возможно, я пропустил что-то чертовски интересное, потому что закрыл глаза. давайте честно, я тот ещё параноик и я пиздец как боялся разбиться. или просто не попасть в нужное место. или вылететь обратно в гостиную. короче, всё это не имеет значения, важно вот что: я выжил. мы выжили.

чистоты моей кармы хватило на то, чтобы мы с W приземлились в стог сена в поле и на этом подарки судьбы закончились. проход закрылся, напоследок выплюнув мне в лицо чёрную книжку неизвестного происхождения. где-то я подобное уже видел. сухо, безветренно, прохладно. почти как дома, если не считать моих неоднозначных предчувствий. воздух не похож на наш, да и атмосфера в целом другая – кажется, собирается дождь, хотя на небе ни облачка. странно. не знаю, где мы. может, здесь это в рамках нормы?.. 

отдышавшись, шарю рукой справа от себя; пальцы зарываются в чужие волосы, тело рядом со мной лежит неподвижно и неоправданно тихо. безо всякой задней мысли шлёпаю брата по щекам, пока он не открывает глаза. выглядит он помятым и испуганным, лямки комбинезона слетели с плеч, в чёлке застряла солома. тороплюсь поправить это недоразумение, пока он не понял, что мне не плевать, а то потом не отцепишься же.

он трёт глаза и широко улыбается, осознав, что я пребываю в добром здравии и обращаю на него внимание. крепко обнимает меня и смеётся, только мне не очень смешно. W чуть ли не на голову выше меня, а ещё сильнее и не обременен интеллектом. зато у него большое сердце. так что когда его не менее большие руки до хруста сдавливают мне грудь, я рефлекторно начинаю брыкаться. он воспринимает всё это как игру и мне ничего не остаётся, кроме как ногами спихнуть его вниз на землю.

- отвали, - ворошу стог под собой, осыпая W сеном. – фу, нельзя! не трогай меня!

W орёт что-то совершенно несуразное и пытается укусить меня за лодыжку. неужели из-за побега так взбунтовался? домой хочет? есть? спать? что ему нужно?

отползаю назад и натыкаюсь на брошенную книжку, не глядя хватаю её и протягиваю брату, чтобы он отстал. к моему удивлению, это срабатывает и он успокаивается. смотрит на меня снизу вверх, такой серьезный, что страшно становится. и отворачивается, прячет своё новообретённое сокровище. вижу, как обкусанные пальцы шустро скользят по кожаной обложке, вдоль корешка и по страницам, как будто ищут что-то. дойдя до конца, W вырывает последнюю страницу, запихивает её в рот и возвращает мне книгу обратно.

- твоё, - мямлит он, жуя комок бумаги. меня гложет отвращение вперемешку с любопытством. что ж это за книжка такая, если даже W не хочет, чтобы я её дочитал? выглядит как что-то из отцовской библиотеки. отгоняю мысли о доме. всё, больше никаких нравоучений и обязательств. забудь, Ви.

рисунок на обложке - тисненый золотом треугольник, разделенный пополам аккуратной линией, которая снизу завершается крестом, вроде алхимического знака серы. учебник? поднимаю глаза, показываю символ брату. вряд ли он даст мне внятный ответ, разумеется, но попытаться всегда нужно, может и прокатит.

- что это такое? знаешь? 

он молчит, жуя бумагу с таким выражением лица, будто я спросил у него какую-то очевидную глупость. тоже мне, умник. ну и черт с ним, пусть жуёт свою сраную бумажку, если ему нужно. не очень-то и хотелось.

раскрываю книгу на первой странице и... и ничего. это ежедневник, а не книга. в глубине души меня этот факт расстраивает, потому что я надеялся найти внутри что-нибудь интересное - может, получится продать - а он пустой. пролистываю подарок в поисках записей, но ничего не нахожу. на то, что у ежедневника раньше был хозяин, указывают только слабые отпечатки чернил на предпоследней странице, но буквы такие нечёткие, что я ничего не могу разобрать. тайны W теперь перевариваются у него в желудке. и я определенно не буду пытаться их достать.

- спасибо, бро. очень полезно, - изображаю радость и прячу ежедневник во внутренний карман куртки, надеясь, что рано или поздно он спасет меня от смертельного удара или чего-нибудь такого. писать мне в нем нечего. да и нечем пока что. - есть планы на остаток дня? я бы съел что-нибудь. ты-то уже поел, смотрю, а у меня завтрак не получился…

- пить хочу, - после недолгой паузы произносит он, носком кед вороша стог сена. губы у него синие после спонтанного перекуса, прямо в тон волосам. если не обращать на это внимание, то, вообще-то, вполне разумное предложение.

- понял. сейчас придумаем.

съезжаю вниз, прямо к нему в руки. охаю от неожиданности - рёбра ноют, как будто меня полдня ногами били. W, словно чувствуя мою боль, тут же скользит ладонями под одежду. если бы я его не знал, врезал бы по лицу, но он просто замёрз, хочет помочь и, возможно, пытается спрятаться, так что ругать его не за что.

- на, - снимаю куртку, накидываю брату на плечи. холод не совсем благотворно влияет на регенерацию, так что чем раньше он согреется - тем лучше нам обоим. он накидывает капюшон и снова лезет обниматься, на этот раз уже осторожнее. не возражаю. – ну всё, всё, сейчас полдня тут простоим. пошли, найдём тебе попить.

задачка со звёздочкой. чешу затылок, осматриваюсь: однотонная жёлтая равнина, скошенная трава аккуратно собрана в кучки. грязно, пыльно, стрекочет какая-то дрянь. пахнет августом. сзади начинается лес, до него ближе идти, чем до дороги. с другой стороны, если пойти по дороге, то наверняка можно добраться до города или чего бы там ни было, может, люди какие встретятся по пути. учитывая мои навыки навигации, шансы заблудиться и умереть с голода в лесу у нас намного выше, чем остаться без крыши среди людей, поэтому придётся ковылять через поле к цивилизации. W трясётся, тянет воздух носом, как пёс. уже пытаюсь угадать, сколько времени пройдёт прежде чем его постоянное присутствие рядом начнёт меня бесить. но пока ещё нормально, я даже в какой-то степени рад, что мне не приходится проходить через это в одиночку. 

господи, это действительно всё. я бездомный.

- эй.

- эй? а.

- к маме не хочешь? – жду, что брат при напоминании о доме впадёт в меланхолию, но он только улыбается и качает головой. интересно. я подозревал, что к мачехе W не сможет привязаться так, как к своей родной матери, но я точно не думал, что я вдруг стану для него ближе, чем она. – мы уже не вернёмся, пути назад нет. мы теперь отшельники. будем жить в лесу, жрать ягоды и пугать людей.

- и шишки?

- шишковое варенье будем делать, - хмыкаю. разговоры с W о всякой чепухе здорово помогают разгрузиться и не думать о том, как болят ноги и как страшно жить дальше. – меня дед научил.

- чей?

- твой. который Август.

он делает удивлённое лицо, словно в первый раз слышит это имя. переспрашивает. могу поклясться, что уже раз в пятый за последние 30 лет. мне же уже плешь проели рассказами о наших родственниках и их заслугах, и, к сожалению, с памятью у меня проблем нет. ты должен знать всё обо всех, чтобы не опозорить наш род. а брат твой помешанный, что с него взять, пусть живёт и другим не мешает, пока нам не в тягость его тащить.

W, как я думаю, тоже знает все эти истории, но либо быстро забывает, либо делает вид, что понятия не имеет, о чём речь. мне же лучше, не придётся придумывать, чем забить паузу, пока мы добираемся до шоссе. десять минут в тишине наедине со своими мыслями я не перенесу.

- смотри, - он как по указке заглядывает мне в лицо и спотыкается. – на дорогу смотри. короче, у нашего папы есть свой папа. ну, был. помнишь его с фотографий? с бабочкой?

- который ругался?

- да, тот самый, - усмехаюсь. неудивительно, что W запомнил именно этот факт – матерился старик действительно многовато для представителя знати. даже слишком. – когда мы к нему приезжали, он ещё курил в тарелку с салатом и показывал всем фотографии своей бывшей жены. он её очень любил, но она ушла от него, потому что дура. большая такая тётка с маленькой собачкой. таскала её с собой везде, даже в туалет.

- Мария? с собачкой…

- да не важно. так вот, этот деда звали Феликс. мне в честь него имя дали. я Винсент Феликс, ты в курсе? - брат многозначительно хлопает себя по лбу. – и у него, у Феликса, был старший брат. Август. вот его имя уже дали тебе, потому что ты у нас тоже старший брат. он, выходит, твой, эээээ, дед по папиной линии. Август, запомнил? мой Феликс, который муж дуры с собачкой и твой Август, его брат. как мы с тобой.

- а он с кем?

- не знаю. он вроде как всю жизнь был один. живёт в своей хибаре далеко от всех, ни с кем не контактирует. мы же у него были, помнишь? давно, правда, но были. ну вот он и научил. так что в лесу мы не пропадём.

есть все причины полагать, что сдвиги в голове у W появились именно благодаря этому нашему дедуле. но это не точно. я о нём знаю сравнительно мало. только то, что у него есть особняк в пуще, где он наслаждается одиночеством и что он жуть как не любит принимать гостей, а о его подвигах история почему-то умалчивает. мы с братом тусовались у него с неделю, когда мне было около пятнадцати. это было… необычно. он не знал, что с нами делать, а мы просто ходили за ним и создавали ему проблемы. он был вечно недовольный, но никогда нам напрямую не говорил, что мы что-то делаем не так. это было не так уж и плохо, если сравнивать с тем, что происходит дома каждый день. по крайней мере, он хотя бы не делал вид, что ему приятно наше общество.

- ус-тал, - W, не занятый копошением в собственной голове, находит у дороги большой камень и плюхается на него, как в мягкое кресло. сажусь рядом на землю. 

- тоже. выбирай, в какую сторону пойдём - направо или налево. 

брат смотрит по сторонам, на дорогу, потом запрокидывает голову. на лицо ему падает большая черная капля, и W стирает её рукавом. смотрю на небо - там ничего. облаков нет. откуда она прилетела?..

- небо падает, - пространно рассуждает он. - надо бежать.

- чего? зачем? что такое?

- в лес?

- ага, сейчас, - развожу руками от бессилия. мы что, проделали весь этот путь ради того, чтобы пропасть в лесу потому что W опять что-то мерещится? - чего же ты раньше молчал, когда мы в поле сидели? нет, никакого леса. пойдём вдоль дороги.

- но оно падает.

- и что? предлагаешь мне его подержать? что ты от меня хочешь? - поднимаюсь, отряхиваюсь. может быть, лес не такая уж и плохая идея, там хоть ягоды должны быть. если начнётся дождь, можно спрятаться. но теперь это уже вопрос принципа, я не могу просто так взять и согласиться. - давай, поднимайся. ничего не упадёт. нужно дойти до города.

W действительно встаёт, хватает меня за руку, но тащит через дорогу прямо в беспросветную зелень, невзирая на мои попытки затормозить. тупо прёт напролом, как машина. 

- W, я же хочу как лучше! что ты делаешь? - почему-то становится смешно. цепляюсь свободной рукой за первую подвернувшуюся берёзу, подтягиваюсь и крепко обнимаю её. - хватит! я не пойду дальше! я серьёзно, мы не пойдём туда!

брат моего приподнятого настроения не улавливает. он делает резкий рывок вперёд, в голове эхом разносится оглушительный хруст, сопровождаемый резкой вспышкой боли в плече, пробирает до слёз. на мгновение меня парализует, потом уже приходится отпустить несчастное дерево и схватиться за вывихнутую руку. ладонь W выскальзывает из моей, и вот я, ослеплённый от боли и приступа невнятной злости, разворачиваюсь и слышу, как он бежит от меня. первая мысль - пусть бежит куда хочет. вторая - догнать и придушить. знает же, гаденыш, что я не могу его оставить. но убегает, потому что боится. приходится догонять, перемахивая через кусты и поваленные деревья, пока это неестественно яркое пятно, некогда бывшее моим братом, не исчезло в глубине леса. 

- подожди! - отчаянно кричу ему вслед. W несётся по склону вниз и вдруг останавливается. нагоняю я его быстро, крепко хватаю за плечо и складываюсь пополам, чтобы отдышаться. всё болит. и плечо, и ноги, и, как ни странно, голова. воздух в лесу словно тяжелее. осязаемый. - сука, ты допрыгаешься... однажды я потеряю терпение и тогда...

- Винсент.

его голос звучит лет на 50 старше, чем есть на самом деле. открываю глаза - W как каменная глыба, смотрит перед собой. река. тёмная почти до черного вода, пенясь, прячется под корни деревьев и бежит дальше. медленно, как кисель.

хруст. ветка сломалась?

мы с братом почти синхронно поворачиваем головы. уверен, он тоже перестал дышать. оленёнок с нашего берега, кажется, совсем не смущается ни людей поблизости, ни этой странной воды, а мы продолжаем стоять и молчать. не то чтобы меня очень сильно захватывали чудеса природы, просто интересно. вот животное наклоняет голову, высовывает язык. пьёт. спокойно и будто бы даже... безмятежно? не знаю, почему мне так радостно. ни разу не видел, как пьют маленькие олени. но потом что-то явно идёт не так: он поднимает морду и начинает истошно орать, передние ноги подкашиваются, он пытается подняться, но ничего не выходит. ему явно больно. W судорожно вдыхает, отходя назад, а я застываю и не могу пошевелиться. нервы как натянутые струны.

ещё с минуту олень дёргается в этой странной агонии, кладёт морду на землю и замирает, остекленевшими глазами таращится прямо на нас. а мы на него. через пару секунд с его стороны начинает разноситься такая страшная вонь, что у меня слезятся глаза. всё происходит настолько быстро, что я, не успев толком осознать произошедшее, хватаю брата и уношу ноги. вокруг неожиданно становится тихо, слышно только наше неровное дыхание и странный давящий на голову гул. он везде, я чувствую: в воздухе, в деревьях, муравейниках, гнёздах, во мху под ногами. где-то рядом проносится странная мысль, которая кажется единственно верной: лес умирает.

я всё ещё не знаю, куда мы бежим и от чего, но мне пиздец как страшно. за деревьями в пределах пары метров не видно уже вообще ничего, настолько быстро здесь темнеет. а лес всё не заканчивается. паника давит на виски. где выход? просвет? шум от дороги? хоть что-нибудь? останавливаюсь, верчусь из стороны в сторону, как юла. в метре от нас проносится красное пятно, падает в лишайник. птица?

- всё, я так больше не могу, - дрожь пронзает тело, отпускаю W и пытаюсь поставить плечо на место. - надо валить отсюда. не понимаю, что тут происходит, но... стой на месте! дай мне минуту!

слишком поздно. брат уже тащит птицу, чтобы я посмотрел. смотрю. маленький пушистый комочек в его ладонях выглядит совсем уж траурно. действительно страшно становится тогда, когда птица прямо на моих глазах начинает уменьшаться, сдувается, как воздушный шар. перья в считанные секунды покрываются чёрной слизью и только тогда оцепенение меня отпускает. бью по рукам, чтобы W выбросил эту гадость.

он смотрит на свои перепачканные пальцы, пугается и пытается вытереть их о штанину. судя по его стремительно нарастающей истерике, безуспешно.

плечо с хрустом возвращается туда, где ему положено быть. времени думать уже не остаётся, поэтому я просто открываю ещё один портал между сосен и молюсь, чтобы прокатило. по крайней мере, я запомнил, как это делается, так что надеюсь, проблемы не будет.

- ты где?!

ничерта не видно. я держусь за дерево одной рукой, второй шарю в темноте. если я сейчас уйду с места, то мы точно тут сгинем.

- W, блять! - брат скулит и копошится где-то рядом. приходится заставить себя успокоиться и не кричать. - ты слышишь? иди на звук, ну, всё хорошо, не паникуй. я успел, мы выберемся, просто иди на мой голос.

- Винсент...

он врывается в моё пространство, как гром среди ясного неба, цепляется за меня как будто бы всеми конечностями сразу, нащупывает плечи, шею, лицо. пальцы у него мокрые, горячие и воняют. крепко прижимаю его к себе. W, не рассчитав усилия, тычет пальцами прямо мне в глаз и тут же стихийно начинает рыдать и извиняться, пока я корчусь. как будто это поможет.

боль такая, что описать словами невозможно. мне кажется, если бы я с головой окунулся в кастрюлю с кислотой - и то было бы легче. вою, но плевать уже, брат рядом. всё, что мне остаётся - затащить нас в портал и попытаться расплакаться.

ужас заканчивается быстрее, чем начался.

мы снова летим вниз, у меня снова закрыты глаза, но уже не от страха, а от боли. в лицо бьёт резкий запах свежей травы и земли, и звуки - боже мой, эти абсолютно нормальные звуки - дают мне понять, что мы снова в лесу, но он чертовски иной. живой и вполне обычный. надеюсь, он таковым и является.

слышу, как рядом со мной тяжело плюхается тело W, но у меня уже совершенно нет сил возвращать его в сознание, потому что я тоже отключаюсь. 

я такой уставший. боже мой, какой же я, блять, уставший.