Рабочий день прошел как на иголках. Несмотря на то, разговаривал босс с клиентом, по телефону или подписывал документы, стоило ему бросить взгляд в окно, как он сразу видел этого бледного альбиноса, обряженного в белый костюм с «кавайным нэком» на груди. А вот Гилберт, похоже, от окна Брагинского вообще не отрывался. («Какой преданный питомец...»)
Так и играли в гляделки. День, как нарочно, был кристально холодным и солнечным. Колфармустер уже устал молить Бога Мороза о метели и вьюге, которые занавесили бы его снежным балахоном от пристальных красных глаз. Но Мороз лишь разводил руками: извини, внучок, в прогнозе на сегодня — солнце.
Без четверти пять Иван Иванович распустил всю свою рабочую массу, а ее ой как много, и попытался проскользнуть к такси, прячась в серой толпе сотрудников. Наивный. Можно подумать, что зоркий альбинос не разглядит среди тучных мышек этого синюшного великана. В общем, не успел инопланетянин плюхнуться на сиденье, как следом в машину ввинтился Байльшмидт.
— Смыться от меня решил? Ай-яй-яй! — воскликнул он, чем вызвал возмущенное поперхнутие инопланетянина и косой взгляд водителя.
Так и так, оплачивать проезд Ивану пришлось за двоих.

— Ты не ученый, ты — садист! Наручники хотя бы сними! — задыхался Гилберт.
— Ну да, а потом догоняй тебя, — усмехнулся Колфармустер.
— Какое «догоняй»?! Меня ноги не держат! Всё болит!
— Полночь, хозяин, — сообщил Хетрон.
— Полночь?! Эй, хрен синий, ты меня тут уже шесть часов моришь!
Инопланетянин обиделся, заткнул уши наушниками и прибавил на беговой дорожке еще скорости. Облепленный датчиками, взмокший, прикованный «кольцами» к поручням тренажера альбинос только стиснул зубы. Сам виноват. Не надо было лезть к Ивану Ивановичу, да еще так настойчиво. По головке за это не погладят.
Брагинский вернулся к мониторам. Показатели его пугали. Датчики высвечивали, что парень способен бежать еще столько же времени, сколько уже пробежал, и при той же скорости.
— Что же ты такое... — прошептал босс и услышал сзади глухой стук. Развернувшись, он обнаружил, что ненаглядный подопытный, вися в наручниках, шкрябается тушей о продолжающую крутится дорожку. Подбежав, Колфармустер выключил тренажер.
— Вставай. Мои приборы никогда не врут, и я знаю, что ты не устал, — инопланетянин потыкал альбиноса пальцем в спину. Красноречивое молчание в ответ словно бы показывало табличку «клал я на твои приборы». Вздохнув, Иван открыл наручники. Байльшмидт безмолвным желе растекся по беговой дорожке, и как бы всем видом говорил «чо хошь делай, а с места не двинусь».
— Ночевать тут собираешься? — строго спросил босс и сам же ответил: — Фиг тебе. Ты настолько мокрый, что все железки поржавеют.
Но вначале долг родине — Брагинский отправил отчеты о эксперименте правителю, приписав о своих сомнениях и непонятках по отношению к альбиносу. Потом, ухватив последнего подмышки и приказав дому проветрить помещение, отправился в ванную. Там, усадив Гилберта у стенки, Колфармустер открыл краны и, неглядя достав из стенного шкафчика белый флакон, насыпал какого-то вещества в ванну. Закатал рукава и, ворча, принялся размешивать. Взбухла розоватая пена.
- Симулятор «Любимый питомец», блин. Томагочи! Покорми котенка, помой котенка, убери за котенком... погладь котенка... Эй, котенок, — это уже Байльшмидту через плечо, - ты там еще не умер?
Парень не изволил ответить. Вновь вздохнув, инопланетянин подошел к нему и бесцеремонно вытряхнул из сырой одежды. Гилберт странно дернулся и задышал чаще. Иван Иванович, не обращая на это внимания, медленно погрузил питомца в облако розовой пены и принялся аккуратно отмывать. Мозг подсунул забавную картинку, на которой мать моет в тазике малыша, Иван не удержался и хихикнул. Глянул на красные щеки Байльшмидта, на его бардовые уши и... почувствовал, что стало жарко. Изнутри.
Не на шутку испугавшись, босс велел Хетрону вывести экран собственного температурного наблюдения. Как увидел результаты — ужаснулся еще больше: с обычных тридцати градусов, температура его тела поднялась до сорока одного.
Схватив флакон, так и не убранный обратно в шкафчик, он вытряхнул себе на ладонь сиреневую гранулу, раздавил, понюхал...
— Дом! — рявкнул он так, что бедное здание вздрогнуло. — Кто последний пользовался шкафчиком?!
— Л-лезвусбэлла... — был бы дом избушкой на курьих ножках, так во весь дух сейчас от хозяина бежал бы.
— Свяжись с ней... — процедил сквозь зубы Колфармустер. Экран связи не заставил себя долго ждать, а встрепанная голова девушки на нем — тем более:
- Мусик! – обрадовалась она.
— Здравствуй, сестренка, — неприветливо протянул инопланетянин, сидя на бортике ванны. — Как поживаешь? Ничего не болит?
— Не-ет... — озадаченно ответила девушка.
— А вот когда вернешься, тогда и заболит. Попа от крапивы. Чтобы впредь всё ставила на свои места, а особенно возбуждающую смесь. В, черт бы ее побрал, непримечательном флаконе, это ж надо додуматься!
Наталья чуть не сгорела со стыда. По крайней мере поникла головой, засветилась последней степенью смущения и отвела глаза в сторону.
Поэтому и не успела предупредить брата, к шее которого сзади потянулись чьи-то руки, а лишь взвизгнула. В принципе, нападавший душить никого не собирался, и Брагинский просто вздрогнул, когда его обняли со спины, уткнувшись носом в шею.
— Теплый... — с легким стоном выдохнул Гилберт, прижимаясь к Ивану всем телом. Тот глянул на изумленную сестрицу.
— Ты вымыл его этим... — догадалась девушка. — Вот как плохо иметь привычку хватать вещи, закатив глаза к звездам...
— Вот как плохо быть растяпой и не ставить на место препарат после использования! — мрачно отчитал ее Колфармустер и выключил связь. — Хватит об меня тереться! — это уже Байльшмидту. — Нет, я не стану тебя спасать от перевозбуждения, сам спасайся. Да не так и не при мне, будь всё проклято...
Чтобы спасти свою психику, инопланетянин замотал альбиноса в широкое полотенце, ухватил покрепче эту дергающуюся колбасу и отнес в комнату. Брякнув ношу на кровать, Иван Иванович попытался быстро смыться, но был пойман за руку и усажен на постель.
— Томагочи. Вылечи питомца, — сам себе сказал Брагинский, глядя в расширенные зрачки поскуливающего парня. — Ладно... помогу тебе в первый и последний раз. Да простит меня правитель. Дом, выключи видеонаблюдение.
Кого только не сведет в грехи эта адская мозговыносящая возбуждающая смесь.

Утро.
Иван Иванович резко сел в кровати, схватившись за голову.
— Хетро-о-он... — прохрипел он в пустоту. — Рассолу мне...
Незамедлительно появился столик на колесиках с банкой рассола (земного). В один глоток осушив посудину на глазах только что проснувшегося, но уже изумленного Гила, инопланетянин, пошатываясь, пересек комнату, затормозив у дверей (лбом в косяк).
— Нифига себе, — окончательно ошарашился альбинос.
— Идите все... на кол... — выдохнул Брагинский и вывалился из комнаты. Судя по звукам, он сыграл в доскинг на лестнице и теперь кряхтя искал душевую на первом этаже (спальня на третьем. Вот так прокатился!)
— И что это сейчас было? — роясь под кроватью, поинтересовался Байльшмидт. Он вылез оттуда, довольно кивнув головой: в руках парень держал кофту босса — единственный атрибут одежды, который ему вчера удалось стащить с пришельца.
— Гордись, землянин, — с торжественной издевкой хихикнул дом. — Ты — первый человек, которому посчастливилось лицезреть похмелье Колфармустера!
— Похмелье? — вновь прифигел альбинос. – А что, кто-то бухал? Мы с ним вроде как...
— Я знаю! — поспешил прервать Хетрон. — Я не про... кхм, а про вашу передозировку возбуждающей смесью. О, ты светлеешь лицом, но рано радуешься — твое похмелье наступит через пару дней, — было бы у здания лицо, Гилберт бы сейчас наблюдал отменный троллфейс.
Парень скис, но тут же встревожился:
— Пару дней? И в эти дни каждый прохожий будет пожирать меня похотливыми взглядами? Ведь от меня все еще несёт...
— Ага, — захихикал дом. — Смесь так просто не смоешь. Но не паникуй! — дом посерьезнел. — Сегодня тебе не надо идти на работу, сегодня день траура. Ой, надо ж и Ваньке сказать! — запоздало спохватился он.
— Хозяин... — через мгновение обратился Хетрон к мокнущему под холодным душем Ивану Ивановичу. — Мэра убили.
Секунд пять босс не придавал этому сообщению особого значения, однако потом встрепенулся — «кто? когда?!»
— Сегодня ранним утром... Поторопитесь, через пять минут начнутся новости. И вы сами всё увидите.
Уже через три минуты мужчина сидел в кресле перед огромным вогнутым дисплеем и нервно пережидал диктора, врущего прогноз погоды.
— Что смотрим? — заглянул через плечо хозяина альбинос и в то же мгновение был за шиворот перетащен через спинку дивана и усажен рядом.
— Смотри и молчи! — пригрозил Брагинский.
— И главная новость на сегодня: в 6:54 в районе ... на улице ... была раздавлена машина мэра, в которой находились сам мэр и его охранник. Оба скончались на месте, их останки доставлены в частный морг, — и кадры на экране: пара черных полиэтиленовых мешков с телами, раздавленная в блин машина, и толпа зевак. — ...Очевидцев много, в данный момент их опрашивает полиция, но толку мало — все как один утверждают, что на автомобиль мэра приземлилось НЛО. Следователи уже приступили к этому де... — дальше слушать Колфармустер не имел возможности, ибо его питомец безмолвно взволновался и замахал руками, указывая на экран, где как раз крупным планом показывали собравшихся зрителей. Ивану Ивановичу хватило двух секунд, чтобы вглядеться в пестроту лиц, эмоции и сказать:
— Стоп, — изображение замерло. — Увеличь слайд. Передвинь выше, — дом всё выполнил, и стали видны задние ряды.
— Ё-моё! — одновременно выдохнули Байльшмидт и Брагинский: причиной этому послужил в полоборота скрывавшийся в этих рядах низкорослый худощавый мужчина, одетый в черный плащ со стоячим воротником и темную шляпу, надвинутую на лоб. Перекинув средней длины хвост шоколадных волос через плечо, мужчина прожигал снимающую его камеру убийственно-холодным взглядом глаз цвета чая, пониже натягивая поля шляпы. Кожа его на лице и руках была ярко-алой. Пауза прекратилась, видео пошло дальше, незнакомец растворился в толпе уходящих людей.
Колфармустер гулко сглотнул.
— Красные, — прошептал он. — Они уже здесь.

— Они наши враги, Гилберт! Не один десяток световых лет мы с ними воюем... Хетрон! Местонахождение собирателя мне!.. Да, это мы развязали войну, когда захватили соседствующую рядом с ними систему, но она всё равно пустовала! ..Так, ага... А где это? А, вспомнил! Так вот, одевайся, котенок, мы сейчас нанесем визит моему старому знакомому. Хетрон, никого не впускать. Мне не звонить, чтобы не обнаружить сеть, ясно?
Инопланетянин и его питомец на такси доехали до окраины города. Здесь простиралась зона влияния всяких мафий, банд, стадами шлялись проститутки и другие сомнительные личности; здесь в каждой подворотне совершилось не одно преступление, а каждый третий подвал имел яркую репутацию борделя. В общем, самое то место для собирателя информации.
Сквозь всю эту шушеру Колфармустер пер как броненосец, за руку таща альбиноса, ибо того уже успели один раз окружить цыганки, а второй – припереть к стеночке компания геев. Проститутки вообще глаз не спускали и крались по пятам. Слава боссу, он включил отпугивающую ауру.
Брагинский вдруг резко свернул в какой-то закуток, утянув за собой Гилберта. В закутке стоял сарайчик, к двери которого так целеустремленно шагал Иван Иванович.
Проникли внутрь. Помещение оказалось темным, тесным и насквозь продымленным. У левой стены беспардонно крутилась вокруг палки девица, у правой – мыкался паренек. Напротив входа располагалась стойка с угрюмым чернокожим за ней, но Иван направился не к нему. Он шел к столику в углу. Там, развалившись на скамье и закинув ноги на столешницу, курил трубку блондинистый мужчина. Пока подходили, альбинос успел рассмотреть незнакомца: желто-соломенные волосы а ля костер, салатовые глаза наполовину прикрыты, под нижними веками с дюжину мешков, свидетельствующих о бессоннице. Одежда добротная, сапоги из настоящей кожи, а на шее полосатый кашемировый шарф. Кожа мужчины того же оттенка, что и у Колфармустера, а камни на лбу разноцветные: коричневые и рыжеватые.
— Кого я вижу! — вынув трубку изо рта, радостно поприветствовал незнакомец Ивана. Даже полез обниматься. — Кол, какими судьбами?
Гилберт следил за ними с недовольной миной.
— Опять ты перекурил, Нидерголлет, — вздохнул Брагинский, обнимая приятеля в ответ, а затем усиленно отрывая его от себя. — Я тут по делу. Слыхал, что воина грохнули?
— Ну а как же, — помрачнел курильщик, — слухами город полнится. Светлая ему память, Стокбервгейльшвецу...
Инопланетяне помолчали. Байльшмидт поёрзал, чтобы привлечь к себе внимание.
— Это – Гилберт, мой питомец, — представил парня босс своему приятелю.
— То-то я гляжу, у тебя камень засеребрился! — засмеялся Нидер, а Колфармустер смутился.
Быстро посерьезнели.
— Действительно красные? — переспросил курящий. Видимо, между ним и Иваном шел телепатический диалог. Иван показал на свои глаза, мол, ими, родными, сам всё видел. Дальше снова общались мысленно.
Чтобы не заскучать, альбинос вертел головой в поисках чего-нибудь интересного. Танцоры овладели его вниманием, но ненадолго. В накуренном помещений кружилась голова, хотелось на свежий воздух. Парень вылез из-за стола, направился было к двери, но его перехватили.
— Руки! — рыкнул он, выдергивая свой рукав из чьей-то хватки, потом пригляделся и глаза его округлились: — Альфред?..
— Гил... — выдохнул взъерошенный шатен, затягивая Байльшмидта за свой пустующий столик, — вижу, ты процветаешь...
— Артур уволил тебя? — понял Гилберт.
— Он всех уволил и свалил куда-то, — Альфред вздохнул и встрепал свои волосы. Засаленная прядка по старой привычке торчала в зенит, — а я на иглу подсел! — неожиданно сообщил парень.
Альбинос аж подпрыгнул, словно это он сидел, но не на игле, а на шиле.
— А помнишь, как нас раньше звали? Герой и Великий! — потянуло в ностальгию американского мигранта, с которым Гил знаком еще с подростковых времен. — Как этого звать, что с тобой пришел?
— Иван, — ошарашенно ответил альбинос. — А ты тут... чего?
Альфред кивнул в сторону танцора:
— А вон, своей очереди жду.
Сказать ничего Байльшмидт не успел, ибо его окликнули:
— Гилберт, идем, — позади стоял Колфармустер. Он кивнул Альфреду, дождался, пока питомец вылезет из-за стола, и стремительно направился к выходу. Гилберт заспешил за ним, чувствуя, как спина покрывается виноватыми мурашками от грустного завистливого взгляда американца.
Снаружи стемнело, улицу освещали лишь жадные глаза проституток. Парень почувствовал, как пахнуло холодом — инопланетянин вновь активировал ауру. Глаза разочарованно погасли.
Шли молча. Только после того, как забрались в поздний автобус, босс проронил:
— Я не могу взять его в питомцы, — Иван говорил про Альфреда. — Он испугается.
Гил опустил голову. Остальное время до дома молчали.

Только Иван Иванович распахнул входную дверь, тут же раздался взволнованный голос Хетрона:
— Хозяин! Три пропущенных вызова по экстренной линии от правителя!
— Блин, (неизвестное землянам ругательство)! — Колфармустер метнулся сквозь стены, не снимая обуви и верхней одежды. Байльшмидт замешкался — он уже начал расшнуровывать сапог.
Босс тем временем запросил видеовызов к правителю.
— Кол! Ну наконец-то! — не дав и слова вставить, вскрикнул Кровобух. — У нас чрезвычайное положение — красные начали войну!
— Кров, они проникли на Землю и убили воина! И это в моем городе! — «обрадовал» в ответ Брагинский. — Что делать?!
Секунду правитель размышлял.
— Не прекращать работы. В случай нападения отбиваться любыми способами. О аборигенах не беспокоиться — их и так много... слишком. Разрешаю применение расщепителя, — тут уже распахнулись глаза Ивана Ивановича, но правитель не обращал внимания, что-то сосредоточенно вспоминая. — Ах да! Антенна, найденная в мозге твоего питомца — это шпионский маяк красных! Они вживляют такие устройства в существ, находящихся на зародышевой стадии, отчего эти существа меняются как внешне, так и внутренне. Вся воспринимаемая такими шпионами информация идет прямиком к красным.
— Гилберт... — севшим голосом прошептал Колфармустер, опускаясь перед монитором на пол.
— Либо убери от себя подальше этого человека, либо убей, если не хочешь и дальше палить контору.
Брагинский всхлипнул.
— Ну чё уж реветь-то? — мягко спросили от двери. Иван стремительно развернулся:
— Ты всё слышал?!
— Да. Если надо меня убить – пожалуйста, — Байльшмидт смотрел в глаза правителю. Тот не выдержал, потупился.
— Я сделаю лучше, — босс встал перед Кровобухом навытяжку. — Я передам ваш приказ остальным, чтобы были готовы. С питомцем разберусь сам. Хорошего вам держания обороны, до связи, — правитель кивнул и отключился. Колфармустер сразу как-то поник головой и ссутулился, будто даже постарел.
— Вань... — Гилберт охнул, когда оказавшийся рядом инопланетянин стиснул пальцами его плечи, и вцепился в Ивана в ответ. — Что ты со мной сделаешь?..
— Я... не хочу тебя убивать, — глядя в глаза. — Я вырежу из тебя эту дрянь!