Нить, оплетающая запястье Антона, ярко-красная, насыщенная. Она — словно путеводная звезда, что освещает путь даже в самой тёмной ночи. Антон подолгу вглядывается в неё, размышляя, и за этими размышлениями душа его устремляется куда-то далеко. В такие моменты молодому герцогу кажется, будто она, ступая невесомо, легко балансируя, идёт по алой дороге, стремясь как можно скорее встретить свою вторую половинку и соединиться с ней навек. Однако в самый последний момент ей будто бы что-то мешает, и она срывается вниз, летя в бездонную пропасть.

       Антон вздрагивает всем телом, хмурится, тяжело вздыхает, пытаясь привести разум в равновесие и изгнать смятение из своего духа. Как бы не были дурны предзнаменования, он всё равно до последнего не верит в их исключительность. «У любой монеты есть и другая сторона, не стоит забывать об этом», — и отец, и тётя часто любили повторять эти слова. Антон до сих пор находит их исключительно мудрыми.

       Орды демонов изо всех сил пытаются помешать молодому герцогу и его союзникам дойти до священной столицы. У них, однако, нет ни шанса, и Антон пылает праведным гневом, уничтожая ургашевы отродья. Красная нить на его запястье становится ещё ярче и толще, она пульсирует и горит, опаляя кожу и придавая сил тогда, когда их уже совсем не остаётся, и Антон с отчаянным рвением бросается вперёд. Простые воины без раздумий идут в бой следом за своим полководцем.

       Цена за победу оказывается слишком высокой, и Антон молча и почтительно склоняет голову в дань уважения и памяти всех павших. Его чувства разделяет каждый солдат; его чувства разделяет даже архангел Михаэль, и пригород Гнезда Сокола погружается в тишину, нарушаемую лишь тихим шорохом ветра. Замолкают отзвуки боя, отступают к Асхе души павших воинов, падает груз с сердец военачальников. Алая нить на запястье герцога Грифона, всё такая же насыщенная и прочная, мягко колышется на ветру, и Антон привычно вглядывается в неё. На его губах расцветает спокойная, уставшая улыбка. Он осторожно касается нити пальцами той же руки, которую она оплетает, и делает шаг вперед, крепко держась за невидимый чужим глазам проводник. Голоса в его голове говорят, что время пришло.

       Он вспоминает свои сны-видения, и чувствует себя неумелым канатоходцем, балансирующим на грани. Он продолжает идти, несколько неуверенно, с определённой долей сомнений, но где-то в закромах памяти вдруг всплывает знакомая фраза отца и тётушки. У любой монеты есть и другая сторона. Странным образом это придаёт сил, и осанка Антона становится уверенней. Красная нить с каждым шагом становится всё короче.

       Она становится совсем куцей, когда молодой герцог доходит до спасённой им же самим юной императрицы. Она ненамного младше его самого, а потому Антон прекрасно понимает её, ту, на которую в один миг свалилось столь тяжкое бремя. Впрочем, кажется, Гвендолин пока что не думает об этом. Лишь улыбается немного смущённо, да с осторожной пытливостью заглядывает в синие глаза своего спасителя. Тот почтительно склоняет голову и на правах рыцаря, спасшего прекрасную даму, приглашает её на свидание. Императрица заливисто смеётся и на полном серьёзе выдаёт, что ждала этих слов ещё с самого раннего детства, на что Антон улыбается, прикрывая глаза.

       Потому что у любой монеты так или иначе есть и другая сторона.