Калеб — Штирлиц (рациональность + деловая логика + сенсорика ощущений + экстраверсия; представитель квадры дельта)

Калеб деловой логик до мозга костей — достаточно посмотреть на его поведение в серии «Началось». С непробиваемым упорством он пытается выбраться из ямы, используя для этого все подручные средства, в том числе и Бланка — хотя совсем не горит симпатиями к нему. Причем он не пытается поладить с ним и хоть сколько-то подружиться — он просто подчиняет его своей цели вылезти из ямы. Калеб даже не уверен, что Бланк поможет ему спастись после того, как выберется первым, но хотя бы  «здесь [в яме] дышать станет легче».

Когда в яму попадает Вилл, дело доходит до смешного. Калеб, как истинный рационал-негативист, вначале прохаживается по ее возрасту: «Ты что, стражница завесы? Что, постарше не нашлось?», на что получает от Вилл ответную поддевку. Вообще очень смешное взаимодействие полудуалов, которые фактически предъявляют друг другу «почему ты не соответствуешь заявленному ответственному статусу».

Впрочем, Калеб совсем не зацикливается на межличностных разборках — дело куда важнее! И очень негодует, когда узнает, что Сердца Кондракара у Вилл нет. Для Штирлица такая неподготовленность и безалаберность не то что неприемлема, он искренне не понимает, как вообще можно оказаться настолько неподготовленным к критической ситуации. Тогда Калеб возвращается к предыдущему плану — вылезти из ямы без помощи магии, но благодаря командной работе — и тут его тоже ждет разочарование! Вилл, недружелюбно настроенная к  Бланку, отказывается: «пока он не примет ванну, даже и не мечтай!». И Калеб не выдерживает: «Девчонки! Мне нужна веревка, нужно оружие, а что у меня есть? Коротышка с гонором!». Вообще сама фраза, что он предпочел бы иметь на месте Вилл полезный инструмент, лишь бы достичь своей цели,  очень много говорит о практичности Калеба. Его раздражает, что никто, кроме него, ничего не делает для их спасения (не разделяет его программную деловую логику), цепляясь за какие-то нелепые отговорки. Но даже в одиночку Калеб не оставляет попыток выбраться из ямы, до самого прихода стражниц пытаясь вылезть по стене.

Калебу очень непросто удается выстраивать личные отношения из-за своей упрямости и негибкости и вообще приспосабливаться к новой обстановке. На Земле он чувствует себя откровенно неуютно, а со стражницами ладит далеко не сразу. «Я вождь повстанцев, а должен унижаться перед ними!» — говорит он, не в силах заставить себя уговорить их открыть ему портал на Меридиан. Ему сложно преодолеть свой изначальный негативизм по отношению к ним, но постепенно он проникается к девочкам — благодаря тому, как они показывают себя в деле.

Все свои силы Калеб бросает на то, чтобы помочь восстанию. Он быстро берет на вооружение земные технологии, используя их в борьбе с Фобосом, таскает шоколадки детям Меридиана и даже устраивается работать в «Серебряном драконе», чтобы накопить денег и обеспечивать Меридиан полезными вещами (заметьте, не украсть вещи, а именно легально купить). Когда Бланк видит в ресторане ксерокс и спрашивает Калеба «Как оно делать?» Калеб отвечает «Не знаю, «как оно делать», но эта машина сможет нарисовать для всех командиров отряда план замка Фобоса!». Калеба мало заботит механизм работы, главное, что ксерокс способен оптимизировать работу для общего дела.

Слабая интуиция и этика особенно проявляются у Калеба во втором сезоне, в отношениях с Корнелией-Гамлетом: у них, как у суперэго, кипят чуть ли не мексиканские страсти. Корнелия, которая требует к себе повышенного внимания, не может простить Калебу, что он ставит Меридиан (дело всей его жизни) выше отношений с ней. «Как это, я — и не важнее Меридиана?»: Корнелия, как представитель беты, хочет быть для Калеба на первом месте, реализуя свое стремление быть на верхушке иерархической структуры. Калеб, с позиции своих дельта-ценностей, противоречащих ценностям бета-квадры, рассуждает совсем по-другому — «почему я вообще должен делать выбор между делом своей жизни и любимым человеком?».  Впрочем, в силу своей уступчивости он первый пытается мириться с Корнелией, но получает от нее лишь демонстративную холодность. Такое поведение сводит с ума негибкого Калеба — он искренне не понимает, что не нравится Корнелии, ведь он каждый день с ней в школе. Он не может пробиться через ее упрямство, подкрепленное сильными этикой и интуицией.

Бланк – Дон Кихот (иррациональность + интуиция возможностей + структурная логика + экстраверсия; представитель квадры альфа)

Если негибкий негативист-Калеб, попадая на Землю, первым делом спрашивает у стражниц «Какие опасности в этом мире?», то позитивист-Бланк очень резво реализует свою программную интуицию, начиная изучать новый мир. Он сходу налаживает систему торговли, вначале заявляясь к Калебу как к потенциальному клиенту. Впрочем, Калеб-Штирлиц, как заказчик Бланка, быстро подрезает его активность, сначала отказываясь платить за информацию, прижав последнего к стенке, а затем догадавшись, что именно Бланк виноват в пропаже ключа. При этом Бланк, с его больной этикой отношений, легко спрашивает у Калеба, даст ли он награду, все еще рассчитывая реализовать свою инновационную систему.

Бланк отлично приспосабливается к жизни на два мира, торгуя вещами с Земли на Меридиане. Если он не знает применения какому-то предмету, он быстро его выдумывает! Ему доставляет огромное удовольствие разбираться в необычных диковинках и копить барахло, не желая расставаться с ним: их продажа — это потенциальная возможность! Он совсем не гонится за практической выгодой и деньгами, а, скорее, просто получает от обмена удовольствие.

Еще о заказчике-Калебе: их дружба носит явно асимметричный характер. Бланк буквально увязывается за Калебом в его приключениях, и он очень радуется, что Калеб приходит его спасать и «назвать Бланк другом! Калеб любит Бланк!». «Любит — сильно сказано» — отвечает Калеб, но все-таки обнимает его. Заметно, что Калеб чувствует за Бланка ответственность, хотя и негативно относится к его безалаберности. Бланк же часто идет на поводу у Калеба и не хочет его бросать. «Иногда Бланк герой, но ему это вредить!».

Быстрее всего из стражниц к Бланку проникается иррациональный интуит Хай-Лин — в отличие от Калеба, Бланк оценил ее талант модельера. Кроме Хай-Лин, Бланк тесно взаимодействует с Ирмой. Эмоциональная Ирма, злясь на Бланка, давит на его слабые сенсорику и этику, называя «мусором», но затем заглаживает свою вину, при всех называя его «очень честным, хитроумным и бесценным проводником» — вербальное выражение симпатии очень ценится в альфа-квадре, так что Бланк был польщен таким отношением с ее стороны.

Принц Фобос — Гамлет (рациональность + этика эмоций + интуиция времени + экстраверсия; представитель квадры бета)

Фобос попадает под типичный архетип Гамлета-злодея, который так облюбовала современная культура. Коварный, мрачный и манерный аристократ, жадный до власти, уважающий силовое решение вопроса, однако сам предпочитающий действовать с помощью обмана и манипуляций. Его методы управления Меридианом буквально кричат о бета-ценностях: Фобос предпочитает не самолично разбираться с врагами, а поручать это тем, кто находится ниже его на иерархической лестнице – своим подчиненным. Фобосу наплевать, любит его народ или нет, любят ли его приближенные или нет, они должны подчиняться ему из-за его высокого королевского статуса.  

Фобос обманывает Элион, разыгрывая при ней любящего брата, и мастерски манипулирует ей, настраивая против стражниц. Причем он совсем не выказывает агрессии к ним, а выставляет себя в роли сочувствующего сестре и тому, что подруги ее предали. Фобос прекрасно владеет арсеналом эмоций: он крайне убедительно хвалит сестру и восхищается ее добротой, но как только Элион покидает тронный зал, Фобос, уже совершенно искренне, не без презрения отмечает, что она «до отвращения чиста сердцем». Однако он терпеливо ждет, пока сила сестры дойдет до своего предела, и держит руку на пульсе, готовый в нужный момент выкачать ее магию, а во втором сезоне столь же терпеливо ждет возможности завладеть посохом Нериссы — явное проявление творческой интуиции времени.  

Во втором сезоне Фобос указывает Миранде, которая обманом пытается выбраться из клетки, что «не стоит унижаться» перед повстанцами. У Фобоса, как у представителя беты, развит «комплекс шестерки» — ему кажется отвратительным пресмыкаться и давить на жалость перед тем, кого он презирает. Он ждет, что Нерисса освободит из клетки именно его («А кого же еще? Я ведь принц!»), и искренне негодует, когда та предпочитает ему Миранду. Фобоса оскорбляет, что Миранда, его прислужница, не подчиняется приказу и бросает его, еще и холодно насмехаясь. Задетый такой наглостью, позже он возвращает предательнице должок, наказывая ее. Раньше он точно таким же способом наказывает Седрика за его промахи. Между прочим, Фобос бьет по ним именно собственными страхами — потерей силы, влияния и статуса, заточая их в жалкую унизительную форму. Одновременно с этим Фобос возвышает Рейтора, который выказывает истинное уважение к иерархической системе ценностей принца, демонстрируя безоговорочную преданность к Фобосу, как к монарху.

Когда Фобос вынужден работать со стражницами – теми, кого он искренне презирает – он постоянно проводит между собой и ими черту, указывая, что он принц, он им нужен, а они обязаны его защищать. Он быстро замечает желание Вилл победить и пытается манипулировать ей в облике Мэтта, одновременно пытаясь позлить. В отличие от негибкого Калеба, который выглядел нелепо в первые дни пребывания на Земле, Фобос, благодаря творческой интуиции, быстро схватывает, как следует себя вести, однако демонстративно пренебрегает приличиями. Он, как принц, не будет опускаться до большинства: не будет помогать Тарани на химии, не будет спать на полу, не будет есть то, что принесла ему Корнелия.  

Последние два эпизода, кстати, говорят о его болевой сенсорике ощущений: Фобос очень трепетно относится к окружающей его обстановке. Заметно, что он эстет — у него есть собственная галерея, он позволяет себе поучать художников, напирая на, так скажем, идеологическую составляющую их картин. Однако у него очень специфичные понятия о прекрасном: когда, завладев посохом Нериссы, Фобос возвращает себе королевский дворец, он в первую очередь меняет его, возвращаясь к темной мрачности, говоря при этом, что «таким он хочет видеть свой рай».

Сцена с едой в «В значит Виктория» очень смешна еще и тем, что Фобоса, который брезглив до невозможности, окружают люди с болевой сенсорикой ощущений. Слева от него сидит Мэтт и ест такую же еду, которую принесла Корнелия Фобосу (а Мэтт, между прочим, очень избирательно относится к тому, что готовят в школьной столовой), а сам Фобос опрокидывает тарелку на Корнелию, не менее болезненно остро реагирующую на всякое проявление мерзости и грязи.

Лорд Седрик — Максим Горький (рациональность + структурная логика + волевая сенсорика + интроверсия; представитель квадры бета)

Лорд Седрик целиком и полностью разделяет бета-ценности Фобоса в управлении Меридианом. Довольно иронично сложилось, что с таким вспыльчивым, требовательным и очень тяжелым человеком, как Фобос, смог относительно плодотворно работать только его дуал. Они довольно органичны в своем тандеме политиков: тогда как интуит-Фобос смотрит на события глобально, ловко лавирует между стражницами и мятежниками, продумывая стратегии и масштабные планы, сенсорик-Седрик развивает и реализует его амбициозные идеи на практике. Как программный структурный логик, уважающий вертикаль власти, Седрик послушен Фобосу и выполняет все его поручения, а как творческий волевой сенсорик, навязывает их с помощью силовых методов. Он устраивает охоту на повстанцев, заманивает Калеба в ловушку, проводит чистки среди местного населения, разбирается с предателями среди подчиненных, и именно ему Фобос поручает найти сестру. Седрик органично вписывается в общественную структуру Хитерфилда, становясь продавцом в книжном магазине, и умело прячется на виду у всех, реализуя программную логику.  

Для сближения с Элион Седрик пользуется именно логическими методами, используя местные порядки и обычаи. Он проникает в городской архив, чтобы найти сведения об Элион, он планирует воспользоваться родительским днем, чтобы девочка добровольно пошла с ним на Меридиан. Седрик находит логическую брешь том, что Брауны рассказывали Элион, и легко этим пользуется. «Мистер Хоффман на уроке рассказывал о семейных традициях, о том, как важно знать свои корни. Он просил нарисовать мое генеалогическое древо!». Прекрасное упражнение для девочки, чтобы она сама начала задавать неудобные вопросы, а умный обходительный Седрик пришел на помощь с правильными ответами.

В своем сближении с Элион Седрик демонстрирует свою ролевую этику отношений, основанную на программной логике — он подчеркнуто вежлив, располагает к себе, предлагает девочке подработку, покоряет ее своим умением слушать, вниманием к ее проблемам. Седрик спокойно переносит эмоциональность Элион, т. к. подсознательно сориентирован на бурные эмоции своего дуала.

Седрик плохо переносит крах собственных планов, постоянно торопит Фобоса, чтобы он выкачал магию Элион. В отличие от творческого интуита Фобоса, Седрик со своей болевой интуицией возможностей очень боится, что их планы могут сорваться и постоянно напоминает, что нужно быть начеку (и, кстати, оказывается прав).

В конце первого сезона, когда Седрик попадает в немилость к Фобосу и последний наказывает его, это становится страшным ударом. Седрик не может вынести такого унижения, причем наказание совершенно не вписывается в его логическую структуру («Я не совершал ошибки, чтобы быть наказанным!»). О преданности Фобосу после такого не может быть и речи, и Седрик сознательно вычеркивает его с положения «вышестоящего» в собственной системе ценностей. Кстати, точно так же позже поступит Рейтор, когда увидит, что поведение Фобоса не соответствует его личному кодексу чести.  

Руководствуясь ценностями своей квадры, Седрик вынашивает план мести и вероломно мстит Фобосу по принципу «комплекса шестерки»: нижестоящий в иерархии слуга жестоко отбирает у правителя силу и власть, лишая привилегий сильного мира сего и прилюдно унижая.

Элион – Есенин (иррациональность + интуиция времени + этика эмоций + интроверсия; представитель квадры бета)

Элион живет в мире собственных фантазий, наивна, сентиментальна и ранима. Она нуждается во внимании к своим подростковым трагедиям, порой драматизируя их. Но в отличие от Корнелии, которая сознательно требует внимания к собственным потребностям, Элион не выставляет их нарочито напоказ. Скорее, она нуждается в человеке, кому она  может высказаться, найти поддержку и понимание. Сначала таковой для нее является Корнелия: когда Элион кажется, что подруга променяла ее на новую компанию, она чувствует себя брошенной и копит обиду. Корнелия, кстати, прекрасно понимает это и очень тяжело переживает, что не может открыть Элион правду. Корнелия тонко чувствует характер подруги: когда Элион высказывает, что Корнелия в очередной раз куда-то пропала, она предлагает купить пончик. «Но я не люблю пончики!» — восклицает Элион, пытаясь, вероятно подчеркнуть, что подруга совсем не проявляет к ней внимания (очень в характере обидчивого виктима). Но ответ Корнелии «Ты бы видела, какой парень их продает!» все расставляет по своим местам, и Элион, убежденная в том, что ее понимают, сразу забывает обиду.  

На влюбчивости и доверчивости Элион играет Седрик. Седрик является для Элион воплощением романтического идеала, и, очарованная его образом, Элион, как позитивист-интуит, сразу же проникается к нему. Седрик становится для Элион тем, кому она может довериться и выразить, как она страдает — по сути своей обычные проблемы чувствительной девочки-подростка, но благодаря творческой этике и иррациональности Элион превращает их в муки невыносимой душевной боли. Она искренне верит в серьезность и безвыходность своего положения, желая, чтобы кто-то утешил ее и в каком-то смысле снял груз проблем.  

Элион идет на поводу у своих чувств, рисуя подруг безразличными к ней, в то время как Седрик всегда готов ее выслушать и понять. Поэтому она легко поддается манипуляциям – погруженной в обиды Элион легко поверить, что стражницы оказались обманщицами, из злобы и зависти скрывавшими ее истинное происхождение. Квадровые комплексы в действии: бета очень боится завистников, недоброжелателей и тех, кто способен её «подсидеть». «Я оказалась лучше их, и они, узнав об этом, захотели испортить мне жизнь!». Фобос, манипулируя сестрой, тоже играет на ее доверчивости и ранимости. Он разыгрывает искренний интерес к ее мнениям и увлечениям, делает вид, что уважает ее и разделяет ее благие намерения в отношении простого народа — и Элион искренне любит его, видя в нем чудесного старшего брата, до последнего закрывая глаза на предупреждения.  

Элион искренне хочет помочь людям, представляя себе, как переустроит Меридиан, принеся туда науку и прогресс, хотя такие планы больше похожи на утопичные мечты: настоящая реализация потребует времени и сил, а также знаний и профессиональных навыков. Когда Элион сталкивается с реальной работой и понимает, что роль королевы далека от ее возвышенных мечтаний, но состоит из рутины и ответственности, она разочаровывается. «Я Королева, толком не побывшая принцессой! Где же мой первый бал, где прекрасный принц? Мечтала на замке на облаке, а что получила?». Болевая деловая логика Элион не дает ей сосредоточиться на важных, но неинтересных и скучных делах.

Элион хороший эмпат — она быстро догадывается, что Калеб, который не может самостоятельно помириться с Корнелией, очень переживает по этому поводу. Она подбадривает его: «И ты ей дорог. Неужели ты сдашься без борьбы?» и готова помочь ему помириться с ней. Элион знает Корнелию ничуть не хуже, чем Корнелия знает ее, и уверена, что обиды Корнелии лишь напускные.

Мэтт – Джек Лондон (рациональность + деловая логика + интуиция времени + экстраверсия; представитель квадры гамма).

В завязке конфликта арки Мэтта лежит квадровый комплекс «связанных рук» — страх быть бесполезным, невозможность реализовать себя. Представители квадры гамма не терпят, когда им отказывают в возможности проявить себя в деле. Это прекрасно показано в серии «Д — значит давление» — Мэтт, который отчаянно хочет помогать стражницам, страдает от того, что никто не принимает его всерьез, а Вилл еще и пытается ограничивать его действия, заботясь о его безопасности. Мэтт обходит запреты Вилл интуитивными, а не сенсорными методами: он ни разу не препирается с ней, но делает по-своему. Он попадает на Меридиан благодаря своей способности договариваться — торгуясь с Бланком. Кроме того, в этой же серии он столь же успешно договаривается с Калебом о тренировках в обмен на то, что расскажет другу о том, как вести себя в школе – явная связка программной деловой логики и творческой интуиции времени.  

Мэтт явно чувствует слабость своей сенсорики – он неловок в обращении с оружием, тренировки даются ему нелегко. При этом ему хочется быть наравне с Драйзером-Вилл — его очень восхищает ее амплуа стражницы (воздействие творческой функции Драйзера на активационную Джека). Мэтт быстро проникается сильной сенсорикой Калеба. Они, кстати быстро находят общий язык в духе програмных деловиков: Калеб учит Мэтта сражаться, а Мэтт помогает Калебу адаптироваться в школе. При этом у них обоих слабая этика отношений, поэтому когда Калеб, в очередной раз поссорившись с Корнелией, спрашивает у друга: «Почему девчонки кошмарные?», Мэтт лишь флегматично замечает, что «Об этом написаны книги».

Как демократу-гамме, Мэтту противна мысль служить кому-либо – тем более, Нериссе, к чьим этическим установкам он относится отрицательно. Довольно забавно рассмотреть сцену его вербовки в контексте соционики. Нерисса, пытаясь вначале склонить Мэтта на свою сторону добровольно, получает от него жестокий категоричный отказ, а затем ироничные комментарии на попытки спровоцировать на негативные эмоции. В итоге Нерисса прибегает к жестокому манипулятивному методу, играя на квадровом комплексе Мэтта, ставя его в такую ситуацию, где он вынужден беспомощно наблюдать за страданиями Гора, не в состоянии что-либо сделать. Вот тут-то все нереализуемые желания и проблемы, связанные с невозможностью проявить себя, и выливаются наружу, превращая Мэтта в Шегона.

В образе Шегона Мэтт начинает с лихвой реализовывать свою активационную функцию — все его взаимодействие с Вилл направленно на то, чтобы выставить собственную волевую сенсорику в выгодном свете и доказать, что он равен ей по силе. Кроме того, здесь еще немаловажны отношения Мэтта-Шегона и Вилл как виктима и агрессора. Шегону нравится запутывать Вилл обманом и провоцировать. Он постоянно проверяет ее на прочность, подсознательно желая, чтобы она доказала свое право на него. Обман и манипуляции кстати, носят четкий интуитивный характер: Шегон явно давит на болевую функцию Вилл — интуицию возможностей, сбивая с толку и не давая даже предположить, что никого он не похищал.

Однако Вилл благодаря своей сильной этике начинает догадываться, что для настоящего злодея Шегон слишком заигрался в благородство, постоянно отпуская ее. У него не стоит задачи убить Вилл и выслужиться Нериссе. Все, чего он хочет на самом деле — это постоянно проверять Вилл на прочность и убеждаться в собственном могуществе, попутно наслаждаясь провокациями и ненавистью. Когда Вилл начинает только подбираться к тайне его личности, она, сама того не осознавая, наносит Шегону удар по его внушаемой функции — этике отношений. Вилл напирает на то, что «сострадание и милосердие сильнее ненависти», «мы тебе не враги» и «Нерисса вертит тобой, и ты противен себе за то, что слушаешься» — и оказывается права. Шегон подсознательно понимает это, более того, ему становится страшно и стыдно. Он боится того, что Вилл узнает правду о нем — и осуждения с ее стороны.