***

Пострадавшая ладонь ужасно болит, но едва ли эта боль в состоянии вытеснуть бурлящие в Кихёне злость и раздражение. Он режет гневным взглядом сначала по Минхёку, а затем и по Чангюну. Шумно втягивает носом воздух и просто выбегает из комнаты, оказываясь в коридоре. Там его тут же замечает стоящий неподалёку Чжухон.

— Не подходи ко мне, — выплёвывает Ю и срывается с места, уносясь в неизвестном направлении.

Плевать, куда, главное — подальше от них.

Он бесцельно мечется по коридорам, лихорадочно поворачивая то направо, то налево. Дважды заходит в тупик и поворачивает назад, каждый раз надеясь не увидеть за собой погони. Кихёну не нужен этот кулон, не нужен Чангюн — рыжий просто хочет домой.

Очередной поворот становится последним, поскольку Ю ловят чужие руки, хватая за плечи. Он сразу же начинает вырываться, загнанно смотря на держащего его Има. Не замечает изменившегося взгляда и поджатых губ, концентрируясь лишь на жгучем желании спастись.

— Прекрати убегать, — Чангюн грубо встряхивает его, — ты всё равно не сможешь выбраться отсюда без сторонней помощи.

— Смогу, — упрямо отвечает Кихён и пытается пнуть брюнета, но тот не даёт этого сделать, развернув его и заломив руки за спиной.

— А я говорю, что не сможешь, — Им удерживает того на месте.

— Тогда помоги мне уйти. Я отдам кулон снаружи, и мы просто забудем о существовании друг друга, — сбивчиво произносит рыжий и даже прекращает попытки сопротивления.

Чангюн отвечает не сразу. Несколько секунд просто смотрит на вихри огненных волос перед собой и думает, что ослышался. Помочь? Вернёт кулон? Как же много тот не понимает.

—Ты не сможешь уйти, не сможешь отдать кулон, и мы не сможем забыть о существовании друг друга.

Эти слова звучат для Ю самым настоящим приговором. Им за его спиной тем временем сжимает челюсти, отказываясь принимать озвученное ранее, пусть и прекрасно понимает, что особого выбора у него и нет. Предположение о парных струнах подтвердилось — кулон защитил его от смертельной опасности, а значит окончательно признал в нём хозяина. Чангюн знает легенду о таком типе струн, а оттого не хочет иметь с ней ничего общего. Ему претит сама мысль о том, что кто-то вроде этого выскочки рядом с ним может быть вторым осколком его души, которую он всегда считал цельной и лишь своей собственной. Брюнет не хочет напрямую зависеть от существа слабее себя, которое поставит и его жизнь под угрозу, не хочет иметь с ним ничего общего и в принципе предпочёл бы, чтобы этой встречи и не случалось вовсе.

— Почему нет? Это же не так сложно, просто притворишься, что убил меня и выкинул труп в реку или просто сжёг. Почему ты отказываешься?

— Потому что, убив тебя, подохну и я сам — это, во-первых, во-вторых, все твои планы терпят крах по той простой причине, что мы теперь связаны.

— Так развяжи, — голос Кихёна подскакивает. — Ты такой же дракон, как Чжухон. Тоже владеешь этой вашей магией. Воспользуйся ей по назначению, чёрт возьми!

— Ты серьёзно полагаешь, что я могу?! — Чангюн тоже не сдерживается и срывается на крик, звуча чуть ли не панически. — Да я бы с радостью отвязал твою душу от своей и забыл бы о самом факте твоего существования, но я не могу. Никто не может, потому что это просто невозможно.

— Почему невозможно? Откуда тебе знать, ты ещё даже не попробовал.

— Потому что это первородная магия, которую нельзя развеять. Это выше любого существа, насколько сильным бы оно ни было, это сама суть жизни, против которой ты бессилен. Просто смирись.

— Не хочу.

— Повторюсь: у тебя нет выбора, кроме как принять это. Ты можешь пытаться отвергать и отрицать, но сделаешь себе же хуже.

Чангюн закономерно и ожидаемо раздражается, сдерживая желание бросить какое-нибудь крепкое заклинание в сторону Ю, поскольку знает, что теперь это отразится и на нём тоже. Отвратные перспективы.

— Не хочу, — упрямо повторяет Кихён, поджав губы.

— Магии плевать на твоё «не хочу», поэтому скажу ещё раз, — сквозь зубы проговаривает Им, — прими это, иначе будет хуже.

— Я не стану принимать эту взявшуюся из ниоткуда связь просто потому что ты говоришь мне это сделать.

Рыжий произносит это озлобленно и даже поворачивает голову в попытке увидеть лицо Чангюна. Тот смотрит на него крайне враждебно, искренне не понимая, чего ради Ю сопротивляется. В конечном итоге вся его бравада с «не хочу» и «не буду» станет просто пустым звуком, когда кому-то из них будет угрожать опасность или же они будут слишком далеко друг от друга.

Хотя, откровенно говоря, брюнета вводит в ступор это упорство. Быть может, незначительно восхищает.

Разговор, после которого они не приходят к сотрудничеству, сворачивается в напряжённое молчание. Чангюн тяжело вздыхает, отпуская младшего, и трёт переносицу, когда тот тут же срывается с места, убегая от него. Дракон несколько секунд смотрит ему вслед, а после спокойно идёт в том же направлении — всё равно этот беглец никуда от него не денется.

***

Кихён вновь позорно сбегает, ведомый выжигающим изнутри отрицанием происходящего. Сердце заходится в бешеном ритме, пока рыжий судорожно пытается сориентироваться в этих одинаковых коридорах и комнатах, стремясь выбраться наружу. Ситуация до слёз смешная, ведь тоже самое происходило с ним совсем недавно.

Он распахивает какие-то двери, вваливаясь в комнату, и захлопывает те за собой с громким стуком. Прислоняется к ним спиной и пытается отдышаться, ведь такое количество физических нагрузок за раз непривычно для него даже с учётом жизни с Чон.

— Что ты здесь делаешь?

Обладателем голоса оказывается Хёну, появляющийся из-за стены, разделяющей комнату на две части. Кихён сдерживает желание скинуться обратно и скрыться в коридоре, оставаясь стоять на месте.

— Ничего существенного, просто гуляю.

Это более чем очевидная ложь, и оба это понимают. Но по какой-то причине брюнет ничего не делает и совершенно спокойно стоит в паре шагов от него и всего лишь смотрит. Не выглядит при этом хоть на каплю удивлённым, сохраняя на лице выражение беспристрастной отстранённости.

— Допустим, что я тебе поверил. Где Чангюн и почему ты не с ним?

— Слушай, — торопливо начинает Ю, бегая взглядом по чужому лицу, — давай мы притворится, что не видели друг друга. Ты покажешь мне, где выход отсюда, и я тихо свалю куда подальше. Идёт?

— Нет.

— Но почему? На тебя лично это никак не повлияет.

— Повлияет, причём не только на меня, — в голосе нет какой-то определённой интонации, хотя Кихёну на секунду мерещится в нём подобие раздражения, — потому что, помоги я тебе уйти, твоя жизнь будет поставлена под угрозу, поскольку самостоятельно ты с гор не спустишься. Дороги не знаешь, оружия и припасов у тебя нет. Иными словами, твой план приведёт тебя к верной смерти, ведь ты не сможешь себя защитить, особенно с учётом текущих брешей во второй грани, число которых только растёт.

— То есть ты хочешь сказать, что мне разумнее остаться здесь и плясать под вашу дудку?

— Я бы скорее назвал это выгодным сотрудничеством, но ты мыслишь в правильном русле.

— А если я не хочу?

— Это не самый правильный вопрос, учитывая ситуацию, в которой ты оказался. Твоё нежелание пагубно скажется на тебе же в первую очередь.

— Откуда такая уверенность? Почему каждый из вас считает чуть ли не своим святым долгом ткнуть меня в это, повторяя одно и то же, но разными словами?

— Потому что это простая истина, которую ты упорно отказываешься принимать, стремясь доказать что-то либо нам, либо самому себе. Вот только проблема в том, что ты гонишься за сущей глупостью, даже не осознавая этого.

— Почему никто не думает о том, что я не хотел ввязываться во всё это изначально?

Никому, чёрт возьми, совершенно нет дела до того, что Кихён не хотел проблем изначально. Никого не интересует тот факт, что он тоже жертва обстоятельств. Все просто охотно давят на него, тыкают в необходимость делать что-то и подчиняться. А Кихён не желает быть марионеткой в руках придуманного им же кукловода.

Хёну наблюдает за юношей перед собой с интересом, ведь никогда ранее подобных ему дракон не видел. Необычный цвет волос и уникальный, едва уловимый магический резонанс, не похожий на остальные. В этом человеке явно сокрыта какая-то сила, о которой ни ему самому, ни им ещё неизвестно. Мужчина невольно вспоминает их недавний диалог с Чжухоном, который посвятил его в детали происходящего, и скользит взглядом по чужой шее, цепляясь за шнурок. Сейчас ясно одно — магия повязала их, и эту связь не разорвать, но если подход обоих не изменится, то плачевных последствий не миновать.

— Подумай о Чангюне, — предлагает дракон, внимательно наблюдая за реакцией.

— Зачем? — сухо спрашивает Кихён. — Хочешь надавить тем, что от меня зависит его жизнь? Я и так это знаю. И что дальше? Теперь я должен пойти на попятную и принять изменившиеся правила игры?

— Ты ведёшь себя незрело, — со вздохом произносит Хёну.

Мужчина более чем уверен, что и сам Ю понимает, что его сопротивление и препирания бессмысленны. Если это действительно так, то чего ради он продолжает гнуть свою линию? Желание доказать собственную значимость или просто излишнее упрямство?

— Я веду себя так, как я хочу, — делая акцент на местоимении, произносит рыжий.

— Зачем?

— Я уже сказал, что не хотел ввязываться во всё это изначально. С чего бы мне сейчас иметь желание проявить участие и охотно на всё согласиться? Это бред, как я могу доверять кому-либо из вас, учитывая постоянные угрозы и заявления по типу «тебя могут убить в любую секунду, поэтому держи язык за зубами». Очень располагает к сотрудничеству, верно?

В ответ на это брюнет молчит, однако Кихён не видит на его лице вины, конфуза или чего-то подобного. Напротив, дракон сохраняет непроницаемое выражение, изредка сменяющееся задумчивостью. Такому самоконтролю можно и позавидовать, вот только Ю, который стремится прочитать собеседника, чтобы одержать победу в их словесной баталии, он злит. Юноша не может понять, о чём тот думает, не может предугадать, что скажет или сделает дальше. Эта неизвестность нервирует, потому что рыжий всё ещё находится в проигрышной позиции из-за невозможности защититься или напасть. Разумеется, он в состоянии воспользоваться окружающей средой для проведения атаки и кинуть что-нибудь в одну из этих ящериц. Но Кихён очень сомневается, что это хоть как-то ему поможет и вообще возымеет даже мизерный эффект. В конце концов будет крайне странно, если кинутый стул вызовет у магического существа контузию на несколько минут. Куда логичнее развитие событий, где этот самый стул будет уничтожен ещё в полёте.

— Мы не люди, поэтому у нас другой подход, — наконец произносит Хёну, и рыжий сардонически усмехается.

— Ну а я человек, и у меня свой подход. Как можно заметить, они у нас не совпадают.

— Этот спор ни к чему не приведёт.

— Почему же, — Кихён, почувствовавший прилив уверенности, подходит ближе к старшему и спокойно стряхивает с его плеч несуществующие пылинки, — у тебя закончились аргументы, и это уже результат.

После этой реплики, произнесённой с очевидным превосходством в голосе, Ю покидает помещение, всё ещё чувствуя себя контролирующим положение. С гордо поднятой головой выходит в коридор и замирает на пол обороте, поскольку в шаге от двери, прислонившись спиной к стене, стоит Чангюн.

— Закончил вредничать? — интересуется Им и берёт рыжего за запястье, таща за собой. — Будешь вырываться, я парализую твои конечности на пару дней заклинанием.

Блеф чистой воды — дракон не знает такого заклинания и даже не уверен в самом факте его существования. Чангюн просто не хочет снова возиться с Кихёном, что-то ему доказывать или пытаться убедить. Видимо, тому необходимо понять всё самому, раз чужие доводы для него пустой звук.

Кихён, которого столь бесцеремонно схватили и потащили за собой, предсказуемо возмущается, невольно обзывая старшего довольно грязным ругательством из своего времени, и пытается выдрать руку. Прекращает, правда, после заявления про паралич, потому что думает, что Им не просто сотрясает воздух, а вполне реально угрожает. Недавние события, где он чуть его не убил, более чем показательны. Рыжий даже думать не хочет о том, что им придётся находиться в обществе друг друга после этого. Разумеется, что так и будет, но доверие было уничтожено подчистую, и Кихён, честно говоря, не уверен в том, что Чангюн вообще сможет его вернуть.

Дракон тем временем ведёт Ю за собой, петляя по давно знакомым коридорам и возвращаясь обратно к той самой комнате, из которой тот сбежал некоторое время назад.

— В этот раз давай без фокусов, — предупреждающе произносит брюнет, посмотрев на него, и открывает дверь.

Минхёк, всё это время находившийся внутри не выходивший в принципе, реагирует на их появление сухим кивком головы. За период предоставленного ему одиночества, старейшина многое обдумал, а потому сейчас выглядит уверенным и спокойным.

— Я не стану читать нотации о неподобающем и бескультурном поведении, — говорит он, смерив Кихёна нечитаемым взглядом, и откладывает книгу в мягком переплёте в сторону. — Чангюн, вылечи ему руку, иначе в рану попадёт что-нибудь.

Им в ответ на это молчит, скрывая недовольство от полученного приказа, и берёт кисть рыжего, поднимая её. Крепко держит за запястье, намекая тем самым, что вырываться крайне нежелательно, и переворачивает руку внутренней стороной ладони вверх. Осматривает повреждённый участок и начинает беззвучно произносить какие-то слова. Рыжий пытается прочесть по губам, но не понимает языка.

— Так вот, Ю Кихён, — произносит наблюдающий за ними Минхёк, — стоит полагать, что ты не знаком ни с местными легендами, ни с устройством мира в целом, я прав?

— Я имею лишь смутное представление об этом, — осторожно отвечает рыжий и прижимает руку к себе, как только Чангюн заканчивает, — и был бы очень признателен, если бы вы прекратили мне угрожать и тыкать в меня своей магией.

Старейшина сухо усмехается в ответ на это, и его внимательный взгляд на секунду вспыхивает. В тот момент дракон использует своё внутреннее зрение, которым анализирует стоящего перед ним человека, чтобы определить его магический след и понять, что делать с ним дальше. Очевидно, что ценность жизни этого выскочки возрастает в разы, но эта язвительность и нежелание идти на уступки существенно мешают. Да, Минхёк говорит с ним лично лишь в третий раз за этот день, но у стен в его доме есть уши, а потому брюнет прекрасно знает, что происходит вокруг.

— Я понимаю, что тебе сложно, — намеренно дружелюбно начинает Минхёк и даже добавляет в свой тон тёплые нотки, — но один ты просто не выживешь, понимаешь? Чжухон говорил, что ты из будущего и хочешь вернуться туда.

Дракон безошибочно давит на нужные точки, располагая Кихёна себе, поскольку прекрасно понимает, что тот сейчас не более чем напуганный зверёк с острыми зубами. Если сейчас добиться его доверия, то потом им удастся без лишних проблем манипулировать, что обеспечит безопасность и личное спокойствие каждого из существ.

Сказать, что Кихён насторожен этой переменой — ничего не сказать. Он не склонен доверять незнакомцам, особенно тем, кто ещё совсем недавно направлял лезвие меча в его сторону. Ю обдумывает слова старейшины долгие несколько минут, ища в них подвод и пытаясь понять, чего тот может хотеть от него. Вследствие незнания картины целиком, рыжий в смятении: неужели эта его связь с Чангюном настолько важна?

— Неужели вы мне верите? — сардонически интересуется Кихён, не зная, зачем вообще обратился на «вы».

— Я склонен рассматривать все варианты, мальчик, — спокойно отвечает на это Минхёк, — потому что текущая ситуация крайне необычна и мы все даже и предположить не могли, что такое возможно. По этой же причине и тебе, и нам выгодно сотрудничество. Понимаешь?

— Допустим, но если я не хочу идти навстречу?

— Магическое искажение пространства и времени по силу лишь нам. Теперь понимаешь, что это взаимная выгода?

— В чём выгода для вас? — тут же спрашивает Кихён и щурится.

— В том, что Чангюн не пострадает, и равновесие не будет нарушено.

Это имеет смысл. Ю не нравится, что то, что говорит это существо имеет смысл. Вследствие этого, он просто не может зацепиться за что-то в словах старейшины и использовать против него же.

Раздражает.

Куда больше этого давит тот факт, что дальше гнуть свою линию нежелания идти на поводу просто глупо. Кихён может делать это из собственного упрямства или вредности, но, из-за понимания бессмысленности этой затеи, ему в любом случае придётся капитулировать. Разумеется, Ю воспринимает это как подобие поражения со своей стороны.

— Ладно, хорошо, я понял, — неожиданно мирно даже для самого себя произносит рыжий, вскинув руку. — Что мне нужно делать?

Ход со стороны Кихёна сделан.

Минхёк, вопреки всему, не выглядит особо удивлённым этой сдачей позиций со стороны человека, а вот Чангюн, стоящий рядом с Ю, сначала приподнимает одну бровь, думая, что ослышался. Через несколько секунд и вовсе хмурится, очевидно начиная анализировать эту перемену.

— Ничего такого, просто не рисковать своей жизнью и, пожалуй, — дракон вдруг задумывается, — стоит выяснить, кто же ты.

— Ю Кихён, — тут же отвечает рыжий, не до конца понимая, что ещё тут можно выяснить.

— Разумеется, но я про другое, — старейшина вновь звучит совершенно спокойно, так, словно это он здесь целиком и полностью контролирует ситуацию. — Видишь ли, магия, содержащаяся в этом артефакте, может запросто убить любого, кто не является драконом, но тебя она не тронула.

— И?

— Из этого следует, что в тебе, помимо собственной, есть следы нашей магии. В подобном нет ничего удивительного, потому что подпитка от сильного более слабым — явление обычное, но у тебя есть и что-то своё, что позволило тебе воспользоваться кулоном.

— Например?

— А вот этого я не знаю, и нам предстоит это выяснить. Найди Чжухона и скажи ему о комнате для себя, он поймёт. Чангюн, останься.

Никто из них не спешит выполнять то, что только что произнёс старейшина. Кихён медлит, сомневаясь в том, что этих двоих стоит оставлять наедине, а Чангюн же просто вглядывается в лицо Минхёка, тщетно пытаясь понять, что тот задумал.

В конечном итоге дверь за Ю закрывается с тихим щелчком, и два дракона остаются в комнате одни.

— А теперь слушай сюда, — от былого дружелюбия в тоне старейшины не остаётся и следа, — мало мне было твоего взбалмошного характера и удивительной способности находить неприятности, так ты умудрился вляпаться и в это.

Минхёк раздражённо вздыхает и трёт переносицу, не смотря на Чангюна. Им тем временем ничуть не удивляется этой перемене, но челюсти от негодования смыкает сильнее положеного всё равно. Руки, ещё давно убранные за спину, брюнет непроизвольно сжимает в кулаки, стискивая одно из запястий в своей ладони. Как же он не хотел сюда возвращаться.

— Моей вины в этом нет, ты и сам это прекрасно знаешь, — относительно миролюбиво отвечает старшему Чангюн, сдерживаясь от того, чтобы просто покинуть комнату.

— Даже если её и нет, то факта того, что под угрозой мы все, это не отменяет. Ты вообще понимаешь, что теперь должен беречь его жизнь наравне с собственной? Что благополучие этого проходимца теперь твоя забота?

— Да.

Минхёк уже открывает рот, чтобы добавить что-то ещё, но после закрывает его. Обвинять Чангюна в поворотах судьбы глупо, но старейшине просто необходимо выплеснуть на кого-нибудь своё раздражение. Деталь о том, что жертвой зачастую становился Им, тактично опускается.

— И что будешь делать?

— Защищать, я не хочу умирать.

— Разумное решение, вот только он совершенно беззащитен. Твоё присутствие будет необходимо на круглосуточной основе, ведь этот мальчишка буквально младенец.

— Я знаю, — голос Чангюна звучит грубее, ведь он начинает злиться, поскольку Минхёк говорит очевидные вещи, наверняка считая, что самостоятельно додуматься до них дракон не может.

— Хорошо, что ты знаешь. Что будешь делать?

— Отведу его к одному своему знакомому.

— Кому?

— А вот это тебя уже не касается. Он под моим покровительством, так что мне решать, что с ним делать.

Им понятия не имеет, откуда в нём это рвение сделать по-своему, ведь куда проще было бы спихнуть Кихёна на старших, которые бы просто держали его в Горных Вершинах под своим надзором. По непонятным причинам дракон испытывает отвращение к самой мысли о том, что кто-то будет решать что-то за него в этом вопросе. Лезть с советами или же говорить Ю что делать. Это только его дело и его половина души.

— Вы только посмотрите, как мы заговорили. Наконец решил повзрослеть?

Оставив насмешку без ответа, Чангюн краем глаза замечает, как полы его пхо покрываются налётом из инея.

Надо уходить.

Ведомый этой мыслью и полным нежеланием встревать с Минхёком в очередную словесную перепалку, из которой победителем ему всё равно не выйти, дракон просто покидает комнату, игнорируя дальнейшие слова старшего. Плевать на уважение, Путь и всё остальное. Никто из них не был готов к этим проблемам, поэтому срываться на себе Чангюн не позволит.

***

Раздражённо идя по коридору, Им на фоне размышляет о том, что ему делать дальше. То, что брюнет ещё совсем недавно сказал старейшине правдиво лишь наполовину. Дракон действительно хочет выяснить всё о происхождении рыжего, чтобы понять, на что тот сгодится. Эта байка с будущим всё ещё кажется Чангюну притянутой за уши, но в качестве опорной легенды вполне сойдёт. Если возвращение этого Кихёна в будущее возможно без вреда для брюнета, то он даже согласен поучаствовать.

Дракон находит Ю снаружи — тот молча смотрит на сад в компании Чжухона. Что ж, неподалёку отсюда есть неплохое место, откуда можно взлететь.

— За мной, — сухо бросает Чангюн Кихёну и спускается со ступеней.

— Куда ты собрался? — вместо рыжего спрашивает Ли.

— Тебя это не касается. Кихён, пойдём, — с напором произносит дракон, впервые назвав младшего по имени.

Того, судя по всему, это удивляет, ведь юноша вскидывает брови, неожиданно заинтересованно наблюдая за брюнетом. Намеренно бездействует, ожидая продолжения.

Чангюн тем временем стремительно теряет терпение, поскольку торопится, зная, что каждая секунда ценна, и они в любой момент могут лишиться возможности уйти. Тряхнув головой, мужчина в несколько широких шагов оказывается аккурат напротив опешившего Кихёна и наклоняется к его уху.

— Если останешься здесь, то дашь поводку обвить шею на остаток своей недолгой жизни, — Им говорит это едва слышно, чтобы его слова были понятны лишь Ю. — А если уйдёшь, то этого не произойдёт.

Дракон выпрямляется, а юноша, в свою очередь, уже хочет потребовать объясниться, но предупреждающий взгляд его останавливает. Кихён невольно сглатывает, чувствуя себя некомфортно в окружении этих существ и ощущая угрозу от каждого из них.

— Что ты ему сказал? — скрестив руки на груди, спрашивает Чжухон и щурится.

— Да так, не бери в голову, — Чангюн берёт юношу за запястье и тянет на себя. — И паук сначала совьёт паутину, а потом ловит насекомых.

Фраза, брошенная Имом напоследок предназначается только старшему, а её смысл тот поймёт чуть позже. От принятого Ли решения будет зависеть многое, потому что ему придётся выбрать сторону, а это, как известно, сложно сделать.

Чжухон, вопросительно вскинувший бровь, не останавливает уходящих. Невольно настораживается после сказанной Чангюном поговорки и провожает его спину тяжёлым взглядом. Дракон не знает точно, что именно тот имел в виду, но уверен — просто так говорить подобное младший бы не стал.

Неужели Ли известна далеко не вся картина?

Размышления об этом приходится вынужденно прервать, поскольку рядом появляется рассерженный старейшина. Чжухон бросает на него вопросительный взгляд, но после дракона вдруг настигает понимание происходящего. Так вот, что имел в виду Чангюн. Но почему.?

— Где он?

— Кто «он»? — с искренним удивлением спрашивает Ли, посмотрев на старшего.

— Чангюн. Он должен был пройти через эти двери, чтобы уйти. Поэтому повторюсь, где он?

— В особняке? Я не видел его здесь.

Ложь слетает с языка раньше, чем Чжухон успевает её обдумать. Минхёк недоверчиво щурится, смотря прямо на него, и чуть ли не прожигая дыру одним лишь своим взглядом.

— Ты точно его не видел?

Не сказать, что голос старейшины звучит особо враждебно, но скрытую угрозу дракон чувствует всё равно. По этой причине старательно сохраняет недоумённое выражение лица, чтобы не вызвать подозрений, и мотает головой из стороны в сторону.

— Что ж, в таком случае найди Хёну, и обыщите окрестности, он не мог далеко уйти.

— Чангюн сделал что-то не так.?

— Без вопросов. Найдите и приведите его ко мне.

Сказав это, Минхёк разворачивается и скрывается в дверном проёме, оставляя Чжухона в гордом одиночестве.

«Что же произошло, из-за чего ты так поспешил уйти?» — мысленно спрашивает у себя дракон, думая об Име.

***

Кихён понятия не имеет, куда его ведут, но следует на удивление покорно. Сейчас они просто петляют между деревьями и кустами в саду, неизменно идя по мощёной камнем дорожке.

— Не соизволишь объяснить, что происходит? — всё же спрашивает рыжий и едва не врезается в чужую спину, когда старший резко останавливается.

Сначала Чангюн как-то опасливо озирается по сторонам, словно их могут подслушать, а после поворачивается к Ю всем корпусом.

— Я спасаю нас, вот что происходит.

— Спасаешь от чего?

— Заточения здесь.

— Прости, что? — Кихён скрещивает руки на груди. — На кой чёрт было тащиться сюда, если в итоге мы чуть ли не сверкая пятками убегаем?

— Откуда мне было знать, что ты второй осколок? — Им делает шаг ближе, сокращая дистанцию между ними.

— Да причём тут это вообще? Он обещал найти способ вернуть меня домой.

— Он соврал, — отрезает Чангюн, игнорируя тот факт, что воспользовался тем же. — Это просто то, что тебе нужно. Он не хочет помогать тебе, он хочет сохранить равновесие, которое теперь зависит и от твоей жизни тоже.

Кихён молчит несколько секунд, пристально смотря на старшего, а потом вдруг безэмоционально хмыкает.

— Ты сделал тоже самое. Скажешь, что я не прав?

— Сейчас я ничего тебе не скажу, потому что нам надо уходить.

Соскользнув с вопроса, Чангюн просто разворачивается и стремительно уходит, заканчивая тем самым разговор и безмолвно требуя следовать за ним. Кихён несколько секунд задумчиво смотрит ему вслед, после чего ерошит рыжие волосы и идёт следом. Ю выбирает, как ему кажется, меньшую из двух зол. Им не станет причинять боль — старшему самому это будет невыгодно. Да, он, судя по всему, на дух не переносит юношу, но это не так уж и критично.

Стряхнув с себя пелену не особо радостных размышлений, давивиших на плечи неожиданно тяжёлым грузом, Кихён останавливается подле Чангюна. Они стоят около беседки, располагающейся неподалёку, кажется, ещё одного озера. Старший вновь озирается по сторонам, после чего бросает на Ю странный взгляд и ныряет в воду, с лёгкостью перепрыгнув ограждение беседки. Рыжий растерянно смотрит на водную гладь, гадая, зачем тот это сделал и что будет дальше.

Ответ на вопрос созвучен громкому всплеску, который поднимает гору брызг. Те ожидаемо долетают до Кихёна, попадая как на одежду, так и на лицо. Он тут же недовольно фырчит, рукавом вытирая щёки, после чего смотрит перед собой и рефлекторно отшатывается, видя огромную драконью морду.

— Ты... — давится возмущением рыжий, отходя на шаг назад.

«Потом», — голос Чангюна, раздавшийся в его сознании, звучит слишком низко и рычаще, из-за чего юноша даже чувствует мурашки по телу, но виду не подаёт.

Истинное обличие Има выглядит иначе, чем у Чжухона. Чешуя старшего обсидианом поблёскивает на солнце, а стекающие по отдельным чешуйкам капли воды кажутся искрами. Льдисто-голубые глаза направлены прямо на рыжего. Смотрят цепко и внимательно, но без агрессии. Такие же чёрные, как и чешуя, витые рога, неожиданно украшены золотой цепью и кольцами, из-за чего привлекают внмание Ю к себе.

Детально рассмотреть существо не выходит, потому что дракон наклоняется, подставляя шею, а после, когда Кихён неловко забирается не неё и крепко хватается за рога, без предупреждения одним рывком взмывает в небо.

Мощное тело извивается в воздухе как-то рвано и торопливо, словно эти ломаные движения помогут лететь быстрее. Рыжего ожидаемо оглушает и он жмурится, надеясь, что барабанные перепонки останутся целы после таких приключений. В какой-то момент Чангюн набирает слишком большую высоту, и Кихёну становится сложно дышать.

— Опустись, воздух разряжен, — сипло просит он, силясь перекричать свист в собственных ушах. — Мне тяжело дышать.

К удивлению юноши, Им слышит и слушается незамедлительно, разрезая пух облаков и чуть пикируя. В лёгкие Ю бьёт лёгким морозцем, но это всяко лучше того, что было до. По спине пробегает фантомный страх, поскольку сейчас Кихён вдруг в полной мере осознаёт возможный исход, если бы он промолчал. Потеря сознания и падение вниз. А дальше смерть. Всё.

Разумеется, следующей мыслью становится факт важности своей хрупкой жизни, так что вряд ли старший позволил бы ему умереть таким глупым образом.

Плавая в потоке не особо радостных размышлений, Кихён не замечает момента, когда гул ветра в ушах прекращается. Просыпается лишь тогда, когда Чангюн вяло встряхивает шеей, намекая слезть с неё.

Неловко спрыгнув на траву, Ю озирается по сторонам, после чего хмыкает. Снова лес.

Впрочем, не сказать, что юношу удивляет это. Вопрос лишь в том, что им в этом самом лесу делать. Не разбивать же палаточный лагерь и пытаться выжить, верно?

— Где мы?

— Далеко, — неопределённо отвечает ему уже принявший человеческое обличие Чангюн и поправляет свою одежду. — Следуй за мной, желательно молча.

Кихён закатывает глаза и сдерживает рвущуюся наружу колкость. Разводит руки в стороны, как бы соглашаясь тем самым на поставленные условия, и вскоре неторопливо шагает за уходящим всё глубже в чащу старшим.

Тот тоже молчит, скорее всего, не испытывая желания заводить разговор. Просто спокойно идёт куда-то вперёд, из-за чего Ю оправданно полагает, что дракон знает дорогу. От этого даже спокойнее, потому что Кихён уже порядком устал от бесконечных прыжков в неизвестность.

В какой-то момент их пути Чангюн вдруг останавливается, вынуждая рыжего отвлечься от созерцания каких-то растений справа от них, и удивлённо открыть рот. Перед ними стоит некто, очень красноречиво прижимающий лезвие клинка к шее Има. Кихён пытается опознать лицо агрессивно настроенного незнакомца, но то скрыто капюшоном.

Между троими повисает напряжённая тишина, длящаяся несколько мгновений.

Потом её разрывает хохот.

Теперь юноша теряется окончательно, переводя озадаченный взгляд с Чангюна на незнакомца и обратно. Это ещё что за шутки?

— Время идёт, а ты не меняешься, да, Шин Хосок? — с остатками веселья в голосе произносит Им.

— Грех избавляться от нашей маленькой традиции, — отвечает тот ему и откидывает капюшон назад.

Теперь перед ними стоит мужчина неопределённого возраста с излишне приятными чертами лица, будто бы из-под рук опытного художника. Вот только у Кихёна этот некто вызывает непонятное отторжение. Быть может, виной этому чувству являются недавние фокусы с холодным оружием.

— Кстати, кто это с тобой? — тем временем интересуется Хосок, убирая клинок в ножны и кивая подбородком в сторону рыжего.

— Парная струна, — отвечает Чангюн раньше, чем успевает подумать.

Удивление на лице мужчины выражается настолько ярко и сильно, что кажется наигранным и даже комичным. Неужели подобное никто и никогда не встречался с таким явлением? Хотя, исходя из реакции самого Има…

Пока Кихён обдумывает всё это, Хосок в несколько широких и почему-то слишком бесшумных шагов подбирается к нему ближе. Придирчиво осматривает лицо, после чего и вовсе поднимает пальцами за подбородок и вертит в разные стороны. Ю давится возмущением, вырываясь из чужой хватки и отходя на шаг назад.

— Мы не на рынке, и я не товар, — сердито произносит рыжий и пытается прожечь взглядом дыру в чужом лбу.

— Разумеется, но должен же поглядеть на того, кто является второй частью души Гюна, — Хосок говорит это с весельем в голосе, ведь его забавляет реакция паренька.

После этого Шин поворачивается к Чангюну, что молча наблюдал за ними до этого, и несколько раз одобрительно кивает, чем заставляет второго закатить глаза.

— Кстати, а вы, собственно, что здесь забыли? — в вопросе упоминаются оба, но обращается Хосок почему-то только к Иму.

— Скажем так, возникли некоторые разногласия со старшим поколением.

— Ты опять права качаешь? — Шин не звучит и не выглядит удивлённым. — Я столько раз тебе говорил, что когда-нибудь их терпение лопнет, и тебя выгонят. Тогда нас будет двое.

— Пустое, — Чангюн отмахивается, после чего небрежным взмахом кисти указывает в сторону тропы, по которой они с Кихёном шли до этого. — Лучше пойдём, солнце скоро сядет.

Хосок пристально смотрит на него от силы секунды три, после чего ухмыляется и покорно кивает. Ю, наблюдающий за ними, пытается понять, что же будет дальше. Понятно, что дракон решил остановиться на ночлег у этого Шина, но что дальше? Рыжий до сих не знает и части планов старшего касательно их импровизированного «путешествия», на которое он, кстати, не подписывался.

Просто слова про поводок заставили напрячься.

Чангюн бросает в сторону задумавшегося Ю короткий взгляд и фыркает, чем привлекает внимание второго к себе. Кихён вопросительно смотрит в ответ, и брюнет фыркает во второй раз, после чего отворачивается и, скрестив руки за спиной, спокойно продолжает путь. Хосок, ставший невольным свидетелем этих гляделок, прячет ухмылку в тени капюшона, который снова накидывает на голову.