— С-спросить?

 — Да. Я ждал, когда ты проснешься, но ты так сладко спала, что я не решился тебя будить, — он нервно сглотнул и, покраснев, отвел взгляд. — Не умею я такие вещи говорить… но и не сказать не могу, — Эд взял ее ладони в свои и легонько сдавил, пытаясь найти нужные слова. 

Уинри тоже покраснела, чувствуя, что не может сойти с места.

 — Уинри, ты выйдешь за меня? — уверенно спросил он. 

Девушка ахнула. 

— Я, может быть, спешу. Но больше не могу молчать. Я пойму, если ты откажешь. 

— Откажу? — она улыбнулась и уперлась лбом в его грудь. — Глупый, ты хоть знаешь, сколько я этого ждала?

 — Это значит… да? — на всякий случай переспросил он. 

Она подняла глаза. 

— Попробуй угадать. Эдвард облегченно вздохнул. 

— Я думал, будет труднее… — он осторожно обнял девушку за талию.

 Сейчас, смотря на нее вот так, сверху вниз, он понял, как ему не хватало той теплоты и нежности, которую он почувствовал, когда Уинри прижалась к нему. Все чувства, что копились в нем за время разлуки, осознание того, как дорога ему девушка, стоящая сейчас в его объятьях, заставило Эда наклониться к ней. Он жутко нервничал, но ее глаза, небесно-голубые, успокаивали. Окончательно успокоившись, он поцеловал ее. Губы Уинри, сладкие на вкус, дрогнули. Это был их первый поцелуй. Девушка слышала, как бьется его сердце. Он целовал ее снова и снова. 

— Эд, хватит, прекрати! — смеялась она. Но он не хотел ее отпускать. 

Да, сегодня Эд решил, не смотря ни на что, он никогда не оставит ее. Две крупные слезинки скатились по ее лицу. 

— Ты чего? — он заботливо провел рукой по ее щеке. — Опять плачешь? 

— От счастья, — прошептала она. — От счастья же можно? 

Холодный ветер все дул и дул. Солнце село и начало темнеть. 

— Идем, а то ты замерзнешь, — сказал Эд. 

— Мне не холодно уже… 

— Но домой все равно идти надо, — он чмокнул ее в макушку. 

Девушка нехотя отстранилась от него. Эд улыбнулся. 

— Я еще должен поговорить с бабушкой. 

— С бабушкой? — удивилась она. 

Парень подмигнул. 

— Я должен попросить твоей руки.  

Они шли по дороге, крепко держась за руки, все еще краснеющие, но доверчиво сжимающие ладони друг друга, боясь ослабить эту хватку хоть на чуть-чуть. Уинри посмотрела на их сплетенные пальцы. Она не замечала раньше, какие большие, сильные и теплые у него руки. В его руке ее собственная казалась такой маленькой и хрупкой. Ни он, ни она не заметили как повзрослели. 

«Ура! Наконец-то я это сделал! Сделал Уинри предложение! Сколько же времени у меня ушло, чтобы самому себе признаться в этом. Интересно, мой старик чувствовал тоже самое, когда признавался в любви маме? Кажется, все это время нас связывала невидимая нить. Все самое главное и важное в нашей жизни нельзя создать с помощью алхимии. Величайшая наука здесь бессильна! Скольких же людей я должен поблагодарить за то, что имею сейчас…» 

— Эд… Ты изменился… 

— Изменился? О чем ты? 

Уинри отвлекла его от мыслей.

 — Ты… Не знаю… Не такой грубый что ли… 

Парень опустил глаза. 

— Я работаю над этим. И впрямь, немного грубоват я был. Не могу обещать, что поменяюсь, но постараюсь быть мягче. 

— Ты уже поменялся! Прежний ты никогда бы не сделал мне предложение.

 Эдвард усмехнулся. 

«Изменился, говоришь? Совсем не сильно. Жизнь многому меня научила. Но тот юный парень, что пытался изменить весь мир и людей, живущих в нем и упрямо идущий к своей цели, никуда не делся. Он идет сейчас рядом с тобой». 

Уинри смутилась, вдруг вспомнив то, о чем хотела спросить.

— Эд…

 — Да?

 — Ты и моих родителей сегодня навещал? 

— Ты видела? Я просто… так не должно было быть. Они все должны быть с нами. Но теперь, когда их нет, я решил сам сказать им о своем решении. Они не ответят, но я подумал, это будет правильно. Прости, что не посоветовался с тобой. Мне казалось, я могу это сделать и ты не будешь против. Я сделал что-то не так? 

— Не извиняйся. Все в порядке. Ты правильно поступил. Мне не в чем тебя винить. 

— Как думаешь… будь они с нами, они…

 Уинри обняла его за предплечье и прижалась к его руке. 

— Они были бы рады, я уверенна. 

Вдалеке раздались раскаты грома, эхом прокатившиеся по небу.

 — Наверное, сегодня дождя не избежать, — вздохнула девушка. — Два дня уже напрашивается. Жаль, Боб так и не успеет починить сарай. 

— Да, он мне тоже на это жаловался, — кивнул Эд. — В ближайшее время у них вряд ли это получится. 

— Странно… У них ведь не большая отара, неужели не справятся?

 — Ну… у них есть еще кое-какие планы на ближайшие дни, — осторожно сказал он, пытаясь не сболтнуть лишнего. 

Уинри дернула его за рукав. 

— Это какие же?

 — Прости, пока не скажу. 

— Это связано с ними? 

— Скорее уж со всеми нами. Но хватит. Я и так много сказал. 

— Ты меня пугаешь, Элрик… — она вздохнула, но больше спорить не стала. 

«Все равно не скажет…»

 Когда они подошли к дому, совсем стемнело. Время было еще не очень позднее, но небо уже затянуло тяжелыми черными тучами. В воздухе витала влажность, от чего становилось еще холоднее. Из окон кухни на землю яркими квадратами падал свет, единственное, что хоть как-то освещало двор. Ден не было ни у дома, ни на крыльце. Собака еще помнила страшную ураганную ночь. Как только они ступили на террасу, у двери тут же залаяла собака. 

— Иду, иду! — раздался голос Пинако. — Отойди, Ден! Не мешайся.

 Дверь распахнулась, и черная собака с радостным лаем выскочила на террасу, не зная, на кого первого прыгнуть. 

— Явились. Я уж хотела за вами идти. Погодка все хуже день ото дня.

 Уинри помогла Эду оттащить Ден за ошейник и подтолкнула ее обратно в дом. Эдвард пропустил Уинри вперед, зашел следом и закрыл дверь. 

— И где же вас носило? 

— Просто гуляли, — ответил парень. 

— И оба без курток. Замерзли поди? 

Девушка вспомнила как тепло ей было в объятьях Эда и пытаясь не выдавать свое смущение ответила:

 — Не замерзли. 

— Но погреться все равно надо. Идите на кухню. Я и чай как раз заварила, — старушка пошла снимать чайник с плиты. 

Ден, крутя хвостом, побежала за ней. Уинри вопросительно посмотрела на Эда. Тот приобнял ее за талию и направил туда же. Они сели за стол, рядом друг с другом, оставив стул напротив для Пинако. Ден вертелась под ее ногами, любопытно морща нос. Пинако наполнила ее миску супом с большой мозговой костью. Учуяв запах, собака привстала на задние лапы. Потом села и махнула передней, живой лапой, выпрашивая еду. Старушка, не замечая ее, продолжала готовить чашки. Увидев такую несправедливость, Ден обижено взвыла, прижав уши. Эд и Уинри захохотали.

 — Ах ты! Прожорливая! Минуту подождать не можешь. Орешь, как будто тебя неделю не кормили! — Пинако вняла просьбам исстрадавшейся собаки и поставила перед ней миску. 

Ден, не притронувшись к супу, осторожно вытащила из него кость и быстро скрылась в гостиной. Старушка разлила чай, оставив свою чашку пустой. Потом забила трубку табаком, но не успела она прикурить, как в гостиной раздался страшный грохот. Ветер раскрыл окно. На кухню вернулась испуганная Ден, с зажатой в зубах драгоценной костью, уже слегка погрызенной.

— Что б тебя! — выругалась Пинако, выходя с кухни, чтобы закрыть окно.

 Ден проводила ее взглядом и ворчанием забралась под стол, откуда тут же донесся хруст. Уинри продолжала нервничать и, чтоб хоть как-то отвлечься, теребила край скатерти. 

«Как же все быстро произошло. Кто же знал, что он так решительно настроен? Какое странное чувство. Я очень рада. Я ведь и вправду этого хочу, я не передумала. Но что же со мной сейчас? Я боюсь? Что же мне делать? Как рассказать бабушке? А что, если она будет против?!»

 Эд поймал ее руку и зажал в своей. 

— Не переживай, — тихо сказал он. — Здесь нет ничего страшного

. — Я просто не знаю… Что мне говорить?! 

— Ничего. Положись на меня. Я сам все скажу. Только не волнуйся, — он нежно погладил ее по запястью.

 «О Боже! Он взял меня за руку. Я сейчас еще больше разнервничаюсь! Так, Уинри, успокойся, соберись! — она закрыла глаза и вздохнула, пытаясь унять бешеное сердцебиение. — Соберись! Все хорошо, все замечательно. Эд рядом, он все сделает как надо. Просто доверься ему». 

Девушка открыла глаза, чувствуя, как сердце начинает спокойно отбивать свой естественный ритм. 

— Надо будет выйти и закрыть ставни, — сказала Пинако возвращаясь обратно, закуривая. 

— Я закрою, но сначала мне надо с тобой поговорить, бабуль, — легко и непринужденно начал Эд.

 Пинако села за стол и, выпустив из носа струйки дыма и поправив очки, хитро посмотрела на него. 

— Ты или вы? — многозначительным голосом поправила она.