Мрак и тишина кабинета никогда не казались Белкету гнетущими или тяжёлыми. Ангел Смерти неподвижной тёмной тенью замер напротив узкого длинного витражного окна, вглядываясь сквозь него в ночную тьму, поглотившую Аль-Бетиль. Напряжение и сосредоточенность волнами расходились от него, но во взгляде, скрытом глубоким капюшоном, таилась странная тоска и горечь.

       Алехандро всегда вызывал в его душе противоречивые чувства. Одарённый и прозорливый юнец очень быстро слишком близко приблизился к Белкету. Крепкая дружба и общая цель, поиски, что в итоге привели к возрождению давнего знания — никогда, на самом деле, Белкет не чувствовал себя настолько понятым. Никогда он не чувствовал так близко хоть кого-то, кто в полной мере понимал и принимал его. Всегда Ангел Смерти держался обособлено, был сам по себе, словно вечный странник, находящийся в стороне.

       Не то чтобы он любил Алехандро. Целая гамма чувств, сложная, противоречивая, всплывала каждый раз, когда вспоминал Белкет о своём друге и ученике. Конечно, он знал, что того связывают узы с Вейном, в то время как сам Жнец Душ, кажется, был влюблён, почти слепо, верно и безоговорочно влюблён в Алехандро.

       И вот теперь, словно снег на голову, вскрылись последствия этой любви и этой связи.

       Это было абсолютно немыслимо и удивительно. Никто и никогда не сталкивался ни с чем подобным. Чтобы мужчина смог понести от другого мужчины, словно женщина… Даже Белкет, повидавший многое на своём веку, был удивлён и, в определённой мере, беспомощен. Однако абсолютно точно он знал лишь одно… 

— Зачем ты позвал меня? — Вейн хмурый, смотрит с мрачной настороженностью и своим голосом нарушает вязкую тишину кабинета.

       Белкет оборачивается медленно, скользя по Жнецу Душ задумчивым долгим взглядом. Вейн знает о его слабости по отношению к Алехандро. Не может интерпретировать её в полной мере, но подсознательно чувствует, воспринимая Ангела Смерти почти что как соперника. Отчасти это было даже забавно, но сейчас Белкет не за тем позвал своего палача к себе.

       В конце концов в сложившейся ситуации они были союзниками. 

— Ты знаешь, — просто отозвался архонт, делая шаг в чужом направлении. Вейн в ответ помрачнел сильнее, а взгляд его ещё больше потяжелел.

       Конечно, он знает. Знает о том, что Алехандро единственный не в восторге от сложившейся ситуации. Злобный и отрицающий, он способен на всё, лишь бы избавить себя от нежеланной случайной ноши. И Вейн, который так сильно любит его и завязавшийся плод его чрева, не может допустить этого. Равно как и не может допустить этого Белкет.

       Он — исследователь. Всю свою жизнь он пытается постичь пути Асхи и её волю. И когда ему кажется, что он почти достиг цели, она посылает ему новые испытания и загадки. Как, например, беременный Алехандро. 

— Что ты намерен делать? — Вейн щурится насторожено, прожигая архонта недоверчивым тяжёлым взглядом. От всей его фигуры веет предупреждением, ведь Жнец Душ знает, что просто так Ангел Смерти не станет что-либо предлагать. — Учти, я не позволю тебе навредить ни Алехандро, ни своему ребёнку, если захочешь проводить над ними эксперименты. 

— Я не собирался этого делать, — Белкет фыркает тихо, прикрывая глаза, что остаётся для Вейна незамеченным. — Я не безбожник Аль-Сафира, Вейн, чтобы экспериментировать над живыми существами. Мне достаточно наблюдать за происходящим, чтобы составить полную картину.

       Ангелы не могут лгать — даже падшие, и Белкет не исключение. Ему действительно нет надобности вмешиваться в естественные процессы сверх меры, а его исследовательское любопытство может быть удовлетворено наблюдениями. Ведь беременность Алехандро вести будет именно он; ведь ребёнок, когда он родится, будет расти под боком Ангела Смерти — более тому, кто созерцает, и не надобно. 

— Тогда чего ты хочешь? — голос Вейна слегка смягчается, но настороженность из его взгляда никуда не девается, и Белкет с удивлением замечает в нём также тень усталости. 

— Ты не хуже меня знаешь, что Алехандро сделает всё для того, чтобы избавиться от ребёнка, — от безжалостной констатации факта Вейн вздрагивает и опускает глаза. — Однако мы оба не хотим этого. Я предлагаю тебе свою помощь, Вейн. Не отказывайся от неё, ведь в конце концов я был первым, к кому ты принёс Алехандро, когда ему стало плохо.

       Вейн никогда не был глупцом, а потому он понимал всё слишком хорошо. Равно как и знал, что Белкет действительно был единственным, кто мог помочь им пережить эти сложные месяцы. Самое главное — он был единственным, кто мог не позволить Алехандро потерять ребёнка, пусть и для этого ему пришлось бы действовать против чужой воли.

       Вейн сжимает кулаки, против воли крепко стискивая челюсти. В сложившейся ситуации они и вправду были союзниками, что вовсе не означало, что Вейн доверял Белкету в полной мере. Другого выбора у него, правда, всё равно не было, отчего в конце концов Жнец Душ вздохнул, нехотя процедив: 

— Хорошо, я согласен.