— Командир, — говорит Йон-Рогг, и Уни-Верс тут же резко обрывает его:

— Я не твой командир.

Они сидят на пластиковых стульях на заднем дворе дома скруллов, Уни-Верс обрабатывает разбитые губы Йон-Рогга и другие царапины, сидит сосредоточенно, закусив губу, и молчит. Йон-Рогг не выносит ее молчания, ему кажется, что это не она, а вернувшееся бесплотное видение. Йон-Рогг хватает Уни-Верс за свободную руку, и едва заметно вздрагивает, когда пальцы касаются холодного металла. Уни-Верс хмурится и неаккуратно проводит ватой по одной из царапин, так что Йон-Рогг шипит и жмурится.

Скруллы и две землянки наблюдают за ними сквозь прозрачное стекло двери и о чем-то тихо переговариваются. Йон-Рогг слышит пронзительный голос надоедливой девчонки и скашивает глаза, глядя, как она размахивает руками и указывает на него. Йон-Рогг закатывает глаза и замирает, когда слышит тихий смешок.

— Рогатый козел из крии, это надо же, — шепчет Уни-Верс и сдавленно хихикает.

Йон-Рогг пытается встать, он догадывается, кто окрестил его подобным образом, но Уни-Верс поднимает искрящиеся глаза, силой давит на его плечо и цокает.

— Сидеть, — говорит она полушутливо, и Йон-Рогг слушается.

Ощущение холодной ладони на плече странное, но приятное. Просто потому что ладонь принадлежит Уни-Верс, а Уни-Верс потрясающая в любом виде. Хотя Йон-Рогг все же предпочитает живую теплую Уни-Верс жестокой галлюцинации.

Уни-Верс объясняется с Талосом и Марией, одергивает почти сцепившихся в перепалке Монику и Йон-Рогга и собирается уже уходить.

— Вы оба остаетесь здесь, — безапелляционно заявляет Талос, хмуро глядя на Йон-Рогга.

— Точно, — добавляет Мария, — мы не знаем, зачем он явился. Может он вотрется тебе в доверие, а потом убьет.

Йон-Рогг громко хмыкает, прищуривается и складывает руки на груди. Уни-Верс закатывает глаза, косится на кивающую головой Монику и устало кивает. Ей на самом деле не хочется никуда идти, так что она поддается напору Талоса и остальных. Желудок, привыкший за последний год к нормальному режиму питания, громко требует еды, и Моника хихикает, обхватывая Уни-Верс за пояс.

— Что насчет моей команды? — спрашивает Уни-Верс после того, как Йон-Рогг рассказывает о ее «смерти».

Выслушав от Талоса историю спасения Уни-Верс, Йон-Рогг долго хмурится и кривится, но все-таки благодарит скрулла под заливистый смех Уни-Верс. Они сидят в гостиной всей толпой, разве что детей отправили спать. Темнокожая женщина смотрит настороженно, сверлит Йон-Рогга взглядом и молчит, Талос подозрительно спокоен, он сидит, слегка склонив голову, и смотрит больше на Уни-Верс. Скрулл сидит между Уни-Верс и Йон-Роггом и последнего это бесит настолько, что он готов всадить давнему врагу вилку в глаз.

— Ронан грохнул их при первой же возможности, — отвечает Йон-Рогг и глубоко вздыхает, разжимая пальцы.

Уни-Верс смеется, заливисто хохочет, запрокидывая голову, и Йон-Роггу очень хочется прикоснуться к ней. Ему жизненно необходимо касаться Уни-Верс, потому что он провел без нее десять лет, и теперь все происходящее кажется ему обрывочным жестоким видением, которое вот-вот прервется и снова оставит Йон-Рогга бесцельно болтаться в космосе.

— Кстати, — говорит Уни-Верс, переваливается через Талоса и пристально смотрит Йон-Роггу в глаза; уголки ее губ смешливо подрагивают, — что ты сделал с моими вещами?

Йон-Рогг кашляет и отворачивается, а Уни-Верс снова смеется, пихает его ногой и отстраняется.

— Тебе не нужно завтра на работу? — спрашивает Мария, когда время переваливает за полночь.

Завтра суббота, так что она сама может поспать вволю. Уни-Верс отмахивается и как бы между прочим заявляет, что уволилась. Мария сверлит ее неодобрительным взглядом, Талос едва заметно усмехается, а Йон-Рогг корчит забавную презрительно-вопросительную рожицу.

— Работа? — выплевывает он, будто бы это какое-то страшное ругательство.

Уни-Верс усмехается и откидывается на спинку стула, закидывая руки за голову. Она поразительно беспечна, болтает ногами как ребенок и улыбается самой себе.

— Найду что-нибудь еще, делов-то, — хихикает Уни-Верс, — вот видела неподалеку школу боевых искусств.

Мария закатывает глаза и широко зевает, трясет головой и говорит, что неплохо бы посмотреть телевизор. Уни-Верс бросает, что Рамбо бы не помешало последовать примеру детишек, и машет рукой в воздухе. Мария хмурится, показывает ей язык и по-детски хихикает. В итоге они так и засыпают в гостиной Талоса за просмотром какого-то скучного фильма. Во сне Уни-Верс чувствует, как ее сгребает в охапку горячая рука и впервые за проведенный на Земле год не просыпается посреди ночи.

Йон-Рогг просыпается от топота над головой и настойчиво бьющего в глаза солнца, прислушивается по привычке и осторожно вынимает изо рта длинные золотистые пряди. Уни-Верс рядом, полулежит на нем, морщится от яркого солнца и совершенно не желает просыпаться. Больше никого в комнате нет, и Йон-Рогг на мгновение ругает себя за расслабленность, потом посылает все к черту и глубоко вдыхает пряный запах Уни-Верс. Уни-Верс пахнет порохом и свободой, и Йон-Роггу невероятно нравится это чувство.

Топот сверху затихает резко, Йон-Рогг слышит раздраженные шепотки и задирает голову, недовольно глядя на темнокожую девчонку. Она ловит его взгляд, показывает язык и скачет по ступенькам вниз, с размаху наваливаясь на Уни-Верс.

Уни-Верс охает и открывает глаза, она уже давно не спит, слушает голоса дома и размеренное дыхание над ухом. Йон-Рогг скалится, шипит на девчонку, и Уни-Верс смеется, сжимая его ладонь.

— Моника, это Йон-Рогг, — говорит она и гладит девчонку по волосам, — Йон-Рогг, это Моника. С этого момента объявляю вас друзьями и запрещаю ссориться.

Они оба фыркают, синхронно отворачиваются, и Уни-Верс сдавленно хихикает. Йон-Рогг подозрительно косится на всех вокруг и зачем-то ожидает нападения, хотя Уни-Верс расслаблена до предела, она весело улыбается и много говорит. Йон-Роггу расслабиться никак не получается, и спустя несколько секунд раздумий он понимает, почему.

— Отрежу к чертовой матери! — ругается Уни-Верс, стягивая со спутанных волос резинку и пытаясь расчесать колтуны пальцами.

— Нет! — протестуют в один голос Йон-Рогг и Моника, и это первое, в чем они согласны.

Уни-Верс приводит Йон-Рогга в квартиру Кэрол, долго смотрит на него и, кажется, наслаждается. Им потребовались все выходные, чтобы убедить Талоса и Марию в безобидности Йон-Рогга, так что теперь последний наслаждается тишиной и почти-одиночеством.

Уни-Верс для Йон-Рогга — часть самого себя, он цепляется за нее сведенными в судороге пальцами и не представляет, что хоть когда-нибудь сможет быть один. Уни-Верс смеется, глядит ярко-синими глазами и не отходит от него дальше пределов видимости. Уни-Верс все понимает, Уни-Верс на самом деле такая же сломанная.

Йон-Рогг долго осматривает каждый угол квартиры, придирчиво цокает языком и всматривается в каждую фотографию. Он будто ищет в старой Кэрол Дэнверс, которая еще человек, ту своевольную девчонку, его подчиненную. Уни-Верс не знает, удается ли ему, потому что Йон-Рогг ничего не говорит, поворачивается к ней и корчит такое лицо, что по нему все сразу становится понятно. Не то, что он находит в Кэрол Дэнверс-прошлой Верс, а то, что эта девочка все еще важна для него.

— Мне начинать ревновать? — Уни-Верс пытается выглядеть обиженной, но все равно не может сдержать усмешки.

Она подходит к одной из фотографий, самой новой, в прозрачной стеклянной рамке. На фото много людей, Кэрол, яркая и улыбающаяся, стоит посередине; рядом с ней Талос и Мария, Моника сидит на корточках, так что в кадре видна только ее голова, около нее смущенно улыбается дочка Талоса. Уни-Верс тоже есть на этой фотографии, она стоит сзади, волосы закрывают половину ее лица — резинка сиротливо болтается на кончике одной из прядей. Уни-Верс там чувствует себя отчаянно лишней, и оттого улыбка ее выглядит несколько неуклюжей. Уни-Верс здесь и сейчас улыбается совсем не так, теперь ее глаза лучатся уверенностью и умиротворением, особенно в те моменты, когда она украдкой бросает взгляды на болтающегося по комнате Йон-Рогга.

— Непременно, — бросает Йон-Рогг, и Уни-Верс не сразу понимает, что он все-таки решил ответить на ее шутливый вопрос.

— О, — отвечает она и складывает руки на груди, — тогда могу начать прямо сейчас.

Йон-Рогг быстро разворачивается, смотрит на нее непонимающе и немного испуганно. Он слышит проскальзывающие в ее голосе нотки скрытой обиды и отчего-то теряется. Уни-Верс смотрит на него долго и пронзительно, буравит взглядом глубоких синих глаз и в конце концов заливается смехом. Она машет Йон-Роггу одной рукой, второй же стирает с лица воображаемые слезы.

— Командир, — укоризненно тянет Йон-Рогг, и Уни-Верс открывается, чтобы в очередной раз возразить.

Фраза «я не твой командир» тонет в протяжном стоне, губы Уни-Верс податливо размыкаются, пропуская Йон-Рогга внутрь, сама она нетерпеливо подается вперед, позволяет его рукам бродить по телу и случайно рвет чью-то рубашку. Громкий треск на мгновение приводит их в чувство, Уни-Верс отстраняется и оглядывается, словно хозяйка квартиры может появиться в любой момент, застать их с поличным как нерадивых школьников. Ее щеки горят яростным огнем, пальцы подрагивают и никак не желают отпускать оторванный с корнем рукав. Йон-Рогг смеряет ее долгим взглядом, оглядывает оголившуюся руку и усмехается. Уни-Верс хлопает глазами, как нашкодившая девчонка, и разве что не втягивает голову в плечи. Надрывный хохот заполняет помещение резко, перекрывает тиканье часов и шум холодильника, сливается с доносящимися из окна звуками автомобилей и вырывается наружу.

— Гуся! — Уни-Верс врывается в кабинет и радостно подскакивает к развалившемуся на пестрой подстилке «коту».

Йон-Рогг хмурится, бросает настороженные взгляды на сопровождающих их людей и медленно шагает следом. Дверь захлопывается, люди в черных костюмах остаются позади, и Йон-Рогга охватывает странное чувство. За столом, откинувшись на спинку черного кресла сидит темнокожий мужчина с повязкой на одном глазу, он смотрит на Йон-Рогга изучающе, изгибает губы в ухмылке и кивком головы указывает на расположившийся напротив него стул. Уни-Верс тихонько разговаривает с флеркином и смеется и совсем не замечает повисшего в кабинете напряжения.

— Ник Фьюри, — мужчина первым нарушает тишину, но руку для пожатия не протягивает.

Йон-Рогг знает об этом обычае землян с недавних пор, и он уже до чертиков ему надоел. Касаться первого встречного, открываться таким глупым образом, будто отдавать себя в распоряжение незнакомца — Йон-Рогг никак не может понять, зачем это нужно.

То ли дело в утраченном глазе, то ли в прошедшем времени, но Ник Фьюри производит совершенно иное впечатление, чем в их первую встречу. Тогда он казался лезущим на рожон беззащитным глупцом, только и могущим, что молить о пощаде; теперь же мужчина представляется серьезным противником, за спиной которого едва ли не целая армия. Ник Фьюри смотрит хмуро, постукивает пальцами по гладкой поверхности стола и чего-то ждет.

— Я могу понять все, — наконец говорит Фьюри, — но может быть не стоило устраивать драку с толпой на центральной улице?

— Но они первые начали, — словно ребенок жалуется Уни-Верс, плюхаясь на соседний с Йон-Роггом стул.

Флеркин преспокойно лежит на ее руках, косит одним глазом на Йон-Рогга и будто предупреждает, мерно покачивая рыжим хвостом. Йон-Рогг вспоминает все проблемы, доставленные этим животным, и медленно подавляет желание пристрелить его на месте.

— Именно поэтому вы решили забить их до полусмерти? — хмыкает Фьюри.

— Кто же знал, что люди такие хрупкие?! — восклицает Уни-Верс.

Кот на ее коленях довольно жмурится, машет в сторону Йон-Рогга хвостом и вытягивает вперед полосатую лапу. Фьюри скептически хмыкает, бросает на Йон-Рогга быстрый взгляд и снова смотрит на Уни-Верс. Те привязавшиеся к ним земляне едва ли выдерживали один удар, но продолжали лезть на рожон, один за одним падая ничком на оживленной площади. Йон-Рогг не видел в этом каких бы то ни было проблем, в конце концов зачинщики сами виноваты, что выбрали противников себе не по зубам.

Фьюри тяжело вздыхает, отмахивается от ярко улыбающейся Уни-Верс и лезет в один из ящиков стола. Толстая папка со звоном падает на столешницу и раскрывается, обнажая несколько нечетких фотографий и ровные строчки грифельно-черных букв. Йон-Рогг видит на фотографиях Уни-Верс, скруллов, себя и еще каких-то людей и резко втягивает носом воздух. Флеркин рассерженно шипит, а Уни-Верс смеется и похлопывает Йон-Рогга по руке.

— Так у тебя к нам какое-то предложение? — с интересом спрашивает она, придвигаясь ближе.

— Что он здесь делает? — грозно спрашивает появившаяся в дверях кухни Кэрол.

Она, очевидно, прилетела только что, потому что все еще одета в сине-красный костюм и самую малость сверкает.

— Ем, — бросает Йон-Рогг и насмешливо щурится, — Верс.

В следующее мгновение его сносит сверкающий поток, следом набрасывается разъяренная Кэрол. Уни-Верс так и остается сидеть за столом, лениво подперев рукой щеку и неспешно дожевывая бутерброд.

— Я же ясно дала понять! — Кэрол без разбору молотит кулаками. — Куда тебе следует катиться!

Йон-Рогг уворачивается от ударов, окидывает девушку презрительным взглядом и буквально выплевывает:

— А дерешься ты все по-прежнему, — он вскользь уходит от руки Кэрол и добавляет, — плохо!

Кэрол рычит и набрасывается на него снова и снова, громит собственную квартиру и почему-то никак не может попасть. Уни-Верс наблюдает за ними из-за стола, изредка уворачивается от летящих во все стороны обломков и подливает себе еще чаю.

— Зато я сильнее тебя! — Кэрол ревет раненым зверем, в ее руках с хрустом лопается шкафчик.

— О, — хмыкает Йон-Рогг, подныривает под ее руку и наотмашь бьет противницу в ухо, — правда? Кто сказал тебе такую глупость?

Уни-Верс глубоко вдыхает вязкий воздух, откладывает посыпанный деревянной крошкой бутерброд и встает.

— Хватит, — ее тихие слова сопровождаются несколькими ударами.

Кэрол получает два ощутимых тычка в шею и замирает, глотая воздух; Йон-Рогга Уни-Верс бьет под колени и в грудь, так что он падает и заходится кашлем.

— Вот она, самая сильная женщина во вселенной, — говорит Йон-Рогг, и лицо Уни-Верс стремительно покрывается краской.

Мария стоит у распахнутых настежь дверей и едва сдерживает смех. Моника крутится где-то позади, приветствует «тетю Кэрол» и «Уни», бросает на Йон-Рогга недовольные взгляды и скрывается внутри дома. Уни-Верс безразлично объясняет женщине ситуацию, дергает Йон-Рогга и Кэрол за рукава и тяжело вздыхает. Йон-Рогг и Кэрол стоят по обе стороны от нее и демонстративно не смотрят друг на друга.

— Чувствую себя матерью-одиночкой с двумя малолетними детьми, — вздыхает Уни-Верс, и Мария не выдерживает и громко смеется.

Йон-Рогг скашивает глаза на сложившую руки на груди не-Верс и хмыкает, отмечая, что костюм воина Крии всего лишь поменял расцветку, но все еще остается прежним. Кэрол, точно почувствовав его взгляд, смотрит скептически и слегка обиженно и отворачивается, делая едва заметный шаг ближе к Уни-Верс. Йон-Рогг хмыкает и закатывает глаза, но на провокацию ведется и делает то же самое.

— Да, я вижу, — продолжает смеяться Мария, отходит в сторону и жестом предлагает гостям войти.

— Тетя Кэрол! — визжит Моника, обходит Йон-Рогга по широкой дуге и виснет у Дэнверс на шее.

Кэрол треплет ее по пушистым волосам, смотрит на всех присутствующих по очереди и насмешливо спрашивает, кивая на Йон-Рогга:

— Ты его не боишься?

— Боюсь! — тут же отвечает Моника и показывает Йон-Роггу язык. — Но он слушается Уни, поэтому смирный.

Кэрол смеется, и Уни-Верс тоже хихикает, хватаясь за его плечо. Йон-Рогг закатывает глаза, грозно хмурится и недовольно спрашивает:

— Я тебе собака, что ли?

Моника втягивает голову в плечи, крепче хватается за Кэрол и смотрит на Уни-Верс. Йон-Рогг хмурится еще больше, предчувствуя, что ответ ему не понравится.

— Нет, — хихикает девчонка и радостно восклицает, — ты рогатый козел!

Комната взрывается смехом, не смеется только недовольный Йон-Рогг. Прицепившаяся кличка ему страшно не нравится, но человеческая девчонка права, он слушается Уни-Верс, а Уни-Верс расстроится, если Йон-Рогг кого-то убьет.

— Разгромили квартиру? — спрашивает Талос.

Он не слишком удивлен, будто ожидал подобного исхода событий. Уни-Верс натыкается на его понимающий взгляд случайно, пожимает плечами и продолжает украдкой наблюдать за продолжившими противостояние в чужом доме Кэрол и Йон-Роггом. Йон-Рогг сидит на диване, закинув ногу на ногу и прикрыв глаза, а Кэрол крутится рядом, явно неуклюже следит за ним и постоянно недовольно фыркает.

— Ага, — подтверждает Уни-Верс, — от нее мало что осталось. Мы едва успели уйти до приезда полиции.

— Объясняться с Фьюри вам все равно придется, — Талос будто бы наслаждается происходящим.

Уни-Верс тяжело вздыхает и трет шрам, натягивает рукава ниже и подавляет желание смачно хлопнуть себя по лбу. И еще кое-кого, желательно протезом. Фьюри не заставляет себя долго ждать, в этот раз он появляется лично, просачивается в комнату без стука и оказывается внезапно сидящим в одном из кресел.

— И как вы это объясните? — его глубокий голос разносится по комнате эхом.

Кэрол, сосредоточенная на Йон-Рогге, вздрагивает и разворачивается, за что тут же получает удар в спину. Золотистые искры пробегают по костюму, и Дэнверс рычит и сжимает сияющие кулаки. Уни-Верс смотрит на Йон-Рогга укоризненно, но тот лишь пожимает плечами и довольно улыбается.

— Тебе правда нужны объяснения? — фыркает Кэрол.

Она медленно дышит, и ее кулаки постепенно гаснут. Удар приходится в спинку дивана, Йон-Рогг едва успевает отклониться; он усмехается, отталкивает ее руку и небрежно бросает:

— Ты первая на меня напала.

Кэрол снова вспыхивает, подскакивает к нему и хватает за грудки.

— Что. Ты. Делал. В моей квартире? — чеканит она по слогам.

— Я же сказал, — невозмутимо отвечает Йон-Рогг, — ел.

Кэрол оборачивается, смотрит на всех по очереди, ищет поддержки. Но Уни-Верс сидит, подперев рукой щеку, а Талос и Фьюри и вовсе глядят на нее укоряюще. Марии и Моники в комнате нет, так что Дэнверс лишается единственных возможных союзников.

— Почему вы на меня так смотрите? — Кэрол трясет руками, и голова Йон-Рогга болтается, точно воздушный шарик. — Разве он не враг?!

— Командир, — Йон-Рогг смотрит на Уни-Верс и хватается за замершую руку Кэрол, — спаси меня.

В голосе его слышатся лукавые нотки, но выражение лица действительно умоляющее. Однако Уни-Верс продолжает сидеть на месте, лишь опускает руку на стол и закатывает глаза.

— Я не твой командир, — бросает она в тысячный, кажется, раз.

— Эй, — Йон-Рогг теперь обращается к Фьюри, и тот удивленно приподнимает бровь, — сделай ее моим командиром.

Фьюри хмыкает и растягивает губы в ухмылке. Йон-Рогг высвобождается из ослабевшего захвата, но продолжает сидеть, смотря на Кэрол снизу вверх; Дэнверс застыла с протянутой рукой и распахнутыми глазами подобно восковой статуе. Уни-Верс все-таки хлопает себя по лбу и отводит глаза, встречаясь с сочувствующим взглядом Талоса.

— Я не знала, что вы были в таких отношениях, — растерянно говорит Кэрол.

Она наконец-то успокоилась и уселась на диван, позволяя Уни-Верс все объяснить. Мария выдала ей кое-какую одежду, так что теперь Дэнверс ни капельки не похожа на пришельца из космоса, и это до чертиков веселит Йон-Рогга. Кэрол обычная девчонка, почти такая же, какой он увидел ее впервые. Разве что вены ее теперь наполняет его собственная синяя кровь.

— Тогда это знали все, кроме тебя, — хмыкает Йон-Рогг.

Уни-Верс косится на них подозрительно, ожидает новой драки, и облегченно вздыхает, когда Йон-Рогг незаметно ей подмигивает. Кэрол сидит рядом, и Йон-Роггу все еще слегка некомфортно, но он старательно не подает виду. Тело помнит ее удары, помнит пронзающую насквозь разрушительную энергию и оттого непроизвольно покрывается мурашками.

— Пообещайте мне только одно, — устало говорит Фьюри, поднимаясь, — не устраивайте больше драк в общественных местах или там, где это может причинить вред людям.

— Я за ними присмотрю, — хихикает Уни-Верс, словно сказанное не относится и к ней тоже.

— Эй, — взбрыкивает Кэрол, — не нужно за мной присматривать!

Она, только поднявшаяся, тушуется под взглядом глубоких синих глаз. Фьюри кивает и прощается, он явно не желает принимать участия в новой стычке.

— А как же правило, — тянет Йон-Рогг и продолжает лишь когда Кэрол смотрит на него заинтересованно, — что командир твоего командира — твой командир?

— Ты не мой командир, — говорит Дэнверс обиженно и отворачивается.

Уни-Верс хихикает, смотрит на них, как на ссорящихся детишек, и смотрит прямо на Йон-Рогга.

— Похоже кому-то гораздо проще смириться с этим фактом, — смеется она, — тебе стоит брать с нее пример.

— А мне кажется, — Йон-Рогг ухмыляется и завороженно смотрит в сверкающие в желтом свете люстры глаза, — что мы с ней в одной лодке.

Уни-Верс складывает руки на груди и качает головой. В ее пальцах сверкают серебром ключи, она подбрасывает их и ловит. Йон-Рогг следит за каждым ее движением и в глубине души надеется, что Уни-Верс не позовет Кэрол с собой.

— Подъем, детишки, — Уни-Верс бросает ключи Йон-Роггу и кричит так, чтобы на втором этаже было слышно, — Мария, мы пошли!

Рамбо-младшая тут же оказывается рядом, буквально скатывается с лестницы. Уни-Верс щелкает ее по носу и улыбается, шепотом говоря, что тетю Кэрол они тоже забирают. Дэнверс все еще сидит тихо и почти не реагирует, переваривает свалившуюся на нее информацию, так что Йон-Роггу приходится пихнуть ее в бок, чтобы заставить очнуться. Он бы с удовольствием оставил девчонку здесь, но вместо этого хватает ее под локоть и тащит к выходу.

— Пока, рогатый козел, — Моника показывает ему на прощание язык, и Йон-Рогг отчего-то на нее больше не злится.

Кэрол приходит в себя на полпути к новой квартире, когда Йон-Рогг раздраженно дергает ее, вытаскивая из последнего на сегодня автобуса. Они едва успели заскочить в него, и Уни-Верс в глубине души порадовалась, что не пришлось идти пешком. Кэрол шарахается и оглядывается по сторонам, хлопает глазами и, кажется, ничего не понимает. У Уни-Верс в сумке ее одежда и еще кое-какие вещи, потому что в квартире наверняка нет совсем ничего.

— Эй! — бурчит Кэрол, вырывая руку. — Почему я иду с вами?

Уни-Верс не отвечает, вручает ей сумку с вещами и заворачивает в ближайший круглосуточный магазин. Если Дэнверс еда и не нужна, сама она чувствует себя уставшей и голодной.

— Поздравляю, Верс, — ухмыляется Йон-Рогг, — теперь благодаря тебе не мы живем у тебя, а ты — у нас.

Кэрол хмурится и ничего не отвечает, сжимает в пальцах сумку и оглядывается. Уни-Верс выходит спустя несколько минут, а Кэрол с Йон-Роггом все также молчат посреди улицы; Кэрол явно обижена, и Йон-Рогг вообще-то тоже, но едва ли кому-нибудь признается. Уни-Верс улыбается, глядя на них, и достает из пакета с покупками мороженое.

— Спасибо, — Кэрол слегка улыбается и громко шуршит упаковкой, — и хватит звать меня Верс.

— Значит ты отказываешься от своего имени? — спрашивает Йон-Рогг.

Он забирает у Уни-Верс пакет с покупками, выхватывает сумку из рук Кэрол и твердо шагает вперед. Он съедает свою порцию в считанные секунды и наклоняется к Уни-Верс, чтобы откусить у нее.

— Это не мое имя! — протестует Кэрол.

— Вот как? — в голосе Йон-Рогга слышится неприкрытая насмешка. — Значит ты отказываешься от шести лет своей жизни? От всего, что между нами было?

Йон-Рогг неприкрыто играет, и Уни-Верс смеется и закатывает глаза, позволяя ему. Кэрол выглядит растерянной еще больше, мороженое яркими каплями стекает на ее пальцы и капает на темный асфальт. Уни-Верс протягивает ей салфетку, Кэрол на автомате вытирает руки и выбрасывает ее в мусорку вместе с недоеденным лакомством.

— Что бы ты там ни думала, Верс — это ты, — говорит Йон-Рогг, и Уни-Верс согласно кивает.

Кэрол смотрит на них непонимающе, оглядывает собственные руки и смеется, когда осознает оплошность. В груди у нее расцветает сверкающий золотом шар, а улыбка сама собой наползает на лицо. Уни-Верс удовлетворенно кивает и бряцает спрятанным в кармане ключами. Она чувствует теплые пальцы Йон-Рогга, сжимающие ее ладонь, и тоже широко улыбается.