Глава 2. Речистость молчунов

По некой неведомой Варрику причине все совместные пьянки и совещания константно проходили у него в комнате. Жалобы были бы здесь неуместны, ведь в частности благодаря этому он участвовал практически во всех авантюрах, в которые стабильно совался Хоук, и знал о них столько, сколько нужно для качественного привирания. На что Варрик с радостью пожаловался бы, так это на самого Хоука, у которого не упёртость, а целая баррикада из бронированных бронто, не дающая чужим аргументам достигать хозяйских ушей. Хотя не то чтобы жалобы могли помочь, когда Киркволл находился уже в нескольких милях позади…

 

— Говорю тебе, Хоук, идея плохая.

 

— Варрик, всего святого ради, хватит.

 

— Нет, пока не увижу на твоём лице мысль: «Ох, Создатель, то, куда я втягиваю моего прекрасного друга, — полное дерьмо». Поимею наглость уточнить, что сейчас я вижу там только совершенно далёкое от озарения: «Ох, Создатель, как он меня затрахал, отправить бы его к демонам в задницу».

 

Гаррет закатил глаза и смолчал — золотой показатель окончательности его твердолобого решения, — а Варрик капитулировал, всплеснув беспомощно руками. Истинный баран!

 

Ради чего они там вдругорядь лезут в неприятности? Ах да! Андерс, его умоляющие глазки и эльфы — голозадые, как беженцы после обдирания шайкой бандитов. Хоук просто не мог не воспользоваться шансом, а потому позвал товарищей на честный заработок, раз оба чурались его щедрости на прощение долгов. Благородно, как есть в стиле бородача. Да только глупо. Впрочем, то тоже в его стиле. Что до Варрика, то он поступал умнее: подсовывал приятелям по выпивке, пока те не видели ничего, кроме карточной колоды, и статично кормил в «Висельнике» за свой счёт, объясняя сей поступок когда чем. Но помилуй Андрасте его репутацию, если он хоть однажды простит кому-то долг! Разве ж тогда он смог бы зваться гномом?

 

Тетрас пожалел, что Блондинчик не пошёл с ними, и всю оставшуюся до места первой встречи дорогу отвёл на пустой разговор с магессой, как всегда на диво бодрой. Фенрис, их четвёртый и последний компаньон в предстоящем деле, ещё перед рассветом отправился разделываться с группой работорговцев, осевших в восточной части Рваного берега, и именно туда Хоук привёл Варрика и Мерриль.

 

Об обрыв шумно ударялись волны, по каменному склону в воду стекали струи крови тевинтерского люда, а их обобранные тела были оставлены где кто, но все — в уже подсохших тёмных лужах. Фенрис как раз сталкивал с обрыва последнюю клетку, когда в поле его зрения вошли знакомые лица. Гаррет поднял оба больших пальца, Варрик присвистнул, а Мерриль ойкнула, спотыкаясь о труп. Фенрис кивнул первым двум, скривился на звук, изданный последней, и, подобрав с земли двуручный меч, присоединился к группе.

 

Клиент ждал их в обговоренном месте за городом. По-прежнему разодетый в лохмотья, он поднялся с земли, приветствуя Хоука улыбкой, отряхнул одежду скорее по привычке, нежели желая сбить пыль, и, ступая по острой щебёнке дороги босыми ногами, подошёл к странного вида вьючному животному, на которого круглыми глазами пялились все мимохожие. С виду неуклюжая, лысая ездовая животина походила на нага — с поправкой на то, что наг этот размером был больше бронто, имел массивные раздвоенные рога изогнутой формы, короткий хвост кольцом, округлое, как бочка, брюхо и… руки. Вместо двух передних лап — ладони с пятью пальцами, сжатыми в кулаки.

 

«Андрасте помилуй, Создатель, мог ли ты ниспослать своим детям такое?» — шептались люди, остановившиеся понаблюдать за диковинным созданием, и дружно охнули, когда оно возьми да обхвати пальцами ветку, чтобы склонить её к пасти.

 

— У вас не возникло проблем с приготовлениями, мессир? — поинтересовался наниматель.

 

— Ты заплатил половину вперёд, так что нет, — автоматически ответил он, краем глаза наблюдая за Мерриль, которая в этот момент подсовывала ладонь к гладкому большому носу. — У этой твари жуткие хватательные штуки, ты знаешь об этом?

 

— Наголопы миролюбивы, если не делать того, что им не нравится, — заверил юноша.

 

Небольшая толпа расступилась, пропуская низкую фигуру к травоядному, и, когда хозяин показательно затянул покрепче подпруги, начала рассасываться. От ласкового похлопывания по боку наголопа зафырчала и развалилась пузом на траве, тут же на её боках закрепились вместительные седельные сумки, а затем, давно приловчившись, в седло запрыгнул наездник и потянул поводья. Животное, ворчливо мыча, поднялось и неспешно потопало за Фенрисом, ушедшим вперёд, а маленькая деревянная телега, в которую оно было запряжено, негромко застучала колёсами и трясущимися в ней ящиками. Остальная охрана немедля двинулась следом.

 

Практически всё, что Хоук знал о нанимателе, рассказал ему Андерс. Отступник и его знакомый — слава Создателю и Невесте Его, не маг — знают друг друга, кажется, уже пару лет, хотя встреча их была короткой. Зовут юношу «Проводник» — именно под таким именем его знает пара Серых Стражей, да и только. Не та фигура, которая цепляет внимание. Хотя, не носи он капюшон, взгляды липли бы к нему, как мухи к мёду — уж об этом маг осведомил, отвечая на вопрос, почему его знакомый такой… неизысканный в выборе гардероба. Хотя не то чтобы Хоук воспринял всерьёз такую брехню. Ещё, кажется, было что-то про нездоровое увлечение звёздами… Или нет, учитывая, как нелепо это звучало.

 

Крохами информации также поделился Варрик. Мол, паренёк вошёл в город примерно с месяц назад, распродал ящик зелий за гроши, ушёл куда-то из города, спустя дни вернулся, снова получил на руку явно меньше, чем мог бы запросить, вновь испарился — и так несколько раз. Ту баснословную сумму, что заплатил Хоуку, он вряд ли выхлопотал таким образом, и неясно, зачем он делал… то, что делал. Фантастический ли добряк или феерический невежда в рыночных делах?

 

Хоук поднял взгляд. Проводник, кажущийся в седле наголопы ребёнком, склонил укрытую капюшоном голову над книгой, которую они видели в таверне, и что-то аккуратно выписывал в ней смуглой рукой, на которой даже со своего расстояния Хоук различал огрубевшие участки кожи. Понимает карты, уверенно держатся в седле, знает письменность и явно близко знаком с ручным трудом — с какой стороны ни посмотри, но дураком его пока окрестить сложно.

 

Поймав выжидательный взгляд Варрика, Гаррет выразительно качнул подбородком на спину Проводника, мол: «Давай, друг, валяй». Тетрас покашливанием привлёк к себе внимание нанимателя. Украдкой оглянулся Фенрис, и во взгляде эльфа Хоук с удивлением распознал эмоцию, с которой его собственная мать, бродя по рынку Верхнего города, встречала давних знакомых — забытых со временем, но некогда важных для неё. Хотя, в отличие от его совершенно открытой мамы, Фенрис незамедлительно всё скрыл. Что ж, это в некоторой степени наталкивало на вопросы, но не достаточно, чтобы озвучивать их сейчас.

 

— Итак, давай-ка уточним, Проводник… — заговорил Варрик. — Тебя ведь так называют?

 

— Верно, — легко кивнул он и замолк.

 

Ну. Работа на сей раз предстояла не из лёгких.

 

***

 

Путь к нужному тейгу лежал через горы Виммарк, прямиком к северу. Если верить основательно подготовленному Проводнику, опасности там поджидали не особо грандиозные: одна хиленькая наёмничья крепость, которую, к общему вздоху разочарования, обойти нельзя, пара подземных срезных ходов, некоторое пустырное зверьё и, вероятно, другая неучтённая дрянь, которая поимеет дурость позариться на их задницы. По скромному мнению главного ценителя, прогнозы покамест не смертельны. Сравнительно. Им бы повезло гораздо меньше, не найдись у нанимателя в голове знания о караванном виммаркском пути. Ведь горы Виммарк — это пустынный хребет, не знающий пощады к наивным храбрецам, вздумавшим пересекать его без необходимых навыков.

 

К моменту, когда последние солнечные лучи сменились потёмками, группа находилась на подходе к малому перевалу, после которого шло ещё несколько спусков-подъёмов, и только после них — нужная тропа, выводящая к крепости. Долгая ходьба и активное скакание вокруг наголопы свалили Мерриль в тот же момент, как Хоук — с условного разрешения нанимателя, конечно, — объявил остановку на ночлег. Варрика помотала работа не ногами, но языком: многочисленные попытки раскрутить загадочного парня на беседы были… Ну, они были. Фенрис не выглядел ни уставшим, ни сонным, на чём его подловил Хоук и поставил в первый караул, а сам, сияя сквозь бороду злорадной улыбкой, слёг головой на плечо Варрика, прикорнувшего у костра.

 

Так вскоре над лагерем сгустилась ночь. Кривя губы, блюститель сел на холодный большой камень, положил рядом двуручный меч и сгорбился, вслушиваясь в природу. Примечательны среди шороха сухой травы были только всхрапывания Хоука и пыхтение нагища. До этого лежащее у камня, оно сразу решило лишить эльфа своей компании и, зло чвакая на него шершавым языком, ушло за высокие кусты.

 

— Поверь, ты нравишься мне ещё меньше, — поморщился Фенрис.

 

Сзади, откуда-то снизу, послышались фыркающие смешки. Он обернулся и обнаружил с другой стороны камня расположившегося на голой земле нанимателя. Вернее, его макушку, укрытую капюшоном.

 

— Прости его, — юноше даже не пришлось понижать свой обычный тон, чтобы говорить достаточно тихо. — Сироп не переносит запаха алкоголя.

 

Фенрис, хмурясь, подцепил край ворота туники и принюхался. Ткань слабо отдавала вином. А повернувшись обратно, он неволей застыл. Проводник на возню задрал голову — его капюшон немного сполз назад.

 

Глаза были серыми, без какого-либо цветного оттенка, а взгляд словно ласкал душу изнутри. Противно так, шарясь гладкими тёплыми ладонями по самым потаённым закуткам и перебирая играючи кости скелетов, выглянувших из пожранных временем шкафов. Если его когда-нибудь спросят, как бы он описал то, что почувствовал, он бы не задумываясь выплюнул что-то очень близкое к «тревожащая наблюдательность» и, возможно, ещё пару предположений о магии крови.

 

— Я мог бы дать тебе несколько трав, чтобы сбить запах.

 

— Меня он не смущает, — эльф повёл плечом, сбрасывая наваждение, но внимания не оторвал. Потому что вместе с глазами открылось лицо.

 

Он пытался понять видимые черты — вернее, расу, к которой они принадлежали, — но Проводник, молчаливо приняв отказ и натянув капюшон как всегда до самого носа, уже отвернулся, чтобы провалиться в сон. Эльф наградил его долгим рассредоточенным взглядом, но всё же проглотил зреющий весь день вопрос, тянущий свои корни из затёртого прошлого, и вернулся к бдению. До самой середины ночи до острого слуха доносились только храпки, а потом насиженный пост занял Гаррет, разбуженный неласковым пинком. Зря мужчина каждый раз игнорировал мстительность тевинтерца, потому что, видит Создатель, в один прекрасный день нога ему прилетит уже не в спину или живот, а точно в выпачканную красным рожу.

 

За ранним завтраком у костра Хоук и Варрик шумно перешёптывались, игнорируя бурчания пытающегося доспать эльфа. Который впоследствии расслышал тему беседы и не смог удержаться от соблазна присоединиться. Он редко оставался в стороне, когда затевался спор.

 

— Поступаем вот как. Это, — Варрик, азартно улыбаясь, на треть вынул из сумки бутылку и тут же засунул обратно, подальше от разбойничьих глаз Хоука, — будет главным выигрышем. Условия спора: кто за три дня выяснит больше фактов о пареньке, тому почёт, звонкие соверены и прекрасный экземпляр дорогущего пойла. Ну, развлечёте себя участием?

 

— Если оно поможет мне хотя бы на пару минут избавиться от привкуса того дерьма, что подают в «Висельнике»… — Хоук отдал гному свою ставку. — Видит Андрасте, он не покидает мой язык даже в Тени.

 

— Через три дня я осушу эту бутылку до дна, — хмыкнул довольно Фенрис, щелчком подбрасывая в воздух одну золотую, — а ваши кровные потрачу на ещё несколько таких же.

 

Варрик ловко поймал монету, щерясь со словами: «Ну-ну», а Гаррет растянул подозрительно широкую улыбку. Каждый на тот момент думал, что знает больше.

 

Мерриль подключилась через какие-то сутки, узнав о споре из ругани Хоука, которому не удалось проследить, как Проводник умывается. Проморгал, понимаешь, всё действо: вот парень есть, вот его нет, а вот он опять есть. «Проныра!» — именно этим определением разбойник открыл счёт. И началась война за информацию.

 

На нормальный контакт субъект упорно не шёл. Он с радостью был готов ответить на любой нехитрый вопрос, не касающийся его лично, мог согласиться на остановку, собрать хворост для костра, подвезти уставшую магессу на телеге или разрешить сложить туда же сумки — ну просто золото, а не наниматель. Такое поведение вызывало ощущение какой-то приземлённости, только вот эта… выборочная закрытость — она смахивала всё мабари под хвост. Каждый неудачный диалог думалось: а парень хоть имена-то своих попутчиков запомнил?

 

За перевалом стоял сильный ветер, гоняющий песок над бесплодной землёй. Проводник завязал на лице кусок ткани, то же пришлось сделать остальным, и сделалось совсем грустно.

 

Когда из засады посыпались члены Хартии, веселее не стало.

 

Что гномы забыли в месте, на которое махнул рукой даже Создатель, размышлять никто не собирался. Хоук поставленным голосом крикнул команду — совершенно не тем, каким только утром, шутя, выводил из себя Фенриса, — сопартийцы повыхватывали кто откуда оружие, взяли в оборонительное кольцо наголопу с наездником, и началась бойня.

 

Хартийцев было много, чего нельзя сказать о количестве их стрел. Последнее древко сломалось пополам, столкнувшись с широким лезвием двуручного меча, и воин совершенно молча отбежал в гущу событий, на подмогу Хоуку. Варрик отстреливался из арбалета и поочерёдно то ругался, то выкрикивал Гаррету число убитых, то хохотал, не отходя от укрытия — телеги, в доски которой прилетали стрелы и метательные ножи. Мерриль в свой черёд возглашала эльфийские кличи и метала ослабляющие и атакующие заклинания по всему периметру, следя только за тем, чтобы не попасть в своих.

 

— Мерриль, демон тебя задери, будь добра потушить мой зад! — рявкнул Хоук.

 

Как видно, получалось не всегда.

 

Внезапно прямо перед мордой наголопы из чёрного дыма возник член Хартии и занёс было над спиной эльфийки кинжалы, как Сироп, протяжно мыча, встал на дыбы и лягнул врага. Проводник, держась за рога наголопы, махом перекинул через гномьи плечи ноги, накрепко обхватил коленями голову и резко двинул бёдрами, с отчётливым хрустом сворачивая толстую шею. Затем пяткой он дал в нос следующему подкравшемуся, однако всего лишь этого оказалось недостаточно: убийца, заваливаясь назад, мгновенно схватил его лодыжку. И за момент до того, как лезвие рассекло Проводнику икры, заржавелый кинжал вдруг на секунду замер, а затем плавно выскользнул из обмякшей конечности.

 

Фенрис вынул из плоти руку, малодушно бросил раздавленный кусок мышц в ноги свалившемуся трупу и тряхнул запястьем, смахивая кровь. Лириумные клейма потухли.

 

— Последний, — выдохнул из-за его спины Гаррет, с лёгким раздражением сбивая языки огня со штанов. — Варрик, ты случаем не в курсе, что эти здесь забыли?

 

Тот лишь развёл руками и глянул на Проводника, по какой-то причине повёрнутого головой ровно на Фенриса. Вроде как можно считать, что так он на него смотрит. На его ноги. Колени?.. Он вообще видит хотя бы колени?

 

— Что-то не нравится? — с предостерегающей ноткой спросил эльф.

 

— Благодарю за помощь, — улыбнулся обыденно Проводник, прежде чем отвернуться и ответить на невысказанный вопрос Тетраса: — Крепость близко. Наверняка в ней их больше. — Он поправил своё положение в седле и погладил по шее воинственно фырчащего Сиропа, успокаивая. — Если кто-то ранен…

 

— Нет, порядок, — оборвал Хоук. — Можем идти.

 

Мужчина сделал вид, что не заметил, как красноречиво наниматель обернулся на Мерриль. Эльфийка поспешно опустила взгляд и спрятала изрезанные руки за спину, Фенрис презрительно фыркнул, а Варрик сокрушённо вздохнул.

 

***

 

В полуразрушенной крепости, которая в действительности оказалась колоссальных размеров мостом, соединяющим две отвесных скалы, «их» засело в самом деле больше. Намного. Хоук правда хотел просто по-тихому перейти на другую сторону, но, ах, вот беда, Хартия не смогла сделать вид, будто не видит группу из пяти человек и одной ходячей ездовой бочки. А ведь от них всего-то требовалось отвернуться!

 

Мост пришлось зачищать до самого заката. Знали бы они заранее, сколько в этом муравейнике будет комнат с не вполне адекватными муравьями… Хоук скомандовал бы прыгать. Может, искрящееся внизу озеро приняло бы их чуть ласковее.

 

Хоук лениво обирал трупы, пока Варрик шустро вскрывал на сундуках замки и всё навскидку ценное закидывал в телегу, с молчаливого одобрения хозяина, зависшего на россыпь звёзд в тёмном небе. Оказывается, Андерс шутил не во всём.

 

— Оставаться здесь нельзя, — решил Хоук. — Проводник, на той стороне есть подходящее место для лагеря?

 

— Нам не на ту сторону, — огорошил он. — Нам вниз.

 

Гаррет помолчал, в упор уставившись на него.

 

Вниз.

 

— Вниз, — согласно повторил юноша.

 

— Да лучше б я сразу прыгнул, — пробурчал он, разворачиваясь по направлению к ближайшей ротонде.

 

Хорошо хоть в этих громадных колоннах, не дающих древней конструкции рухнуть, были предусмотрены винтовые лестницы.

 

На дне ущелья было… свежо. От озера поднимался негустой морозящий туман, кусая лёгкие через вдыхаемый воздух; голые камни не давали стоять на месте долго, подбадривая шаг своей обжигающей холодностью. Варрик, содрогаясь, вслух позавидовал количеству тряпок, обвешивающих Проводника, Хоук неустанно предлагал босоногим эльфам прокатиться у него на плечах, Мерриль честно отказывалась, а Фенрис за попытку его поднять ударил шутника в живот.

 

— Может, нам сюда? — полная надежды, посохом Мерриль указала на крупный пещерный проход. Не отрывая графитного карандаша от бумаги, Проводник ответил:

 

— Нет, монна.

 

— Тогда сюда?

 

— Ещё немного дальше, — прозвучало ей без тени раздражения.

 

— А насколько…

 

— Маргаритка, думаю, нам скажут, когда нужно сворачивать, — Варрик нахмурился, когда вместе со словами из его рта вырвался пар, — хотя я сам бы не отказался побыстрее оказаться у костра. Проводник, поправь меня, если я не прав, но ты ведь давно знаком с горами Виммарк? Часто сюда захаживаешь?

 

— Время от времени.

 

Надо думать, откровенность посещает его тоже «время от времени».

 

— Выходит, ты уже встречался с Хартией раньше?

 

— Нет, — медленно качнул головой он. Варрик уже отметил эту неторопливость как одну из самых характерных черт и был готов снова заговорить, как паузу спустя Проводник продолжил: — Но это в порядке вещей. Каждый мой визит крепость была захвачена кем-то новым: охотниками на виверн, ищущими ночлега; бандитами, вымогающими за проход деньги или груз; группой отступников, пытающейся обустроить базу, — он задумчиво приложил кончик карандаша к губам, — кажется, как-то раз даже прилетала драконица.

 

— И давно здесь стоит этот мост? — Гаррет переглянулся с Варриком. Впервые молчун одарил их информацией, о которой его не спрашивали прямо, и будет преступлением упустить момент.

 

— Мне это неизвестно, мессир Хоук, — Проводник возобновил запись, но, прежде чем лица разбойников успели превратиться в разочарованные гримасы, дополнил: — Однако, если вам будет интересно, когда я впервые посетил крепость, на её стенах ещё держались гербы Серых Стражей. Полагаю, большинство из здешних руин некогда были воздвигнуты ими.

 

Не изменилась ни интонация, ни темп речи, а потому сказать, что именно эта тема подстёгивает в нанимателе интерес, мог только сам факт, что он вообще говорил об этом. Безусловно заметивший изменения Фенрис, который до этого только безмолвно наблюдал, смирил взглядом соперников в споре и, прежде чем они раскрыл рты, вежливо-заинтересованно протянул:

 

— Значит, тебя интересуют Стражи?

 

— Верно. Они — часть Мора, а следовательно и предмет моих исследований тоже, — он подарил эльфу короткую улыбку, как если бы ему был приятен интерес лично от него, и плавно захлопнул книгу одновременно с тем, как наголопа самовольно остановилась. — Вот теперь мы на месте, монна.

 

Тоннель, аккурат рядом с которым стояло животное, с самого входа уходил вниз, глубоко в гору, а царившая в нём непроглядная тьма лишала возможности оценить перспективы выживания. Гаррет почесал бороду: переночевать им всё равно где-то надо, и если есть выбор, то этим «где-то» точно не будет подозрительная дырка. На эти слова Проводник только улыбнулся, разгрузил наголопу и сел в телегу, чтобы продолжить писать.

 

На вторую вахту Фенрис, как и Варрик до него, подсел к нанимателю, потому как покрытый изморозью камень явно не подходил для того, чтобы сидеть на нём на протяжении нескольких часов. Осмысляя то, с каким измождённым видом гном залезал в спальник, у эльфа ещё был шанс получить свои деньги назад. И бутылку вина, разумеется, как приятное дополнение.

 

Он покосился через плечо и застал там повторяющуюся картину. Спит Проводник или настолько бездеятельно бодрствует — Фенрис не мог сказать. Его дыхание оставалось ровным как во время езды, так и сейчас; тело не совершало ни единого движения и, как догадывался Фенрис, даже не меняло температуры: сидя к нему спиной на расстоянии полуметра, он мог чувствовать небольшое тепло открытыми участками кожи. Подобное умели проворачивать некоторые Антиванские Вороны, но, исходя из увиденного днём, данное заключение сомнительно. У Проводника имелась гибкость, о чём говорила целостность его мышц после того трюка с захватом головы, но отсутствовало остальное. Ни реакции, ни скорости, ни техники — ничего. Он даже ни разу не доставал оружие. Было ли оно у него вообще?

 

За этим вопросом взгляд Фенриса обратился к складкам плаща. Он не нашёл ничего примечательного, но сама одежда… она была чистой. Пыльной из-за дороги — да, вся в давешних неотстиравшихся пятнах — тоже да, но она не пахла ничем, кроме трав или пыли, и наверняка не оставляла на руках ощущения грязи. Чистюля и бродяга — странное сочетание, если не сказать подозрительное. Едва ли возможно, что он прячет кинжалы лучше, чем взгляд опытного телохранителя мог определить, но всё же следовало оставаться настороже. Не паранойя, просто… проявление осторожности. Хоук согласился бы: тот тоже находился в состоянии выжидания какого-нибудь сюрприза. Однако если Хоука от полной готовности к подставе удерживала вера в слова Андерса, то у Фенриса такой проблемы не существовало по понятным причинам.

 

А ещё на Фенриса иногда кто-то пялился. Так уж странно совпало, что тыл предупредительно потрескивал именно тогда, когда шорох пишущего карандаша замолкал, а подбородок Проводника находился выше, чем когда он был сосредоточен на своей дряхлой книге. Это было более чем неуютно. Сейчас мечник прилагал все усилия воли, чтобы оставаться сидеть к нему спиной, однако даже так… Он ни в коем случае не оправдывается перед собой, но послушайте: осторожность никогда не исключала желания выпить бесплатно.

 

Старательно не шумя металлическими фаланговыми когтями, эльф потянул руку к краю капюшона.

 

— Возможно, ты остановишься, узнав, что мессир гном несколько часов назад хотел сделать то же самое.

 

От позорного отдёргивания руки его удержала только многолетняя выучка воина. Вместо этого Фенрис медленно убрал конечность и тоном таким, будто изначально знал, что так оно и произойдёт, утвердительно бросил:

 

— И у него не получилось.

 

— Похоже, это его несколько расстроило, — с сожалением улыбнулся Проводник. — Я попытался компенсировать свой проступок разговором.

 

— Я не слышал вас, — нахмурился Фенрис. Что этот писатель успел вытащить и какого Мора тогда ковылял так кисло?

 

— Мессир гном намекнул, что не желает дать своим друзьям знать о нашей беседе. Я был не в праве расстраивать его ещё больше.

 

Да, именно так, если опустить то, что либо мастер лжи притворствовал, либо речь у них шла о чём-то, явно далёком от секрета личности Проводника. Фенрис не посчитал нужным озвучивать свои мысли, так как мог отличить по-настоящему проницательную личность от той, которая только пыталась казаться ею. Своим желанием знать он просто влезет в личное дело Варрика, чего, из уважения к нему, делать не хотелось.

 

— Спрашивай, — голос, в котором слышалась та же спокойная улыбка, заставил слегка повернуть на него голову. — Мессир гном сказал, что будет честно, если я отвечу на один его вопрос. У тебя есть такая же возможность.

 

Фенрис, не будучи глупцом или скромником, без ненужных пауз спросил:

 

— Что ты скрываешь под плащом?

 

Собеседник загудел, смеясь не то над собой, не то над направлением хода чужих мыслей.

 

— Только себя. — Возникла пауза, во время которой он вспомнил, что должен ответить полно. — На самом деле, из-за того, что большую часть своей жизни я провожу под землёй, солнечный и лунный свет доставляет моим глазам довольно болезненные ощущения.

 

Его расслабленная рука вытянулась вперёд, а пальцы лениво поиграли с ярким светом луны. Фенрис пронаблюдал за этим и кивнул.

 

— То есть твоя одежда — вынужденная необходимость.

 

— Именно так. Надеюсь, это было хорошим ответом, мессир эльф.

 

— Фенрис, — поправил он. Ещё не хватало, чтобы его окликали смесью вежливости и лицемерного указания на расу. — Только Хоука ты зовёшь по имени; значит, ты человек?

 

— Фенрис, — без возражений исправился Проводник, — у тебя был только один вопрос.

 

К звукам природы вокруг лагеря присоединился разочарованный фырк.

 

На этом, однако, дотошный ум не успокоился. Наутро он отвёл Хоука в сторону и всерьёз предостерёг его насчёт подозрительного поведения нанимателя. Хоук, как он всегда это делал, отнёсся скептически. Пройдясь рукой по лицу, закатив глаза и громко вздохнув до кучи, он пошёл в сторону телеги.

 

Проводник оторвался от сортировки растений, уделяя внимание мужчине, нависшему над ним.

 

— Да, мессир Хоук?

 

— Ну-ка вот на, — Гаррет без церемоний взял его ладонь и вложил в неё рукоять своего кинжала. — Помахай.

 

Проводник раскрыл рот, но вопроса так и не задал. Он сжал на рукояти пальцы, явно не имея понятия, что делает, и послушно помахал лезвием в воздухе, как каким-нибудь хлёстким сучком. Затем, посчитав просьбу выполненной, с неловкой улыбкой отдал кинжал и вернулся к сортировке. Хоук же отошёл обратно к Фенрису, пожимая на его смурной взгляд плечами.