, что сейчас почти конец февраля, я была в ужасе. Куда делись почти две недели?

   Из-под одеяла донеслось глухое бурчание:

   — Мы дважды проходили через червоточину, из-за этого исказилось восприятие земного времени. Это нормально, я как раз рассчитывала вернуться к Новому Году. 

   — О таких тонкостях я не знала… Госпожа? 

   — Чего?

   — Понимаю, что вы устали, но у вас будут какие-нибудь указания по подготовке к празднику?

   Не услышав ничего кроме ворчания и недовольных стонов, серверка покачала головой, понимая, что большего она не добьётся. Выйдя из комнаты, Левикарпия открыла контакты, раздумывая кому звонить первому: Беккерсу или Паргути?

***

   Последний день в году с самого утра полнился шумом и многолюдьем. Левикарпия успела забыть, что первый Новый Год на Оникае она провела в одиночестве в попытках вникнуть в обязанности, и сильно удивилась, узнав, что все жители острова, включая серверов, отправляются на материк.

   — Тесновато что-то в транситере, да, Вики?

   Игнорируя радостно скалящуюся Морель, Левикарпия стискивала в руках ветхую, покоцанную шкатулку, и вполуха слушала гомон в набитом гвардейцами корпусе. По такому случаю пришлось задействовать все три машины, чтобы вместить целую смену лиодов с личными вещами, механиков, серверов и Селену. 

   — Я так буду по тебе скучать эти месяцы, ты не представляешь. — Гвардейка с притворным вздохом положила голову Левикарпии на плечо. — А ты будешь, детка?

   — Буду плакать по тебе каждый вечер, — процедила серверка, передёрнувшись.

   Хорошо хоть, заступает новая смена гвардии и она не увидит Морель целых десять месяцев. Сколь бы хорошим лиодом она ни была, но её присутствие иногда казалось просто невыносимым. 

   — Мы уже почти на месте, готовьтесь к посадке.

   Это сообщение показалось серверке подарком вселенной, так как Вероника тут же прекратила прижиматься к ней и отправилась расталкивать задремавших гвардейцев, уступая место Императрице. 

   — Ну как поездка? Морель не утомила?

   Левикарпия фыркнула и отвернулась. Она злилась на опекуншу, которой взбрелось посмеяться в поездке с лиодами, а не сидеть на своём месте. Заметив это, Селена хмыкнула, но промолчала, вглядываясь в иллюминатор. Илокама была всё же ближе.

   Новый Год больше пугал Левикарпию, нежели интриговал. Трёхдневные празднования в разных городах с публичными выступлениями явно не будут для них с Селеной приятными. И остаётся только с лёгкой завистью смотреть на других серверов, которые с уходящей сменой гвардейцев станут отмечать в Илокаме, а потом отправятся в Ири. 

   На перевалочном военном аэродроме для Императрицы выделили несколько комнат, в одной из которых их уже поджидал Паргути с ассистентками. 

   — Сначала повозись с Левикарпией, мне нужно дать последние указания лиодам. 

   Сгрузив сумку с вещами, Селена тут же вылетела из комнаты, будто забыла что-то важное. Ринат на это пожал плечами, внимательно осматривая серверку:

   — Левикарпия, деточка, только я начал радоваться, что ты набираешь вес, как ты опять схуднула, что ж ты так?

   — Что поделать, работа у меня нервная.

   — Этого не отнять, хотя твоя опекунша столько работает и хоть бы хны, как снял с неё мерки, так ни на сантиметр и не поменялись.

   Принимая от мужчины части костюма, Левикарпия лишь слабо улыбалась его причитаниям. Она никак не могла уместить в голове мысль, что её опекунша как минимум ровесница Атомной Весны. Паргути даже представить себе не мог, насколько неизменна Селена на самом деле. Каково это, жить долгие и долгие столетия, не бояться смерти и старости, наблюдать за историей своими собственными глазами...

   — Ты превзошёл все ожидания, Ринат!

   «Только подумала о ней, как она тут как тут».

   Перехватив одобрительный взгляд хозяйки, Левикарпия посмотрела в зеркало и согласилась с её словами: брючный костюм из тёмно-зелёной ткани выглядел строго и практично, но тонкая золотая вышивка по краю прибавляла торжественности.

   — Спасибо, Ринат, это и в самом деле очень красиво. 

   — У меня было достаточно времени, учитывая, что вам, госпожа, — мужчина, открыв привезённую из Оникаи сумку, взглянул на Селену, — ничего готовить не нужно. 

   — Да, от тебя потребуются только грим и мелочи. Левикарпия, где то, что я тебе доверила?

   Встрепенувшись, серверка взяла старую шкатулку и открыла её. Потрёпанное ссохшееся дерево со следами ржавчины около петель вновь натолкнуло её на мысль о долголетии хозяйки. 

***

   — Меньше всего я ожидала, что у вас есть личная сокровищница! 

   — Хм, ну я всё же ношу старомодный титул «Императрица», должна же хоть немного ему соответствовать. 

   Рассматривая стеллажи с разными ящиками и костюмными чехлами, Левикарпия нервно рассмеялась:

   — Боюсь представить, сколько лет этой коллекции. 

   — Правильно делаешь, есть тут вещи, которые едва ли не мои ровесники. Но сейчас нас интересует кое-что конкретное и не настолько дряхлое. Вот.

   Она остановилась у одной из полок, и Левикарпия увидела тускло поблёскивающий венец с шипами.

   — Ох, я знаю, что это! 

   Селена усмехнулась, совершенно не удивлённая восклицанию.

   — Ну-ка просвети, что сейчас обо мне пишут.

   — Я прочитала о нём в художественной повести, что этот венец был подарен вам правителем одного из поверженных государств на территории нынешнего ЮСА. Кажется, Квинсленда. В статье говорилось, будто изначально это была очень монументальная корона из белого золота с изумрудами в три сотни карат, но он намеренно испортил её…

   — Пха-ха-ха, ну и чушь! — качая головой, Императрица открыла стеклянную створку. — Серьёзно, Левикарпия, подай жалобу на этот источник, а сейчас присмотрись хорошенько.

   Осторожно взяв венец пальцами, Селена медленно прокрутила его перед серверкой, демонстрируя игру света на ободе. 

   — Он… из разных металлов?

   — Единственное, что правда в этой…повести, этот венец я и в самом деле получила в Квинсленде, небольшом городке, занимающимся сортировкой мусора доядерной эры. — Заметив заблестевшие глаза помощницы, Императрица улыбнулась: — Интересно?

   — Узнать что-то из первоисточника? Конечно же! 

   — В Квинсленде всё было плохо задолго до того, как я стала называться Селеной Амундсен во второй раз. Это государство образовали выходцы из двух подземных колоний. И сначала там был социализм, как и во многих других объединениях. Такой строй подразумевал высокую сплочённость и отдачу в плане труда. Но когда часть людей начинает извращать общую идею и пытаться концентрировать власть и собственность только у себя… — вздохнув, Селена села на выступ нижних полок, кивая на место рядом с собой. — Хоть нашим современникам и доступен довольно обширный курс истории, даже люди с профильным образованием не могут представить, что творилось в первые столетия Атомной Весны. Едва вышедшие из подземных колоний, люди быстро позабыли принципы прежнего равенства, отчаянно грызясь с чужаками и друг с другом за каждый гектар пригодной для жизни земли, за любые ресурсы. А мелкие объединения рисковали быстро превратиться в режимы с жёстким расслоением. Наблюдая за этим, я понимала, что мои цели не так легки, как мне казалось.

   — Ваши цели?

   — Ты о них знаешь, Левикарпия. Объединение человечества для вхождения в Конфедерацию. Казалось бы, любой здравомыслящий землянин может понять выгоду этого, а посмотри сколько сотен лет прошло, единством и не пахнет. Ладно, мы сейчас не об этом. Квинсленд. Изначально социалистическая республика к моменту моего прихода к власти деградировала сначала в олигархию, а потом и вовсе в фашистскую диктатуру. Плодородной земли на их территории не было, зато наличествовали несколько доядерных городов и свалки. Основой их капитала стало мусороперерабатывающее предприятие, где работники умирали от кошмарных условий труда и радиации. Так что, когда моя экспансия дошла дотуда, рабочие практически не сопротивлялись. Завод пришлось выстраивать заново, и на его открытии мне преподнесли это. — Медленно прокручивая венец в ладонях, Селена всматривалась в бликующие зелёные сердцевины шипов. — После смерти моего мужа, последнего из Амундсенов, я вытравила отношение к этой династии как к особому роду, и посчитала сначала, что это просто запоздалая попытка проявить почтение к моей венценосной фамилии. Но когда рабочие рассказали из чего он, и какой смысл вложен ими в этот подарок, я сделала его своей единственной регалией. Основа отлита из алюминия, мягкого и дешёвого металла. Из-за этого с венцом приходится осторожничать, иначе он легко сомнётся или сломается. Так же легко, сказали они мне, как моя власть над ними, если я не буду осторожна в своих решениях. А шипы, попробуй, даже через десятилетия довольно острые, должны напоминать о том, что моё положение — не роскошь, а обязательство. Они отлиты и выточены из хрома и бутылочного стекла. Этот венец сделан из мусора, Левикарпия. Из хлама, превратившегося в умелых руках в нечто ценное. 

   Недоверчиво смотря то на венец, то на профиль опекунши, серверка неуверенно усмехнулась:

   — Вы и в самом деле придаёте этому такое значение? Непохоже на вас. 

   — Его выковали и отлили на новом оборудовании, но делали всё рабочие со старого предприятия. Почти все они были иссушены, ослаблены и поражены лучевой болезнью. Большая часть из них не прожила и года после того дня… Трудно не ценить нечто, во что были вложены последние силы, Левикарпия. Вы, люди, как вид никогда мне не нравились, но в отдельности многие смогли меня удивить и восхитить. Тебе не раз придётся заниматься его перевозкой, и я хочу, чтобы ты подумала, в каком случае этот венец был бы более ценным. Как испорченный поверженным врагом трофей из драгоценных материалов? Или как переработанный хлам, в который кто-то когда-то вложил остатки своей жизни?

***

   Слегка дрожащими руками возложив венец на волосы Селены, Левикарпия почувствовала, как ей сдавливает горло. После этого разговора она долго копалась в архивах, найдя в итоге видеозапись с открытия того завода, ныне давно уже реконструированного после очищения всей близлежащей территории от мусора. Она смотрела, как исхудалые мужчины и женщины, с язвами и ожогами, передавали друг другу совсем новую, покрытую блестящим лаком шкатулку. Как представитель рабочих трясущимися обожжёнными руками надевает венец на склонённую голову Императрицы. Селена не рассказывала, что шипы оцарапали ей лоб до крови, а работники сурово указали, что это ничто в сравнении с их страданиями. Как и не говорила, что дар был предостережением от этих умирающих людей. Что они обращались к своим товарищам с призывами убить Императрицу, если та не сдержит обещаний и попытается вернуть старые порядки. Они хрипели эти слова, озлобленно смотря на сопровождающих Селену лиодов, готовые получить от них пулю, а потом горбились и пожимали руку правительницы, которую она протягивала каждому на прощание. Это были поломанные, но упрямые люди, уже не способные к работе, но сумевшие сделать последний подарок. И держа его в руках, Левикарпия вспоминала их изрезанные ладони. 

   После трудов Паргути Селена как никогда казалась воплощением своего титула. Парадная военная форма будто делала Императрицу выше и шире, придавая её фигуре торжественность и твёрдость. А сделанный для выступления грим ещё более выделял резкие черты. Смотря на строго сжатые алые губы опекунши, Левикарпия никак не могла отвести от них взгляд.

   — Граждане и гражданки Южного Соединения Амундсен, сегодня с вами, в последний день февраля, я хочу встретить новый год. Все мы чувствуем усталость и раздражение от года прошедшего, это всегда так. Все эти недели и месяцы, вместившие в себя не только хорошее, но и плохое. Ссоры, неудачи, разрушенные планы, неоправданные ожидания. И на этой границе мы с детской надеждой смотрим на новую календарную дату, ожидая чего-то более хорошего и удачного. Но не стоит забывать, что каждый из нас сам куёт свою жизнь. Так давайте же набираться смелости и жажды в новом году быть лучше себя прежнего. И поможем друг другу в стремлениях! С праздником вас, граждане и гражданки ЮСА, давайте здравствовать и совершенствоваться вместе!

   Выглядывая из-за сцены, Левикарпия была готова плакать от облегчения, что ей самой быть рядом с Селеной необязательно. Людей на главной площади Илокамы собралось необъятное море, и как можно было говорить этой толпе что-то таким твёрдым и громким голосом, серверка не понимала. 

   — Ничего сложного, правда не люблю так горланить.

   После выступления Селена была спокойна как статуя, и взволнованность помощницы не разделила. 

   — Там же были тысячи людей, а трансляции велись на десятки миллионов!

   — Левикарпия, даже без учёта солидного опыта в подобных вещах, покричать что-то вдохновляющее толпе — менее страшно, чем большинство вещей, которые я делаю. Годовой финансовый доклад в Моксене и то более нервотрёпный. Как и то, что нам предстоит сейчас. 

Серверка насторожилась.

   — Предстоит сейчас? По плану вы должны оставаться до полуночи в Илокаме, и пообщаться с городским Советом. 

   — Вылезло непредвиденное обстоятельство, и ты его, кстати, проворонила. Идём, у нас всего пара часов.

   Торопливо семеня за Императрицей, Левикарпия суетясь перебирала оповещения на адъюторе. Что же она упустила? 

   Перед транситером их ожидала женщина с длинными насыщенно-синими волосами. Перетаптываясь с ноги на ногу, она отмахивалась от гвардейцев, не позволяющих подойти близко к машине, и крайне оживилась, заприметив Селену.

   — Госпожа Амундсен! — ринувшись было к правительнице, женщина тут же попала в руки лиодов, преградивших ей дорогу. — Госпожа Амундсен, я представительница СМИ Илокамы, подарите мне немного вашего времени? 

   Замерев в десятке метров от неё, Селена придержала серверку, понятливо юркнувшую за спину опекунши. 

   — У вас что-то срочное, если вам не терпится до встречи с вашими коллегами завтра в Моксене? 

   — Понадеялась на неформальное общение во время поездки, поэтому и караулила у транситера. Пришлось пропустить вашу речь! 

   Заметив, как крепко сцепились руки хозяйки за спиной, Левикарпия была уверена, что выражение лица Императрицы осталось неизменным. Любые внеплановые встречи та откровенно не любила, но и отказать так просто народному информатору не могла. 

   — Хорошо, вы поедете с нами, — наконец выдохнула Селена, расцепив пальцы. —Думаю, мне не стоит говорить о нехватке времени и мерах безопасности. 

   Просияв, женщина активно закивала и раскинула руки, позволяя гвардейцам начать обыск. Пару секунд понаблюдав за их действиями, Левикарпия взошла на борт транситера и сразу же спросила:

   — Почему вы ей не отказали? Сами же говорили, что намечается что-то важное.

   Покривившись, Селена поправила перчатку на протезе.

   — Мы сейчас отправимся на встречу, которая может сильно повлиять на лояльность жителей ЮСА ко мне, так что сейчас совершенно не хочется добавлять свинца в мешок, что может рухнуть на мою голову. 

   — Вы о запросе на посадку с Дарарского судна? Простите, но я не посчитала эту новость настолько срочной, чтобы сказать о ней сразу же после выступления. 

   — Это уже не важно, но готовь программы для записи и перевода. 

   Под лязг собирающегося трапа в салон влетела интервьюерка, широко улыбаясь:

   — Ваши лиоды на удивление любезны, госпожа. Даже не испачкали моё белое пальто. Позволите присесть?

   Откинувшись на сиденье, Селена гостеприимно раскрыла руки.

   — Спасибо, меня зовут Кристиана Дин, — устроившись напротив, она пожала протянутую ладонь, — я представительница сетевого пространства Илокамы. Ох, у вас такая грубая перчатка, по виду и не скажешь. 

   — Вы хотели обсуждать со мной гардероб?

   Умолкнув, Кристиана вздохнула и этим вздохом с её лица сползла большая часть жизнерадостности.

   — Простите, я чересчур взволнована. Много работала и училась, а для разговора с вами оказалось достаточно вычислить расположение транситера и немного подождать. Ух, — она растерянно потёрла лоб, — до сих пор не верится. 

   — Хочу предупредить, что дорога займёт несколько минут, постарайтесь успокоиться.

   Дин тут же стушевалась и, подобравшись, включила запись на адъюторе. 

   — В первую очередь, госпожа Амундсен, жителей Илокамы и не только их интересуют сроки окончания экономической блокады. В нашем городе выстроены целые комплексы для приёма туристов и грузов из Конфедерации, но они уже долгие годы практически пустуют. Прошёл уже второй конфедеративный цикл, есть ли шанс на то, что посол с Дарара изменит ситуацию?

   — О, вижу вы уже в курсе о прибывшем корабле. 

   — Я пропустила вашу речь, но не новости из космопорта.

   Выгнув бровь, Селена на мгновение посмотрела на серверку. Левикарпия понадеялась, что не покраснеет до корней волос: надо же было прошляпить такую важную новость!

   — Увы, сейчас рано говорить о снятии блокады. Я даже не знаю с какой целью прибыл корабль Конфедерации, и будет ли возможным поднять эту тему. Но я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы ограничения сняли в самое ближайшее время. 

   Кристиана задумчиво покивала и продолжила спрашивать:

   — По истечении семнадцати лет можете ли вы сказать, оправданы были действия на Тегесском плато или нет?

   — Мой ответ из года в год неизменен: этого не должно было произойти вне зависимости от целей и результатов. 

   «Тегесское плато, что-то знакомое», — Левикарпия озадачено читала расшифровку записи, не понимая сути разговора. 

   — Вы взяли ответственность за Тегесскую трагедию на себя и признали произошедшее последствием вашего прямого приказа. Но возможно, были другие ответственные? 

   — Исключено, — Селена помрачнела. — Вы пока не задали ни одного важного вопроса, а лишь перебираете давно обговоренные темы. У вас осталось совсем немного времени, неужели нет ничего более актуального?

   Кристиана подобралась, явно распознав смену настроения собеседницы, и внезапно отключила запись на адъюторе. Императрица подозрительно сузила глаза.

   — Неужели и в самом деле всё?

   — Нет, просто хотела сказать пару слов вне протокола. Я с детства была восхищена вашим образом. Не представляю, сколько сил уходит на то, чтобы отвечать за всех своих предшественниц… Как вы справляетесь с такой нагрузкой?

   — Эта ноша мне по плечу, госпожа Дин.

   Восхищённо выдохнув, Кристиана прижала руки к груди.

   — Вы невероятны, госпожа Амундсен, так достойно нести это бремя… надеюсь, вам не приходится справляться в одиночку, — она подалась вперёд, неотрывно смотря Императрице в глаза. — Даже такой сильной женщине, как вы, нужна поддержка. 

   Левикарпия хмуро рассматривала профиль интервьюерки, не понимая, кажется ли ей или настрой разговора изменился. 

   — Вы проявляете излишнее беспокойство о моей скромной персоне. 

   — Ваша персона беспокоит умы миллионов, — Дин мягко улыбнулась, подавшись ещё ближе, так что их колени почти соприкасались. — Но кто занимает ваши мысли? С вашим положением и влиянием, наверное, не так легко найти близкого по духу человека…

   Ухмыльнувшись, Селена игриво постучала пальцами по обивке сиденья. 

   — С моим положением и влиянием, как вы выразились, никаких трудностей не возникает, просто у меня особые предпочтения. 

   Дин просияла.

   — Вы меня заинтриговали! Что вас привлекает в людях: ум, сила, опыт? — Она внезапно бросила взгляд на Левикарпию. — А может вам нравится что-то конкретное: покорность и светлые волосы?

   С каждым её словом губы Селены всё сильнее растягивались в улыбке, а Левикарпия начинала закипать. Почему она не прекратит этот поток недвусмысленных намёков?

   — У вас смелые вопросы, госпожа Дин, жаль, ваше время кончилось. 

   Транситер тряхнуло и через пару мгновений выключились двигатели. Они прибыли, и этот факт крайне разочаровал Кристиану. Глянув на экран адъютора, она раздосадовано выдохнула:

   — Моё любопытство меня сгубило, а я даже не все обязательные вопросы задала. 

   Поднявшись и деловито одёрнув пальто, Селена поспешила её утешить:

   — Если оставшиеся вопросы не столь личные, вы можете поговорить с моей подопечной. А вот мне стоит поспешить на встречу, думаю, вы понимаете, насколько важно сейчас проявить пунктуальность. 

   Кратко пожав руку интервьюерки, Императрица спешно спрыгнула из люка, не дожидаясь раскладки трапа. Обескураженная серверка осталась наедине с Дин. Та тут же решила воспользоваться представленным шансом:

   — Итак. Вы серверка Императрицы?

   — Да, всё верно.

   — Как вас зовут?

   — Левикарпия. И хочу сразу предупредить, что не осведомлена в теме, что вы сначала обсуждали.

   Приготовившись было включать запись, Кристиана замерла на мгновение и удивлённо протянула:

   — Вы ничего не знаете о Тегесской трагедии? Поразительно. Нет, конечно, с одной стороны, вы выглядите чуть ли не ровесницей этого события, но быть ближайшей помощницей Императрицы и не знать об этом… 

   — Я работаю с ней не так давно.

   Кристиана понимающе улыбнулась.

   — Возможно, вам и необязательно знать о подобных тонкостях, если вы заняты не политикой… Вы знаете, что серверы Императрицы почти никогда не доживают до окончания срока их службы?

   Левикарпия сдержала раздражение.

   — Конечно же, знаю.

   — И вас это не пугает? Вы бы могли аннулировать договор или перевестись к другому опекуну, но не делаете этого. Вас держат против воли или ваши отношения с госпожой Амундсен более взаимозависимые?

   Растерявшись от такой странной комбинации выводов, серверка попыталась ответить без эмоций:

   — Не понимаю, что именно вы пытаетесь узнать…

   — Ваши вопросы некорректны и касаются тех областей, которые общественность интересовать не должны, — прервавший Левикарпию лиод проворно обогнул Дин и, встав между ними, прикрыл правым плечом серверку. — К сожалению, вынужден попросить вас уйти, госпожа потребовала поторопить свою помощницу. 

   Появление гвардейца явно не входило в планы Кристианы. 

   — Простите, вы…

   — Гизени Лотр, командир гвардии Императрицы. Освободите транситер, мы торопимся. 

   Поёжившись от сухого голоса лиода, Дин покорно поднялась с сиденья. 

   — Понимаю, я и так достаточно воспользовалась ситуацией. Жаль, полноценного разговора не получилось, всего хорошего. 

   Дождавшись её ухода, гвардеец развернулся к серверке:

   — У тебя нет обязанности и права освещать личную жизнь Императрицы и свою собственную, так что смело отказывай таким людям. 

   Сжавшись под тяжёлым взглядом, Левикарпия неуверенно кивнула.

   — А теперь пойдём, госпожа и в самом деле попросила тебя проводить. 

   Покорно последовав за лиодом, серверка бесшумно выдохнула, смотря ему в спину. Лотр запомнился ей ещё с первых месяцев на Оникае. Совсем невысокий, сухощавый гвардеец пугал её суровым лицом и жёстким нравом. Одно то, что именно он дал Виоле надежду на избежание службы у Императрицы, а потом хладнокровно увёл её в казарму, заставляло внутренности сжиматься от неприязни. 

   Место, куда они направлялись, вынудило Левикарпию отвлечься от сверления бритого затылка. Крупнейший космопорт Южного Соединения поражал своей монументальностью. Фрактальные переплетения пенометалла, бетона и аэрогеля давили размахом, простираясь на десятки метров вверх. Привыкшая к малоэтажной застройке, Левикарпия почувствовала свою мизерность и незначительность. Совсем как в космосе, смотря на медленно отдаляющуюся Землю из иллюминатора. 

   — Мы пойдём не через основной вход, а через технический. — Оторвавшись от рассматривания колонн, серверка чудом избежала столкновения со спиной Лотра. Тот указал на одно из многочисленных окон, через которые виднелась оживлённая толпа. — Если ты, конечно, не хочешь поговорить со всеми ними. 

   — Технический вход. Пожалуйста. 

   Серверке не приходилось говорить с представителями СМИ до нынешнего дня, да и Селена явно избегала прямых встреч с народом. И после общения с Кристианой Дин Левикарпия не горела желанием сталкиваться сразу с целой армией информаторов. 

   — Чего они ждут там?

   — Новостей, — Лотр завёл её в узкий коридор. — Представитель Конфедеративного Совета в последний раз прибывал пятнадцать лет назад, чтобы объявить о транспортировочной блокаде ЮСА.

   — Только ЮСА? Я думала, на всей Земле такое. 

   Поднявшись на лифте, они вновь пошли какими-то тесными закоулками. 

   — Нет. Только ЮСА.

   — Почему? 

   — Думаю, штучка на твоём левом запястье скажет об этом больше меня. 

   Несмотря на ровный тон, Гизени явно намекал на нежелание продолжать разговор. Остаток пути они провели в молчании, и входя в услужливо открытую лиодом дверь, серверка пребывала в непонимании. 

   После скудного освещения технических коридоров солнце неприятно ударило в глаза, и Левикарпия тут же посочувствовала опекунше. Той всегда было плохо после мест, вроде этого большого, просторного и залитого ярким светом кабинета. 

   — Наконец-то! Надеюсь, это ваша подчинённая и мы можем начать?

   Из-за кресла выглянул человек. Бледный мужчина в респираторе. Поздоровавшись, Левикарпия заметила, как Селена у окна нервно постучала пальцами по запястью, и тут же активировала запись разговора. 

   — Что же, мне нужно представиться для протокола? — Серверка внимательно смотрела то Императрицу, то на её собеседника, чувствуя между ними напряжение.  

   — Да, пожалуй. В качестве принимающей стороны выступаю я, глава одного из земных объединений, Селена Амундсен, так же известная в архивах Конфедерации как Номини. 

   — Анура Илокара, представитель Дарарийского анклава человечества и Конфедеративный посол.

   «Так он дарарец!» — Левикарпия изучала гостя, подмечая плотную бесшовную одежду, высокий рост, заметный даже в сидящем положении, накладки с системами очистки воздуха. Селену тоже слухи причисляли к колонистам с Дарара. Но во всех статьях потомки людей, переселившихся на другую планету, описывались выше среднестатистических землян. И уж тем более выше совсем миниатюрной Императрицы. 

   — Итак, что должно было произойти, чтобы нас посетил такой человек как вы?

   — Я думаю, госпожа Амундсен, вы прекрасно понимаете причину. Прошло два цикла с момента вашего крупнейшего провала. 

   Рот Селены сжался в тонкую нить, насторожив Левикарпию. Она уже приспособилась читать настрой хозяйки по её скудной мимике, и сейчас та была явно разозлена. 

   — Я знаю сколько времени прошло. И это не ответ, господин Илокара. Совет решил ослабить пакет санкций?

   — Могу ли я поинтересоваться? — Мужчина уверено откинулся в кресле. — В архивах Дарара конкретно говорится, что вы отправились на Землю, чтобы объединить остатки человечества и восстановить экологию. Какая из этих целей вынудила вас начать мировую войну? Использовать ядерное оружие? Погибли миллионы людей, а вас волнует лишь экономический вопрос?

   — Да, — рявкнув, Селена рывком приблизилась к послу. — Да. Меня волнует блокада, а не миллионы давно сгнивших трупов. Меня не волнуют ваши высокоморальные речи о моих окровавленных руках и так далее. Тысячи и тысячи рабочих мест простаивают и ждут конца блокады. Этого ждут люди, живые, способные на многое. А вы продолжаете обсасывать кости мертвецов.  

   — Судя по вашей… взволнованности, вас задели мои слова. 

   — Нет, я разочарована. От представителя Конфедерации, прибывшего сюда впервые за два цикла, я ожидала большего, чем замшелые нотации.

   — От меня зависит дальнейший статус вашего государства, выбирайте выражения. 

   Коротко рассмеявшись, Селена принялась ходить взад-вперёд.

   — Решение принимает Конфедеративный Совет, вы должны мне его просто передать. 

   — Не всё так просто, госпожа Амундсен. Я прибыл, в первую очередь, для того, чтобы убедиться в вашей сознательности и желании продолжать деятельность в установленных рамках, — от мужчины разило нескрываемым ехидством, — но я не вижу в вас ни раскаянья, ни понимания. 

   — О, да что вы, ежедневно оплакиваю каждого лично мною расстрелянного, ведь других дел у меня нет. И что, если вы не убеждены, то блокада продлится? Может призовёте меня отказаться от работы и заберёте на Дарар?

   — Я бы вообще предпочёл определить вас туда, где вам и место. 

   Измеряющая комнату шагами Императрица застыла и, обернувшись, окинула посла таким взглядом, что серверку передёрнуло. Обычно светлые глаза опекунши почернели от расплывшихся зрачков. 

   — Требую личной встречи с Дараром.

   Процедила она сквозь стиснутые зубы.

   — А ваше место, Номини, в лаборатории, в виде препаратов для изучения. 

   — Что за?..

   На лице Селены столь явно проступило изумление, что Илокара засмеялся:

   — Что вас так удивило? О да, вы ожидали другого? — посол встал и вальяжно направился к Императрице. — Ваше умение забираться в чужие головы хорошо известно на Дараре, неужели вы думаете, на это не найдётся защиты? А ведь одна только попытка использовать это против меня показывает вашу некомпетентность. Поймите, Номини, Конфедерации не так важно, что именно вы объедините Землю. ЮСА — не единственный перспективный альянс. Тот же союз с ВСО может оказаться более выго-о-о-о… 

   Посол вдруг, затянув слово, замолчал, и Левикарпия увидела, как из его шеи выходит лезвие. 

   — Госпожа?

   Накренившись в бок, Илокара рухнул на пол, являя серверке Селену с подрагивающим клинком, до этого скрытом в протезе. Подавив первые ростки ужаса, Левикарпия устремилась к опекунше и заметила отсутствие крови. 

   — Союз с ВСО, значит, — Селена пнула труп, обнажая место удара. — Блядский андроид. 

   В разрезе на шее и в самом деле виднелись провода и пластик, вводя Левикарпию в полную растерянность. Подняв взгляд на лицо хозяйки, она взволнованно спросила: 

   — Что теперь с ним делать?

   — Вызови Меласниеми, как можно скорее. Для его отдела предстоит много работы.