Вот так поворот… Тауриэль изумленно смотрела на рыжего гнома и не могла понять, чему удивляться больше: тому, что ее заколки когда-то принадлежали предкам ее случайного знакомого, или тому, что такая вещь неведомым образом умудрилась попасть в руки к ее отцу. Да и сама судьбоносная встреча уже казалась из ряда вон, но, как известно, пути провидения никому не дано предугадать, так что единственное, что оставалось в такой ситуации — узнать как можно больше.

— Эта вещь досталась мне от отца давным-давно. Я совсем недавно узнала, что она не эльфийских рук, потому и держала путь на запад. Хотела убедиться.

— Что ж, теперь ты знаешь. А как звали твоего отца?

Это милое сердцу имя уже давно позабыли уши, да и губы не часто произносили за последние полтысячи лет, но Груин все же признал его. Лицо старого гнома быстро прояснилось, словно он вспомнил нечто столь светлое, что до сих пор не сгладилось в обычно предательской памяти.

— Да… Дед рассказывал мне. Давно это было.

— Что было? — Тауриэль подтянула к груди колени, превращаясь вся в слух и надеясь узнать некий семейный секрет, по какой-то необъяснимой причине преданный забвению.

— Ну что ж, слушай, — Груин тоже уселся поудобнее и приготовился рассказывать. — Еще в Первую эпоху наш край процветал, но после Войны Гнева был практически разрушен, однако постепенно он вновь стал оживать. Не без помощи, кстати, твоих братьев из Эриадора, о которых я уже упоминал. Потребовалось много времени, чтобы встать на ноги, однако крепнувшие дружественные отношения помогали в трудные времена.

Наступила Третья эпоха. В тысяча трехсотом году на севере стало неспешно образовываться королевство Ангмар, которым правил Король-чародей. Постепенно его силы росли, и через пятьсот лет оно посягнуло на соседствующее княжество Артедайн. Завязалась изматывающая и длительная война. В те времена мой далекий предок только готовился стать узбадом в Эред Луине, но по природе своей был своенравен и упрям. Наверное, всему виной наш род — не зря же мы зовемся Огнебороды! Все буйные, все ретивые! Вот и его угнетала сама мысль сидеть на одном месте, и потому он частенько наведывался в Пригорье и его окрестности. Заходил в местные кабаки и напивался до безобразия, буянил, затевал драки — словом, жил на всю катушку. Молодость — что с нее взять!

Однако то было неспокойное время: слуги короля-чародея шныряли по соседним землям, нападая и убивая, и вот однажды дошла очередь и до моего прадеда. Как рассказывают наши истории, в один не самый прекрасный день он вышел из таверны и направился прочь из города, но на выходе его уже ждали. Завязалась неравная схватка, которая бы закончилась плачевно, если бы не твой отец. Проходя мимо, он не оставил моего деда в беде, вмешался в бой, и вдвоем они выстояли.

Тауриэль невольно сжала руками колени, завороженно слушая и погружаясь в неизвестное, но, оказывается, родное прошлое.

— Сначала мой предок настороженно относился к чужаку, но добродушный и открытый нрав его нового знакомого сделал свое дело, и вскоре они подружились. Хотя, тролля мне в стакан пива, что-то мне подсказывает, что доверие эльф заслужил именно из-за своих рыжих волос! — весело усмехнулся Груин, погладив собственную огненную бороду и кивнув на волосы Тауриэль. Сама Тауриэль не смогла удержаться от улыбки: настолько тепло стало на душе. А гном тем временем продолжал: — Много всего пережили эти двое, пока жизнь не раскидала их в разные стороны. Твой отец часто наведывался в Синие горы, так что мой народ уже перестал воспринимать его как чужака. И вот, спустя почти сотню лет мой прадед, приняв власть узбада, вознамерился жениться. Моя прабабка была принцессой в Серых горах и, как говорили, настоящей красавицей. Дед влюбился в нее с первого взгляда, так что свадьбу назначили быстро.

К несчастью, опасная тогда ситуация сложилась на западе Средиземья. В начале тысяча девятьсот семьдесят четвертого года правитель Ангмара оккупировал королевство Артедайн, через которое пролегал путь принцессы. Беспокоясь, что по дороге с ней может что-нибудь случиться, мой прадед с небольшим отрядом устремился ей навстречу. Он хотел встретиться на середине пути, но произошло это в окрестностях Амон-Сула в Заветерных холмах — разрушенной твердыни Артедайна. Поговаривали, что это место было неспокойным, там часто пропадали случайные путники. Уж не знаю, насколько эти слухи были верны, да вот только свою славу эта крепость заработала не просто так.

— И что же там произошло? — не удержалась Тауриэль, все сильнее подаваясь вперед от нетерпения. — Засада?

Старый гном кивнул, тяжело вздохнул и покачал головой:

— Наверное, темные нуменорцы решили пошатнуть соседние королевства и земли, ударив по самой их верхушке. Или же они преследовали иные цели… — как-то туманно добавил узбад, успешно скрывая выражение лица под широкой бородой. — Твой отец тогда находился неподалеку, и когда мой дед понял, что его невесте грозит опасность, он призвал на помощь верного друга. Вместе они отбили наследницу Эред Митрина. Конечно же, принцесса была очень удивлена помощи эльфа, но после свадьбы в благодарность за свое спасение она одарила твоего отца теми самыми заколками, одну из которых я держу в руках. Дед тогда не возражал.

Король Ногрода протянул ювелирный кусочек металла своей собеседнице. Тауриэль снова вгляделась в витые серебряные узоры, невольно представляя, как это украшение много сотен лет назад сверкало в плетеных косах невесты. От этих сентиментальных мыслей в груди неприятно заныло.

— Такие дары невозможны между чужими народами. Да что там: свадебные вещи — это реликвия, хранящая в себе магию связанных сердец! Можно себе представить, какую признательность чувствовали мои предки, раз осмелились на такое. И для нас теперь эта заколка — символ настоящей дружбы между эльфами и гномами, ведь, в сущности, не так важно, кем мы родились, если наши сердца бьются одинаково, — Груин довольно посмотрел на Тауриэль и добавил: — И она связывает эти сердца.

От таких слов глаза девушки предательски защипало: что-то неосязаемо родное и близкое как будто плескалось в голосе гнома. Что-то… как воспоминание, или ощущение. Неуловимое, но инстинктивно понятное.

— А где твой отец сейчас? — напомнил о себе Груин. — У нас его давно не видели. Вот уж не думал, что доведется встретить кого-то из его потомков и самолично увидеть эти заколки!

— Он… — Тауриэль тут же напряглась. — Его убили.

Эта новость, казалось, шокировала Груина, но он быстро пришел в себя и лишь раздосадовано покачал головой:

— Жаль. Я его не знал, но эту историю часто слышал в детстве, так что могу лишь пожелать той же участи его врагам.

Странно: еще с самых ранних лет, когда владыка Трандуил взял Тауриэль к себе, он запретил ей говорить о своих родителях, вообще упоминать их имена. Называл это слабостью и не советовал тем самым гневить Эру Илуватара. Но, быть может, причина таких запретов была иная? Что ж, теперь уже ей вряд ли доведется это узнать.

Следующим утром быстро позавтракали, собрали лагерь — предстояло снова выдвигаться в дорогу.

— Куда ты держишь путь? — спросил у Тауриэль Груин, закидывая за спину свой рюкзак, полный разной амуниции. — Все еще на запад, к Синим горам?

— Не знаю, есть ли в этом смысл теперь, — глядя куда-то вдаль, ответила девушка.

— Что ж, наша компания идет на восток.

— В Эребор? — сказала раньше, чем успела подумать.

— Нет, не в Эребор. А что? — Груин довольно усмехнулся. — Тебя с ним что-то связывает?

— Нет, — это короткое слово вылетело быстрее молнии, опережая саму мысль, после которой сердце снова заныло. Не желая обнажать свои тайные эмоции, Тауриэль поспешила справиться с собой и уже спокойно произнесла: — Просто знакома с Королем-под-Горой.

— А-а-а, Торин! Ныне Король-под-Горой! Да, слухи расходятся быстро. Я помню его еще совсем молодого, когда он со своей сестрой и братом пришел к нам в поисках крова после нападения дракона Смауга на Одинокую гору. Да-да… Помню это время. Потом вскоре родились его племянники — веселые были мальчишки! Только что из горной шахты на свет вылезли, а уже вовсю шалили, творили невесть что! Вечно устраивали всякие проделки, за что частенько огребали от своей матери и дядюшки. Помню, Фили был более спокойным и ответственным, а его младший брат — Кили — вообще, казалось, не хотел взрослеть! Оторви да выбрось, как говорится. Давно их не видел — теперь уже, наверное, настоящие мужчины!

Тауриэль не знала, куда спрятать взгляд — лишь бы только не встречаться ни с чьим. Подступившие слезы буквально душили, грозя вырваться настоящими рыданиями. Стиснув зубы, титаническим усилием воли она заставила себя улыбнуться, потом отвела взор, будто смотрит на все еще копавшихся в сумках других гномов. Как же нестерпимо больно слушать такое! Сердце содрогалось, но показывать нельзя.

— Если ты знакома с Торином, может, еще и его племянников знаешь? Как они там? Надеюсь, с ними все хорошо.

— Да. Уверена, с ними все в порядке, — фраза, стоившая бессмертной деве половины души.

— Ну, рад это слышать, — Груин довольно похлопал себя по внушительному животу и вдруг спросил: — Раз уж тебе некуда спешить, может, проводишь нас через Мглистые горы? Вижу, ты эти земли знаешь лучше, а нам бы не помешала помощь опытного проводника. Говорят, в этих скалах есть лишь один пригодный проход, но мы и понятия не имеем, где он находится. Ну что, проведешь?

Опять восток… Он буквально тянул Тауриэль в свои объятья, невзирая ни на какие сопротивления и протесты. Сердце замирало от одной мысли, что она может снова оказаться в тех краях, оставивших столь глубокие шрамы на ее жизни. И все же сама судьба как будто не позволяла уйти далеко, опять и опять уводя с ложных путей.

— Но только через горы. Дальше я не пойду.

— Как знаешь. Наше дело, как говорится, предложить!

Через несколько минут выдвинулись. Дни, что понадобились для преодоления расстояния до «хребта» Средиземья, прошли достаточно спокойно. Груин больше не делился воспоминаниями о своей дружбе с Торином Дубощитом и его семьей, за что Тауриэль была ему неоценимо благодарна. Как только древние горы выросли настолько, что закрыли собой полнеба, стало ясно: простым этот переход не будет. Холодный ветер крепчал, наледь схватила и без того пологий каменный склон, а сильный снег, на ходу залеплявший глаза, грозил стать причиной первого и последнего полета в жизни.

— Дальше идти нельзя! Слишком велик риск сорваться вниз! — перекрикивая ветер, воскликнула Тауриэль. Ее заледеневшие пальцы уже давно не чувствовали уступ, за который хоть как-то пытались держаться.

— Нужно найти место, где укрыться! — откликнулся Груин. — Ну-ка, парни, ищем!

Вскоре была найдена пещера, вполне пригодная послужить временным пристанищем, пока вьюга не уляжется.

— Осмотритесь здесь и разложите лагерь, — отдал короткий приказ Груин, и горные жители приступили к знакомому занятию — исследованию этих самых гор.

Пока шла работа, Груин беседовал с Тауриэль, решая, как лучше поступить: погода-то рано или поздно успокоится, но вот ее последствия грозили стать еще одной проблемой. Возможно, что после такого снегопада пройти по склону будет вообще невозможно. Внезапно из глубины пещеры раздался крик, и ему тут же вторили другие.

— Что еще за танцы вокруг наковальни?! — гневно воскликнул рыжебородый гном и с оставшимися воинами поспешил на звук.

Когда готовые ко всему гномы выбежали в небольшой аппендикс, их удивленным взорам открылась ничего доброго не предвещавшая картина: каменный пол словно обрушился вниз. Как будто именно он и увлек за собой кричавших товарищей.

— Плохо… — откликнулась Тауриэль, обводя тревожным взором помещение. Никаких дыр, тайных ходов, других тоннелей не было видно, а это значило, что потребуется немало времени, чтобы суметь найти пропавших гномов.

— Грур! Он тоже провалился! — Груин со злостью сжал свой верный молот и со всей силы ударил им по стене. Камень загудел, но ничего больше не произошло.

— Идем. Надо их найти, — с этими словами Тауриэль устремилась к дыре в полу.