Лес был наполнен тихими голосами деревьев, треском огромных стволов и ветвей, гнущихся под натиском ветра, беснующегося где-то за пределами плотного зелёного купола. Изредка с высоты доносился звонкий щебет и вскрики птиц, живущих в средней части Леса: над почти пустым пространством меж гигантских стволов, напоминавших колонны в огромном чертоге, где выживали только мхи, папоротники и плющи. Более пышная растительность была лишь вокруг родников, бьющих иногда прямо из-под коры могучих деревьев, или бурных рек, берущих свое начало высоко в горах. 

Лес рос в долине двух горных хребтов, защищающих его от северных холодов. Он спускался с отрогов гор по холмам до самой равнины и заканчивался на юге огромной выжженной пустошью. На этой земле не росло ничего, а сама она дымилась, будто под покровом пепла и пыли до сих пор жило пламя. 

Шедар сидел под раскидистыми еловыми лапами, среди больших корней, прислонившись к стволу. Эти деревья были его любимым дневным убежищем: ветви были очень густыми и пушистыми, не пропускали солнечный свет и спускались до самой земли, образуя природные шатры, в которых он мог легко выпрямиться в полный рост. Он ждал, пока снаружи станет достаточно темно, чтобы его перестало так сильно слепить. День уже давно перевалил за середину. Солнце где-то за плотным сводом из листвы и хвои уже клонилось к горизонту, но его свет все еще слишком сильно проникал сквозь кроны деревьев. 

Файри ощущал спиной как трещит дерево и раскачивается его макушка. Там, наверху, был очень сильный ветер, разогнавший облака. Утром, когда он понял, что сегодня, впервые за две недели, придется прятаться от солнечного света, в его голову пришла мысль вылезти наверх, за границу плотно переплетённых крон деревьев. Это было строго запрещено среди файри, но запрет этот ничем не объяснялся. 

Шедар, помня о том, как их названный царь прогнал его со звёздной поляны, даже не допустил мысли прийти туда сегодня. Зато желание рискнуть и проверить, что же такого страшного случится, если оказаться под звёздами не на земле, а на лесной крыше, он не смог заглушить, даже потратив на его обдумывание целый день. 

Если сумерки сегодня наступят позже обычного, это будет значить, что облака еще не окутали Лес. Шедар собирался дождаться ночи и выбраться наверх, подняться на самую макушку дерева и сидеть там всю ночь. Если небо останется ясным, тогда у него будет шанс на выживание. 

Ожидание было ужасно томительным. Но он молил силы природы о том, чтобы свет не уходил как можно дольше. Его не покидала мысль о странном чувстве: он ждал темноты и желал ее, одновременно опасаясь, что она наступит слишком скоро. 

Файри чуть приоткрыл глаза, подняв ладонь к лицу, и тут же опустил веки. Все ещё слишком рано. За пределами его убежища он не увидит ничего, кроме слепящей белой пелены. В душе он уже ликовал: ещё светло, хотя несколько дней назад в это время уже смеркалось. Значит, его задумка может сработать. 

Где-то справа от себя он услышал плавные взмахи крыльев. Затем, одна из ветвей ели качнулась с тихим треском. Птица начала перемещаться ближе к стволу. Похоже, эта ель являлась убежищем не только Шедару, но и этому пернатому. Файри знал, что хозяин дупла, находившегося в трех метрах от него, вряд ли обратит внимание на пришельца, но все же не стал лишний раз его беспокоить. Однако птица решила первой выяснить, кем же являлся ее новый сосед. Сделав несколько осторожных прыжков с ветки на ветку, она спустилась и замерла, по-видимому наблюдая за файри. 

 - Чего тебе? - не открывая глаз, тихо спросил Шедар. 

Птица издала невнятный писк и спустилась еще ниже. Шедар усмехнулся и плавным движением вытянул вперед руку, как бы приглашая пернатого присесть. Он не заставил себя ждать. Файри ощутил легкое прикосновение перьев, а уже после осторожное касание кожистых лап с острыми когтями. Птица была на удивление легкой, даже для мастера полета. Шедар вытянул вторую руку, на ощупь пытаясь погладить ее. Шелковистые перья было приятно трогать. Пернатый оказался небольшим, что оправдало его легкость. Казалось, что это был птенец. 

Внезапная догадка заставила файри распахнуть синие глаза и зашипеть от боли. Отчаянно моргая и пытаясь привыкнуть к всё ещё слишком яркому для него свету, он уставился на сидевшего на его запястье пернатого. Это был совсем юный ястреб, только-только научившийся летать, о чем свидетельствовали неокрепшие крылья с мягкими перьями. Птенец любопытно таращился жёлтым глазом на Шедара, издавая время от времени высокий негромкий писк. 

 - Откуда ты взялся? - только и смог вымолвить файри. Он не видел птенцов уже несколько лет. Лес болел, и животные, чувствуя это, не заводили потомство, так как оно почти всегда погибало.

Однако этот был вполне здоровым и, по всей видимости, счастливым. Шедар указательным пальцем поглаживал головку сидящего перед ним чуда и не понимал, радоваться ему или переживать за судьбу малыша. Тот же довольно жмурил глазки.

Под ветвями ели уже темнело. Файри аккуратно пересадил птицу на ветку дерева, но тот, издав жалобный писк, вспорхнул, вцепившись когтями в его руку. Шедар тихо рассмеялся и посадил возмущающегося ястреба к себе на плечо. 

 - Пойдем-ка найдем дом твоих родителей, - сказал файри, легко зацепившись за одну из ветвей ели. Подняться до дупла ему не составило ни малейшего труда. Усевшись на толстую ветвь, на которую при желании он мог даже с комфортом улечься, файри заглянул в дупло и ахнул. Внутри среди всяческой соломы и листьев сидели еще два птенца, только-только оперившихся. Увидев своего брата, те двое радостно запищали. Ястреб вспорхнул с плеча Шедара и прыгнул в дупло, удобно устроившись рядом с ними.

Файри, словно зачарованный, наблюдал за птицами до тех пор, пока они не уснули, время от времени тихонько попискивая. Из оцепенения его вывело хлопанье крыльев. Повернувшись, он увидел как на соседнюю ветвь приземлилась пара крупных птиц. Это прилетели родители птенцов. Они оба уставились на Шедара очень враждебно, и файри замер, не смея шевелиться. Оперение ястребов было коричневым с темными пятнами и золотистыми перьями на кончиках крыльев и хвостов. Одна из птиц издала пронзительный крик, давая понять Шедару, что он явно не желанный гость. Файри ухмыльнулся и медленно поднялся на ноги, цепляясь при этом за соседнюю ветвь, которая находилась выше. Он перелез на нее, освобождая птицам дорогу к гнезду. Те, еще несколько раз недовольно вскрикнули и, плавно взмахнув крыльями, спланировали к дуплу и по очереди забрались в него.

Шедар встал на ветви и прошел несколько шагов от ствола, раздвигая колючие пушистые лапы. Снаружи в лесу сгустились сумерки. Файри вернулся обратно к стволу и полез наверх. Дорога на вершину ели заняла у него несколько долгих минут, не смотря на всю его ловкость и легкость. Ветки становились все тоньше и короче, вскоре он уже не мог так же свободно усесться на них, как внизу, а еще через несколько метров приходилось с большим трудом пролезать между часто растущими ветками. 

Он весь перемазался в смоле, а еловые колючки застревали в растрепанной копне черных волос. Здесь было уже светлее. Запрокинув голову, файри замер. В просвете между ветвями было видно синее небо. Он вдруг почувствовал жар и бешеный стук своего сердца. Он уже и забыл, что способен чувствовать подобные вещи. В нос ударил запах еловой смолы, такой насыщенный, что и он воспринимался как что-то новое. К нему постепенно примешались другие запахи, которых только что просто не было. Миновав ещё несколько ветвей, Шедар услышал шелест и легкий свист, а затем макушка ели с треском качнулась, заставив файри вцепиться мертвой хваткой в ветку. Кожу обдало прохладой. Порыв ветра пролетел дальше, согнув макушки соседних елей. Его ель уже перестала качаться, а Шедар все еще сидел, вжавшись в ствол, и пытался успокоиться. От нахлынувших чувств он не соображал, что происходит, откуда взялся этот холод и почему его кожа покрылась мурашками. Наконец, отдышавшись, он вновь поднял голову и влез на самый верх, ухватившись за последние ветви, способные его удержать. До соседней макушки дерева было несколько метров. Внизу был лишь плотный зеленый ковер из еловых иголок... А над головой бесконечная глубокая синева от горизонта до горизонта. На западе догорало ярко-алое пламя, заставляя северные белоснежные вершины гор нестерпимо сиять. Далеко на юге виднелись массивные облака, вершины которых окрасились в розовый и пурпурный.

Чем глубже за горизонт уходило солнце, тем отчетливее видел Шедар. Он мог рассмотреть каждую иголку соседней ели, каждую макушку в километрах от него. 

Его внимание привлекло тёмное пятно среди зелёного океана. Оно находилось южнее него и было, наверное, несколько сотен метров в диаметре. Файри пригляделся и с ужасом понял, что это были деревья. Они потемнели и приобрели даже какой-то синеватый оттенок. Он догадывался, что нечто такое происходит, но догадываться и видеть - совсем разные вещи. Продолжая оглядывать лес, Шедар заметил еще одно такое же темное место в другой стороне. Оно было гораздо дальше, но и по размеру больше. Файри глубоко задумался. В чем же настоящая причина болезни его дома? Чем грозит эта болезнь Лесу? 

Оцепенев, он даже не заметил, как в небесах зажглись первые звезды. И только когда его пепельно-серая кожа замерцала серебристыми всполыхами, он поднял взгляд вверх. И вновь замер, забыв даже о дыхании. В чернильном небе над его головой в две стороны раскинулись сияющие рукава галактики. Столько звезд Шедар не видел ни разу в своей жизни. Даже в Звёздные ночи на священной поляне, где раз в несколько месяцев собирались тёмные файри, небеса не сияли так ярко. Они казались лишь круглым кусочком иссиня-чёрного полотна, расшитого блестками. А сейчас Шедар видел бездну. Нескончаемую. Бесконечно далёкую. И в то же время казалось, что если вытянешь руку, непременно дотронешься до её гладкого края.

Каждая клетка его тела насытилась этим светом, непрерывно льющимся на него. Он здесь один. Он единственный сейчас получает всю звёздную магию. Наверняка, на поляне тоже собрались файри, заметив, что ночь ясная. Но они никогда не получат столько же сил там, внизу, в тени исполинских деревьев. Шедар совершенно опьянел. Такого чувства он не испытывал даже в центре этой самой поляны пару недель назад, когда Царь прогнал его с собрания. Вспомнив об этом, Шедар не смог сдержаться и расхохотался. Царь прогнал его оттуда, испугавшись его силы, которую он неосознанно выпустил, когда они его разозлили. Прогнал в надежде, что Шедар ослабеет и будет скитаться по Лесу, не в силах даже изменить форму. Что он придет просить пощады, преклоняясь перед силой Царя. 

 - Кто же из нас теперь сильнее, Унтамар? - выкрикнул файри. Его голос разнесся далеко вокруг. Ответом ему был лишь новый порыв ветра. Шедар поднялся на ноги и отпустил ветви дерева, падая в поток воздуха. Мгновение свободного падения сменилось резким толчком - файри распахнул черные крылья и, поймав восходящий поток, воспарил над Лесом. Он легко планировал, полностью доверившись ветру, а тот нес его прямо к темнеющему на юге пятну черных деревьев.