Каждый раз, когда смотрю на тебя,

Я расплываюсь в улыбке.

И даже сам не замечаю этого.

Это так странно.

День за днём моя любовь к тебе становится только сильней.

© DAY6 — Beautiful Feeling

После того вечера Бэкхён уже почти целую неделю избегает встречи взглядом с Чанёлем. Они хоть и едят вместе, но омега постоянно рассматривает уже изученный вдоль и поперёк стол, ни разу не проронив какого-то обидного слова. Не сказать, что такая иллюзия идиллии альфу не устраивает, просто хотелось услышать от Бёна хотя бы звук. Да и парень всё время перебирает пальцами, будто не решаясь что-то сказать, боясь. Но Пак искренне не понимает, что может так напрягать омегу.

Хотя и сам Чанёль после того вечера не чувствовал себя спокойно и уверенно. У него и так каждый день будто к верху жопой, а тут ещё забот добавляют разные мысли и те дурацкие воспоминания того, что он хотел поцеловать Бэкхёна. Господи, поцеловать Бэкхёна! Альфа сам не знает, почему придвинулся ближе, но стоило только увидеть и почувствовать какой Бён хрупкий и лёгкий в его руках, то странное чувство окутало его и затуманило разум, говоря, что нужно прямо сейчас дотронуться до этих губ.

До этих прекрасных, сочного цвета губ, которые сейчас юрко облизывает омега от волнения и довольно жирной ножки курицы в его руках.

Чанёль делает глубокий вдох-выдох, переключая внимание на свою тарелку.

— Спасибо, — хрипло говорит Бэкхён, тихо прокашливаясь после, и воздух разрезает звонкий удар упавшей вилки сначала о стол, а потом о паркет. Омега испуганно поднимает всё же взгляд, замечая потрясённого альфу. Тот криво улыбается и нагибается за столовым прибором. Ему хочется ударить себя по голове за кривые руки, которые мелко дрожат и несколько раз не могут нормально взять вилку.

— За что вдруг? — выпрямившись и собравшись с силами, будто незаинтересованно тянет Пак.

— За то, что волновался обо мне, надеюсь, что ты не соврал насчёт этого.

Чанёль задумывается на пару мгновений, понимая не сразу, о чём именно толкует Бэкхён. Вспомнив свои слова, он чуть смущается и часто-часто качает головой.

— Да, я не соврал.

— Лучше бы ты соврал.

— Почему?

Бён невесело улыбается одним уголком губ, но так и не отвечает, вновь рассматривая стол вместе с опустевшей тарелкой. Что-то решив у себя в голове и даже кивнув в подтверждение, омега отодвигает стул и встаёт, беря в руки грязную посуду и унося её в раковину. Чанёль напряжённо смотрит на его место, кусая нижнюю губу. «Сейчас или никогда, Чанёль», — хочет ещё и ударить себя в грудь, чтобы собраться, но это привлечёт ненужное внимание.

Бэкхён проходит мимо, оставляя шлейф тонкого аромата персиков, и только он перешагивает границу кухни с коридором, как его окликает Пак.

— Подожди, — альфа даже привстаёт от волнения, опираясь руками о стол. — Я сегодня собирался вечером сходить в магазин: продукты купить, да ещё что-нибудь. Ты, — сглатывает, уже понимая, что это глупое предложение, потому что Бэкхён скептически сводит брови, — не хочешь со мной?

Выходить в свет омеге сейчас боязней всего. После того случая в парке он получил по первое число от Пака-старшего через телефон. В конце прекрасной беседы ухо стало слышать хуже на несколько дней. Он не знал, что этот дебильный старикашка такой злой, но омега испугался его угроз не на шутку. И следующего раза, за которым последует «кое-что интересное», он точно не желает. Да уж, разгрести это дерьмо и выйти сухим из воды — непосильная задача, ведь вокруг было столько ушей и глаз. Бён понимает такую ярость старшего по отношению к случившемуся.

Его подавленное состояние от предложения замечает Пак.

— Это не так уж важно, поэтому если не хочешь, то будь дома.

Он усаживается обратно на стул, и Бэкхён видит его печальное настроение, ощущая, как кольнуло в груди. Этот придурок-альфа… Почему он так на него влияет? Омега переводит дыхание и делает шаг обратно на кухню, мельком думая, что, возможно, делает неправильный выбор. Принимает ненужное сейчас решение.

— Я поеду, — он уверен, что видит, как расцветает Чанёль, хоть и не может полностью рассмотреть его лицо из-за продолжающего разглядывать столешницу альфы. — Но тогда ты должен купить мне то, что я захочу.

— Надеюсь, что ты не собираешься захотеть слиток золота? — криво выдавливает из себя улыбку Пак, понимая, что ему немного обидно внутри от предложения омеги. Будто за поход в магазин вместе с ним он ему просто заплатит. Что уж, за своё проживание и игру на публику Бэкхён тоже, по сути, получает некоторые блага.

— Кто знает, — пожимает плечами и уходит к себе, слыша лишь вслед, что Сехун скажет, когда нужно собираться. Чанёль пропускает волосы сквозь пальцы и натужно выдыхает, тут же счастливо расплываясь в улыбке. Что-что, но, если отбросить этот мелкий момент, его полностью удовлетворяет ответ Бёна. Вошедший в кухню О, держащий очередную огромную стопку документов в руках, встречает это лицо альфы с огромным удивлением.

— Впервые вижу человека, который настолько радуется тому, что ему нужно проверить таких куч отчётов ещё штук пять, — альфа не церемонится, грузя свою ношу с громким хлопком на стол перед Паком. — Или это ты радуешься мне? — играет бровями, присаживаясь напротив. Чанёль в ответ корчит такую недовольную гримасу, что Сехун смеётся.

— Чего бы мне радоваться твоему появлению?

— А я думал, что ты меня любишь, — печально вздыхает, подпирая щеку рукой и следя, как альфа берёт один из первых отчётов, тут же хмурясь. — Ты сегодня поедешь в офис?

— Да, надо бы отвезти то, что я уже проверил, да бумаги некоторые подписать.

— Хорошо брать работу домой?

— Возможно, — уклончиво отвечает, ведь на самом деле он ненавидел работать дома. Однако… — Здесь хотя бы тихо и комфортно. Нет назойливых сотрудников, которым каждую секунду что-то нужно, — даже отмахивается от них, представляя как противных и вездесущих мух. Я им сказал вставить ещё дополнительно прошлогоднюю сводку для меня. И где она? — быстро перелистывает все страницы, откидывая отчет на другой край стола. — Они меня совсем не слышат.

— Занятой-занятой человек, — цокает О, словно понимая в действительности всю эту непосильную ношу.

— Чего тебе надо? Отпроситься решил? — сразу понимает Чанёль, ведь Сехун обычно так себя ведёт, когда ему нужно взять отгул. Такой весь хороший и прилежный, лучший друг, который и в горящий дом войдёт за тобой, и нырнёт в океан с акулами, лишь бы тебя же вытащить.

— Всего три дня, молю, — даже руки складывает, тряся ими. — У отца Лу день рождения, они хотят за город выбраться.

— Он уже вернулся?

— Да, отдохнул с папой на своих прекрасных островах, довольный как кот. Конечно, месяц там торчать. Я бы тоже так хотел, — слегка обидчиво дополняет своими мыслями речь, недовольно фыркая в конце. — Теперь опять буду покидать тебя на ночь, оставлять с этим дурным омегой.

— Следи за языком.

— Как мы заговорили, ой-ой-ой, — качает головой, нахально улыбаясь.

— Сехун! — приподнимает резко отчёты Пак, замахиваясь, и тот выставляет руки, сразу же сдаваясь. — Говори своё желание, ты же точно что-то нафантазировал уже давно.

— Я же говорил, что выиграю в нашем споре. Дело сдвинулось с мёртвой точки, благодаря такому умному и прелестному как я.

— Ты сейчас договоришься и прелестным уже точно не будешь, — чуть крепче сжимает ручку Пак, выводя свою подпись.

— Ладно-ладно, — прикладывает руку к подбородку, в самом деле серьёзно задумываясь. Сейчас такой шанс, который упускать не стоит, который нужно хватать и брать от него всё. — Требую два месяца оплачиваемого по полной отпуска. С датой определюсь потом, возможно, в следующем году.

— Вот же ж ты… Не знаю, как тебя помягче-то назвать. Хорошо. Я согласен.

— Отлично, — потирает довольно ладони О, довольствуясь своей победой. Тут даже дурак поймёт, что спор этот закончится в пользу него. Пак сглупил, решив с ним спорить, ведь с таким хитрецом лучше этого никогда не делать. То ли Сехун слишком хорош в психологии людей и видении их насквозь, то ли он сам довольно поверхностный человек, которого можно легко прочесть.

☆☆☆

Двери лифта легко открываются, и толпа людей вываливается на этаж. После обеденного перерыва все стали активными и весёлыми, что-то бурно обсуждали, а многие держали в руках кипы бумаг, которые необходимо было занести в какой-нибудь отдел на подпись или просто как предлог лишний раз поговорить со своими друзьями. Ведь перед начальством ты в таком случае чист и невинен, делаешь благое дело.

Чанёль облегчённо выдыхает, когда воздух входит в уже почти пустой лифт. Двери закрываются и весь шум и гам остаётся на том этаже, куда Пак точно не хотел бы соваться никогда в жизни. Тихий звоночек, и вот перед альфой знакомые и родные стены, даже ароматы сотрудников уже такие приевшиеся, совсем незаметные. Альфа выходит наружу, немного поправляя пиджак. Нужно было его вообще снять, но Чанёлю казалось, что не будет настолько жарко и душно.

— Директор Пак! — омега подбегает к нему, хватая за локоть и заламывая брови, заставляя вынырнуть из своих мыслей по поводу одежды.

— Боже, я когда-нибудь дойду до кабинета? Ты уже третий человек, которому от меня что-то нужно, — вздыхает Чанёль и старается максимально аккуратно и незаметно сбросить его руку, только тот сильнее впивается пальцами в пиджак.

— Это очень срочное дело, надо обсудить лично, — трясёт какими-то листиками в другой руке и вновь смотрит пронзительно и поджав губы.

— Ладно, идём. Только, — всё же обращает прямое внимание на его ладонь, которая тут же отцепляется и позволяет альфе спокойно выдохнуть. — Что за дело такое? У вашего отдела вроде всё идет своим чередом, Ким мне ничего не передавал ужасного.

— Это дело ещё сильно касается меня… как омеги, — немного тушуется и даже слегка краснеет, пытаясь выглядеть мило и невинно. Только почему-то Чанёль думает, что у Бэкхёна это получается куда лучше и естественнее, чем у Минги, который в последние полгода совсем закружил вокруг него. Пак решает не задавать пока никаких вопросов, отправляя эту проблему дальше плыть по течению. Хоть зубы всё ещё скрипят от его первой встречи с Бэкхёном, где Ли вывалил какую-то ересь ему на голову в туалете. До сих пор перед глазами такое натянутое беспристрастное лицо Бёна.

Всё же он такой милый.

Чанёль невольно улыбается уголком губ, и Минги в нетерпении сжимает бумаги, надеясь, что эта эмоция направлена на него.

— Заходи, — приоткрывает дверь и впускает омегу вперёд, сам же заходя следом. Альфа подходит к своему столу и плюхается в кресло, устало кидая телефон на него и уже рефлекторно пиная блок питания в кнопку, включая компьютер. — Я сегодня не до конца рабочего дня, поэтому у тебя всего пять минут, чтобы рассказать о своём срочном вопросе. И так дел по горло, которые нужно успеть выполнить.

Ли почему-то мнётся около двери, кончиками пальцев дотрагивается до ручки, а затем хищно, словно лиса, наступает к столу директора, прикусывая губу.

— Понимаете, — ведёт пальчиком по гладкой поверхности, незамысловато очерчивая рисунок дерева. — Я не буду долго ходить вокруг да около, директор Пак, — делает глубокий вдох и резко садится на стол, отодвигая монитор одним движением. Проворачивается и опускает свои ноги так, чтобы Чанёль сидел прямо между них. Альфа в недоумении поднимает взгляд на парня, ничуть не смущённого своими действиями. — Вы мне нравитесь, директор Пак. Я вас хочу, — хватает за галстук, придвигаясь настолько близко, что Пак ощущает его дыхание на своих губах, — директор Пак.

Вовремя сориентировавшись, Чанёль отталкивается ногами и откатывается назад. Омега держал совсем некрепко, не думая, что Пак сможет провернуть такое. Взгляд альфы опущен в пол, но даже так Минги видит, как тот горит злобой. Это заставляет неуютно повести плечами.

— Спишу всё на стоящую духоту и вообще пожелаю забыть и не вспоминать, если ты сейчас же не выметнешься из моего кабинета, — голос холодный, ровный, будто ничего и в самом деле не произошло. Эта ситуация, однако, наоборот всколыхнула всё внутри. Стало так мерзко, противно, ужасно. Ему это не нравится.

А если бы так сделал Бэкхён?

Чанёль мысленно усмехается: это уж точно не в его стиле. А вот заехать кулаком…

— Я никуда не пойду, директор Пак! — спрыгивает Ли, быстро приближаясь к альфе и хватая его за плечи, заставляя поднять голову. Пользуясь случаем, вновь стремительно порывается вперёд, только и тут Чанёль куда ловчее прикрывает губы рукой в самый последний момент. Это потрясает Минги настолько, что его сердце ухает от досады вниз.

— Ты нарываешься на увольнение, — чуть ли не рычит, отстраняя от себя омегу. В нос бьёт резко усилившийся запах. — Сумасшедший? — встаёт с кресла, теперь со всей силы отталкивая Ли. — Минги, иди отсюда, пока я не пожалел, что действительно тебя не уволил прямо сейчас. У тебя есть шанс.

— Чем я хуже него!? — взрывается Ли, едва сдерживая слёзы. — Этот неотёсанный омега! Страшный, грубый, как будто вышел из подворотни, живя до этого с какими-нибудь быдлами и наркоманами. Вы же такой красивый и завидный альфа. А я прекрасный омега! Я лучше него! Ему на вас плевать. Абсолютно плевать, — уже хрипит, чувствуя, как дорожки слёз бегут по щекам. — Разве вы сами не видите, какой он бездушный человек?

Чанёль замирает, ощущая, как колет в груди. Но он отрицательно мотает головой.

— Нет, Бэкхён не бездушный. Просто он не любит общаться с незнакомыми людьми и показывать свои эмоции на людях. И какая тебе есть разница до моей личной жизни? Ты мой подчинённый, я твой начальник. Всё.

— Я так долго вас добивался, и буквально из-под носа вас увёл какой-то противный омега. Его все ненавидят. Все. Даже ваш заместитель, — тычет в альфу пальцем буквально на каждом слове, словно стараясь упрекнуть, открыть глаза на действительность, которую альфа совсем не видит. — По всей компании ходят слухи, что у вас невзаимная любовь, что он с вами только из-за денег. Разве вам самого себя не жалко?

— Мне жаль лишь, что у всех сложилось о нём такое впечатление. Бэкхён не плохой человек. На этом закончим наш разговор. Иди, — Пак устало потирает лицо, подъезжая обратно к своему столу. Пододвигает монитор на своё законное место и поправляет некоторые бумаги, которые альфа не успел разложить. Надо бы открыть окно, ужасно душно. Минги совсем отстранённо смотрит в пол, оставшись стоять позади.

— Вы такой идиот! — восклицает он, от досады всплёскивая руками. Даже не думая извиняться за оскорбительное слово в сторону начальства, омега вылетает из кабинета, со всей дури хлопая дверью. Чанёль устало потирает виски. Минги всегда был его головной болью, только вот в последние полгода, когда у него появились на альфу какие-то странные взгляды, эта боль разрослась в тысячу раз. А увольнять его рука не поднимается. Глупый омега.

Но в большую сторону перевешивает его один из отцов, который занимает достойную должность и явно не будет рад увольнению своего сыночка. Лишь бы Ли не натворил глупостей. Голову сдавливает, и Пак спешит открыть окно, чтобы оно в прямом смысле выветрило все тяжелые думы из его мозга.

Только вот эти тяжелые мысли лучше всего прерывает работа на весь оставшийся день, а уже в машине их совсем выталкивают слова Минги про отношение к Бэкхёну у них в компании. Чанёль даже не замечал и не слышал каких-нибудь шепотков по поводу Бёна. Казалось, что это никого совсем не волнует, но на самом деле вот как всё получилось. И как же возможно возненавидеть человека, абсолютно его не зная? Да, у самого омеги по отношению к Чанёлю это получилось легко. На раз-два, словно по щелчку пальцев. Но он это заслужил своим изначальным поведением, а вот Бэкхён здесь особо не дерзил никому, дорогу не преграждал.

— Наверное, это всё злой язык Минги, — вслух произносит себе под нос, тут же кивая. Встреча двух омег не была наполнена всеобщей радостью. И из-за ответов Бэкхёна тот сразу придумал о нем невесть что и распространил своим друзьям, а те разнесли на все отделы. Так и работает сарафанное радио.

Он подъезжает к своему дому и в ожидании стучит пальцами о руль.

Омега выходит минуты через три, весь напыщенный и злой. Пак переводит взгляд на стоящего в дверях довольного Сехуна, и ему не составило труда быстро понять, что О опять выводил Бэкхёна из себя. Тот же в свою очередь уже открывает дверь и в негодовании приземляется на сидение, хлопая так, что звенит в ушах и болезненно скрипит сердце.

Ну зачем настолько сильно хлопать?

Переживания о машине вмиг испаряются, когда Чанёль выруливает обратно на дорогу.

— Что опять у вас случилось?

— Просто кому-то нужно засунуть свой язык себе в задницу, — пыхтит Бён, смотря в окно. Чанёль усмехается с его забавного злого лица, решая переключиться опять на молчание, разбавляемое тихой музыкой из колонок. — Куда мы едем?

Альфа пропускает момент, когда нужно вовремя остановиться и едва не угождает во впереди стоящую машину. Визг шин, казалось бы, оглушает стоящие ряды автомобилей с боков. Но сами высшие силы решают сжалиться и оставить Пака без долгого ожидания полиции с оформлением ДТП, останавливая его передний бампер буквально в миллиметрах от заднего чужого.

— Блять, ты с ума сошёл!? — Бэкхён не на шутку пугается, крепко сжимая дверную ручку. А Чанёль только-только приходит в себя от случившегося, понимая, что в такой тупик его поставил сам факт того, что Бён интересуется у него о чём-то. Обычно омега не любит задавать вопросы первым, а предпочитает отвечать, если захочет. А тут такое.

— Это ты мне под руку говоришь, — кидает альфа и чувствует, как вспотели ладони. Да и у человека во впереди стоящей машине они тоже вряд ли сухие. Бэкхён кривится и складывает руки на груди. — Мы едем в ближайший магазин, не хочу далеко выезжать.

— Ясно.

— Сейчас после светофора ещё поворот и выходим, — добавляет он, поддерживая разговор, чтобы омега совсем не обижался. Только тот ни звука не произносит в ответ. Чанёль решает не давить на него, а то сейчас разозлится, а злого Бэкхёна терпеть очень сложно. Шанс продолжить общение не удался, поэтому лучше прекратить что-либо говорить в сию же секунду. — Вылезай.

Бэкхён открывает дверь и захлопывает её уже гораздо мягче и нежнее, радуя поцарапанное сердце Пака, которое помнить будет всю оставшуюся жизнь этот оглушающий болезненный звук. Омега как-то незаинтересованно отряхивает свои чёрные джинсы, только после пары мгновений поднимая голову и смотря на вывеску. Та вспыхивает смутными воспоминаниями из далёкого детства, будто он уже такое видел и бывал здесь.

— Что-то не так? — замечает его немного потерянное состояние Пак.

— Да нет, просто ощущение, что я здесь когда-то был уже, — пожимает плечами, следуя за альфой, галантно открывающим перед ним все двери. Чанёль понимающе мычит, но галочку ставит о том, что хотя бы самую крошечку, но узнал от Бэкхёна о его прошлом.

— А так ты по таким большим магазинам не ходил? Тут же частенько акции бывают.

— Акции у тётушек с небольших ларьков куда выгоднее, — фыркает по-доброму Бён, уже крутя в руке взявшуюся из ниоткуда банку фасоли. — Всегда ненавидел эту херню, — ставит обратно на случайную полку, кривясь. Словно губка альфа впитывает эти капли информации, очень часто косясь на омегу, постоянно берущего какие-нибудь продукты и рассматривающего их очень внимательно. Наверное, последние годы он не обращал на них внимание, да и вряд ли у упомянутых у него тётушек было столько ассортимента.

Смотря на гору продуктов, которую Пак, по всей видимости, купил больше от голода, чем от нужды, Бэкхён поджимает губы. Как-то слишком несправедливо, что кто-то может себе позволить почти половину магазина, а кто-то, как он, постоянно ищет акции на дешёвые продукты быстрого приготовления, дабы что-нибудь запихать себе в желудок. Вздохнув от облегчения, что противный пикающий звук прекратился хотя бы на минуту, Бэкхён отходит от кассы, неловко хватаясь за прутья тележки сбоку.

Чанёль без слов двигает её с места, заставляя Бёна следовать опять за ним до недалеко расположенного выхода. Альфа хмуро смотрит в длиннющий чек и мысленно складывает числа в нём, округляя в немного большую сторону. Вроде всё сошлось, поэтому, удовлетворённо кивнув, он подхватывает пакеты и уже хочет выйти, как резко останавливается, сбивая Бэкхёна с толку. Тот держит дверь открытой, недоумённо смотря на него.

— Чёрт, что ты хочешь? — Бэкхён делает такое лицо, что Пак теряется. — Ну, ты хотел, чтобы я тебе что-нибудь купил.

— А-а, это, — тянет, немного отходя от дверей, чтобы выпустить несколько столпившихся недовольных людей наружу. — Забей.

Теперь пришла пора Паку удивлённо округлить глаза. Он поспешил за омегой, который решает выйти из здания, дабы не привлекать внимание всех вокруг, которым только дай что-нибудь подслушать в ожидании очереди.

— В смысле?

— Я просто так сказал, — отвечает Бён, подходя к двери передних сидений и дожидаясь, пока альфа погрузит пакеты в багажник. Чанёль замирает на доли секунды, а потом улыбается, ставя продукты внутрь. Это почему-то греет душу. Альфа обходит огромную лужу стороной, однако спотыкается, падая, к счастью, на асфальт. Бэкхён непонятно хрюкает, поднося кулак к губам. Пак заламывает брови, пытаясь подняться, только слышит смачный хруст ткани, отчего оба замирают.

Секунда молчания.

И Бэкхён не сдерживается, хохоча так громко, что альфа заваливается обратно на асфальт, смотря на него снизу вверх. Его улыбка такая красивая, как и звонкий смех, громкий, что закладывает уши. Омега смеётся от души, даже утирая выступившие слёзы в уголках глаз. Чанёль и сам не сдерживает тихого смешка, понимая, что штаны теперь только на мусорку.

И почему-то так рад сложившимся обстоятельствам, потому что Бэкхён волшебный, нереальный, красивый, что колет кончики пальцев. Омега замечает его взгляд и смущается, отчего улыбка мягко и быстро пропадает.

— Ты красивый, — срывается с языка у Чанёля, заставляя Бёна ещё больше замкнуться, неловко закусив нижнюю губу. Его лицо опять непроницательное и холодное, только растерянный взгляд выдаёт настоящее состояние.

— Долго ещё будешь на асфальте с рваной жопой сидеть? — кидает омега в ответ довольно грубо, отворачиваясь и в конце концов садясь в салон. Альфа весело фыркает и поднимается, ощупывая штаны и понимая, что сегодняшний план с ужином вне дома провалился. Однако он увидел улыбку Бёна — это уже маленькая победа.