— Тебя надо переодеть, Криденс.

У Криденса очень мало одежды. А та, что есть, по размеру уже не подходит — уж больно мала́. А вот у Персиваля должно найтись что-то, что подошло бы Криденсу — разве что сам Персиваль был довольно мускулистым и крепким, а его подопечный — слабым и худеньким. Но это легко исправить.

Криденс шустро снимает с себя пиджак и жилетку — и то, и другое уже треснуло по шву в области талии, и притом не раз. Рубашка, слава Богу, ещё вполне годится для носки, а вот брюки коротковаты — аж щиколотки торчат. Вместо всего этого Криденс надевает старые брюки Персиваля, которые он давно не носил, его же жилетку и пиджак. Пиджак непривычно однотонный и не так сильно пережимает тело, но белую кайму на воротнике сделать несложно. Надо только тесьмы купить.

Персиваль оглядывает Криденса со всех сторон, затем просит его пройтись, присесть. Костюм сидит отлично. Убедившись в этом, Персиваль собственноручно поправляет Криденсу галстук и произносит:

— Иди в переднюю, там оденешься и можешь меня подождать. А я скоро приду.

Криденс выходит в переднюю, переобувается из тапок в полуботинки и зачем-то мимолётно смотрит на себя в зеркало. Вид у него не очень. Лицо по-прежнему бледное и чуть осунувшееся, а волосы, чёрные, как вороново крыло, всё ещё стрижены под горшок, открывая острые скулы. На подбородок каким-то образом затесалась родинка, и Криденсу кажется, что раньше он этой родинки не видел.

От мыслей его отвлекает Персиваль, накидывающий на себя пальто:

— Чего стоишь как вкопанный? Одевайся и пойдём. У тебя должно быть пальто.

— У меня его нет, — отвечает Криденс тихонько, надевая котелок на голову. — Даже если и было, то наверняка я в него не влезу. Мне редко покупали одежду до этого. Бельё и то домотканое.

— Значит, купим тебе что-нибудь. Есть пожелания?

— Драповое бы... — Криденс отводит взгляд. — Чёрное. С пуговицами.

Вместе они выходят на улицу и идут в сторону булочной: сегодня за завтраком случайно съелись остатки хлеба. А ещё Персиваль собирался купить ириски, но Криденсу он этого не сказал — хотел обрадовать.

Когда они проходят мимо канцелярского магазина, Криденс неожиданно останавливается и смотрит на прилавок.

— Что-то не так? — спрашивает его Персиваль.

— У меня была бы просьба к Вам, мистер Грейвс... — Криденс оборачивается на Персиваля и складывает руки за спиной. — Не могли бы Вы как-нибудь достать тушь, бумагу и кисти?

— А тебе зачем? — Персиваль чуть улыбается уголком рта.

— Я хочу попробовать выучиться рисовать... Хоть что-то. Должен же я иметь занятие в жизни. — Криденс и сам не замечает, как его брови приподнимаются вверх.

И это тоже стало его привычкой. Уже очень давно, но насколько — он и сам не помнит. Мэри Лу, которую Криденс давно предпочёл бы забыть, постоянно говорила ему: незачем строить глазки и корчить плаксивое личико. Так делают только сопливые девочки, когда им не покупают новую пару обуви или конфеты.

А кто уби́л Мэри Лу? Сам Криденс. Он не помнит, как именно — лишь белый густой туман заволок глаза, и вот уже ненавистная туша лежит на полу.

Но всё это в прошлом. Тот колдун, кажется, Гриндевальд, уже заключён в тюрьму и больше не тронет Криденса. А Персивалю теперь предстоит исцелить разбитое сердечко юноши-обскура. Вернуть ему чувства, вдохнуть жизнь в печальные чёрные глаза.

В таких размышлениях доходит Персиваль до булочной. Криденс идёт рядом с ним, чуть сутуля спину. Он от этого выглядит маленьким, и Персиваль неловко приобнимает подопечного на пару секунд перед тем, как войти в булочную.

В булочной тепло и пахнет свежим хлебом. На стенах — тёмно-пудровые обои, оттенок их спокоен и не впивается в глаз. На витрине, служащей одновременно столом, стоят воздушные пирожные, румяные кексы. Булочки-улитки, похожие на оками, заставляют Персиваля вздрогнуть. Неужели владелец булочной — маг? Не может быть такого. По крайней мере так кажется Персивалю.

А вот и владелец булочной — упитанный усатый мужчина с сияющими карими глазами. Он немного ниже Криденса, и это случайное противопоставление вызывает у Персиваля улыбку.

— Добрый день, — произносит Криденс, чуть кивая булочнику. — Нет ли сегодня белой булки? Нам бы хоть половину купить...

— Есть белковая буханка. — Булочник достаёт с полки ароматную, ещё хрусткую буханку и кладёт перед собой на стол. Криденс невольно закрывает глаза и нюхает её.

— Чудный запах... — говорит он.

Персиваль покупает эту буханку, прихватив ещё творожный конверт для Криденса и кусочек пирога с мясом и грибами для себя. Когда Криденс направляется к выходу в обнимку с пакетами, Персиваль видит на витрине ириски и шёпотом говорит:

— А не могли бы Вы вместо сдачи дать пакет ирисок?

Булочник кивает, что-то сказав себе в усы, достаёт пакетик и даёт Персивалю. Тот принимает пакетик, прячет его за пазуху и, попрощавшись, догоняет Криденса, на ходу откладывая несколько ирисок в карман.

— Мистер Грейвс, куда Вы пропали? Я думал, Вы всё это время шли рядом со мной... — говорит Криденс, поудобнее перехватывая пакеты.

— Немного зазевался, — отвечает ему Персиваль. — Хочешь ириску?

В глазах Криденса появляется огонёк. Юноша принимает завёрнутую в бумагу ириску и осторожно кладёт её себе в рот. А когда от такой знакомой, но непривычной сладости во рту сводит челюсть, Криденс неосознанно краснеет и отводит глаза.

Кажется, ему хорошо.