Нельзя так испытывать человека. Человек не выдержит таких испытаний.

(Светлана Алексиевич)

Как много позже узнал Скай, лабораторию с землей тогда все же сравняли. По приказу Блэка, отчаянному, ни с кем не согласованному. За ту операцию Киру выдали медаль и звание генерал-майора, и это — не считая личной благодарности от генерала, приехавшего награждать героев. Сам Скай визит высоких гостей не застал, валяясь в регенераторе, в полной отключке. Неизвестная отрава все же брала модификантов, пусть и слабее, чем людей, так что, когда они приземлились, он пытался выплюнуть собственные легкие вперемешку с комками темной, почти черной, крови. Остальные пострадали слабее, по рассказам Аллы, у них все обошлось лошадиными дозами лекарств и парой дней постельного режима. Хуже было с Алым. До санчасти его дотащили, это Скай еще помнил сам, как помнил и хриплый стон Алека, когда медсестра начала осторожно вытаскивать самые крупные осколки. И крик Аллы, когда вместе с последним куском стекла, покинувшим его тело, он перестал дышать и остановилось сердце.

Дальше была темнота, потому что именно в тот момент он попытался рвануться к нему и рухнул на пол, чувствуя, как внутренности сводит судорогой, а рот наполняется кровью. Когда он пришел в себя, первым делом спросил про Алека, а Алка вздохнула и кивнула на мерно гудящий репликатор.

— Там?

Надежда не хотела умирать, надежда была упряма и верила в лучшее.

— Там. Цикл идет, вроде бы, но он не дышал, Скай, — медсестра — нет, уже врач — всхлипнула. — Сердце не билось, я не знаю, что получится...

Он обнял ее, погладил по голове и остался, плюнув на свои обязанности, на устав и на приказы командира. Его место было здесь, рядом с мерно гудящим железным гробом, в котором лежал единственный человек, чью смерть он бы просто не смог пережить. Может ли модификант покончить с собой? Это единственный вопрос, который его тогда волновал.

«Живи, блядь, живи». Он повторял это раз за разом, вслух и про себя. Раскачивался на стуле и на коленях перед репликатором, глядя прямо перед собой и ничего не видя. Перед глазами стояло лицо — осколки и рваные раны, царапины и кровь, так много крови. Живи, пожалуйста! Он забывал, как дышать — Алла испуганно трясла его за плечи. Он улыбался ей, рассеянно и вскользь, и снова уходил в себя.

Блэк приходил каждый день и не по разу. Приносил еду, хотя их и так кормили, рассказывал свежие новости. Он ничего не спрашивал, только косился изредка на репликатор со странным выражением лица, думая, что Скай его не видит. Так прошли еще два дня, не считая тех двух, что он сам провел под железной крышкой. А потом Блэк пришел снова, но на сей раз остался. В репликаторе. Друг все-таки решился на модификацию, черт знает, что помогло больше: приказ Алого людям уйти, когда модификанты остались в лаборатории, или зрелище тех повреждений, что он смог пережить. Смог ли? Об этом Скай старался не думать. Живи.

Как ни смешно, Кирилл вышел из репликатора первым, и Скай, смеясь, возился с заново учившимся ходить другом, когда протяжно запищал второй гроб. Алла пересекла комнату едва ли не одним прыжком, сам он замер, сжав плечо Блэка так, что чудом кости не переломал. Кир осторожно положил ладонь поверх его пальцев, и он заставил ослабить хватку. Тишина. Секунда, вторая, третья. Он не молился, он вообще ни о чем думать не мог, только отсчитывать про себя ползущие мгновения, до тех пор, пока не услышал хриплый кашель и негромкий голос, такой знакомый голос:

— Бля, ну, почему это так больно-то?

Блэк улыбнулся, широко и радостно, Скай закрыл глаза, пытаясь справиться с собой и слыша, как громко, надрывно рыдает Алла. Когда он, наконец, обернулся, живой и отощавший Алек, прижимал ее к себе, сидя на бортике репликатора, и гладил по спине, по голове, зарываясь пальцами в волосы. Он что-то шептал, но прислушиваться Скай не стал, слишком личной была эта сцена, не предназначенной для чужих глаз и ушей. Он вообще хотел уйти, но вцепившийся в руку Блэк заставлял продолжать стоять на месте и слушать судорожные всхлипы, хриплый шепот и ровный, успокаивающий голос.

— Я думала, ты умер, — повторяла Алла, как заведенная.

— Тише, тише, не плачь, — говорил Алек, обнимая ее. — Ну, я ж живой, милая, не плачь. Все хорошо, девочка...

Нежность, что звучала в этих словах стала последней каплей. Невыносимо — слушать, как он успокаивает ее, слышать то, что он говорит, и понимать, что, несмотря на всю боль, на все тревоги, Алек никогда не скажет это ему. Просто, потому что они всего лишь друзья, потому что даже плакать Скай мог только по девочке Саше. Не по мужчине Алому, нет. Черт, он даже после смерти Алекса не пролил ни слезинки, что ж на сей раз-то так развезло?

Он осторожно отступил на шаг, Блэк пошатнулся, но устоял, показав ему большой палец. Все хорошо, мол. Скай улыбнулся и пошел к Алеку и Алле, которая, более или менее, взяла себя в руки. По крайней мере, плакать она перестала и отошла от алого лидера, встала чуть поодаль, вытирая глаза рукавом халата, оставляя черные разводы туши. Алый улыбался ему, пока он шел, потом протянул руку. Скай пожал, слегка дергая на себя, но сдвинуть Алека с места не смог, удержался, зараза. Алый лидер радостно заржал и сам шагнул вперед, сжимая Ская в неожиданно крепких объятьях.

— Не представляешь, как я рад тебя видеть!

— Не представляешь, как я рад, что ты жив, — эхом откликнулся Скай.

Алый вздохнул, потер лоб.

— Жив, да. Дока не вытащили?

Скай покачал головой, Алек снова вздохнул и огляделся в поисках своей одежды. Форму он нацепил за пару минут, но Алла не дала им сбежать, соблазнив чаем и обедом, который, чуть ли не по мановению волшебной палочки, притащила медсестра, пыхтящая под тяжестью заставленного тарелками подноса. Алый и Блэк накинулись на еду с таким энтузиазмом, что Скаю стало совестно влезать, и он ограничился пустым чаем. Как и сама хлебосольная хозяйка, в общем-то.

Алек наелся — ну, или взял себя в руки — раньше, отвалился от стола с довольной улыбкой, с пару минут умиленно последил за Киром, а потом встал и потрепал Аллу по волосам.

— Все, любовь моя, — Скай вздрогнул, поднимаясь со стула. — У тебя хорошо, но долг зовет.

Она смущенно улыбнулась в ответ, но ничего не сказала. Они уже в дверях стояли, когда Алла догнала и повисла у Алека на шее, впившись в губы жадным поцелуем. Тот ответил, а Скай прикрыл глаза, стараясь сохранить ровное дыхание, и отвернулся, подавляя желание еще и уши заткнуть. Сердце частило, сжималось, пыталось выпрыгнуть из груди. Ей-Богу, он не хотел это видеть. Черт, он и знать-то про это — не хотел, но, наверное, убегать и прятаться было уже поздно.

Они оторвались друг от друга под восхищенный свист дожевавшего остатки обеда Блэка, Алек хлопнул Ская по плечу и потащил за собой, и он послушно пошел, но сбежал при первой же возможности. Так, чудом углядел в конце коридора командира и отбрехался срочной необходимостью уточнить задание. Какое? Да, хер его знает, если бы Алый спросил — он бы не смог ответить, но тот лишь улыбнулся и, помахав рукой на прощание, пошел в другую сторону.

Командира Скай догнал и, на всякий пожарный, какое-то время шел с ним, разговаривая, в общем-то, ни о чем. Общие вопросы о дальнейших планах, ситуации на фронтах. Сергей Анатольевич, кажется, был рад своему нечаянному собеседнику, так что беседа оказался неожиданно приятной для обоих. Единственное, на вопрос о ядерных бомбах, про которые зашла речь тогда на совещании, командир ответить отказался. Мол, секретность и все такое.

— Алый знает? — спросил Скай, когда они уже подошли к кабинету

— Знает, — полковник тяжело вздохнул. — Он все знает. Ты зайди ко мне вечером, на тебя тоже приказ пришел, не только на Кирилла.

Перевод темы был грубым, но Скай не стал настаивать на своем. Пообещал забежать, попутно выяснив, что его, оказывается, тоже повысили. Генерал-майор в тридцать с небольшим, вот уж радость. На войне и не такое случается, конечно, но насколько же смешно в таком звании оставаться всего лишь лидером звена. Хотя, он-то лидер, а Блэк?

Влад стер с губ невеселую усмешку, попрощался с командиром и смылся, пока того не пробило на философствования. Тема «а нахуя нам война» в последнее время становилась все более популярной. И это, когда они уже определенно побеждают. Ну, что за ересь?

Ноги сами привели его в тренажерный зал и сопротивляться судьбе Скай не стал. Господи, давно же он был здесь в последний раз. Неделю назад? Месяц?

Подводила даже модифицированная память, видимо, встроенных календарей у модификантов не водилось, а бешеная круговерть вылет-учения-сон сбивала восприятие времени не только людям. Он занимался долго: за окном уже стемнело, когда мышцы, наконец, заныли и запросили пощады. Ужин пропустил, но идти — по привычке — в санчасть за едой сегодня не хотелось. Там будет Алла, а еще, возможно, Алек. Влюблен он в нее, или это просто секс — роли особой не играет. Глупо ревновать друга к девушке, но Скай ревновал, как никогда раньше. Даже Олю с Кириллом в том безоблачном прошлом он воспринимал как-то легче и проще, не говоря уж про сотни мимолетных увлечений Алекса.

Курить, когда он вышел из тренажерки, хотелось невменяемо. Скай почти побежал на улицу: глубокая ночь, полная луна, тишина, нарушаемая лишь криками птиц — это была почти идиллия. Только недавние герои его мыслей — Алла и Алек — стоящие у другого корпуса с сигаретами в руках в нее не вписывались. Алый обнимал девушку за талию, расслабленным, привычным жестом. Она что-то говорила, он кивал, периодически пожимая плечами. Наверное, стоило к ним подойти, поздороваться, хотя бы, но портить такой чудесный вечер — то ли себе, то ли им — не хотелось. Скай, не рыпаясь, выкурил свою сигарету и ушел искать новоиспеченного модификанта. Блэка, в смысле.

Вот здесь подстава была страшная: в комнате друга не было, в казарме тоже. Скай дошел до летного поля, где один из техников, пожав плечами, сказал, что Блэка уже несколько дней не видел. И предложил поискать в санчасти.

«Все дороги ведут в Рим», — вспомнилось Скаю. Он улыбнулся собственным мыслям, но все же пошел. В конце концов, тонкая душевная организация не была поводом забиться в уголок и страдать. Взрослый же, вроде, мужик. Генерал-майор, епт. Епт! Про обещание зайти к полковнику он забыл напрочь, что слегка скорректировало маршрут. Сначала командир, потом все остальное.

Визит к начальству отнял на удивление мало времени: полковник куда-то спешил, так что ограничился вручением погон и теплыми устными поздравлениями. Конечно, Сергей Анатольич не удержался от ностальгической минутки воспоминаний в стиле «вот таким тебя помню, пешком под стол ходил», но именно минутки. После символической рюмки водки, наскоро выпитой «за звание», командир — хотя, какой он уже командир? — едва ли не вытолкал его за дверь. Он особо и не сопротивлялся, распрощался, пожал руку и, насвистывая себе под нос нечто немелодичное, но отражающее настроение потащился к Блэку. Друг был последним оплотом адекватности и постоянства в этом безумном мире, и Скаю, наверное, хотелось позаимствовать хоть каплю его спокойствия. Хотя бы, полкапли. Ему бы хватило.

Санчасть встретила его негромкими голосами Блэка и Аллы, эти двое говорили о чем-то своем и были настолько увлечены беседой, что вошедшего Ская поначалу и не заметили. Он кашлянул, привлекая к себе внимание, они вздрогнули и обернулись, так синхронно, будто весь день репетировали. Скай не смог удержаться от смеха, глядя на эти смущенные лица.

— Своя атмосфера? — спросил он, подойдя ближе и разглядев разбросанные повсюду листы с кучей графиков, каких-то химических формул и непонятных сокращений.

— Познаем дзен, — Блэк вздохнул, потом переглянулся с Аллой и странно встрепенулся. — Иди-ка сюда!

Его глаза загорелись таким энтузиазмом, что Скай аж отшатнулся. Нафиг-нафиг, знаем мы чем такое заканчивается, плавали!

— Влад, ну, иди сюда! — умоляюще посмотрела на него врач.

Отказывать женщинам он никогда не умел. Пришлось подчиниться с таким обреченным вздохом, что эти двое заржали. Кир оккупировал одну его руку, Алла другую, а мгновением спустя, он уже шипел от боли и материл этих двух естествоиспытателей, решивших набрать крови одновременно и из пальца, и из вены.

— Не ругайся, — отмахнулся Блэк от его возмущений, возвращаясь к бумагам, пока врач колдовала над пробами. — Может, хоть понятнее станет...

— Что понятнее? — Скай запоздало задумался над самым главным вопросом. — А вы что делаете-то?

— Пытаемся понять, — пробурчала Алла, полностью увлеченная своим занятием.

На этом она, похоже, сочла объяснение исчерпывающим и замолчала, хмурясь и продолжая сосредоточенно колдовать над пробами. Кирилл и вовсе молчал, полностью погруженный в чтение. Скай подождал минут пять, плюнул и пристроился в кресло у окна, сделав себе чай и отыскав в холодильнике бутерброды. Ни Кир, ни Алла не возмутились его самоуправству. Они его вообще не замечали, всецело увлеченные своим делом. Каждый своим, но, кажется, по сути — общим.

Когда в приоткрытую дверь проскользнул Алек, Скай мрачно отсалютовал ему кружкой, вгрызаясь в очередной бутерброд. Двое, склонившиеся над мини- лабораторией, на приход очередного гостя никак не отреагировали, продолжая о чем-то шептаться и время от времени издавать невнятные восклицания. Алый, насмешливо приподняв бровь, оглядел это безобразие, вздохнул и присоединился к Скаю, предпочтя, правда, креслу подоконник. Он выглядел отдохнувшим и посвежевшим, несмотря на то что оставался болезненно тощим. Ну, да, логично: за день до пика формы не отъешься.

— Они чем заняты? — прошептал Алек ему на ухо, заговорщицки подмигивая. 

— Пытаются понять, — меланхолично процитировал Скай.

Алек помолчал, ожидая продолжения, потом засмеялся.

— Исчерпывающе, — он широко улыбнулся, спрыгивая со своего «насеста».

— Алчонок, милая моя! Удели мне пару минут своего сверхценного времени!

— Чего тебе? — грубо откликнулась «милая», и Скай непроизвольно улыбнулся тоже.

— Чем вы так заняты?

— Пытаемся понять, — повторила она его — свои собственные — слова.

— Это мне уже сказали. Мне интересно, что вы пытаетесь понять.

Над ответом на этот вопрос Алла думала дольше, даже Блэк отвлекся от разглядывания чего-то в микроскоп и поднял голову, окинув их недовольным взглядом. Ну, да. Отвлекают. Но интересно же! Скай примирительно улыбнулся другу.

Алла же вздохнула, потерла лоб, будто собираясь с мыслями, и лишь потом заговорила, осторожно подбирая слова:

— Аль, если ваши ребята правильно нам все рассказали, то Док ведь был дальше от взрыва, чем ты?

Алек кивнул, мрачнея на глазах. Губы сжались в тонкую ниточку, линия подбородка, казалось, закаменела. И зачем они об этом вспомнили, он ведь пытался спасти Дока, общеизвестный факт. Кто виноват, что его усилий оказалось недостаточно?

— Скай был еще дальше, чем Док, — влез Блэк. — Но ваши повреждения несопоставимы. Он пострадал от отравы, а не от взрыва, по сути.

— Я был в стороне от зоны поражения, — Скай не мог молчать, глядя на болезненно прямую спину алого лидера.

— Не суть. Принципиально важно то, что, по словам ваших ребят, повреждения Алека были куда как более обширными, нежели у Дока!

— Я тебя понял, — медленно протянул Алек. — А я — нет, — Скай обреченно вздохнул.

Быть самым тупым — это вообще невесело. Алла ответила ему страдальческим стоном, но, прежде чем она успела открыть рот, снова заговорил Алый.

— Они хотят понять, почему я дотянул до части, а Док умер на месте, хотя я пострадал сильнее.

— Разные типы модификации? — Скай наморщил лоб. — Он мне рассказывал, немного, правда...

— Не суть, Скай, — перебил его Алек. — Если тебе важно, по типу модификации больше шансов выжить было у него.

— Но жив ты.

— Я... — он вздохнул. — Образцы нужны? — деловито спросил он у Аллы, быстрым шагом подходя к ним с Блэком, но Алла лишь отрицательно помотала головой. — Бля, точно, репликатор!

Ская не покидало ощущение, что они говорят на каком-то иностранном языке, ну, или специфическом диалекте, по крайней мере. До него доходило, как до жирафа, процентов десять сказанного, в то время как они прекрасно понимали друг друга едва ли не с полуслова.

— А у меня кровь зачем брали? — тупо спросил он, отчаявшись разобраться в том, что происходит, самостоятельно.

— Есть что и с чем сравнивать. Какие результаты, Алл? 

— Занимательные. Кирилл, покажи ему, пожалуйста.

— Вот, смотри, процент содержания в тканях не больше тридцати, а здесь уже почти пятьдесят! Но такое воздействие мог оказать только повторный цикл модификации, а его не было! Видишь, вот здесь?

Блэк и Алек склонились над бумагами, Алла засуетилась, забегала вокруг стола, подавая им все новые распечатки, переставляя какие-то стекла и склянки. Скай понаблюдал за этим еще пару минут и ушел, оставив их наедине с каким-то «сверхважным», как выразился Алек, открытием, в которое его, похоже, никто не собирался посвящать.

Чувствовать себя лишним ему не нравилось никогда.