В последнее время состояние Джей-Хоупа улучшилось. Последние экзамены за первое полугодие в колледже подходили к концу, тренировки дали свои плоды, успех на танцах сопутствовал ему, проблемы со здоровьем будто бы медленно испарялись. Джей-Хоуп улыбался так же ярко, как и в первые месяцы дружбы с Чимином. К тому же улицы Сеула покрыл снег, и у всех начало появляться праздничное настроение. Но только не у Чимина.       

Чем ближе становились зимние праздники, тем сильнее на него давила странная печаль. В эти дни мальчик сильнее всего ощущал одиночество среди гула большого города и звонкого смеха людей, окружавших его. Да и в целом он чувствовал себя нехорошо. Он стал быстро уставать; не сильные, но долгие головные боли чуть ли ни преследовали его каждый раз после школы и танцев; со всех сторон все всё требовали, от этого росло внутреннее напряжение. Его странное поведение подмечали многие, однако никто не спрашивал, что у него случилось. И всё же он радовался тому, что Джей-Хоупу стало лучше. Несмотря на все неприятности, он так же, как и все, ждал праздников, чтобы провести их с самым близким и любимым человеком.       

— Хосок-а, как идут дела в колледже? — спрашивал сонный Чимин, улыбаясь другу, пока они вместе шли по улице недалеко от своей студии по танцам. У них был перерыв между тренировками, и они решили развеяться.       

— Отлично! Началась практика, и я уже нашёл место. Мне даже работу там предложили, — гордо отвечал старший.       

— Уже?! Как классно! — искренне радовался мальчик, хотя в глубине души его что-то поедало.       

— Ты хочешь перекусить? — внезапно спросил Джей-Хоуп. Ему ответили кивком. — Тогда пошли!       

Вернувшись в зал и прихватив вкусности, друзья сели на пуфики и стали следить за тренировкой других ребят.       

— Хочешь попробовать? — предложил Чимин рисовый шарик. Старший приблизился к еде, которую ему разрешили продегустировать, откусил от неё почти половину и невинно улыбнулся, начиная активно жевать. — Эй! Ты почти всё съел!       

— Я тебе новый куплю, — ответил друг, сохраняя довольную улыбку. Младший надул губки и скрестил ручки на груди. — Ну не плачь, принцесска ты моя, — Джей-Хоуп потянулся к лицу Чимина и слегка укусил за мочку уха.       

— Хосок-а! Я ещё не твоя принцесса, — в игривой форме ответил мальчик.       

Он решил отомстить старшему и откусил большой кусок от его любимого солёного батончика.       

— Эй, Чимин-и, ты напросился на неприятности! — возмутился тот и применил свою любимую пытку для друга — начал щекотать его то в районе рёбер, то спины, то шеи и улыбался как демон, вслушиваясь в его отчаянные визги.

Для Чимина с его чувствительной кожей было невозможным терпеть щекотку, поэтому он быстро сдался и начал молить о пощаде, дёргаясь от каждого прикосновения. Это умиляло, но в то же время раззадоривало Джей-Хоупа.       

— Хо-хос-сок-а! Х-х-хвати-ит! — просил прекратить мучения мальчик.       

— Больше не будешь воровать у меня? — хитро улыбнулся старший.       

— Н-н-не буду-у!       

Пытка закончилась — и Чимин смог спокойно вздохнуть. Когда игривые пальцы оторвались от его тела, он развернулся, устроился на коленях друга и задумчиво вгляделся в его лицо. Вдруг неуверенные ручки потянулись к рыжим волосам и начали играться с ними, а большие, немного детские глаза заискрились, будто их хозяин получил долгожданную игрушку.       

— Ты похож на котёнка, — подметил Джей-Хоуп, умиляясь с этой картины. — У меня когда-то в детстве был один. Красивый… Трёхцветный… Хвост и лапки белые, а всё тело покрыто рыжими и чёрными пятнами. Любил вот точно так же лежать у меня на коленях и играться с моими волосами.       

— Почему ты говоришь об этом так грустно? — спросил Чимин, заметив, как солнечная улыбка друга вдруг сделалась немного печальной и где-то даже таинственной.      

— Потому, что он умер… — ответил тот, отводя взгляд куда-то в сторону, точно видел там картинки из прошлого. — Ещё совсем крохой. Тогда, когда помещался у меня на плече. Я не знаю, что с ним случилось, он просто убежал и не вернулся.       

— Так, может, он не умирал? — коротко вздохнул Чимин.

— Нет, — прозвучало в ответ твёрдо и уверенно, так что мальчик даже немного вздрогнул. — Он умер. Я просто почувствовал, — младший робко погладил старшего по плечу и взглянул виновато, а тот улыбнулся и щёлкнул его по носу. — Да не кисни. Мне потом бабушка рассказала, что у котов девять жизней, и это меня успокоило. Я поверил, что однажды мой друг переродится и вернётся. Ведь не зря же столько интересных случайностей происходит, когда ты просто плывёшь по течению.       

— Хосок-а… — тихо проговорил Чимин — и Джей-Хоуп вопросительно посмотрел на него, заметив смущающийся взгляд. — Хочешь?.. Хочешь я подарю его тебе?..       

— Кого? — не понял старший.       

— Кота, — пробурчал сам себе под нос мальчик и скукожился, будто в очередной раз клянчил у друга вкусняшку.       

Джей-Хоуп широко улыбнулся и начал лохматить пышные волосы Чимина, а тот… Думал…       

Поток мыслей бурлил в сознании слишком стремительно, образуя своего рода нить или цепочку, а эмоции захлёстывали точно волна, посылая по телу незаметный рой мурашек. От идеи о пушистом питомце импульс переходил к чувству радости, любви и благодарности. А от него двигался до воспоминаний о праздниках. В голове мальчика застрял вопрос, который он давно хотел обсудить с Джей-Хоупом. И когда вдруг проснулся какой-то эмоциональный порыв, он решился задать его.       

— В этом году мы проведём праздники вместе? — внезапно спросил он.       

Джей-Хоуп взглянул в темные глаза, где читалась надежда на положительный ответ, и, недолго думая, тепло улыбнулся.       

— Обязательно, — раздалось тихим шёпотом в ответ — и Чимин подумал, что, наверное, вот так вот звучит счастье…

***     

Так непривычно вновь возвращаться на кладбище. Пройдя через ворота, ты отпускаешь всю радость, оставив при себе лишь долго скрываемую скорбь на сердце. Вокруг голые деревья, такие же мёртвые, как и тела, закопанные в земле. На одинокой ветке каркнет ворона и, шумно взмахнув крыльями, улетит, так, словно чувствует дыхание смерти в этом месте.       

Мальчик шагнул вперёд, немного вздрагивая от скрипа железных прутьев огромных ворот, и тоже это почувствовал. Всё погрузилось в кристальную тишину, точно это место ждало гостей. Не самая лучшая идея приходить сюда в канун праздников. Но именно здесь его семья. Хоть и давно покойная.       

Чимин каждый год, в день смерти родителей, приходил на их могилы и рассказывал, что у него произошло. Он, медленно ступая, подошёл к надгробиям и, очистив их от снега, положил букеты цветов. На камне были высечены знакомые имена, в которые мальчик приглядывался совсем не долго, думал о чём-то, а потом вдруг разорвал тишину.       

— Привет, мам. Привет, пап, — тихо начал он. — Помните, я рассказывал вам про Хосока?.. В этот раз я проведу праздники с ним. Я, наконец, не буду чувствовать себя одиноко, — грустный смешок. — А знаете… Я ведь правда очень сильно его люблю. Мне хочется всегда быть рядом. Я скучаю по нему каждый день. Почти так же сильно, как и по вам. Не хочу его отпускать. Никогда, — грудь будто сдавило, не давая полноценно вздохнуть, а в горле образовался тяжёлый ком горечи. — Никогда… Видимо, это потому, что вас нет рядом, — грустная улыбка. — Надеюсь, вам хорошо вместе… — вдруг одинокая слеза скатилась по щеке, и нежный голос Чимина дрогнул. — Мам… Пап… Я так соскучился… — вокруг было тихо. Слишком тихо, и мальчик знал, почему. — Я не хочу, чтобы всё закончилось так. Я люблю вас. Почему вы не рядом со мной? — кладбище тихо что-то шептало на ухо, будто давало подсказки, но Чимину они уже не нужны были. — Здесь холодно… — Он огляделся по сторонам. — Я чувствую это, мама. Кажется, совсем скоро…       

— Да чтоб вы сдохли! — мальчик испуганно оглянулся, но потом заметил смотрителя кладбища и сразу же успокоился, когда понял, что он просто ругался с кем-то по телефону. — Чтоб вы сами попали на это чёртово кладбище! — Чимин вздохнул и развернулся обратно к родителям.       

— Кажется, здесь уже не так спокойно. Да, мама? Да, папа? — Надгробие не покачнулось, но на секунду показалось, словно от него повеяло каким-то слабым ветром. — С праздником вас. И до встречи. Я думаю… Скоро увидимся.

***

Эти зимние праздники стали лучшими для Чимина. Впервые за долгие годы он не ощущал никакой подавленности и депрессии во время торжества. Напротив… Душа пела вместе с гуляющим народом на улице, один вид снега по-детски радовал глаз, не самый богатый, но и не бедный накрытый стол отгонял тоску, а праздничный наряд не казался таким уж и глупым и ненужным. И всё благодаря Джей-Хоупу.       

Рядом с ним мальчик впервые за мучительные годы чувствовал себя невероятно счастливым. Он, наконец, обрёл свой комфорт, в котором хотелось оставаться вечно. Джей-Хоуп стал для него ангелом-спасителем, которого он всё-таки дождался. Чимину было достаточно сидеть рядом с другом, накрывшись белым пушистым одеялом, попивать горячий напиток и в тишине смотреть, как за окном веселились люди.       

Было уже за полночь, когда старший вспомнил, что ещё не вручил другу подарок, поэтому поспешил его достать. Мальчик даже удивился, ведь никогда не ждал такого от Джей-Хоупа. Для него находиться с ним было уже подарком. Он приподнял крышку и заметил нечто блестящее — два кольца с гравировкой. Глаза младшего сверкнули радостью, и на лице появилась широкая улыбка.       

— Это же…       

— Парные кольца, — улыбнулся Джей-Хоуп.

Мальчик поспешил их вытащить и скорей рассмотреть. Чёрная надпись «Ты мои крылья» красовалась на дорогом серебре, который украшал крохотный цветной камушек. Чимин, по-ребячески улыбаясь, надел кольцо Джей-Хоупу, а тот ему. Они связали свои души. Теперь эти крылья будут стремиться друг к другу всегда.       

— С праздником, — прошептал старший на ухо.

— И тебя, — ответил мальчик.

***

Регулярные походы к Дьяволу кончались всегда одним и тем же: Чимин подчинялся Тэхёну, а тот его ласкал и приносил удовольствие. В общем, исполнял постыдные желания мальчика, которые тот боялся воплощать в реальности. Однако ему всё меньше и меньше нравилось то, что Чимин на пике наслаждений каждый раз кричал не его имя, а имя своего друга. Это сильно раздражало… Бесило…       

Над ушами свистел порывистый ветер, дуя в лицо; далеко на горизонте виднелись острые ало-красные макушки не то крохотных гор, не то гигантских кольев; в воздухе беспокойно и хаотично летали тёмные перья хозяина этого мира, а Чимин, сидевший на своём белом одеяле, ёрзал, чувствуя непонятно откуда появившееся напряжение. Чёрные и красные пятна медленно расползались, закрывая собой белоснежную ткань, но всё никак не могли спрятать её полностью. Ещё рано… Ещё не всё… Но осталось совсем чуть-чуть…

— Как дела у твоего… дружка? — щёлкнул зубами Тэхён, приближаясь со спины.       

Огромные крылья были раскрыты, будто их хозяин хотел кого-то напугать. Походка была резкой и твёрдой, словно он вот-вот бросился бы в драку. Чимин ощущал раздражение Дьявола, чувствовал, что тот смотрит на него ядовито, но не понимал, что он сделал не так.   

— Н-неплохо, — трусливо, как напуганный кролик, отвечал он.       

Шаги и небольшие взмахи крыльев разрывали мёртвую тишину, давя на сознание. Чимину было страшно.       

— Ты доволен своей… жизнью? — Тэхён подкрался сзади, положил когтистую руку на плечо и опустился на колено, поравнявшись лицами. Он, казалось, смотрел в ту же дальнюю точку, что и мальчик. — Ты счастлив?

— Я… — замешкался Чимин. — Почти.       

— Что значит «почти»?! — Дьявол резко выпрямился, и от его гнева перья разлетелись в разные стороны, а глаза зажглись опасным огнём.       

— Просто… — боязливо замямлил мальчик. — Я… хочу быть с Хосоком ещё ближе. Я чувствую барьер, который не собираюсь преодолевать из-за уважения к нему. Я ведь знаю, что не интересую его как парень.       

Тэхён недовольно прорычал, устало прикрывая глаза. Он прекрасно знал с самого начала, что Чимин хочет своего друга, но рассчитывал, что сумеет изменить его желания и сделать так, чтобы мальчик жаждал только его. Так Дьявол поступал с предыдущими. Но этот мальчишка оказался крепким орешком. Ну или он просто…

— Упрямец, — по-змеиному прошипел Тэхён. Он присел напротив чужого лица и заглянул в карие глаза. — А я так старался. Ради тебя.       

Низкий голос вновь гипнотизировал, прямой взгляд проникал в самую душу. Осознание происходящего уходило на второй план. Чимин не мог сопротивляться бархатному басу этого тёмного существа. Разум будто сковывали цепями.       

— Я хочу быть любимым… но не только душевно, — невинно высказал своё желание мальчик. И это стало его роковой ошибкой.       Когти, еле касаясь, прошлись по коже груди, перья накрыли ноги, а в ухо прокрался шёпот.

— Твоё желание исполнится.       

Тэхён, повалив Чимина, накрыл его губы собственными и начал потихоньку оттягивать нижнюю, как любил мальчик. Тот замычал, когда тёплая рука прошлась по мягкому животику вниз к эрогенной зоне, и вздрогнул. 

— Хосок-а! — неосознанно проговорил он в чужие губы. И никогда прежде не совершал ошибку более ужасную, чем эта.       

Дьявол, услышав постороннее имя, вскипел внутри, вспыхнул пламенем, хотя снаружи выглядел спокойно. Крылья резко хлопнули, разнося перья в разные стороны; волчьи когти надавили на нежную кожу — и мальчик жалостливо простонал; в полумраке сверкнули хищные клыки, вцепившиеся в губы. Кровь от тигриного поцелуя тут же слизывалась ловким языком Тэхёна так, что Чимин даже и не подозревал ничего плохого в этом поведении. Пока когти, оставляющие лёгкие красные полосы на плечах, отвлекали, клыки искусывали губы полностью. Когда Дьявол насладился металлическим привкусом, он опустился и приступил к соблазнительно белой шее.       

— Ай! — вскрикнул от боли мальчик, когда ему оттянули кожу клыками.       

— Терпи. Ты, видимо, отвык от этого, — хитро усмехнулся Тэхён, никак не желая менять тигриные поцелуи на более нежные.       

Он был зол. Как на Чимина, так и на Джей-Хоупа. Дьявол не испытывал никакой любви к мальчику… Он же существо тёмное. И способен был испытывать исключительно плохие эмоции. Нежность была лишь притворством и скрытием садистского наслаждения.

А мальчику вовсе не нравились такие «ласки». На самом деле ему всегда было интересно ощутить жёсткий секс, ведь он привык чувствовать грубость по отношению к себе. За свою юную жизнь пережил много зла, что обрушивалось на него, вот так и создалось впечатление, что сексуальная грубость, возможно, будет приносить удовольствие. Однако сейчас он всё меньше хотел это испытывать на себе. Тонкую кожу не щадили, постоянно мучили зубами, никак не пытаясь использовать язык, — и шея через несколько мгновений была вся в звериных укусах. Кровавые капельки медленно скатывались к ключицам, а там и до груди.

Тэхён ехидно улыбался, не желая на этом останавливаться. Однако он же Дьявол и не хотел просто так грубо готовить мальчика к неизбежному. Он обожал мучить, особенно таких упрямцев. Поэтому он опустился к груди и вместо укусов решил поласкать языком потемневший сосок. Очень нежно. Как и раньше. Лёгкий стон срывался с окровавленных губ. Чимин даже поверил в то, что всё обошлось. Но не тут-то было. Тэхён схватил твёрдую бусинку зубами и резко оттянул, отчего мальчик вскрикнул.       

— Больно… — заскулил он, и у края глаза начала скапливаться слеза.       

— Больно? А если так? — Дьявол стал легонько покусывать грудь и слизывать кровь с шеи, пока когти, гуляющие по животику, создавали мурашки.       

Влажный язык делал своё дело. Мальчик почувствовал внизу опасно натягивающуюся ниточку и заёрзал ногами по одеялу. Но Тэхён желал растянуть чужие мучения. Он грубо и резко перевернул Чимина на живот и поставил на четвереньки. На боках защипало, словно об крапиву обожглись, от только что появившихся следов когтей. Но времени всхлипывать и стонать от боли не было. Тэхён погладил так понравившиеся в первый раз ему ягодицы и не отказал себе в удовольствии шлёпнуть по ним.       

— Ой! — пискнул мальчик, зажмурившись и схватившись за одеяло.       

— Я так давно мечтал это сделать, — возбуждающе прошептал Дьявол.       

Воздух пронзил ещё один звук шлепка. И вновь. И вновь. И так ещё долго, чтобы подчинить, покорить, приручить… Заставить влюбиться. Вся кожа уже покраснела и горела, точно её ошпарили кипятком, а голос Чимина опять вздрогнул, выпуская наружу горькое всхлипывание.       

«Хосок-а, где ты?» — взмолился мальчик, желая поскорей избавиться от этого нескончаемого кошмара.

— Я — твой Хосок, — отчеканил Тэхён. Эти слова червём-паразитом прокрались под кожу. В голове крутилась одна мысль за другой, сердце окутал ледяной холод. Чимин не верил. Ведь Хосок не такой… Не мог быть таким… Тёмным, грубым и жестоким… Он никогда бы не сделал ему больно.       

Шлепок. Уставшее тело Чимина камнем повалилось на одеяло. У него уже не осталось сил сопротивляться. Не было огня, чтобы бороться. Он решил просто принять судьбу, податься бурной волне, которая потихоньку уносила его. Апатия захватила его разум.       

Тэхён, не сильно церемонясь, смочил собственный член слюной и, не медля, резко протолкнулся. Мальчик содрогнулся от подступившей боли, по телу будто прошёлся ток. Хоть он находился уже довольно долго во власти Дьявола и был хорошо растянут, он не смог выдержать такой грубости. Тэхён когтями вцепился в располосованные плечи и стал быстро набирать темп, вдавливая хрупкое тело в одеяло. Он не сдерживался, трахал без какой-либо жалости. Казалось, что ещё чуть-чуть, и Чимин сломался бы. Но он терпел до последнего. Однако ситуация ухудшилась, когда Дьявол стал попадать по комку нервов, вызывающему искры перед глазами. Накрыла неожиданная волна возбуждения и начала расти в геометрической прогрессии. Член, вставший колом, молил о внимании, но когда мальчик тянулся к нему, его руку тут же перехватили. Стоны наслаждения смешивались со слезами и привкусом боли.       

— Не надо… Я не хочу… — беззащитно пищал мальчик.

— А любовь именно такая. И с ним тоже, — глухо рычал Тэхён, ухмыляясь при виде всей этой картины.       

Он, схватившись за светлые волосы, оттянул на себя чужую голову чуть ли не до хруста позвонков и вцепился зубами в оголённое плечо. По рукам, тянувшимся к возбуждённому органу, со свистом били крылья. Пошлые мокрые шлепки эхом разносились по пустоте вперемешку со звериным рыком и звонкими стонами.       

Эта грубость продолжалась, пока оба почти одновременно не кончили. И вновь мальчик на пике взывал к другу. Чимин обмяк, лёжа на одеяле, а Тэхён, глухо рыча, вышел из уставшего тела. Из прохода стекала сперма, смешанная с кровью. Капли багровой жидкости окрашивали белые пятна одеяла, оставляя лишь где-то крохотные белоснежные уголки, а бывшие красные почернели, будто на них пролили смолу.       

Чимин лежал, не в силах хоть как-то сдвинуться. Одинокая слеза обжигающе стекала по щеке. Он тихо всхлипывал, смотря куда-то в тёмную даль, пока его глаза не накрыли Дьявольские крылья.