Весь ужин Элизабет чувствует на себе прожигающий взгляд Аарона. Пока папа ведёт милые задушевные беседы с мистером и миссис Янг, а Кэти — прекрасная девушка Аарона — успевает вклиниться и в разговор с ними, и обратить внимание на Лиз, брат всё не сводит с неё глаз. А точнее, с бутылки красного вина, которую она ставит возле себя и подливает в бокал слишком часто. Да, пожалуй, Элизабет понимает, почему Аарон метает в неё молнии.

— Лиз, — зовёт он, когда она доливает остатки вина в свой бокал. — Не поможешь с десертом?

Она так и застывает с бутылкой на весу, когда поднимает взгляд на брата и видит в его глазах жирный намёк на то, что он собирается всыпать ей по первое число. Стоило это предвидеть, когда одна распивала целую бутылку.

— Конечно, — мило ему улыбается, стараясь не выглядеть пьяной, но, когда встаёт со стула, её немного ведёт в сторону. Этого никто не замечает, но Элизабет понимает, что стоило всё-таки умерить пыл и не пить так много. Или хотя бы поесть. Папа целый день убил на этот ужин.

Кэти вызывается помочь им, но Элизабет, опережая брата, просит её не беспокоиться и отдохнуть. Идёт за Аароном на кухню, сразу направляясь к холодильнику за фирменным папиным грушевым сорбетом с бренди. Он добавляет туда столько бренди, что ей стоит отказаться сегодня от десерта, иначе братишка на ней живого места не оставит.

— Ты что творишь? — шипит на неё Аарон, стараясь не повышать голос, чтобы его никто не услышал.

— Аарон... — Элизабет тяжело вздыхает, опуская взгляд, понимая, что отпираться и шутить не имеет смысла.

— Я же просил тебя, — на обреченном выдохе произносит он и устало проводит ладонями по лицу. Снова смотрит на неё.

Элизабет поджимает губы и торопится заняться десертом, лишь бы не наблюдать на себе раздраженный взгляд брата. Она всё никак не может привыкнуть к тому, что Аарон её воспитывает. Берёт на себя роль старшего брата, хотя он всё ещё младший — даже с учетом его взросления на пять лет в её магическое отсутствие.

— Что произошло? — спрашивает Аарон, пока Лиз украшает десерт мятой. Она замирает и смотрит на него. Вопросительно приподнимает брови. — Ты пьёшь только когда что-то случается. Так что выкладывай.

Ком встаёт в горле. Элизабет нервно сглатывает и мотает головой, отмахиваясь от вопроса. Она продолжает заниматься десертом, пока Аарон не говорит ни слова, но её словно прорывает. Ей необходимо поделиться этим хоть с кем-то.

— Сэм приехал, — тихо говорит она, будто всё ещё сомневаясь, и поднимает словно виноватый взгляд на брата.

Она готова поклясться, у него сейчас начнётся нервный тик.

Аарон не любит Сэма. Элизабет кажется, это просто ревность, потому что он знает, как Лиз относится к своему родному брату. Но мама говорила, что это забота. Аарон стал так яростно настроен против Сэма именно, когда он с Капитаном пришел к ней за помощью.

— В последний раз, когда он появился здесь...

— Я помню, — она перебивает слишком быстро, не давая напомнить о тех событиях. Аарон хмурится, недолго глядя на неё прожигающим взглядом, а потом всё равно продолжает:

— Тебя чуть не убил, — он умело себя контролирует, но желваки заходятся на лице. Хоть Аарон и хорошо управляет своими эмоциями, но по нему всегда видно, когда он зол. Брат стискивает челюсти и опирается бедрами на кухонный гарнитур, складывая мощные руки на груди.

— Я помню, Аарон, — чуть резче, чем хотелось, выговаривает Элизабет, отбрасывая в раздражении от себя ложку.

Она видит его неверящий взгляд и сразу догадывается, о чём он думает.

«Он подвергает тебя опасности, а ты всё равно, как собачонка, бежишь на его первый зов».

Элизабет помнит, как Аарон сказал ей это после того, как она вернулась домой. Два с половиной месяца Сэм и Стив помогали ей прятаться, и только когда удостоверились в том, что необходимости в этом больше нет, позволили ей вернуться. Аарон был в ярости и, кажется, именно в этот момент возненавидел Сэма.

В реальности для него прошло уже почти семь лет, но относиться спокойнее к родному брату Лиз он не стал. Какой же, чёрт возьми, Аарон собственник.

— И что ему нужно на этот раз? — она ощущает все презрение, с каким брат задаёт этот вопрос. Устало вздыхает, горестно улыбаясь, и понимает, что не хочет разбираться еще и с детскими обидами Аарона — ей своих хватает.

Поджимая губы, она переводит на него взгляд и думает, как лучше сказать, чтобы не вызвать у него новую вспышку ярости. В этот момент на кухню входит папа, подозрительно оглядывая их двоих, и спрашивает всё ли в порядке — они находятся здесь слишком долго.

Аарон косо глядит на неё, взглядом намекая, чтоб рассказала всё отцу, на что Элизабет лишь еле заметно мотает головой и мысленно просит брата молчать. Папа к Сэму относится хорошо, но даже он не будет в восторге, если узнает, что она собралась проводить психотерапевтические сеансы с опаснейшим киллером.

— Дети, — зовёт папа, прерывая игры брата с сестрой в гляделки; они одновременно поворачиваются к нему. — Что у вас происходит? Здесь воздух уже наэлектризован, так что не надо отвечать «ничего».

— Сэм в городе, — слишком быстро отвечает Аарон, не давая Элизабет даже времени подумать, что ответить отцу. Она ошалело пялится на брата, а он лишь невинно пожимает плечами.

— Аарон ревнует, — как обиженный ребёнок жалуется Элизабет, и только произнеся это вслух, понимает, как глупо себя ведёт.

— Давайте вынесем десерт, пока он не растаял, — без каких-либо эмоций просит папа, будто и не слышал, что ему только что сказали. Элизабет делает глубокий вдох и замечает, что брат хочет что-то сказать, но отец прерывает, поднимая руку. — Разберемся позже. Сейчас не лучшее время, согласны?

Он тут же выходит из кухни, забирая две порции десерта. Аарон переводит взгляд с удалившейся фигуры отца на неё так, будто она в чём-то виновата. Лиз его игнорирует и, прихватив десерт, просто идёт за отцом. Он всё же прав. Сейчас не время для их семейных разборок.

Они так давно ни о чём не спорят, что Элизабет забывает, какого это — так злиться на младшего брата.

Вообще-то, он никогда не давал её особого повода для злости и раздражения. Аарон даже в детстве был прилежным ребёнком: послушный и хороший мальчик, который почти не создавал проблем. И её даже не напрягал тот факт, что нянчиться с маленьким Рони слишком часто приходилось именно ей, потому что родители — оба доктора — много работали.

Аарон был ангелом и Элизабет его очень любила. Но также в нём чересчур яро играло чувство собственности, которое она, почему-то, игнорировала.

Когда в семнадцать лет Лиз впервые начала встречаться с парнем, трёхлетний Аарон постоянно орал, когда видел их вместе. Её бойфренд не выдержал её раздражающего брата, как он сказал, и сбежал после полугода отношений.

Следующему её парню повезло меньше: когда она привела его домой знакомиться с родителями, Аарону было уже почти семь. И он хулиганил. Так что Рик — её головокружительная любовь — два с половиной года терпел выходки её брата. Соль вместо сахара, клей в ботинках, разрисованная машина. Необязательно ведь говорить, что Рони снова выиграл?

В этот же период в её жизни снова появился Сэм. Аарон тогда абсолютно ничего не понимал и не хотел понимать, что Элизабет ему на самом деле не сестра. Он не хотел делить свою сестру ни с кем. И всё же он вёл себя прилично. Лиз знает, что это из-за родителей, которые устроили ему взбучку и приказали не лезть в её отношения с родным братом.

Но когда после заварушки с нападением и огнестрельным оружием Сэм и Стив Роджерс её увезли, Аарон перестал молчать.

Может быть, Элизабет следовало перестать так снисходительно к нему относиться и перестать прощать ему все проделки, которые всегда считала лишь детской глупостью.

Вот он сидит напротив неё — взрослый умный человек, готовый к созданию своей собственной семьи. Он держит Кэти за руку и, улыбаясь, мило общается с её родителями. Это тот же самый парень, который ругает её за общение с родным братом и за свидания с мужчинами с сайтов знакомств.

Может ей стоит...

Оживлённую беседу, в которой не участвует только она, прерывает нежданный звонок в дверь. Элизабет хмурится и переглядывается с папой, который выглядит таким же удивлённым.

— Пойду проверю нашего припозднившегося незваного гостя, — говорит он и выходит из-за стола.

Элизабет кидает на Аарона вопросительный взгляд, но он лишь пожимает плечами, говоря, что не знает, кого там принесло. Брат выглядит слегка раздражённым. Но Лиз ещё в момент, когда слышит звонок, понимает, что всё идёт не по плану Аарона.

Отец возвращается в гостиную с бутылкой весьма приличного коньяка. И пока Элизабет снова ловит себя на мысли, что для непьющего человека она слишком хорошо разбирается в алкоголе, следом за её папой заходит широко улыбающийся Сэм с тортом в руках. Господи Боже...

Она нервно сглатывает ком в горле, поворачивается с распахнутыми глазами от Сэма к Аарону. У младшего брата зло стиснута челюсть. Он тянется к своему бокалу с вином, из которого за весь ужин сделал всего несколько глотков.

 — Скажем так, — начинает папа, пока Элизабет не отрывает настороженного взгляда от Аарона, который прикладывается к бокалу. — Это ещё один член семьи. Сэм.

Аарон давится вином, когда слышит отца, и выплевывает его на молочного цвета скатерть. Он закашливается, пока Элизабет ошалело переводит взгляд на папу, вероятно решившего утроить здесь начало апокалипсиса.

Пока Кэти пытается привести Аарона в порядок, уточняя в порядке ли он, Лиз замечает самодовольную улыбку Сэма и руку отца на его плече. Вот уж действительно, конец света.

Когда Дэвид усаживает Сэма за стол, родители Кэти к этому времени уже собираются уезжать. Он спешит проводить гостей, оставляя в напряженном молчании их одних: Кэти, Аарон, Сэм и Элизабет.

Аарон недолго буравит Сэма ненавистным взглядом, который тот с лёгкостью выдерживает. И братишка направляется в ванную, чтобы сменить рубашку, которую тоже умазывает красным вином.

— А я вас знаю, — весело сообщает Кэти Сэму, когда Аарон выходит. Сэм лишь дарит ей улыбку в ответ и подмигивает.

Она хочет ещё что-то сказать, когда Элизабет наконец-то снова обретает дар речи и зло шипит на брата:

— Что ты, чёрт возьми, делаешь?

Он не торопясь переводит на неё взгляд, вопросительно ведя бровями. Элизабет лишь усмехается на его беспечность и детское поведение, и прикрывает глаза.

— Я проверю Аарона, — Кэти, видя повисшее напряжение между ними, спешит удалиться. Элизабет мысленно благодарит её и задаётся вопросом, знает ли она об их родстве.

— Я конечно не ждал, что ты будешь рада меня видеть, но чтобы настолько враждебной быть... — удивлённо бормочет Сэм и откидывается на спинку стула; Лиз поджимает губы, борясь со злобой. — Даже твой отец был рад мне.

— Он всем рад, — еле слышно бубнит она и смотрит в сторону холла, где отец уже проводил мистера и миссис Янг, но направляется на второй этаж, а не к ним в гостиную. — Я же просила тебя, Сэм.

Брат устало выдыхает и его лицо становится серьёзным. Он смотри на Элизабет грустными глазами; в этот момент что-то внутри неё щёлкает.

— Я просто хотел повидаться, Беттс, — словно виновато говорит он, чем поражает её. — Твой отец всегда был рад мне. Я подумал, что неплохо было бы и с ним увидеться. Да и Аарон...

— Ты знаешь, что Аарон тебя не любит? — перебивая, спрашивает Элизабет, хоть ответ ей и не нужен.

Нет, Сэм этого не знает, потому что она сама всегда скрывала это.

Лицо брата преображается за доли секунды, вытягиваясь в удивлении. Выглядит так, будто он действительно искренне этому поражён. Лиз мысленно усмехается, думая, что, наверное, Сэм удивлён, что он кому-то не нравится.

— Теперь знаю, — он только безразлично пожимает плечами. — Понятно, почему я не должен был сюда заявляться.

— Да... — она тихо соглашается с ним.

Сэм соображает, что ему лучше уехать в тот момент, когда к ним возвращается Аарон с идущей за ним Кэти. Он кидает на них такой взгляд, что Лиз становится не по себе, и она не может понять, то ли это ревность, то ли зависть.

Кажется, в такой неловкой ситуации ей ещё не приходилось оказываться.

— Я уже ухожу, — салютует Сэм Аарону, пока он не сводит с них двоих взгляда.

— Подбросишь? — вставая из-за стола вслед за старшим братом, спрашивает Элизабет, стараясь не смотреть на Аарона. — Мне нельзя за руль.

— Конечно, — он радостно соглашается.

Аарон молчит. Каменным столбом стоит у выхода, сложив руки в карманы брюк. Лиз всё же бросает на него быстрый взгляд, просто, чтобы убедиться, что он сейчас не взорвётся от гнева. Она прощается с ним, на что Рони в ответ кивает.

Кэти вызывается проводить их. Она тихо просит Аарона угомониться, когда проходит мимо него. Это вызывает у Элизабет улыбку.

Сэм садится за руль её машины, чтобы отвезти домой. Всю дорогу они едут молча. Лиз, бросая на брата короткие взгляды, замечает, как он поджимает губы и старательно пялится только на дорогу. В воздухе витают какие-то отголоски чувства вины, и ей вспоминается, что Сэм всё же не всегда ведёт себя безответственно и глупо. Он всё понимает. Он знает свои косяки.

— Где ты остановился? — она спрашивает, когда машина тормозит около её дома.

— В мотеле, недалеко отсюда, — Сэм глушит мотор и отдаёт Элизабет ключи. Она забирает их, касаясь горячей ладони брата, и глаза моментально наполняются грустью.

В последний раз они виделись полгода назад. Сэм приехал к ней сразу, как уладил все дела, связанные с Таносом, распылением половины населения и прочего дерьма, которое произошло тогда в мире. Она накинулась на него, как сумасшедшая, и долго не могла выпустить из объятий, рыдая ему в плечо. Это был первый раз за много лет, когда Элизабет смогла обнять своего брата.

И вот опять. Как бы сильно он её не раздражал, она его любила. И ей не хватало Сэма. Точно так же, как в детстве.

— Зайдёшь? — всё же решает спросить она, надеясь побыть с ним подольше в тихой обстановке, когда не нужно убегать, прятаться от пуль и ругаться. — Расскажешь, как у тебя дела. Как проходит восстановление мира... в мире.

Сэм коротко усмехается и отводит от неё искрящийся взгляд. Элизабет улыбается, думая, что он просто не посмеет спорить о том, что тоже скучал по своей сестре.

Они сидят у неё полночи, болтая о поедая пиццу с колой, как в её далеком детстве, ещё до смерти родителей. Элизабет впервые после возвращения из ниоткуда чувствует себя спокойно и по-настоящему счастливой. Она и подумать не могла, что для радости ей нужно так не много — брат рядом и глупые беседы с ним обо всём подряд.

Когда часы показывают три двадцать утра, Сэм вдруг становится серьёзным и говорит, пока Лиз клюёт носом:

— Ты ведь не будешь дуться на меня до конца жизни?

Она удивленно потупляет свой взгляд на нём. Не может поверить, что он действительно верит в это.

— Сэм, я не дуюсь на тебя, — Элизабет устало вздыхает. — Я просто привыкла к тихой жизни. А когда ты появляешься, всё переворачивается вверх дном. Каждый раз.

— Тебе не нравится, когда я появляюсь в твоей спокойной жизни, — делает он неправильное заключение, и Лиз хочет уже возразить, когда Сэм продолжает: — У тебя всё хорошо, пока меня в ней нет.

— Просто я не готова к геройству, жертвам и потерям, — лишь говорит она и ловит на себе полный понимания взгляд.

— Бетти. Никто из нас не готов к потерям. Но то, что ты не лезешь на рожон, не значит, что ты застрахована от этого.

Слова Сэма заставляют задуматься их обоих. Они смотрят друг на друга, словно пытаясь общаться телепатически. У них это никогда не выходило. Лиз вспоминает, что они не умели и не умеют понимать друг друга с полуслова.

Ей нечего ему ответить, потому что брат прав. Она не хочет думать о том, что её потерей может оказаться именно Сэм из-за своего желания помочь всем, кому только способен. Поэтому Элизабет говорит лишь:

— Ты настоящий герой, Сэм Уилсон. И я думаю, ты правда заслуживаешь этого, Капитан Америка.

Она впервые называет его так. Но Элизабет просто чувствует, что ему нужны эти слова.

Сэм сомневается сам в себе; он говорит, что люди сверху тоже в нем сомневаются. Но она — нет. Хоть для Лиз и было шоком, что Стив отдал ему свой щит, но в том, что Сэм этого заслуживает, она ни разу не сомневалась.

— Да брось, — усмехается брат спустя секунды шока. — Ты так не думаешь.

— Нет, думаю. К тому же, мне кажется, Стив не мог ошибиться.

Тихая комната наполняется громким смехом Сэма. Он даже откидывается на спинку дивана, искренне смеясь её ответу. Элизабет понимает, что это за реакция и закатывает глаза.

— И всё-таки, ты тогда в него втрескалась, — переводя дыхание, заключает брат и смотрит на неё, поигрывая бровями.

Вот же идиот.

— Он хорош, — лишь пожимает она плечами, потому что спорить об этом не хочет. — И понимал, что вы зря пришли ко мне.

...чем подвергли опасности.

Но эти слова Элизабет не договаривает. Сэм и без этого напоминания всё прекрасно знает.

— За это ещё раз прости, — он извиняется в миллионный раз, а она снова только кивает, слабо улыбаясь. Лиз устала говорить, что за это давно уже простила брата.

Она укладывает Сэма на диване, а сама идёт в спальню, когда на часах уже четыре утра. Её смена на работе определенно не будет лёгкой после бессонной ночи. Но это того стоит.