Небо было похоже на один большой кусок серой ваты. Снег сыпал, не переставая, уже больше двух дней и сопровождался пронизывающим ветром, задувавшим в щели деревянного окна.

Джек открыл глаза и лениво потянулся, но, как только высунул ногу из-под одеяла, широко раскрыл глаза и свернулся в клубок, закутавшись, как мог.

— Согласна, зима — это отстой, — донеслось из-за стола, что располагался прямо напротив окна.

Джек нехотя высунул нос из-под теплого одеяла и посмотрел на Холли. Она сидела, подогнув ноги под себя, натянув сразу два свитера и большие шерстяные носки. Руки она согревала о чашку зеленого чая. Джек был уверен, что это именно зеленый чай, потому что другого Тёрнер и не пила.

— Жаль, люди не впадают в спячку на зиму, как медведи, — продолжала Холли, не нуждаясь в ответах или комментариях. — От одного вида этого унылого снегопада у меня пропадает настроение.

— Когда это оно у тебя было приподнятым? — проворчал Джек, встал с кровати, завернувшись в одеяло, как гусеница, и неловкими шагами направился в ванну.

— Это верно, — задумчиво кивнула Холли, делая небольшой глоток горячего чая.

Джек натянул на себя темно-синий свитер, штаны потеплее и уселся рядом с подругой.

— Можно вопрос? — неловко спросил Джек после некоторого молчания.

Холли рассеяно кивнула, не сводя глаз с развернувшейся за окном бури.

— Прошло уже больше недели с нашей последней тренировки, — начал Джек, стараясь, чтобы его вопрос не прозвучал требовательно, — и ты ругалась не сильнее обычного. Так, может, пойдем далее? Или ты считаешь, что мне нужно что-то повторить?

Джек смотрел на Холли, напряженно ожидая ответа. Он уже и забыл, когда она последний раз образно обзывала его или шутила, теперь из нее вообще сложно было вытащить хоть слово. Холли всячески старалась избегать общения не только с Джеком, но и с Брианной, Тимом и Ричардом, часто пропускала пары и пропадала часами в парке за общежитием. На вопрос Джека она отреагировала не сразу, но, когда до нее дошел смысл сказанного, лицо Холли приобрело тревожное выражение. Она вздохнула и поставила чашку на стол:

— Хочешь правды? — спросила она, и Джек уловил в ее голосе безнадежность, но все же утвердительно кивнул. — Как хочешь. Я с осени обучаю тебя управлению силами. Ты успешно изучил продвинутый телекинез, трансформацию, искусство иллюзий, внушение и все прочее. Даже основы управления погодой. Твои знания о мире обогатились, благодаря занятиям в университете, но больше, конечно, ты изучил сам, не вылезая из книг днем и ночью. И вот, Джек, наступил момент, который я в первые дни желала всей душой, а сейчас… впрочем неважно. Дело в том, что мне больше нечему тебя учить. Все, что я знала, я показала тебе.

Холли, наконец, повернулась и уставилась оценивающим взглядом, следя за реакцией Джека. Парень сдвинул брови и нервно забегал глазами из стороны в сторону, он, казалось, меньше всего ожидал подобных новостей.

— Это значит, — подытожила Холли, — что я выполнила договоренность. И нам пора…

— А как же другие миры? — нетерпеливо прервал ее Джек.

— Какие еще миры? — спросила Холли, недовольная тем, что не смогла закончить свою главную мысль.

— Мне же нужно научиться путешествовать между мирами, — напомнил Джек, подавшись вперед всем телом, — помнишь? Мама Сэма и Дина, я должен спасти ее, и ты говорила, что научишь меня этому.

— Я ничего подобного не говорила, — холодно оборвала его Тёрнер, осуждающе смотря исподлобья. — Уговор был: научить тебя всему, что я знаю. Я научила, Джек. Да, я могу переносить себя и окружающие вещи в другие места на Земле, но другие миры — нет, это не моя стихия.

— Но как же так? — разочарованно спросил Джек, он впервые посмотрел так на Холли. И от этого взгляда ее настроение ухудшилось еще больше.

— Это сложно, как я и говорила.

Тёрнер и сама не понимала, оправдывается она перед Джеком или отговаривает его.

— Можно наделать кучу ошибок, одно неверное движение, твое в особенности, и от обоих миров может и пылинки не остаться!

— Но для этого мне и надо научиться! — упорствовал Джек, разводя руками. — Мне нужно попасть туда, Холли, как ты не понимаешь? Я думал, ты научишь меня, а ты…

— Я? — безжалостно переспросила Тёрнер, не надеясь на похвалу. — Что я?

Вместо ответа Джек встал с места и, опустив голову, вернулся к своей кровати. Он в первый раз был настолько огорчен и потерян.

«Что же мне теперь делать? — думал он, отчаянно сжав руки в кулаки. — Что скажут Сэм и Дин, когда я вернусь к ним? Что я им скажу? Как же так, я же должен был исправить свои ошибки! Опять начинать сначала? Но с чего начинать? К кому обратиться теперь?»

На какое-то время он забыл о существовании Холли, и, когда ее низкий голос, раздался в комнате, Джек невольно вздрогнул от неожиданности.

— Я не могу тебе помочь в достижении твоей цели, Джек, — тихо говорила она, крутя в руках опустевшую чашку, — надеюсь, мои уроки были хоть немного ценны.

Тут только Джек осознал свою оплошность и понял, как был глуп и неблагодарен. Он постарался отбросить свои мысли, вернулся к столу и обхватил руки Холли своими:

— Спасибо тебе, — вполне серьезно сказал Джек, глядя Холли в глаза. — Ты научила меня многим вещам, и я лучше узнал себя и этот мир. Спасибо за все, Холли.

Джек привстал и аккуратно обнял Тёрнер, он, и правда, был благодарен, что она осталась с ним, несмотря на историю их знакомства. Он был благодарен за каждый момент, который она провела с ним. Джек уже не помнил себя без Холли, он настолько свыкся с мыслью, что она всегда рядом, что не допускал уже возможности жить без нее, он нуждался в ней. От осознания этого чувство вины усилилось еще больше, и Джек от переполнивших его чувств еще сильнее стиснул объятия и зарылся в каштановые волосы.

— Пожалуйста, — кивнула Холли и слабо улыбнулась. — Знаешь, не все еще потеряно с твоей мечтой.

Джек отстранился и внимательно посмотрел на нее, немного повернув голову.

— Есть в Австралии один человек, — начала Холли, привычно жестикулируя свободной от чашки рукой. — Он живет отшельником в дебрях, куда не заходят ни местные, ни приезжие. Он очень критичный, строгий, временами занудный, высокомерный, через слово сыплет сарказмом и…

— Если даже ты его так описываешь, — шутливо оценил Джек, улыбнувшись, — то я боюсь представить, что это за монстр такой.

Холли хмыкнула и кивнула:

— Он один такой на всей Земле, можешь поверить. В общем, мы познакомились еще в детстве, именно ему я обязана своей второй жизнью.

Джек вопросительно приподнял бровь.

— Вкратце я была на волосок от смерти, — быстро затараторила Холли, — демоны запытали меня до смерти, но он спас меня, отнес к себе в жилище и помог мне стать такой, какая я есть сейчас.

Джек слушал с любопытством. Холли очень редко делилась с ним рассказами о своем прошлом, а услышать о человеке, который спас ей жизнь и, видимо, много значил, Джек счел очень важным.

— Итак, — Тёрнер потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить, зачем она завела о нем разговор, — я точно не знаю, кто он: колдун, демон или ангел. Он никогда не говорил, и я сомневаюсь, что могу точно сказать, сколько лет он уже живет на земле. Но именно ему я обязана тем, что раскрыла свои силы и научилась ими пользоваться. Если кто и сможет помочь тебе с путешествиями в другие миры, так это он.

Короткая речь Холли привела Джека в полнейший восторг, его глаза загорелись энтузиазмом, улыбка осветила лицо. Он нетерпеливо заёрзал на месте:

— Давай навестим его?

— Не все так просто, — осадила его Холли, состроив ироничную рожицу, — он не берет учеников.

— А как же ты? — удивился Джек.

— Как он сказал, это был исключительный случай, он пожалел меня. И ему было скучно тогда.

— Так, может, и сейчас скучно? — спросил парень, — Холли, ну, давай попробуем! Нельзя упустить такой шанс, я должен попытаться…

— Я не говорила, что мы туда не отправимся, — хмыкнула Тёрнер, поневоле заражаясь хорошим настроением. — Речь о том, согласится ли он тебя учить или нет. Ты должен будешь доказать, что достоин.

— Но как?

— Показав себя, — пожала плечами Холли. — Но не как нефилима, а как человека. Ты должен будешь доказать это без своих способностей, вот тогда он, может быть, и согласится.

— Я готов, — решительно кивнул Джек.

— Вот это мой мальчик, — улыбнулась Тёрнер. — Тогда собираем вещи, и в путь. Бери немного, но на несколько дней. И, да, готовься, что частенько не будешь понимать значения его фраз.

— Почему? Он не говорит по-английски?

— Нет, говорит, — сказала Холли и закусила губу. — Сам увидишь.

Джек никогда не был в Австралии и собирался, мельком поглядывая на Холли, замечая, какие вещи она наскоро пихает в рюкзак. Вскоре они оба были готовы.

— Перемещать нас буду я, — предупредила Холли, — ты как всегда скрой наши силы и держись крепче.

Джек кивнул и по привычке взял Тёрнер за руку. Спустя секунду его окружила темнота, на мгновение Джек лишился воздуха, как будто оказался в вакууме, уши оглушил шипящий звук, и парень уже готов был закрыть их руками, но внезапно все кончилось. Шеи Джека коснулся легкий ветерок, а в нос ударил запах растений и чего-то сладкого.

В первые секунды, когда Джек открыл глаза, то ничего не смог сказать, настолько поразила его окружающая обстановка. Он, конечно, бывал в лесу, за их общежитием в Оверленд-Парке был такой, но эти деревья и травы Джек видел впервые. Воздух был влажным и жарким одновременно. Холли медленно повела Джека по невидимой тропинке среди высоких зеленых деревьев, кроны которых сплетались и едва позволяли солнечным лучам проникнуть к земле.

— Мы находимся в дождевом лесу Дейнтри, — вещала Холли, показывая руками на толстые деревья и кустарники, скрывавшие почву. — Говорят, что он существовал непрерывно в течение ста десяти миллионов лет.

— То есть он образовался сразу после того, как разделились континенты? — ошарашенно переспросил Джек, озираясь по сторонам.

— Именно, мистер ночной ботаник, — кивнула Холли, аккуратно ступая между толстыми корнями. — Это природный памятник, и государство охраняет территорию. Туристы любят забредать сюда, но в таком огромном лесу все равно можно с легкостью спрятаться от глаз.

Джек быстро запомнил названия деревьев и пару раз даже видел, как птицы перелетали с одной ветки на другую, вообще все пространство было наполнено пением и чириканьем.

— Здесь замечательно, — мечтательно сказал Джек и едва не упал, забыв смотреть под ноги.

Холли вывела их к берегу реки, неглубокой, но громко шумевшей среди больших камней. Их размеры поразили Джека, он прикоснулся к холодной серой поверхности и впал в какое-то непонятное состояние близкое к трансу. Его окружали высокие зеленые деревья, ноги приятно утопали в мягком песке, солнце согревало его тело, а камень, казалось, медленно дышал под его рукой.

— Это место люди зовут «Прыгающие камни», — сообщила Холли, с улыбкой наблюдая, как Джек узнает атмосферу ее любимой страны. — Берег реки священный для местного племени Куку Яланджи. Здесь женщины племени проводят секретные ритуалы бытовой магии. Считается, что человек, который возьмет хоть один камень с этого берега, будет навеки проклят.

Джек посмотрел на Холли, чтобы понять, верит она в эту легенду или нет, но Тёрнер лишь улыбнулась и пожала плечами:

— Я не проверяла, знаешь ли.

Вдвоем они пересекли реку по деревянному мосту и вновь вошли в дебри. Очень скоро Джеку стало жарко, и он стянул с себя футболку.

— Лучше пей больше воды, — посоветовала Холли, — не то получишь еще тепловой удар, хотя… не уверена, что Супермены перегреваются. Мы почти пришли, кстати.

Тропинку им перебежала довольно крупная птица на высоких ногах с мохнатым оперением. Джек пришел в полный восторг от непуганной фауны и почти потерялся, следуя за другой птичкой, маленькой с ярко-оранжевым хвостом. Но Холли быстро вернула «Тарзана недоделанного» на верную тропу, и спустя еще несколько минут ходьбы они достигли нужного места.

Небольшой участок леса окружал редкий деревянный забор, приходившийся Джеку по пояс. Сквозь деревья можно было разглядеть небольшой двухэтажный домик на сваях. От него в три стороны вели лестницы из разных дверей, в окнах не было стекол. На крыльце стоял запылившийся керосиновый фонарь.

— Ого, — оценила Холли, открыв калитку, — а он успел обустроиться за это время.

— Сколько вы не виделись? — спросил Джек, сгорая от любопытства.

Тёрнер мысленно посчитала, загибая пальцы руки:

— Восемь лет. Надеюсь, он вспомнит меня.

Она прошла немного вглубь участка, обогнув домик, Джек следовал по пятам.

«Каков же он будет? — гадал он, — может, старый и дряхлый? А, может, молодой, раз даже Холли не знает, что он за существо? Контроль времени позволяет ему не меняться? Он будет похож на дикаря с отросшей бородой или наоборот?»

Холли остановилась, Джек встал рядом и, когда посмотрел в ту же сторону, что и Тёрнер, сердце его невольно пропустило один удар от волнения. Напротив них в нескольких шагах у забора стоял пожилой стройный человек лет семидесяти, в руках он держал молоток. Светлая рубашка слегка истрепалась, но была чистой, одна штанина льняных брюк порвалась ближе к ступне, обуви на мужчине не оказалось. Он молча смотрел на гостей, и по его узким черным, как смоль, глазам нельзя было понять, рад он или нет. Тонкое лицо с высокими скулами покрывали слабые морщины, седые пряди выпали из хвоста, удивительно пышного, доходившего до середины лопаток.

— Дядя Феликс! — радостно закричала Холли и с разбегу бросилась к нему.

Джек впервые в жизни видел Тёрнер такой беззаботной и счастливой. Она стиснула старика в объятиях, а тот вскрикнул от неожиданности и выронил молоток, который наверняка упал бы ему на ногу и больно ударил, если бы Холли вовремя не успела остановить его падение силой мысли. Тёрнер подняла инструмент и подала его хозяину, который был на пол-головы ее выше:

— Как же давно я тебя не видела, — довольно промурлыкала она.

Мужчина взял инструмент и с сомнением покосился на Холли:

— Сегодня солнце взошло с севера? — спросил он и тут же широко улыбнулся, — малявочка, ты вернулась!

Феликс расставил худые руки и кинулся обниматься по второму кругу:

— Я и не узнал тебя, так вымахала, небось уж полмира покорила?

Пока Холли обменивалась любезностями, Джек недоуменно оглядывал небо, пытаясь понять, с какой стороны сегодня встало солнце. Вскоре он все же понял, что оно встало с востока, как и всегда.

«При чем тут тогда север?» — думал парень, но никак не мог догадаться и даже не сразу отреагировал, когда услышал свое имя.

— Джек, подойди, — попросила Холли и махнула ему рукой.

Джек сделал пару шагов и дружелюбно улыбнулся, протянув руку для приветствия.

— Так-так-так, — прищурился Феликс, осматривая парня с ног до головы, — женишка себе нашла? Что-то лицо у него туповатое.

— Он мне не жених, дядя, — засмеялась Холли, но под пристальным взглядом старика быстро замолчала.

Феликс снова повернулся к Джеку и внимательно посмотрел на него:

— Мир так велик, что нет такого, чего бы не было, верно? — задумчиво сказал австралиец, — так вот кто нарушил баланс нашей Вселенной! И зачем ты его ко мне притащила? Я у этого куска бамбука точно автограф не попрошу.

Джек слегка опешил от такой дерзости и наглости, сквозивших в скрипучем голосе, он опустил руку и жалостливо посмотрел на Холли, та в свою очередь снова обратилась к Феликсу:

— Послушай, дядя, он лучше, чем ты думаешь. Джек хочет поучиться у тебя также как я в свое время.

— Не сравнивай вас! — быстро осадил ее старик и щелкнул ладонью по голове Холли. — Тебя я спас от верной гибели, а этот увалень жив здоров! И учеников я не ищу.

— Да, но он ищет учителя, — настойчиво сказала Тёрнер, потерев рукой место на голове, куда пришелся щелчок.

— Да, что ты говоришь? И кто же ты такой будешь? — требовательно спросил Феликс, уперев руки в бока.

— Я — Джек, — непринужденно ответил парень.

— Глупый, как бамбук неокученный.

Джек растерялся от такой характеристики, но Феликс был непреклонен и очень задирист.

— Пожалуйста, возьмите меня в ученики, — попросил парень, приподняв брови. — Мне очень нужно научиться путешествиям между мирами, чтобы спасти одну женщину, которая попала туда по моей вине, по случайности!

Глаза Феликса расширились, а на лбу появились морщинки:

— Между мирами? — переспросил он, немного краснея, — тебе? Такому оболтусу? Ни за что. Я еще хочу жить.

С этими словами Феликс поспешно заковылял в свой дом, сделав Холли пригласительный жест рукой. Но как только за ними двумя последовал Джек, Феликс остановился, обернулся и выставил руку с указательным пальцем прямо перед носом опешившего юноши:

— И в доме я тоже не соглашусь.

Холли обошла Джека и шепнула ему на ухо:

— Докажи, что достоин.

Джек вопросительно посмотрел на нее, но Тёрнер хитро улыбнулась и направилась в дом. Хлопнула входная дверь, и Джек оказался один во дворике посреди огромного дождевого леса.

Холли оглядела внутреннее убранство дома, конечно, все предметы мебели были выполнены из древесины и бамбука. На креслах в центре красовались красно-оранжевые накидки с этническими узорами, самодельный вентилятор лениво вращался у потолка. Рядом с ним заснула какая-то маленькая пташка. Дверей в доме не было, только вход в кухню отгораживала занавеска из разноцветных бусинок и ракушек, нанизанных на нити.

— Что я вижу, — иронично протянула Холли, дотрагиваясь до выключателя, — ты провел электричество.

Феликс показался из кухни с двумя чашками, из которых поднимался пар:

— Умничает она тут, — проворчал он, проходя к креслам и опускаясь на одно из них, — на вот, твой любимый, зеленый с местным сбором трав.

Холли взяла кружку, села в кресло напротив и с удовольствием сделала первый глоток:

— Только здесь можно попробовать такой чай, — восторженно сказала она, глядя на собеседника. — Как тебе живется, дядя? Вижу, переселился из хижины в домишко? Кто-то помогал?

— А, это местные устроили, — Феликс небрежно махнул рукой, но было видно, что в кресле ему явно комфортнее, чем на голом земляном полу, устланном травой. — Приходят ко мне, если их лекари не справляются, а у них, знаешь ли, вместо мозгов бамбуковая пыль. Вот я и подлечиваю, когда в настроении. Так что этот дом они мне подарили.

— Мне здесь нравится, — оценила Холли, делая еще пару глотков из кружки.

— Да, только в комфорте быстро становишься расхлябанным, — признал Феликс.

— Виновата не лень, — хитро улыбнулась Тёрнер, — просто кто-то тут уже не так молод…

— Вот еще что! — тут же возмутился старик, хотя прекрасно видел, что Холли шутит, — я дам фору, кому хочешь! Даже твоему пареньку, как его?

— Джеку.

— Даже и ему.

— Кстати, о нем, — начала Холли, — ты ведь сразу понял, кто перед тобой стоит, я права?

— Конечно, понял, — немного обиженно отозвался Феликс, — это тот дурачок, из-за которого произошел сдвиг силы, я это сразу почувствовал. Судя по его энергетике, он полу-ангел, только вот я не представлял, что они настолько сильны.

— Все дело в родословной, — пояснила Холли, волнуясь, как воспримет новость ее названный дядя. — Понимаешь, когда я узнала, то чуть наутек не пустилась, вот уж криков было, но… ты все равно рано или поздно выяснишь, так что лучше…

— Да говори уже, — поторопил ее Феликс.

«Хороший знак, — отметила про себя Холли, — значит, ему интересно».

— Мама Джека — обычная женщина, — сказала Тёрнер, — а вот отец — ангел. Архангел, если быть точным.

— Хм, и кто же из этих голубей общипанных? — спросил, улыбаясь, Феликс, — ай, ладно, дай угадаю. Гавриил?

— Нет.

— Нет? Как же это, он у нас обычно фаворит на ублажение дамочек. Ну, хорошо, значит, Рафаил?

— Он умер.

— Неужто Михаил? Этому нытику разве есть дело до плотских земных утех?

— Нет ему дела, — подтвердила Холли и намекающе посмотрела на Феликса, а тот все никак не мог догадаться.

— Так, все же, всех перечислил. Ты — мелкая обманщица, да? Сказала, что отец этого хвастунишки — архангел, а я ведь всех упомянул, разве что…

Вдруг глаза Феликса широко раскрылись, рот сам собой распахнулся, он ошарашенно взглянул на Холли и со страху чуть не выронил кружку:

— ЛЮЦИФЕР?!

— В яблочко, — кивнула Холли, усмехаясь реакции.

— Зачем ты ко мне притащила это отродье?! — закричал Феликс и ударил кулаком по журнальному столику. — Хочешь, чтобы от этого леса и от меня мокрого места не осталось?!

— Да, послушай же меня, — прервала его Холли, закатив глаза, — Джек больше пошел в мамочку.

— Как можно пойти хоть чем-то в мамочку, когда у тебя в отцах Сатана?! — бушевал Феликс, он встал и нервно засеменил по комнате из стороны в сторону.

— Ой, наследование — такая загадочная штука, — нервно засмеялась Холли, попытавшись вывести разговор из русла паники и гнева.

Феликс на секунду остановился и посмотрел на Тёрнер своим фирменным взглядом, от которого даже президент Австралии почувствовал бы себя глупым первоклашкой на уроке:

— Лучше быть клювом цыпленка, чем задом коровы.

— О, ну дядя! — умоляюще протянула Холли, — ты же мне сам говорил: «Лежавшее рядом с золотом, похоже на золото, лежавшее рядом с яшмой, похоже на яшму». Джек все время лежал рядом со своей мамой, потом недолго с Винчестерами, что не лучший пример, но все же, а потом со мной! Поверь же мне! Я бы не стала рисковать твоей жизнью, ты же знаешь.

Феликс задумался и перестал мерить шагами комнату, он замолчал на некоторое время, а потом, подойдя к окну, выглянул во двор. Там посреди травы сидел Джек и напряженно вглядывался в окна дома. Феликс быстро отошел от окна, но, проходя к своему креслу мимо Холли, он вдруг остановился и приблизил к ней свое загорелое лицо:

— Что с тобой? — спросил он, сверкнув пронзительными черными глазами.

— Ты о чем? — не поняла Тёрнер, но мысленно догадалась уже, что почувствовал Феликс. От него ничего не могло укрыться.

— Твои эмоции, — уточнил он, садясь в кресло и складывая вместе кончики пальцев рук, — ты испытываешь столько всего… Это странно, я вижу у тебя противоречивое отношение к этому юноше. Могу понять, почему ты хорошо к нему относишься, видимо, он сумел как-то показать себя, но почему же внутри ты все еще винишь его? Почему не можешь полностью отдаться своей влюбленности?

— Я ни в кого не влюблена!

— Да, пожалуйста.

Феликс равнодушно пожал плечами, но продолжил изучающе рассматривать лицо Холли, и она сдалась:

— Наше знакомство вышло не самым приятным. Джек отбивался от демона, откинул его, и демон врезался со всей дури в моего друга, Стива. Он буквально впечатал его в стену, Стив сломал шею.

Феликс понимающе кивнул. Ему не нужно было объяснять, сколько значил для Холли этот Стив, ведь он видел, сколько вины и ненависти в душе у Тёрнер, видел, что все это направлено на Джека вместе с симпатией и интересом.

— Ты же знаешь, что надо вспоминать в таких случаях? — уточнил Феликс, назидательно приподняв брови.

— Ах, — сдалась Тёрнер, — знаю.

И хором они с расстановкой произнесли:

— Когда вам кажется, что простить нельзя, вспомните, сколько прощено вам.

— Да, — кивнула Холли и немного успокоилась, — потом Джек нашел меня и уговорил научить его тому, что я знаю. Он хотел творить добро и обуздать свою силу, чтобы больше не вредить никому. Взамен он скрывал нас от ангелов, демонов и охотников.

— Вот так? — задумчиво переспросил Феликс, совсем забыв про чай.

— Да, и я научила его. Всему, что я знала сама, я уже обучила Джека, но я не умею того, что он хочет.

— Путешествия в другие миры, — догадался старик.

— Я знаю, что ты можешь помочь ему, — сказала Холли, вполне серьезно глядя на Феликса. — Ты мог обучить меня и этому, но я не захотела. А у Джека есть цель, и она добрая.

Феликс многозначно хмыкнул.

— Я знаю тебя, старый недотепа, — любяще подшутила Тёрнер, — тебе тут скучновато, а я привела к тебе талантивейшего из учеников. Тебе же интересно проверить его потенциал? Да? И приложить руку к воспитанию самого могущественного существа во Вселенной?

Феликс прикусил нижнюю губу, и Холли сочла это победой. Она потянулась за чашкой дяди и под его недовольным взглядом выпила и его чай:

— Что? Ты все равно не пьешь. А остывший он уже не такой вкусный.

Старик охнул и вновь поднялся с места, подойдя к окну. Джек сидел все в той же позе и непрерывно глядел на дом. Феликс еще немного помолчал, что-то обдумывая, потом направился к лестнице, поднявшись на несколько ступенек, он все-таки соизволил сказать:

— Твоя комната на первом этаже, располагайся. А этому куску бамбука никаких поблажек! Пусть докажет, что достоин!

— Есть! — шепотом произнесла Холли и зажмурилась от удовольствия. — Надо сделать еще чай.

Джек просидел перед крыльцом дома всю ночь, не смыкая глаз. Беспрерывное пение птиц и шелест листвы сначала сводили его с ума, но после многих часов пребывания в неподвижном положении Джек успокоился и просто дал волю своим мыслям. Так время потекло незаметно.

Спустя где-то час после восхода солнца на крыльце показался Феликс, он размял свою спину, сделал пару поворотов и, пройдя мимо Джека, направился к небольшой полянке с примятой травой. Джек внимательно наблюдал за стариком, который встал к нему спиной и, сделав пару глубоких вдохов, начал исполнять какие-то плавные движения. Джек никогда не видел ничего подобного и с любопытством следил за Феликсом. Он заносил медленно одну руку, одновременно делая плавный шаг, поворачивался и повторял те же движения, но в другую сторону. Такая гимнастика продлилась около двух часов, после чего Феликс вытянулся в струнку, поклонился в сторону солнца и, наконец, подошел к Джеку.

— Зачем ты хочешь у меня учиться? — он задал вопрос, смотря прямо в глаза.

— Чтобы помочь маме Сэма и Дина вернуться в наш мир, — тут же сказал Джек, это ведь была правда.

Но Феликс в ответ лишь пренебрежительно фыркнул:

— Дракон рождается не для того, чтобы собирать рис. Ответ неверный.

Феликс открыл калитку и скрылся с глаз, в этот же момент из дома показалась Холли.

— Как ты? — спросила она и поставила перед Джеком небольшой поднос с чашкой чая и парой тостов. — Что сказал тебе дядя?

— Я уже попил воды из ручья, — сказал Джек и кивнул на небольшой поток за забором. — И есть мне почему-то не хочется. Знаешь, у меня вообще довольно странное состояние.

— Значит, ты на верном пути, — хмыкнула Холли.

— Феликс сказал, что драконы не рождаются, чтобы собирать рис, почему он вдруг заговорил о драконах?

Тёрнер вздохнула и закатила глаза:

— Это одно из его образных выражений, готовься, дядя почти всегда только так и разговаривает. Если он сказал тебе это, значит ты выбрал слишком мелкую цель себе. Он не станет тебя обучать ради какой-то мелочи.

— Но спасение Мэри Винчестер — это не мелочь, — запротестовал Джек.

— Для человека — нет, — кивнула Холли, — но для нефилима. Сам подумай.

Она улыбнулась и тоже вышла за калитку, Джек снова остался в одиночестве.

Холли и Феликс вернулись под вечер, оба с бумажными пакетами, наполненными доверху едой. Они вошли в дом, Джек видел, как загорелся свет в одной из комнат, а спустя некоторое время из окна потянуло манящим запахом жареной рыбы и овощей.

«Я должен придумать достойную причину».

Джек снова погрузился в размышления, и в эту ночь звуки леса не мешали ему в этом, а напротив помогали лучше слышать самого себя.

На следующий день Феликс снова вышел после рассвета, выполнил свою гимнастику и подошел к Джеку:

— Зачем ты хочешь у меня учиться? — повторил он с точностью вчерашний вопрос.

— Я хочу контролировать свои силы, — сказал Джек, все хорошо обдумав, — их нужно держать в узде, чтобы не вредить окружающим и не устраивать апокалипсис.

Феликс хмыкнул, но уже не так злобно, как в прошлый раз:

— Как реке в половодье не удержать своих вод, так и тебе, бамбуковая головёшка, не удержать своей мощи, как бы ты не старался. Ответ неверный.

Феликс вновь покинул участок, а Джек тихонько выругался и ударил руками в землю.

— Как же так? — спросил он сам себя, уперевшись лбом в холодный камень перед ним, — разве не этого он ждал от меня?

— О, новая поза, — раздался над ним веселый голос.

Джек поднял недовольный взгляд на Холли. Она, казалось, светилась от счастья, словно Австралия оживила ее, вытравила всю печаль из ее глаз, но не смогла полностью вытравить сарказм и иронию.

— Я точно знаю, что он ждал от меня этого ответа, — настаивал Джек, потрясая в воздухе кулаком, — сварливый дурак!

— Да, он такой, — пожала плечами Холли, — разве не круто? Это от него я взяла манеру общения.

— Ну, в этом ты не превзошла своего учителя, — надулся от горя и обиды Джек, — и даже не думай об этом. Как ты вообще его выносишь? И почему зовешь «дядей»?

Холли посмотрела вглубь леса, словно вспоминая прошлое:

— Я так зову его, потому что он стал мне семьей, — просто ответила она и посмотрела снова на Джека, который притих и смирил свою злость. — Феликс не только подарил мне вторую жизнь, но и наполнил ее заботой и пониманием. Мало ведь просто жить, в этом прелести не так много.

— Кажется, я тебя понимаю, — без всякой насмешки произнес Джек, медленно кивая.

Холли поджала губы в знак согласия:

— Ладно, пора мне на пляж, — мечтательно сообщила Тёрнер. — Как же давно я не занималась серфингом! Если дядя возьмет тебя в ученики, я свожу тебя к океану.

— «Когда», — поправил ее Джек и улыбнулся.

— Молодец, — без всякого сарказма оценила Холли и покинула участок.

На третий день Джек понял, почему эти леса называют «дождевыми». Погода испортилась еще ночью, вода залила все вокруг, с листьев спадали целые потоки, а пение птиц теперь доносилось, словно через стену. На этот раз Феликс выполнил свои упражнения на крыльце и даже позже обычного. Но он неизменно вышел к Джеку, дрожавшему, как осиновый лист, и невозмутимо спросил:

— Зачем ты хочешь у меня учиться?

Джек посмотрел на него и ясно с расстановкой ответил:

— Чтобы найти себя и через себя найти весь мир.

Ему показалось, что на лице Феликса промелькнула улыбка.

«Он возьмет меня, это правильный ответ», — убеждал себя Джек и с надеждой смотрел на старика, хотя сам не был уверен в том, что правильно сформулировал мысль.

— Если в тебе недостаток веры, то бытие не верит в тебя.

Фраза выбила из Джека стон, но Феликс остался непоколебим:

— Неверный ответ.

На этот раз старик вернулся в дом и целый день оттуда не выходил. Джек в отчаянии поднял голову и подставил лицо струям дождя.

— Для чего же? — вопрошал он, — для чего мне нужно учиться?

Злость не захлестнула Джека как в прошлый раз, он лишь хотел понять, постичь вопрос Феликса, но, казалось, все было тщетно.

— Как он понял, что я сомневаюсь? Как?!

— Он чертовски проницателен, — ответила Холли, на которую Джек даже не обратил внимания.

— Долго ты тут стоишь? — спросил Джек, обернувшись к Тёрнер, державшей зонтик в левой руке.

— Не очень, — признала она, — есть хочешь?

— Ночью я превратил травинку в манго, — сказал Джек, и в его голосе послышалась гордость, — но о еде я думаю все меньше и меньше.

Холли одобрительно потрепала его по плечу:

— Я верю в тебя.

— Спасибо.

Джек сидел под дождем целые сутки и даже впал в некое подобие дремоты, так что необычная тишина разбудила его. Лес погрузился в молчание, с листьев временами скатывались капли, и Джек слышал, как они разбиваются о камни. Птицы молчали, отсыпаясь после дождя, и парню казалось, что их мерное дыхание разносится по лесу не хуже, чем их щебетание. Мир впервые таким предстал перед Джеком: чистым, тихим, неподвижным. Это не было похоже на бесконечность мироздания, которую показывала Холли, здесь все имело границы.

«И я могу дотянуться до каждого листочка», — вдруг осознал Джек.

Он погрузился в себя и распространил волны своей силы на весь лесной массив. И не ошибся. Джек каждой клеткой своего тела ощущал пространство, слегка вздрагивал от падения листа о землю и прислушивался к ровному дыханию почвы.

— Неплохо, — прозвучал над его головой хриплый голос.

Джек не сразу смог открыть глаза, ему хотелось удержать это состояние, но он знал, что перед ним стоит Феликс, а значит, пора было дать ответ.

— Зачем ты хочешь у меня учиться?

Джек посмотрел на Феликса затуманенным взглядом и ответил, хотя голос, казалось, звучал отдельно от него:

— Для всего.

Феликс молча продолжал смотреть на парня, скрестив руки на груди.

— Для всего вышесказанного мной. Мне хочется познать себя и этот мир, я хочу узнать, как сдерживать мои силы, чтобы не вредить близким, и я очень хочу исправить самую первую ошибку в моей жизни.

Джек замолчал и отвел глаза немного в сторону, его внимание привлекла маленькая птица, севшая на ветку, чтобы почистить свои перышки. Джек рассеяно улыбнулся ей и…

— Холли!

Резкий крик Феликса спугнул и птичку, и Джека.

— Выходи, я знаю, что ты подглядываешь за дверью, любопытная пташка!

Тёрнер без стеснения открыла дверь и подскочила к Феликсу:

— Твой сатанёнок наконец-то додумался, — сообщил старик.

Холли и Джек одновременно вскрикнули. Джек поднялся на ноги, но от долгого сидения перестал чувствовать все ниже пояса и неловко завалился на Холли, которой пришлось его поддержать:

— Поздравляю! — радостно сказала она.

— Да, только соображает он медленнее коалы, — ворчливо отозвался Феликс. — Ладно, идем на первую тренировку.

— Сейчас? — опешил Джек, — но я не могу передвигаться…

— Ах, не можешь? — хитро ухмыльнулся Феликс, а Джек испугался его следующих слов и протестующе замахал руками. — Да, расслабься же, я не тиран. Выполним для начала мою утреннюю гимнастику.

Джек облегченно выдохнул и не без помощи Холли добрался до полянки с примятой травой.

— А ты чего уходишь? — сварливо спросил Феликс, глядя на повернувшуюся в сторону дома Тёрнер, — хватит заниматься этим вашим бестолковым сёрфингом, лучше позаботься о своем долголетии.

— Но, дядя! — капризно протянула Холли, — я не люблю ци-гун!

— Вставай слева от сатанёнка, и начнем.

***

Асмодей сидел на троне в позе лотоса и медитировал, сконцентрировав все свои силы на поисках Джека. Но ничего не менялось, сколько бы ни пытался князь ада, Джек словно исчез, словно и не рождался в этом мире.

— Господин? — тихо позвал его кто-то.

Асмодей медленно открыл глаза и увидел перед собой молодую девушку в черной кожаной куртке и потрепанных джинсах, она переминалась с ноги на ногу и нервно сжимала руки в кулаки:

— Говори быстрее, — лениво приказал Асмодей, хотя и к бесполезным медитациям он возвращаться не спешил.

— Мы проверили последние тела, найденные в Канаде, — доложила демон, — больше половины трупов, которые опознала полиция, зарегистрированы в штатах. Из них где-то треть из штата Канзас, многие проживают в городе Оверленд-Парк.

Асмодей прищурился, обдумывая сказанное.

— Псы забегали туда?

— Мы не смогли точно отследить их маршрут, — призналась девушка и съежилась под негодующим взглядом князя ада.

— Бездарности, — прошипел Асмодей, но убивать ее не стал, не хотелось даже прикасаться к этому безвкусно одетому созданию. — Хотя эту ниточку стоит проверить. Все же довольно странно, чтобы эти люди решили все разом поехать в Канаду, не так ли?

Девушка нервно закивала головой.

— Пошлите разведчиков, действуйте без шума.

***

— Эй, Дин!

— Да?

Винчестер старший оторвался от чистки пистолета и посмотрел на брата, сидящего за планшетом.

— Я читаю рапорт полиции о найденных трупах. В Канаде, помнишь?

— Которых Кас проверял? — уточнил Дин, не понимая, почему поднята такая старая тема.

— Да, так вот, в отчетах пишут, что большая часть погибших, которых опознали вообще не из Канады.

— И что?

— А то, что приличная часть из этих приезжих из Оверленд-Парка, это в Канзасе.

— И что?

Сэм отвлекся от экрана планшета и, скривив губы, недовольно посмотрел на брата.

— И что? — неизменно спросил Дин, разведя руками, — подумаешь, парочка туристов заехали не туда. Печально, конечно, но какое нам до этого дело?

Слабый ветерок за спиной подсказал Дину, что в бункере появился Кастиэль, и тут же над его головой раздался знакомый голос:

— Сэм прав, как мог я пропустить такое?

— Да что тут происходит, объясните по-человечески! — возмутился Дин, все еще не понимая, о чем идет речь.

— Возможно, эти трупы были убиты в Канзасе, а не в Канаде, — нетерпеливо бросил Сэм.

— Но зачем кому-то перевозить дохликов за пределы штатов? — нахмурился Дин, а Сэм только лишь неодобрительно покачал головой.

— Кто-то следы заметал, — подсказал ему Кас.

Дин напряженно нахмурился, отведя взгляд в сторону, ему явно на что-то намекали, но эти два идиота редко говорили по делу и прямым текстом, что часто выбешивало старшего Винчестера:

«Так, Канада, дохлики из Канзаса, которых убили в Канзасе. Но они в Канаде. Да, черт его знает! Погодите-ка, черт...»

— Точно, — прозрел Дин и в два счета собрал свой пистолет, — значит, проведаем Оверленд-Парк?