***

Горячее полуденное солнце слепит глаза, вынуждая Кихёна натянуть капюшон чуть ли не на половину своего лица. В мешковатом ханбоке серого цвета прохладно благодаря тому, что материал представляет собой лёгкую ткань, которая хорошо продувается летним ветром. Нейтральная цветовая гамма одежды позволяет не привлекать к своей персоне лишнего и даже нежелательного внимания. Это уже третья вылазка в город. Ю не ищет там кого-то или что-то конкретное, он просто незаметной тенью скользит по улочкам, сливаясь со стенами домов, и собирает молву жителей, после чего возвращается обратно к Чон.

Лекарь даёт ему кров и пищу, за что рыжий платит помощью в хозяйстве и выполнением мелких поручений. Время идёт своим чередом, и Кихён даже может сказать, что относительно привык к такому положению вещей. Пусть подобное и разительно отличается от его жизни до. Нужно ведь уметь выживать, верно? Вот он и пытается. Иногда, правда, накрывает волной воспоминаний о потерянной «нормальности», и рыжий чувствует прилив тоски. Впрочем, та быстро забывается, стираемая стремительным водоворотом повседневных мелочей. Лишь глубокими ночами, вслушиваясь в шум листвы и пение цикад, он позволяет этому чувству завладеть своим разумом, и отдается тёмной пучине.

Каждое утро просыпается с надеждой увидеть потолок своей квартиры в Сеуле, а не дома Чон.

У этой слепой веры в чудо постепенно подходит к концу срок годности. Луна сменяет солнце, солнце сменяет луну, а картинка перед глазами остаётся неизменной. Может, шанса вернуться назад и не существует вовсе? Что, если всё, чем подбадривал себя Кихён, и гроша ломанного не стоит? Так, простые воздушные замки, в которых он жил, напрочь забыв о том, что, как только мираж рассеется, падение на землю неизбежно.

Из потока мыслей вырывает детский возглас справа. Ю вздрагивает, тряхнув головой, и отходит назад к стене какого-то дома. Чем меньше жителей его заметят, тем лучше. Хвиин ясно дала понять в ходе одной из их бесед, почему лучше не светиться лишний раз на людях.

«Видишь ли, отношение ко всем, кто наделен даром творить магию крайне неоднозначно. Одни боятся, другие презирают, третьи поклоняются. Есть, конечно, и те, кому всё равно, но их очень мало.

Никто точно не знает, когда именно появились заклинатели и что послужило причиной для их появления. Их быт и устои всё ещё остаются загадкой, которую простые люди, судя по всему, не разгадают никогда.

Чаще всего магия просыпается внутри человека в детском возрасте. Вот только из-за предрассудков таких детей убивают собственные родители: кто-то душит, кто-то топит, кто-то просто режет, как скот. Не смотри на меня такими удивлёнными глазами, речь ведь идёт о простых крестьянах. Хотя всё же стоит сказать, что были и есть те, кто просто выставляет за дверь, обрывая узы родства на этом. У янбанов было почти тоже самое, исключая редкие случаи, когда дитя намеренно отдавалось в какой-либо клан. Не хочу сейчас рассуждать о том, у кого больше человечности — оставим на другой раз.

В большинстве случаев отдельные кланы даже уважают, таких несколько, но конкретных я, увы, не назову. Одиноких же заклинателей, скитающихся по свету, сторонятся. Не знаю, с чем связано такое отношение. Быть может, они считают, что те, у кого нет клана, опасны или что-то ещё.

На фоне простых людей ты будешь очень сильно выделяться, Кихён. Единицы поверят в слова о том, что ты из будущего. Оставшееся большинство просто убьёт на месте, не став разбираться, кто ты и что ты. Поэтому не привлекай к себе лишнего внимания и тогда выживешь. А если не справишься, то умрёшь».

Ю ныряет в пустой переулок, стремясь выйти на противоположной стороне улицы и миновать скопление горожан. Торопливо идёт вперёд, держа одной рукой капюшон, и сворачивает за один из домов на окраине, рядом со стенами.

Необходимость столь чётко обозначать границы города понятна — сейчас слишком неспокойно. Быть может, каменная преграда с массивными воротами даёт людям так нужное им чувство относительной защищённости. Пусть в действительности о какой-либо безопасности и речи быть не может, поскольку все эти укрепления ничто без магических барьеров, которые некому поставить.

Кихён невольно вспоминает, как нашёл несколько печатей в доме Хвиин. Те представляют собой небольшие листки из плотной бумаги с красной лентой, которая завязывается в различные узлы. Белый лист крепится на ещё один, чуть большего размера и чёрного цвета, а материал напоминает Ю обычный картон. Помимо этого, на нём также присутствует вязь из причудливых символов, которую рыжий так и не смог разобрать.

В последнее время он очень плохо спит. Сначала не дают заснуть цикады, сейчас же мешает тихий шелест голосов в голове. Кихён не может разобрать слов или заставить голоса замолчать. В одну из ночей они особенно громкие, настолько, что полностью лишают возможности заснуть. Ю садится, уставившись в темноту перед собой, и медленно моргает. Прислушивается.

Найди.

Это слово звучит неожиданно отчётливо и из-за этого сбивает рыжего с толку. Он хмурится, не понимая, что именно ему нужно найти и зачем. Облизывает губы, вновь концентрируясь на потоке хаотичных звуков.

Быстрее.

Кихён тихо встаёт, запахивая чогори, и вновь концентрируется на шуме в голове. Гул сменяется шёпотом, из-за чего различить что-либо становится почти невозможно.

Куда больше хора голосов в черепной коробке рыжего напрягает его реакция на это — страха нет. Кихёна ни капли не пугает это, он не чувствует отторжения или чего-то ещё. Хочется просто разобраться.

К подсказке своей интуиции выйти наружу Ю относится с явным подозрением — перспектива быть убитым какой-нибудь непонятной тварью не особо прельщает. Вот только текущее бездействие тоже безрезультатно.

Ночная прохлада приятно остужает вышедшего наружу рыжего. Он озирается по сторонам в сумраке и раздумывает о том, чтобы вернуться в дом за факелом. Уже планирует развернуться на месте и открыть дверь, как резкий порыв ветра разворачивает его обратно, подталкивает в спину, заставляя идти. Кихён сопротивляется, упираясь в землю ногами, хватается за стволы деревьев, пытаясь удержать себя на месте, но каждый раз терпит поражение. Через несколько минут он устаёт, плюёт на всё и следует по направлению, задаваемому ветром.

Голоса перебивают друг друга, смешивая слова в один неразличимый поток. Сначала шепчутся, потом уже начинают перекрикиваться. Ю, который вынужден слушать это, чувствует приступ тошноты.

Под ногами хрустят мелкие ветки, причиняя лёгкий дискомфорт. По мере движения деревьев становится меньше, словно кто-то или что-то стремится вывести его на опушку леса. Но зачем?

Гипотеза подтверждается, но вместо опушки перед рыжим озеро, водная поверхность которого отражает звёзды и серп луны. Очередной толчок в спину вынуждает подойти ближе, настолько, что ступней касается вода. Рыжий хмурится, вглядываясь в почти чёрную поверхность, и чувствует приступ раздражения. Он пришёл сюда посреди ночи, чтобы что? Стоять и смотреть?

— И это всё? — спрашивает Ю, не зная, кому именно предназначается этот вопрос.

Где-то неподалёку раздается всплеск, и Кихён сразу же смотрит в сторону звука. Мысленно возмущается, будучи не в состоянии увидеть там хоть что-нибудь.

— Мне в воду зайти нужно или что?

Он чувствует себя максимально глупо, когда произносит это, и уж точно никак не ожидает ответа в виде одобрительных раскатов голосов в своей голове. Происходящее кажется рыжему очень странным сном, ведь когда он делает несколько шагов вперёд, вода по-прежнему касается лишь части его ступней. Как такое вообще может быть возможно?

Кихён идёт дальше, шлёпая по поверхности озера так, словно это обычная неглубокая лужа. Разумеется, он оправдывает всё магией, но от напряжения это не избавляет, поскольку берег становится всё дальше и дальше с каждой секундой. Что, если потом на него выпрыгнет что-то и убьёт?

Ю тяжело вздыхает, сжимая кулаки, и едва не падает после резкого порыва ветра, ударившего в грудь. Останавливается на месте, осматриваясь по сторонам. Предположительно, он где-то на середине озера. Но зачем?

Рыжий открывает рот, чтобы озвучить очередной вопрос, как резко проваливается под воду. Ожидаемо давится вдохом, выпуская множество пузырьков, и хаотично размахивает конечностями, пытаясь всплыть. Это продолжается всего несколько секунд, после чего лодыжки касается что-то холодное и рывком тянет вниз, лишая всякой возможности спастись.

***

Кихён чувствует себя скверно. У него болит всё тело и раскалывается голова. Рыжий не имеет ни малейшего представления, где он находится и почему вообще всё ещё жив. Ворох вопросов шелестит в сознании, не находя ответов.

Осознание произошедшего накрывает внезапно. Ю резко садится, из-за чего висок пронзает словно кинжалом. Он хватается за него, зажмурившись, и выдыхает сквозь сжатые зубы.

Через несколько секунд подобия дыхательной гимнастики боль отпускает, и Кихён поднимает голову, осматриваясь. Интерьер комнаты, в которой он находится, напоминает классические дворянские дома из исторических дорам. Допустим. Но что он тут делает? Последним воспоминанием является толща воды над головой, после которой была только темнота.

Рыжий осматривает себя, понимая, что на нём не его одежда. Эта чогори куда свободнее, а ткань воздушнее и мягче. Возникает ещё один вопрос: кто его переодел? Мысль о том, что какой-то незнакомец или незнакомка касались его тела, пока он был без сознания, вызывает отвращение, ведь подобное нарушение личного пространства неприемлемо для Ю.

Кихён старательно отгоняет от себя мысли об этом, сосредотачиваясь на том, что происходит вокруг. Он не спешит вставать, предпочитая сначала прислушаться к звукам за выдвижной дверью. По ту сторону гробовая тишина, которая настораживает ещё больше. Ю не поверит в наличие здесь хотя бы подобия звукоизоляции, поэтому справедливо напрягается.

Терпеливое ожидание хоть чего-нибудь в течение нескольких минут не даёт ровным счётом ничего, и рыжий откидывает в сторону одеяло, которым был накрыт до этого. Осторожно встаёт, мягко касаясь босыми ступнями тёмных половых досок, и медленно идёт к двери. Максимально тихо отодвигает её в сторону, проскальзывая в коридор. Воровато озирается по сторонам, думая, в какую из сторон ему стоит направиться, и наугад сворачивает направо, крадучись двигаясь вдоль стены.

В этом доме явно огромное количество комнат, но вязкая тишина, царящая в нём, создаёт ощущение, будто тут никто не живёт. Вот только будь он заброшен, здесь не было бы так чисто. Эта нестыковка кажется Кихёну крайне странной, даже невозможной в самом факте своего существования.

Пытаясь решить для себя эту своеобразную головоломку, он частично теряет былую бдительность, и это приводит к тому, что рыжий едва не роняет напольную вазу, которую не замечает на своём пути. Тело, ведомое страхом быть пойманным, реагирует моментально, и Ю хватает её руками, удерживая на месте. В тишине его копошение создаёт особенно много шума, из-за чего Кихён напрягается, ожидая, что его вот-вот поймают.

Однако этого не происходит.

Никто не выбегает в коридор, ища причину шорохов, нигде не слышатся шаги или голоса. Всё остаётся таким же мертвенно тихим. Предположив, что опасность миновала, рыжий аккуратно обходит злополучную вазу, двигаясь дальше по коридору. В идеале ему нужно выйти во внутренний двор, а из него за пределы самого дома. План предельно прост, но вызывает ощутимые затруднения уже в самом начале, ведь Ю понятия не имеет, где находится. Стены вокруг одинаковые, изредка мелькают повороты в разные стороны, но общая картинка всё равно сливается в одно непонятное нечто. Кихён пытается смоделировать в голове примерную карту местности, но лишь запутывается ещё больше.

В очередной раз завернув за угол, он удивлённо замирает на месте, видя лестницу, ведущую наверх. Несколько секунд раздумывает о целесообразности задумки подняться и даже успевает сделать шаг в нужную сторону, прежде чем машинально замирает на месте, чувствуя пристальный взгляд, который прожигает его затылок.

— Не двигайся, — интонация у говорящего враждебная, но холодный пот прошибает Кихёна по совсем другой причине.

Он резко оборачивается, неверяще смотря на стоящего перед ним Чангюна так, словно увидел, как минимум, призрака. Это не может быть правдой и тот не может быть здесь. Не может ведь? Им должен быть в настоящем, в своей квартире в Сеуле, а не тут, прямо перед ним. Выглядеть так знакомо и так чуждо одновременно. Эти длинные волосы, собранные в небрежный пучок на затылке, прямая осанка и высокомерный взгляд, небрежно распахнутое чёрное шёлковое пхо поверх таких же чогори и паджи.

Горло сводит болезненным спазмом, и рыжий не может вымолвить и слова, продолжая прожигать брюнета взглядом. Тот смотрит в ответ, но ничего, кроме отрешённости и холода, Ю увидеть не может. Это не Чангюн, которого он знает. Но кто тогда?

— Ты всё ещё жив по той простой причине, что у тебя есть кое-что, что принадлежит мне, — информирует собеседник, — и я хочу, чтобы ты это вернул. Сейчас же.

Кихён терпеть не может, когда с ним разговаривают в приказном тоне. Этот раз не становится исключением, и подобное поведение вызывает негодование вперемешку с пассивной агрессией. Ю уже не так сильно интересует, Чангюн перед ним или нет, как манера, в которой тот позволил себе с ним говорить.

— Тон смени, ты не вправе так со мной говорить, — цедит рыжий и раздражается ещё больше, когда видит неподдельное удивление на чужом лице. — Понятия не имею, что там тебе принадлежит, потому что ничего твоего у меня нет.

От подобной наглости со стороны этого проходимца, который остался в живых по его, Чангюна, воле у брюнета сводит челюсти. Да у него в этом доме больше прав, чем у кого-либо ещё. Так какого этот мальчишка указывает ему, что делать?

— Поверь мне, имеешь, иначе не стал бы накладывать защиту, из-за которой я не могу забрать его, — с нескрываемым недовольством в голосе произносит Им. — Поэтому отдай самостоятельно, и я тебя отпущу.

— Повторюсь, мне нечего тебе отдавать. И ты никто, чтобы указывать мне, что делать, а тем более ограничивать мои передвижения.

Кихён морщится, отворачиваясь от Чангюна, и намеревается уйти, завершив тем самым их разговор, но не может сдвинуться с места. Опускает взгляд, только сейчас замечая, что его ступни скованы самым настоящим льдом. И как только он не обратил внимание на это раньше?

— Убери это.

— Отдай мне кулон, и тогда я подумаю о том, чтобы выполнить твою просьбу.

Так вот оно что. Иму нужен кулон. Ю сардонически усмехается, склонив голову набок. Рыжему плевать, зачем тому нужна эта странная безделушка на его шее, но раз брюнет не может забрать её, то этим можно воспользоваться в своих интересах.

— Ну нет, так не пойдёт.

— Не понял, — Чангюн кажется сбитым с толку, и Кихёна забавляет то, насколько легко ему удалось это сделать.

— Всё ты понял, — снисхождение в голосе лишь усиливает напряжение, повисшее между ними с самого начала. — Теперь условия буду диктовать я, потому что в противном случае никакого кулона ты не получишь.

Сказанное Ю — блеф чистой воды, в который он и сам старается поверить. Украшение видится рыжему спасительной соломинкой, правильно зацепившись за которую, ему удастся сохранить себе жизнь. Уже не так важно, кем именно является стоящий перед ним Им, поскольку сковывающий ступни ног лёд, который явно не появился сам собой, более чем красноречив. Брюнет по определению опасен, но сейчас козырь в рукаве именно у Кихёна, и он готов воспользоваться им настолько, насколько это вообще возможно.

Тот оборот, который принимает ситуация, совершенно не нравится Чангюну. Не ожидавший подобного развития событий брюнет просто не знает, как ему снова склонить чашу весов в свою пользу. Им прекрасно чувствует, как резонирует магия рыжего, но никак не может понять, кем именно тот является. Цвет волос наталкивает на мысли о том, что выскочка относится к заклинателям, но никакого оружия при нём не было и нет. Неужели без клана? Если да, то это многое объясняет. Многое, но не отсутствие магического сопротивления. Чангюн ведь даже не особо старался, создавая ледяную преграду, поскольку ту можно разрушить при слабом усилии и небольшом количестве магии.

— С чего ты взял, что можешь диктовать мне условия? — вопрошает брюнет, делая акцент на себе и надеясь тем самым пошатнуть уверенность собеседника.

— С того, что без моей помощи и непосредственного желания ты ничего не получишь. И я очень сомневаюсь, что заклинание рассеется после моей смерти, чтобы ты мог преспокойно забрать кулон, — Кихён изящно вплетает новые детали, мысленно поражаясь тому, насколько естественно у него это выходит.

— Ещё совсем недавно ты утверждал, что никакого заклинания нет и в помине, — тут же подмечает Чангюн и щурится.

— Я соврал, — он просто пожимает плечами, придавая лицу непринуждённое выражение, — а ты купился.

Им молчит в ответ, а его и без того тёмный взгляд становится почти чёрным. Кихён интуитивно понимает, что тот скорее всего сейчас злится, и ожидает привычного тяжелого вздоха, который старший всегда издаёт в таких случаях. Ю не знает, почему продолжает накладывать одного человека на другого, когда их радикальные различия очевидны. Или нет?

— Что, даже сказать нечего? — насмешливо интересуется рыжий, специально подливая масла в огонь и пытаясь предугадать реакцию.

Чангюн прекрасно понимает, что его провоцируют, желая, чтобы он потерял над собой контроль. Знает и именно поэтому старательно подавляет свою агрессию, что резко противоположно его обычному поведению. Не будь сдерживающего фактора в виде кулона, Им не стал бы заниматься подобным, решив проблему одним взмахом руки. Вот только основная проблема в том, что человек напротив смотрит с такой дерзостью во взгляде, что у брюнета просто не получается найти аргументов для лояльного отношения к нему.

— Нет, почему же, — с лёгкой улыбкой произносит Чангюн, зная, что температура вокруг них стремительно падает вниз, — я много чего могу сказать. Например то, что стоит сначала думать, а потом уже говорить. Эта ложь и открытые провокации лишены смысла, потому что я всё равно получу то, что мне нужно. Окажешь ты содействие или нет — решать тебе, — он подходит ближе и продолжает, склонив голову набок, — но учти, что моё терпение и относительная доброжелательность не бесконечны.

После этого Им, кажется, теряет всякую заинтересованность в собеседнике и делает шаг в сторону, после чего и вовсе проходит мимо прикованного к одному месту Ю.

— Ты не можешь так уйти! — повернувшись за ним корпусом, бросает Кихён и осекается.

Резкий порыв стылого воздуха с мелкими крупицам снега бьёт по лицу, открытой шее и рукам. Рыжий не успевает уклониться и после лишь раздражённо отряхивает одежду и волосы. Смотрит по направлению, в котором ушёл брюнет, и ничуть не удивляется, когда натыкается лишь на пустоту в длинном коридоре.

«Подонок», — с досадой заключает Кихён, опуская взгляд на свои ступни. Те по-прежнему покрыты довольно внушительным слоем льда, от которого всё ещё не чувствуется холода. Он пытается двинуть ногой, что ожидаемо не даёт ровным счётом ничего, и глухо ругается сквозь сжатые зубы. Предпринимает ещё одну попытку, в этот раз прилагая больше усилий, и теряет равновесие, когда преграда разрушается сама собой, словно её никогда и не было.

Падение на пол выходит довольно болезненным по той простой причине, что получается крайне неудачным, и Кихён, судя по всему, успешно зарабатывает себе несколько ушибов и синяков. Впрочем, долго он не сидит, в скором времени поднимаясь на ноги и раздумывая над своими дальнейшими действиями. Перспектива покинуть это место прельщает, но уверенности в том, что получится, никакой. Рыжий понятия не имеет, как устроен этот дом, сколько в нём этажей и вот таких одинаковых коридоров.

Ю бросает взгляд на лестницу, а потом в ту сторону, куда ушёл Чангюн. Уйти в противоположную или пойти следом? Если второе, то с какой целью? Кихён может попытаться вытрясти из Има какую-нибудь информацию или просто позлить ещё, но рыжий не видит в этом особого смысла.

Итогом он сворачивает налево, уже более уверенно идя в до сих пор неизвестном направлении. Одна из дверей привлекает внимание тихим перезвоном колокольчика из резной древесины, и Кихён останавливается напротив неё.

— Ты ещё кто такой? — неожиданный вопрос застаёт рыжего впраслох, и он спешно отдёргивает руку.

— А ты? — делает ответный выпад Ю раньше, чем обдумывает его.

Удивительно, но приём срабатывает, и незнакомец перед ним теряется на несколько секунд, за которые Кихён успевает рассмотреть его: фасон и крой одежды похожи на те, что были на Чангюне, исключая разную цветовую гамму и кат с бусами. Сомнений в том, что это какой-нибудь представитель знати, у Ю нет — его скорее интересует, что этот самый представитель здесь забыл.

— Я первый спросил, — говорит тот и щурится, придирчиво осматривая рыжего. — К тому же ты явно тут не… — его взгляд цепляется за что-то, и на лице явственно читается растерянность.

— Я тут что? — спрашивает Кихён, ожидая продолжения реплики, и вздрагивает, когда незнакомец бесцеремонно хватает его за запястье и тащит за собой.