Из зеркала на Иррис смотрит достаточно красивый мужчина. Тёмный эльф, как и она, черты его лица правильны и остры, а взгляд фиалковых глаз властен и холоден. За годы диверсионной деятельности в тылу врага Иррис хорошо учится определять характер и нрав личности — всегда найдутся хотя бы мелкие детали, раскрывающие карты внутреннего мира. И её родственная душа не становится исключением.

       Расчётливый, решительный, терпеливый, но в то же время немного вспыльчивый, прямолинейный — Иррис долго вглядывается в собственное отражение, цепким взглядом выхватывая даже самые незначительные детали облика, рассказывающие историю своего владельца. Тёмная эльфийка кривит губы в усмешке, а в её зелёных глазах явно читается удовлетворение. Такие мужчины, определённо, в её вкусе.

       Иррис устало опускается на низкую, старую, расшатанную кровать в захудалой таверне свободного города Карталя. Взгляд её бездумно скользит по маленькой комнатушке, не останавливаясь ни на какой конкретной детали интерьера. В общем, ему и останавливаться-то особо не на чем: всё, чем располагало временное пристанище тёмной эльфийки, ограничивалось кроватью, рассохшимся стулом, крошечной тумбой вместо стола да голыми стенами, на одной из которых висело старое пыльное зеркало с треснувшей поверхностью.

       Иррис легко хмурит брови, когда её взгляд натыкается на упомянутое зеркало. Она долго смотрит в него, щурясь, а после встаёт и подходит ближе. В отличие от большинства своих соплеменников, что видят в зеркале отражение родственной души, она всегда видела в нём только своё собственное отражение. Этот раз, в принципе, не становится исключением, однако зоркий глаз улавливает в собственных чертах нехарактерные линии, а огненно-рыжие волосы кажутся на порядок темнее. Иррис думает, что всё дело в зеркале — оно ведь такое старое и грязное! — но нет.

       Её собственное отражение плавно меняется, трансформируется, перебирая чужие черты, и через несколько мучительно долгих мгновений на тёмную эльфийку смотрит достаточно привлекательный мужчина. Пожалуй, Иррис даже могла бы назвать его красивым: он тёмный эльф, как и она, лицо его со строгими и правильными чертами, а взгляд фиалковых глаз властен и холоден. Иррис не может отделаться от стойкого чувства, что нечто подобное уже происходило с ней. Её глаза чуть округляются, а сама она отшатывается, делая полшага назад.

       Она по-прежнему остаётся лучшей убийцей-в-тени и верным командиром отряда, однако её известное хладнокровие и равнодушие дают слабую трещину. Иррис никак не может избавиться от вопросов, роящихся в её голове касательно того мужчины, что она теперь постоянно видит вместо собственного отражения. Он кажется ей смутно знакомым, таким, будто когда-то очень давно она знала его лично. Разговаривала с ним, сражалась с ним плечом к плечу… Он был её возлюбленным и господином, которому она подчинялась… которому она хотела подчиняться…

       Иррис встряхивает головой, отгоняя наваждение. Всё это — глупые игры разума. По крайней мере, она искренне пытается убедить себя в этом. Она не помнит ни имени странного эльфа, ни его голоса, даже образ его выглядит размытым нечётким пятном в её памяти, стоит лишь отвести глаза от зеркала. Иррис это решительно не нравится.

       Она всегда славилась как прямолинейный и стойкий командир, личность, говорящая так, как думает, и не подстраивающаяся ни под кого. В этот раз она не намерена сдавать свои позиции, и сердце её переполняет желание узнать всю правду, как бы искусно она ни была скрыта. В зелёных глазах — пламенная решимость, а в голосе — непоколебимая сталь, и издалека наблюдающий за женщиной повелитель демонов, призванный из глубин Шио безумным Силсаем, снисходительно усмехается.

       Ему, как никому другому, знакомо упрямство этой женщины.