Сквозь сон Уинри почувствовала, как кто-то толкает ее в локоть. Не сильно, но сон, этот прекрасный сон, стал понемногу таять, в ее воображении, уступая место реальности, где кто-то настойчиво мешал ей спать. Девушка перевернулась на другой бок и, уткнувшись лицом в подушку, старалась вернуться в свой сон, но момент уже был упущен.
— Уйди! — она пихнула собаку рукой, закутываясь в одеяло.
Ден, не желая сдаваться, запрыгнула на кровать и, покружив на месте, улеглась у ног блондинки, стуча хвостом по одеялу.
— Ден, ты же знаешь, тебе нельзя на кровать, — проворчала Уинри.
Ее голос звучал тихо и глухо, ведь она все еще лежала лицом в подушку. Ден гавкнула и подобралась поближе, обнюхивая ее ухо.
— Что это с тобой сегодня? — девушка оторвалась от подушки и посмотрела на собаку. — С каких пор в такую рань и уже на лапах?
Та взвизгнула от радости и лизнула девушку горячим, мокрым языком, энергично забарабанив хвостом по матрасу.
— Ты уже взрослая, а ведешь себя как щенок, — вздохнула Уинри. — И вообще, как ты здесь оказалась? Ты ведь на улице оставалась!
Девушка села на кровати, потянулась, подтянув к себе ноги, и сладко зевнула. Ее взгляд упал на приоткрытую дверь и она удивленно подняла бровь.
— Я ведь закрывала ее… Кажется… Не ты ведь ее открыла? — спросила она у собаки.
Ден спрыгнула с кровати и выбежала в коридор.
— Ну конечно! Разбудила, а теперь можно по своим делам! — Уинри поправила подушку и легла на спину, всматриваясь в потолок.
Что же ей снилось? Она вздохнула и отбросила одеяло.
«Погодите-ка, я засыпала без одеяла, — в голове промелькнули образы из ночного кошмара.
Она вспомнила: как плакала во сне, как звала его по имени, а потом он пришел и успокоил ее, попросил не плакать больше, накрыл ее одеялом и, уходя, поцеловал в лоб.
" Это тоже был сон?»
Уинри, медленно, все еще размышляя об этом, заправила кровать, потратив лишнее время, чтобы счистить шерсть Ден с одеяла и разложила подушки по местам, переоделась и вышла из комнаты. Спустившись вниз, она посмотрела в окно. Солнце давно поднялось.
— Бабушка? — позвала она. —
— Я тут!
Девушка зашла на кухню. Пинако протирала стол и убирала с него посуду.
— Доброе утро, ну, или день? — улыбнулась старушка.
— Что-то разоспалась ты сегодня. Я уж и будить не стала. Пускай, думаю, отдохнет. И глаза уже не красные. Хорошо поспала?
— Сначала не очень, а потом хорошо, — девушка села за стол. — Снилось что-то странное, не могу вспомнить. Я бы, наверное, так бы и спала, да вот Ден разбудила.
— Ден? Несносная собака! Меня она тоже ночью разбудила. Слышала, какой ураган ночью поднялся?
— Нет. Я очень крепко спала.
— Спала, как убитая, — кивнула Пинако, заканчивая мыть посуду. — Эд уже давно встал.
Уинри отдернула руку от чашки с чаем, к которой потянулась.
— Эд? Он здесь?
— Встрепенулась-то как, — бабушка пододвинула к ней чашку. — Да, глубокой ночью приехал.
— А где он сейчас?
— Он ждал тебя, сказал, что хотел о чем-то с тобой поговорить. Но у него появились еще какие-то дела и он ушел.
— Еще дела? — недоуменно переспросила Уинри, так и не притронувшись к чаю. — Какие же?
— Чего не знаю, того не знаю. Он, как и прежде, так ничего и не объяснил.
Уинри опустила глаза.
— Опять загрустила? Ну, сейчас-то, что не так?! Ты хотела, чтобы он приехал — он приехал! Чего ты еще хочешь?!
«Чтобы он больше никуда не исчезал…»
— Завтракать будешь? — спросила Пинако, прервав ее мысли.
— Что-то не хочется…
— Ты мне брось! — Пинако ударила кулаком по столу. — Твоя голодовка ни к чему хорошему не приведет!
Уинри вздрогнула от неожиданности. Бабушка редко вела себя так.
— И… Извини, — девушка виновато втянула голову в плечи. — Буду…
— Другое дело, — старушка отвернулась от нее и загремела посудой.
После завтрака Уинри вышла на террасу и взглянула на небо. Ни намека на дождь. Солнце ярко сияло. Над домом носились ласточки, громко вереща и посвистывая.
— Я пойду, прогуляюсь! — крикнула она в глубину дома.
— Искать его собралась? — догадалась Пинако. — Он сказал, что будет поздно. Зачем тебе за ним бегать. Вернется — поболтаете.
— Не могу я больше ждать! — упрямо сказала девушка и сбежала по крыльцу.
Из распахнутой двери выбежала Ден и, перескакивая через ступеньки, побежала за хозяйкой. Пинако покачала головой и вернулась на кухню.
— Что, пушистый будильник, со мной пойдешь? — спросила Уинри.
Ден пристроилась с левого бока и, высунув язык от жары, засеменила следом.
— Сидела бы ты дома. Я и так постоянно твою автоброню от песка чищу…
Ветерок колыхал травы на полях. Кое-где в этом зеленом море виднелись разноцветные островки полевых цветов. Песок на дороге успел хорошо прогреться, и от него веяло жаром, а вдалеке воздух слабо подрагивал в полуденном мареве. Она уже подходила к деревенскому кладбищу, когда увидела на краю дороги отару овец. Овцы мирно паслись на лужке, пощипывали травку и тихо блеяли. Рядом с ними на каменной ограде сидел крепкий мужчина-работяга с короткой стрижкой и в простой черной футболке и паренек, немного моложе Уинри, в повязанной на голову бандане от солнца.
— О, Уинри! — мужчина поднялся на ноги. — Как Пинако поживает?
— Привет, Боб! Привет, Тим! — поздоровалась она. — У нас все хорошо, а у вас как дела?
— У нас — паршиво. Ночной ураган снес крышу у нашего сарая. На починку уйдет дня два. А если не успеем починить до дождя: все ягнята заболеют.
— И правда, нехорошо. Может, я могу чем-то помочь? Молоток я в руках держать умею, ты же знаешь.
— Что ты? Не женское это дело. Мы с Тимом сами как-нибудь справимся. Но за предложение — спасибо.
— Ну тогда, если будут нужны какие-то инструменты — обращайтесь!
— Какая же ты отзывчивая, Уинри. Спасибо!
— Послушай, Боб, ты не видел здесь Эда?
— Эда? Да, видели. Он проходил мимо нас около часа назад. Наверное, на кладбище шел. У него с собой цветы были.
Ден с громким лаем сорвалась с места, и побежал вверх по холму.
— Чего это она? — спросил Тим.
— У вас одна овца отбилась, — объяснила Уинри, кивнув на вершину холма. — Сейчас она ее пригонит. Ну, а я пойду. До встречи.
Она помахала фермерам и отправилась дальше. Вдоль дороги начался частокол деревенского кладбища, и Уинри сбавила шаг. Сегодня здесь никого не было. Девушка прошла мимо безмолвных гранитных плит и остановилась у могилы Триши и Хоэнхайма. Они с бабушкой иногда приходили сюда и приносили цветы и для родителей Эда и Ала тоже, но сейчас на холодных камнях лежали совсем свежие букетики из полевых цветов: ромашек, колокольчиков, пижмы, зверобоя и полевой гвоздики.
— Вижу, ваш сын уже навестил вас? — тихо сказала она, обращаясь к могилам. — Он, наконец-то, вернулся домой. Наверное, вы тоже рады его возвращению? — она прошла дальше.
Там, за несколькими рядами надгробных плит, покоились еще два дорогих ей человека, ее родители. Она была удивлена, увидев свежие цветы и на их могилах тоже.
— Мам, пап, он и вас навестил? — она присела на траву рядом и обняла колени. — Я так скучаю по вам. В моей жизни столько всего произошло с тех пор, как вас не стало. Я бы хотела, чтобы вы пережили все эти моменты вместе со мной. Сколько бы времени не прошло, мне всегда будет вас не хватать…
В ее глазах стояли слезы. Она посидела еще какое-то время, потом встала и направилась к выходу с кладбища. Небо стало золотисто-розовым, а облачка из белых превратились в вечерние, сине-серые.
«Бабушка права, я сегодня проспала почти весь день.»
По дороге назад она уже не встретила Боба и Тима. Скорее всего, погнали отару домой и теперь чинили сарай, как и говорили. Ден тоже негде не было. Ленивая собака, наверняка, отправилась домой, не решившись броситься вдогонку за ней. Ей хватило и погони за овцой. Идя по дороге, она увидела вдалеке, как какой-то силуэт приближается к сгоревшему дому Элриков. Ее сердце подпрыгнуло в груди и она, не теряя времени, побежала в этом же направлении. Эд стоял спиной к дороге, и, услышав торопливые шаги, обернулся. Девушка бросилась в его объятья. Парень немного растерялся от неожиданности, но тоже нежно обнял ее.
— Уинри, что ты здесь делаешь? — прошептал он.
— Хотела тебя увидеть…
Парень усмехнулся, отстранил ее от себя и убрал прядь волос с ее лица.
— Я же сказал бабуле, что вернусь поздно.
— Все равно. Я хотела тебя поскорее увидеть.
Эдвард улыбнулся и прижал ее к себе.
— Как же я скучал по тебе, Уинри! Ты даже не представляешь…
— Нет… Отлично представляю…
— Смотри-ка!
Уинри подняла голову. Парень показывал на сгоревшее дерево.
— Что? Я ничего не вижу.
Элрик взял ее за руку и указал на верхнюю ветку. Там, из-под коры, пробивался молодой, свежий листок.
— Оно еще живо! — они подошли к дереву ближе.
— После стольких лет! Не погибло, даже когда мы сожгли дом!
— Оно похоже на вас, — сказала Уинри. — Несмотря ни на что, сохраняло жизнь и ожило, когда ты вернулся домой.
— Помнишь, как мы играли под этим деревом? — спросил Эд. — Когда были детьми?
— Да. Мы часто качались здесь на качелях, — она в шутку нахмурилась и толкнула его плечом. — И ты постоянно меня сильно раскачивал, хоть я и просила перестать!
Эдвард засмеялся.
— Как я мог перестать? Ты так забавно верещала! А потом бежала жаловаться взрослым. И ведь все равно приходила играть с нами.
— Я не умею долго сердиться.
— А Ал мирил нас, когда мы ссорились по десять раз на дню! — вспомнил Эд.
— Ал… где он сейчас.
Парень вздохнул.
— Он пока не может вернуться.
— Не может? С ним что-то случилось? — испугалась девушка.
— Да нет. Не волнуйся! Все с ним в порядке. Просто я отдал ему свои научные работы, а сам приехал сюда. Ему нужно еще какое-то время, чтобы поработать над ними.
— У вас получилось сделать то, чего вы хотели?
— Я собрал всю полезную информацию на западе, а он на востоке, в Ксинге. Потом мы вернулись в Централ, и я отдал ему свои работы. Теперь, объединив их, он сможет во многом разобраться.
— А ты?
— Что я?
— Разве ты не должен работать с ним?
— Брат сам отлично со всем справляется, к тому же, я могу работать и здесь.
— Он тоже вернется?
— Не знаю. Я не спрашивал его об этом, но пока не собирался. Он слишком увлекся изучением наших трудов. Но брат наверняка приедет, когда… закончит.
— Теперь ты сделал все, что хотел? — с надеждой спросила Уинри.
Эд почесал затылок и отвел взгляд.
— Не совсем всё…
Поднялся ветер. Они и не заметили, как быстро темнело. Девушка только сейчас ощутила, как сильно замерзли руки.
— Ночи сейчас холодные. Идем быстрее домой, — она развернулась, но он поймал ее за руку и обратил к себе.
— Постой, я хотел кое-что спросить…