Во внутреннем саду приготовления всё ещё были в самом разгаре: почти установили второй из столбов, между которыми, судя по всему, должны были натянуть канат; чуть в стороне заканчивали приготовление под навесом – между плетёными диванчиками на столики выставляли фрукты и бокалы с вином. Это место, видимо, предназначалось для приглашённых лично королём, а мягкое кресло с высокой спинкой и в окружении нескольких поменьше – очевидно, для самого Росэра и его свиты.

Однажды к нам в Штольни тоже приезжал бродячий цирк, но отец тогда не пустил меня посмотреть, сказав, что ничего особо интересного там нет. Я расстроилась, обиделась и даже пыталась поспорить, но была слишком мала, чтобы дело зашло дальше капризов и слёз. Хотя, пристыженный матушкой отец устроил представление во дворе – возможно, не такое зрелищное, всего-то простенькие фокусы и жонглирование, но тогда я так не думала.

Мне предназначался низенький мягкий пуфик по правую руку от короля, отчего-то даже возникло неприятное ощущение, что я здесь словно кошка подле хозяина. Магистру Таэдо досталось кресло по левую. А вот магистр Тэриньо замер позади, заложив руки за спину и посматривая по сторонам, подобно сторожевому псу. До меня только сейчас дошло, что никакой это не гвардеец, раз Росэр назвал его магистром. Телохранитель-маг? А доспехи, значит, зачарованы?

И всё-таки удобно, что мои глаза не светились – можно было, не стесняясь, разглядывать окружение магическим зрением. Плетение заклинаний на доспехах разобрать не удалось, но что-то защитное там проглядывалось, скорее всего, должное отразить враждебные чары… знакомый почерк, уж не Ярай ли этот артефакт делал? Почти как вокруг нашего дома…

Для меня было огромным удивлением узнать, что некоторые заклинания имели уникальное плетение, и не только потому, что были придуманы кем-то конкретным. Как и при письме, у магии тоже существовал почерк – здесь чуть больше вложенной энергии, тут завиток в другую сторону, потому что рука дрогнула, а вот заметная спайка из-за вынужденной передышки или недостаточной концентрации. Многие долговременные заклинания выглядели как кружево или паутинка – энергетический каркас, по мере истощения которого магия рассеивалась. Во время одного из уроков я невольно вспомнила декаграмму, что рисовала с Кирино, потому что большинство плетений имело геометрическую симметрию.

– Дамы и господа, – как только натянули канат, в центр поляны крадучись, словно тигр, вышел смуглый златовласый мужчина и вскинул руки вверх, привлекая к себе внимание, – мы начинаем представление! Приглушите свет.

По его команде магические огни исчезли отовсюду, и сад погрузился во мрак. Но – ненадолго. Вместе с дрожащей протяжной нотой, взятой то ли на скрипке, то ли на диковинном ньэннском инструменте, зажглись крохотные сине-зелёные светлячки, и стало видно девушку со смычком в руках. Высокий звук оборвался, и тут же – ударили в барабаны, и что-то в груди завибрировало в такт ритму.

Невольно оглянулась на короля – стало интересно, как выглядело его лицо. Был ли он удивлён? Или вместо холодной учтивости появился восторг? Но Росэр, наверное, подумал о чём-то таком же, и потому, как только наши взгляды встретились, я опустила очи долу, пытаясь всеми силами справиться со смущением. Голубые глаза смотрели слишком пристально. Словно сегодняшним представлением для него был не приглашённый цирк, а я.

Тем временем вступила флейта, её поддержали звонкие переливы колокольчиков, и скрипка сразу зазвучала приятнее и нежнее. Ритм нарастал, начало каждого такта отмечалось сильной долей; девушка отошла в тень, а вместо неё вышел босой юноша одетый в простую рубаху и шаровары. Он вытянул руки параллельно земле, отвёл ногу назад и поклонился, резко кивнув головой. Шаг вперёд, разбег, поворот… парень подпрыгнул в воздух, с его рук сорвалось цветное переливчатое пламя – кажется, там были все цвета радуги! – и вихрем взлетело вверх. Танец выглядел интересно, но что такого в магическом пламени?

– Это легенда с берегов Ньэнна. – Я вздрогнула, когда рука магистра Тэриньо легла на плечо, а тихий шёпот коснулся уха. – Смотрите внимательно, сеньорита. Даже малая магия может быть завораживающей.

Коротко кивнула и закусила внутреннюю сторону щеки. Было совсем не по себе – то король как-то слишком много внимания проявляет, то его свита начинает что-то объяснять. Магистр Таэдо тоже не отставал, то и дело бросая косые взгляды в мою сторону. Сел ещё, уперев правую руку в подлокотник и подперев щёку ладонью, будто отгородился от меня, а всё ж поглядывал, присматривался, тоже изучал. Или дело не во мне, а в том, чьей дочерью я была?

Вместо того чтобы забивать себе голову всякой ерундой, решила сосредоточиться на представлении. На поляне вырос иллюзорный лес – тёмная чащоба, где между стволов мелькал чей-то белый силуэт. Юноша пытался найти дорогу, освещая путь огнём, и музыка становилась всё более тревожной, пока совсем не оборвалась на высокой ноте, и на «сцене» появилась девушка, но в её руках уже не было скрипки. В белых ньэннских одеждах она выглядела зыбким призраком. Без слов история получалась не до конца понятной, но менее чарующей от этого не казалась, напротив, хотелось узнать саму легенду.

Музыка вступила с новой силой. Парный танец в пламени захватил внимание, я уже не отвлекалась ни на короля, ни на тяжёлую руку магистра Тэриньо, так и не покинувшую плечо. Юноша по спирали приближался к девушке, создавая кольцо огня, и тонкими хлыстами проверял оборону, а призрак ловко перехватывала их, раскручивала и посылала обратно. Но нет, ничего похожего на сражение не происходило, скорее они… разговаривали?

«Кто ты, о прекрасная дева?» – словно бы спрашивал он.

«Одинокая путница», – отвечала она.

«В этом лесу много опасностей. Позволь, я выведу тебя», – настаивал он.

«Здесь только одна опасность, человек», – смеясь, возражала она.

Танец ускорялся, юноша подступал всё ближе и ближе. Пояс на халате девушки ослабился, оголяя плечо, она уже не отбивалась, а кружась, уходила от летевшего в неё пламени. Одежда вот-вот могла соскользнуть вниз…

«Что за опасность?» – забеспокоился он.

«Я», – хищно усмехнулась она и прыгнула в его сторону.

Всё погрузилось во мрак. Барабаны стихли, остался лишь тихий плач флейты и та самая, звучавшая в самом начале, дрожащая нота скрипки. Я почувствовала всплеск магии.

В возникшем круге зеленоватого пламени ничком лежал юноша, и его, словно одеялом, укрывали белые одежды. Самой прекрасной девушки не было видно, но рядом сидела, покачивая пушистым хвостом, белая лисица. Встав, она гордо прошагала по границе огня и скрылась в иллюзорном лесу. Музыка оборвалась, и вокруг всё утонуло в аплодисментах, среди которых я с трудом разобрала тихий смешок магистра Таэдо:

– Перевёртыш? Это их «новое»?

– Лисиц я ещё не видел, – хмыкнул Тэриньо, наконец убрав руку с моего плеча. Он склонился по другую сторону королевского кресла и что-то начал обсуждать с Чёрным. Их шёпот разобрать не удалось… да и не особо интересно было вслушиваться в разговор, тем более, видя кривящееся лицо Таэдо.

– Вам понравилось, сеньорита? – спросил Росэр так, будто это он сейчас выступал, и от моего мнения многое зависело.

– Я в восторге, Ваше Величество, – улыбнулась, в тайне жалея, что по возрасту мне ещё не положен веер, за которым можно было бы спрятаться.

Представление шло своим чередом. Гимнасты и акробаты, танцоры, пожиратели пламени, глотатели шпаг, фокусники, в чьих трюках не было ни капли магии… Зрелищ было предостаточно, но самым чудесным показалась музыка – барабаны, флейта, колокольчики, скрипка, арфа и много других инструментов, разобрать которые не получалось. Каждая нота, каждый звук завлекал, не давал отвлечься, заставлял сердце замирать в предвкушении. И, что самое обидное, музыканты были скрыты от глаз, а ведь на их мастерство ох как хотелось посмотреть!

Вроде бы, благородным сеньоритам по статусу полагается уметь играть хотя бы на одном музыкальном инструменте? Не уговорить ли мне Ярая найти учителя? А если выбирать, то что? Скрипка казалась красивой, но слишком сложной, порхание рук над струнами арфы чем-то походило на крылья… А будет ли у меня вообще время на такие занятия, если планировалось после бала куда плотнее забить расписание уроков всяческими боевыми искусствами?

Погрузившись в размышления, пропустила появление канатоходца – подсвеченный кольцом ярко-алого пламени, он замер на небольшой площадке наверху столба. В свете магических огней рыжие волосы приобрели цвет крови; разглядеть лицо не получалось из-за чёрной полумаски, а вокруг торса был обмотан широкий тканевый пояс. Мужчина сделал неуверенный шаг, второй, третий – выглядело всё так, словно он вот-вот оступится и полетит вниз, и подогревающие интерес барабаны затихали ровно в тот миг, когда канатоходец отклонялся в сторону. Но вдруг он сделал несколько быстрых лёгких движений и очутился в середине каната, достав из-за пояса обмотанные верёвкой кольца, которые тут же вспыхнули зеленоватым пламенем. Теперь мужчина танцевал и вместе с тем жонглировал – немного продвинулся вперёд, затем назад, ловко подпрыгнул, покрутился, наклонился вправо, потом влево…

Маятник внутри дрогнул – невольно вспомнился Таши и его темнота. В ней упасть было не так страшно, а всё же оступишься, и итогом станет смерть. Пожалуй, я не смогла бы сделать и пары шагов, и хорошо, что мой дар работал иначе, но теперь появилось более чёткое понимание, насколько же тяжело мэтру.

Отчего-то занервничав, я сцепила руки в замок и закусила губу. Вроде бы знаешь, что это цирк, и неосторожные движения всего лишь часть представления, что вряд ли пустят выступать перед королём дилетанта, а всё же – боязно.

– Ставлю десять, что сорвётся, – донёсся тихий голос Тэриньо.

Ответить что-либо магистр Таэдо не успел – мужчина всё-таки сорвался, кто-то из зрителей громко вскрикнул, я почувствовала укол боли и солоноватый привкус во рту… и только потом увидела, что пояс – не просто пояс, а два тканевых полотна, которые канатоходец чудом успел зацепить за канат. И теперь пояс стремительно разматывался, а циркач крутился и крутился, ритм барабанов нарастал, и вдруг – всё резко оборвалось. Мужчина, намотав полотна на руки, повис в воздухе, и вступила флейта.

– Сеньорита, у вас кровь, – Росэр переглянулся с Таэдо, протягивая белый платок.

Щёки запылали. Неужели от волнения всё-таки прикусила?.. И правда, стоило приложить пальцы к губам, на них остался алый след. Вот дура! Такой позор…

– Благодарю, Ваше Величество, – говоря, старалась не смотреть на короля.

Чёрный молча поднялся из своего кресла и склонился надо мной. Властная рука не дала приложить платок к лицу, отвела мантилью в сторону, едва коснулась тёплыми пальцами щеки…

– Поднимите голову, сеньорита, – пустым, ничего не выражающим голосом попросил-приказал Таэдо.

Я не смогла не подчиниться.

Внимательный прищур льдистых глаз заставил сердце пропустить удар. Затаив дыхание, я наблюдала за тем, как светлая радужка медленно разгоралась изнутри голубым светом – сперва холодный, он постепенно теплел, становясь ярче и глубже. В губу впились мелкие иголки, а потом саднящее чувство просто исчезло. Таэдо взял из моих рук платок и лёгкими движениями убрал оставшуюся кровь.

– Благодарю вас, магистр, – сумев взять себя в руки, быстро произнесла я, пока Чёрный не заговорил сам. Что-то в этом мужчине было такое, что заставляло нервно ёжиться, избегать его внимания всеми правдами и неправдами, словно видела я его далеко не в первый раз…

– Будьте осторожнее, – улыбнулся Таэдо, но глаза его при этом остались холодными.

Да что ж это такое?.. Будто влюблённая девчонка из романа, точь-в-точь схожее описание чувств – сердце замирает, сама вздрагиваю, взгляда отвести не могу, от прикосновений мурашки по коже. Но нет, ничего приятного, отнюдь, только крадущиеся по границе восприятия страх и тревога, стойкое ощущение опасности, как если бы передо мной был…

Кирино?

«Я ж е с к а з а л т е б е б е ж а т ь».

Кольца… в форме змеи с глазами-изумрудами… перстень с синим камнем… небольшое на второй фаланге пальца… все из серебра. Мост к беседке, цветные рыбки в пруду, яркое лазурное небо. Удар о воду… насколько здесь глубоко?..

Ты всё равно забудешь.

– Вам нехорошо? – обеспокоенно спросил Росэр.

– Это от волнения, – возвращаясь на место, ответил за меня Таэдо.

Нет, это точно Кирино! После того странного сна, что помнился лишь обрывками, после всех тех видений, после голоса в голове… как я могла сомневаться?! А чёрный хмырь снова отгородился, подперев ладонью щёку, но в мою сторону уже не смотрел, видимо, растеряв всякий интерес. Ну да, за наивной девочкой наблюдать одно удовольствие – догадается или нет? – теперь же резона как-то нет, да и возиться со мной, полагаю, не хотели.

А ведь мне нужно с ним поговорить! Потому что он знал отца, очень-очень хорошо знал!..

– Руку!.. – кричит кто-то сверху. Надрывно, но без паники. – Да дай уже свою руку!

Я могу! Могу, если постараться, различить в отсветах молнии, кто же там, наверху. Вижу спутанные каштановые волосы и чёрные – словно космическая бездна, разукрашенная туманностями и дальними звёздами – глаза. Вижу смуглую кожу и россыпь едва различимых веснушек, чуть кривоватый длинный нос, высокий лоб и скулы.

Это ведь… отец?

– Ваше Величество…

Подошедшая служанка низко поклонилась и, получив разрешение, приблизилась к королю. Я не вслушивалась – вместо этого всеми силами пыталась отыскать точку внутреннего равновесия и прийти в себя. Ох, а ведь до сего момента наивно полагала, что ничего, кроме аудиенции у короля, бояться мне не надо! Но кто же знал, что здесь Квиль… и что Кирино – советник Их Величества.

Только вот насколько мне это на руку? По тем обрывкам снов, что смутно помнила, можно было сделать безошибочный вывод: отца Кирино не просто не любил – ненавидел. Но не мог отделаться от чувства обязанности, потому что был спасён вместе с побратимом именно им. А ради побратима…

Внутри всё похолодело. Если бы чужие воспоминания не были столь зыбкими, я догадалась бы раньше. Потому что не бывает таких случайный совпадений, чтобы и Кирино, и Таши недолюбливали моего отца! У обоих был побратим. А ещё… тёмные медовые глаза – отчего мне захотелось сравнить их именно с мёдом? Янтарь, красное дерево, шоколад, кофе – да что угодно приходило на ум куда быстрее, чем ненавистный гречишный мёд, который нянюшка так любила добавлять в молоко и лечить им простуду.

Как же хотелось, чтобы Таши был рядом! Слишком уж много вопросов теперь требовали ответа. И теперь я знала, как подобраться к Кирино, потому что «магистр Таэдо», кажется, был уверен, что некоторым девочкам здесь делать нечего и налаживать взаимоотношения не хотел, всячески намекая, что лучше бы мне очутиться как можно дальше. Однако от идеи бежать пришлось отказаться в тот день, когда я узнала, кто мой отец.

Закусывать губу вновь побоялась – определённо, существовали более простые и безопасные способы быстро привести себя в чувство.

Получается, Таши всё-таки соврал насчёт того ритуала? Потому что Ярай удивился, когда я его спросила, правда ли все, кто отмечен Жатвой, связаны между собой, и чужие воспоминания могут просочиться во сны, и это опасно… Мэтр не хотел, чтобы во мне был осколок души Кирино, но только ли из-за риска того, что он меня поглотит? И где этот осколок сейчас – вернулся к хозяину или?..

Или Таши собирался его для чего-то использовать.

Сосредоточиться на представлении не получалось. Росэр, из-за срочных дел, вынужден был нас покинуть, оставив магистра Таэдо. Тэриньо ушёл вместе с ним, и теперь, когда между мной и Чёрным не было стены в виде короля, я чувствовала себя совсем потерянной. Танец в воздухе на полотнах не завлекал, музыку за стуком крови в ушах не получалось различить, оставалось только всеми силами изображать увлечённость, особенно когда мерещились – или не мерещились – вонзённые в спину взгляды всех собравшихся.

Никогда не буду больше соглашаться сидеть в первых рядах.

Кирино – теперь я в этом не сомневалась – продолжал делать вид, что я его нисколько не интересую, однако, судя по скучающему виду, представление его интересовало ещё меньше. Пользуясь случаем, исподтишка стала разглядывать его ауру, но натолкнулась на амулет, схожий с тем, который видела у Таши – разноцветные завихрения искажались, вытягивались в линии и сходились в одной точке на лбу, точно между двух тёмных длинных пятен-рогов. Кажется, это был всё-таки не защитный артефакт, а полноценное заклинание – вне всяких сомнений, Кирино владел ментальной магией на достаточном уровне, чтобы позволить себе подобное. В окружении магов иначе и нельзя, у меня подобную функцию выполнял опал на цепочке и – совсем немножко – Шуген, притаившийся внутри.

Но вот что странно, на мою защиту фамильяр не встал. Потому что не хотел, чтобы кому-то стало известно о нём? Или потому что Ярай сказал, что только при опасности, а здесь никакой опасностью и не пахло?

Знал ли Ярай про существование Кирино? Знал ли король, кто он или видел в нём только «магистра Таэдо»? Как с этим связан отец? И не просто же так Кирино его слушался и выполнял приказы? У них точно была какая-то общая цель, что-то, чего они пытались достичь всеми силами, несмотря на конфликт и неприязнь. Уж не поэтому ли Таши недолюбливал моего отца? Для него в этой ситуации Грассэ выглядел манипулятором, который заставляет Кирино выполнять различные, возможно не самые приятные, задачи. Но Кирино не похож на того, кого можно заставить что-то делать.

Танец на полотнах подошёл к концу, и всё вокруг вновь погрузилось во мрак. Потом возникла цепочка пурпурных огоньков, в отсветах которых вышагивал… демон. Я замерла, не в силах отвести взгляд от чёрной блестящей чешуи, обсидиановых когтей и усыпанной острыми зубами пасти. Тварь не рычала, но от неё совершенно точно исходил какой-то неслышимый уху звук – давящий, густой, тянущийся. В теле возникла мелкая дрожь, и будь у меня полноценное кресло, я бы вжалась в спинку, забралась внутрь вместе с ногами, сжалась в комочек, хотя рассудок подсказывал, что лучше бы бежать. А когда демона получилось разглядеть во всей красе, проснулась паника. Кажется, вовсе не на пустом месте, потому что… словно что-то было не так.

Демон был частью представление – это подтверждали и не стихнувшая музыка, и серебряный ошейник с выгравированными светящимися рунами, и явившиеся следом танцовщицы. Так что же не давало покоя, какой детали не хватало, о чём кричало предчувствие? И действительно ли что-то было не так?

Скука на лице Кирино сменилась лёгким любопытством, он даже сел иначе, чуть подался вперёд, но, кажется, дело было совсем не в чарующей магии представления. Льдистые глаза неотрывно следили за демоном, и я поняла – Кирино тоже пытался выискать «что-то». Сейчас он походил на насторожившегося кота, собранного и готового в любой миг либо кинуться вперёд вихрем когтей и клыков, либо бежать подальше прочь.

– А это уже можно расценивать как покушение, – вполголоса хмыкнул он.

– Что-то не так? – невольно вырвалось у меня.

Кирино взглянул с удивлением, но объяснять ничего не стал, лишь указал взглядом на чудище. То ли хмырь поменял своё мнение насчёт моей полезности, то ли ему было до того скучно, что можно было снизойти до некоторых непутёвых девиц. Можно ли понадеяться, что со мной всё-таки станут разговаривать и удастся вызнать больше если не про Цикаду, то хотя бы про отца?

Я не сразу догадалась использовать магическое зрение. Сначала заметила чуть более тусклую по сравнению с остальными руну, а потом, когда посмотрела, осознала – все находившиеся здесь были буквально на волосок от смерти. Заклинание, сдерживающее и подчиняющее демона, имело как минимум три уязвимых нити в плетении, и одного энергетического удара в любую из точек хватило бы, чтобы тварь сорвалась с поводка. Вряд ли подобное было случайностью, особенно, когда король сидел в первом ряду. Должен был сидеть.

Совпадение ли?

Однако рядом с королём всегда был телохранитель, да и Кирино смог бы справиться с демоном без каких-либо усилий – в его способностях сомнений не возникало. Поэтому покушение, ежели таковое планировалось, было обречено на провал с самого начала, и целью вероятнее всего было не убить Росэра, а… отвлечь внимание? Создать неразбериху? Но всем вниманием придворных и гостей и так завладело представление.

– Идём. Отдашь долг.

Долг?.. Ах, он имеет в виду то, что я ему в прошлую нашу встречу так и не помогла – должна была разбить зеркальце, но вместо этого наломала дров. А ведь если бы послушалась, никаких проблем и не было бы, наверное. Но Ярай говорил, что отец прекрасно планировал всё на несколько шагов вперёд, и если подумать, он наверняка знал о запертом в том лесу Кирино, так что предположить о моей вероятной реакции не составляло труда. Так что особого выбора у меня не было примерно с того момента, как я оказалась в злосчастном лесу.

Стоп. Кирино ведь всё это время был при дворе? Как он мог быть запертым там и при этом находиться на острове Бурь? Или он был не во дворце, потому что я видела его в Кипенном? Видела же, своими глазами видела, со светловолосой девочкой… с Белкой!

«О с к о л о к д у ш и», – услужливо подсказал хитрый хмырь, вставая и подавая руку. – «И г р а й р о л ь. Т е б е с т а л о д у р н о».

Закусила губу, успев позабыть, что некоторое время назад от волнения благополучно её прокусила. Как-то настораживал тот факт, что моя голова была сродни проходному двору для некоторых не особо приятных личностей, а внезапно потеплевший опал вызвал волну мурашек. Верно, бояться нечего – рядом Шуген, которому даже мэтр Лиги был по зубам, что уж до каких-то там магистров. А что Кирино так свободно читает мысли, это ведь уловка, чтобы не догадался о фамильяре. Ох, а если я о нём сейчас подумала, теперь, выходит, уже знает?..

Ответа на свой вопрос так и не получила, и решила считать, что всё-таки не знает – скорее всего, Шуген каким-нибудь хитрым способом защищал и мысли, позволяя видеть только часть. В умениях фамильяра сомнений не возникало, он явно был способен на многое, и для меня до сих пор оставалось загадкой, каким образом Ярай смог договориться со своенравным котом. Или это была Ирнэ?..

Что ж, мне должно быть дурно? Очень дурно. Очень-очень. От осознания того, в какую трясину я вляпалась, которая мало того, что не отпускала, так ещё и засасывала с невообразимой силищей. От мыслей о том, какой разговор предстоял с Таши – снова об отце, потом о Кирино, о тех снах, о том, зачем ему потребовался осколок души побратима.

Голова начала натурально кружиться, мне даже не пришлось намеренно виснуть на руке Кирино – ноги держали плохо, а перед глазами всё плыло, и «помощь» оказалась весьма кстати. И пусть страха не было – потому что со мной был Шуген, да и хмырь ни тогда, в лесу, мне ничего не сделал, ни сейчас не планировал, судя по всему, – а всё же бродила какая-то неуверенность по краю сознания, не давая толком сосредоточиться и взять себя в руки.

Уходя, невольно обернулась на демона. Бывшая самой тусклой руна теперь горела ярче всех – Кирино явно постарался помешать чьим-то не самым чистым помыслам.