Они точили клинки. Они заново отковывали копья и обшивали щиты. Они — Семерка Рыцарей — готовились идти охотой на Дракона.
— Факелы?
— Взял.
— Лук и стрелы?
— Взял.
— Мечи?
— Взял.
— Яды?
— Взял.
— Катапульты?
— Взял.
— Копья и колья?
— Взял. Я это всё даже поднять не смогу.
— Ничего, оруженосец. Зато ты будешь свидетелем нашего героического деяния. Ведь мы идем убивать этого кровожадного Дракона!.. И цепи не забудь.
— Ох...
Семерка Рыцарей и их оруженосцы семь дней шли к цели и семь ночей спали вне дома. Наконец, дорога привела их к ледяной пещере. У входа колыхался туман.
— Дракон дома. И он спит, — прислушиваясь к храпу, пробормотал Не Самый Храбрый Рыцарь. — А если он проснется...
— Цыц, — шикнул на него Второй. — Не накаркай!
Рыцари помялись у входа и храбро начали пробираться внутрь, прячась один за другого. В результате, во главе этой вереницы шел Самый Веселый Рыцарь — однако, сейчас ему было не до смеха. Так они достигли дна пещеры. В огромном круглом зале, стены которого сверкали кристаллами соли и самоцветов, под свисающими с потолка сталактитами, на полу, на золотом выложенной площадке, лежало большое нечто.
— Вот он, проклятый, — прошептал Самый Молчаливый Рыцарь.
— Он прекрасен, ару... — некстати восхитился Самый Бесстрашный Рыцарь, которого скорее впечатлял облик врага, нежели пугал.
— Да что ты понимаешь в красоте?! — возмутился Самый Влюбчивый Рыцарь. Бесстрашный не успел ответить — его перебил Самый Гордый:
— Чего спорить глупые разговоры, сначала надо решить, чем будем атаковать: стрелами или катапультами?
Бесстрашный и Влюбчивый фыркнули. Второй Рыцарь предложил обложить Дракона ядовитыми кольями и закидать горящими стрелами. Кто-то одобрил эту идею, кто-то обругал — мало помалу пещера наполнялась криками, руганью и звоном клинков. Рыцари уже вошли во вкус дискуссии, как вдруг весь гам был прерван.
— Уходите, — просил нечеловеческий низкий голос, преисполненный страдания. Рыцари замерли в самых нелепых позах и повернули головы в сторону источника просьбы. Мировое Зло — Дракон смотрел на них своими крупными ярко-фиолетовыми глазами, в которых не отражалось ничего кроме боли. Взгляд прожигал душу, будил совесть от векового сна, и Рыцари отвернулись. А потом повернулись обратно.
— Мы убьем тебя, Дракон.
— Дело ваше, — чудовище передернуло плечами. Колыхнулись сложенные крылья, тускло заблестела ржаво-серебристая чешуя. Цепь, неласково стягивающая драконово горло, громыхнула о камень. А глаза... — Но знайте: тот, кто убьет меня, сам станет Драконом.
Рыцари задумчиво примолкли — им не хотелось верить чудищу. И становиться монстрами тоже. Чего им хотелось? Славы, опьяняющей славы.
— Молчи, супостат... — неуверенно вякнул Самый Гордый Рыцарь. — Мы убьём тебя все вместе и никто не станет Драконом! — рыцари обрадованно закивали.
— Добивать всё равно будет кто-то один, — вздохнул Дракон. Рыцари приуныли. — Посмотрите мне в глаза.
Семеро неловко взглянули на фиолетовые зеркала души... хотя какая там душа, у драконов души нет! И увидели... галактики, спирали, вселенные знаний, которые чудовище могло бы рассказать. Если бы они попросили. Но они не попросили. Они смотрели на острые клыки, рога и выступающие ребра Дракона, видели врага и покрепче сжимали рукояти мечей.
Дракон не собирался отбиваться. Он даже не закрыл глаза, продолжая смотреть в пятнистые души приближающихся Рыцарей....
Хороша сказочка, да?
Прямо «Волк и семеро козлят» или «Белоснежка и семь гномов». Это вам не газетка туалетная, здесь думать надо – что к чему, ага. А вам слабо?