Как и все маги, Зехир с детства отличался неуёмной тягой к познаниям и различным экспериментам. Он не верил в богов, но верил во всё то, что мог увидеть своими глазами или почувствовать своим телом; он верил в магию и её изменчивость, верил, что она, подобно серебряным нитям, вплетается в судьбы людей.

       Сказки кормилицы о мифических родственных душах пробуждают интерес и поднимают в юном разуме вопросов больше, чем Зехир может найти ответов. И как истинному исследователю, ему, конечно, хочется найти их все. Ему хочется найти свою родственную душу, для того чтобы собственнолично убедиться в правдивости легенд.

       Но детский энтузиазм медленно угасает, когда Зехир становится старше. На то находится целая куча объективных причин, и первое место среди них, конечно, занимает внезапное вторжение некромантов в города Серебряной Лиги. Ведомые мстительным Маркелом, они разоряют и оскверняют их, в конце концов добираясь до столицы и убивая Первого в Круге, архимага Сайруса, его, Зехира, отца. Всё это безжалостным вихрем втягивает молодого мага в суровую реальность тяжёлого военного времени.

       Он целиком и полностью поглощён магией, чья сила и мощь пьянит не хуже дорогого иролланского вина. Ночи напролёт проводит за книгами, изучая знания древних мудрецов, оставивших после себя бесценные труды о своих деяниях. А в сражениях с нежитью и демонами, лезущими со всех щелей в Асхан, проходят дни, что смазываются в одну сплошную кроваво-огненную полосу, за которой не видать просвета. И думать в такое время о чём-то, кроме войны, увы, не получается.

       Зехир устало выдыхает, вместе с войсками медленно продвигаясь по разоренным землям Империи Грифона. Перед ним стоит нелёгкая задача — юный архимаг не изменяет себе и в этом, не ища лёгких путей для достижения поставленных целей. И упрямство и труд его вознаграждаются по достоинству.

       Вместе с лордом Годриком дела идут в разы быстрее и веселее, и вскоре большая часть занятых войсками Маркела земель освобождена от оккупации нежити. Победа эта освободителям даётся весьма нелегко, и это ещё далеко не конец всех злоключений, выпавших на головы героев.

       За навалившимися так внезапно проблемами Зехир совершенно забывает о своей давней мечте. Думать о ней сейчас — непозволительная роскошь, ведь на его плечах груз немалой ответственности прежде всего перед империей людей. Он должен спасти императрицу от страшной участи, что уготовил ей Князь Демонов; он должен спасти Асхан от той страшной участи, что грозит ему в будущем, если верить пророчеству Сар-Шаззара. А потому времени на себя и свои переживания не остаётся совсем, и войско магов и рыцарей медленно, но верно продвигается к цитадели, в которой засел Маркел.

       На подходах к ней они встречают Файдаэна. Иролланский дипломат, как и сам Зехир, оказывается внезапно даже для самого себя втянут в войну. Он, как и Зехир, вынужден променять спокойную и размеренную дипломатию и поэзию на острые клинки и безжалостные стрелы для того, чтобы совершенно случайно открыть в себе великого воина. Зехир горько усмехается, качая головой: когда родина и мир в опасности, выбирать особо не приходится.

       Молодой архимаг прикрывает глаза, а после задумчивым взглядом смотрит на Файдаэна, который рассказывает им о коварных ловушках, подстроенных Маркелом. Для слаженной работы троих героев они — ничто, Зехир рассказывает союзникам свой план и замирает на полуслове, не в силах ни пошевелиться, ни продолжить речь, случайно сталкиваясь взглядом со взглядом Файдаэна. В голове его, кстати, тоже ни одной мысли, и всё, что сейчас имеет значение — голубые глаза эльфа, застывшего так же, как и Зехир.

       Годрик переводит осторожный взгляд с мага на сильвана и обратно, и тихо хмыкает себе под нос. Он всё понимает и тактично делает вид, что ничего необычного не произошло, когда, отмерев, Зехир смущённо отводит взгляд в сторону, кашляя. 

— Так на чём я остановился? — рассеянно спросил, не обращаясь ни к кому конкретно. — Ах да… — поймав ускользнувшую нить мысли, он постарался как ни в чём ни бывало продолжить её. Получилось это даже почти правдоподобно.

       Внутри себя же, однако, молодой маг отметил, что ощущения от встречи с родственной душой куда более волшебные, чем об этом говорят все легенды мира.