Зима в этом году выдалась холодная и снежная, что бывало не так часто в Лондоне. Земля была укутана белым снежным покрывалом, от которого отражались солнечные лучи. Они заставляли снег переливаться подобно бриллиантам под ярким зимним небом. 

Среди этой первозданной чистоты особенно выделялась фигурка девушки, которая, несмотря на мороз, куда-то целенаправленно спешила. Молли шла, не обращая внимания на окружающий мир, ноги сами несли её к нужному месту.

Она остановилась возле ничем не примечательного надгробия, которое, особенно припорошенное снегом, сложно было отличить от множества других на кладбище. Молли протянула руку, чтобы стряхнуть снег с камня. Под её ладонью был простой памятник из отполированного гранита, на котором не было ни вычурных изображений, ни многозначительных цитат из Библии... Ничего, кроме имени и двух дат.

Себастьян Моран

1976 — 2016

Вторая дата до сих пор казалась неправильной. Слишком рано она наступила, слишком резко все оборвала... Хотя они оба всегда знали, что все может закончиться именно так.

— Ты бы, наверное, закатил глаза, узнав, что я пришла сюда, — негромко сказала Молли. — Ты всегда говорил о смерти с таким пренебрежением... Мёртвым все равно, навещают их или нет, — она приподняла уголки губ в грустной усмешке. — Может, оно и так, но что делать нам, живым? — Молли помолчала, а затем положила руку на надгробие. — Я до сих пор не могу поверить, что тебя больше нет. Казалось бы, я каждый день вижу смерть и знаю, что пути назад нет, но... Но я все равно жду, когда ты вернёшься, ввалишься в мою квартиру со своей извечной ухмылкой и очередной шуткой. Мне до сих пор порой кажется, что я слышу твои шаги. Наверное, я просто тихо схожу с ума, ведь когда умер папа, такого со мной не происходило, — она глубоко вздохнула, выпуская облако белого пара. — Ты идиот, — внезапно заявила Молли. — Самонадеянный, рискованный дурак. Зачем ты это сделал? Зачем ты полез в эту заварушку? Я же просила тебя не вмешиваться, но ты и твоя собачья преданность Джиму даже после его смерти... Будь он проклят.

По щекам Молли потекли слезы. Она говорила себе, что не будет плакать, что слез больше не осталось после трёх месяцев истерик по ночам, но нет, ей все ещё было больно. Она все ещё не могла отпустить прошлое. 

— Я скучаю... — прошептала она, впервые признаваясь в этом вслух. — Мне тебя очень не хватает... Прости, что не была на похоронах, что пришла так поздно. Я боялась. Ты бы понял. Ты всегда понимал. Может, поэтому нам и было так хорошо? — Молли стёрла слезы, а вернее просто размазала их по лицу. 

Она хотела ещё что-то сказать, но не могла выдавить ни звука. Молли лишь снова провела рукой в перчатке по гладкой поверхности камня, словно лаская его, а затем, наклонившись, положила на снег небольшой букетик. Кто-то бы удивился, посчитав его совершенно несуразным, но Себастьян бы посмеялся, оценив подобную задумку.

Ох уж эти твои сантименты, ласточка...

Молли резко развернулась и пошла прочь, подставляя мокрое от слез лицо холодному ветру. Он же теребил оставленные цветы.

Асфодель — смерть
Бархатцы — горе
Цинния — я скучаю
Роза — любовь