Ну, здравствуй же, путник с большой дороги,

Зачем ты забрел во владенья мои?

Но коль ты зашел, то отведай немножко

С заветной земли природы дары.

Вслушайся в песню, что деревья поют,

Присядь и послушай пенье лесов.

Песнь их тиха, песнь их печальна,

Эта печаль — тоска о былом.

(Citadel — «Песнь леса»)

Заходить в сам Лотлориен для двоих гномов больше не имело смысла, и потому невидимая дорога вновь замелькала вдоль диких степей, скользя по холмам, пробиваясь сквозь камни, шурша в траве и уносясь далеко за горизонт. Где-то на подходе к лесу Фангорн мнимое спокойствие пути нарушилось. Раньше миролюбивый ветер теперь донес тревожные звуки, не предвещавшие ничего хорошего и странным гулом приближавшиеся неуклонно и неотвратимо.

— Что это такое? — Кили усиленно прислушался, всматриваясь в волнистый рельеф горизонта.

Фили не знал, что ответить, и потому оба брата, не сговариваясь, вооружились. Шум нарастал, нарастало и напряжение. Вдруг из-за холма серой тенью мелькнуло нечто, в очертаниях которого можно было признать огромного волка. За ним последовали еще и еще. Дикие животные мчались вперед, вспахивая мощными лапами землю, скаля голодные пасти и уже рыча от вожделения добычи.

— Это варги! Целая стая! Бежим! На открытой местности мы бессильны! — понимая, что пони не ровня столь быстрому врагу, Фили хлестнул поводьями и устремился к видневшимся невдалеке деревьям, надеясь в их окружении выиграть в маневренности.

Но добраться гномы не успели. В нескольких метрах от опушки один из волков прыгнул — жадные зубы мертвой хваткой вцепились в бок пони. Животное заржало, дернулось, скидывая с себя наездника.

— Фили! — закричал Кили, разворачивая собственного скакуна.

Соскочив с седла, он побежал поднимать с земли брата, и в этот момент еще пара хищников набросилась на его пони. Не имея времени на оплакивание павших товарищей, гномы поспешили в лес. Жестокая расправа над их животными подарила бесценные секунды, и теперь следовало ими воспользоваться!

Как только густая чаща взяла под свою защиту двоих беглецов, рычание позади немного стихло. Чтобы вскоре зазвучать с новой силой! Огромные псы с ревом ворвались внутрь, со скрежетом царапая когтями твердую кору и разрывая зеленый покров.

— Берегись! Сзади! — уворачиваясь за дерево, Фили рассек горло первой твари. Варг заскулил и безвольной тушей рухнул на землю.

— Что б тебя… — выдохнул Кили, пытаясь выдернуть свой меч из сжатых зубов волка.

— Сейчас помогу!

Но как бы братья ни отбивались, и как бы сам лес ни препятствовал стремительной атаке животных, вопрос поражения был лишь во времени. Сквозь рычание и скулеж варгов не сразу достигли слуха сперва едва различимые, но вскоре звучавшие вполне отчетливо гулкие удары. Но вскоре сопутствовавшая им дрожь земли заставила всех сражавшихся насторожиться. Лес шипел, шуршал, скрипел.

— Осторожно!

Один из варгов с силой прыгнул на гномов, но не успел даже приземлиться, когда толстый древесный ствол, обрушившийся будто с неба, с ошеломляющей мощью вдавил его в почву. Увидев, какая участь постигла их собрата, остальная стая с диким скулежом бросилась прочь. Фили с Кили тут же уставились на то место, где нашел свою смерть хищник. И откуда, балрог побери, тут оказалось дерево?! Подняв глаза наверх, Кили не смог сдержаться:

— Бороду мне в клочья…

— У тебя нет бороды…

Братья ошалело переглянулись. Разум отказывался верить в увиденное: прямо перед ними стояло дерево, живое дерево. Или же деревянный живой великан. Его руки напоминали корчавые ветви, ствол был телом, разделявшимся книзу на две ноги, одна из которых положила конец неудачному волчьему выпаду; где-то там, наверху, скрытое листвой виднелось подобие лица. Кожа была темно коричневая и походила на кору.

— Скажи мне, что я сошел с ума, — подал голос Фили, когда вдруг откуда-то с неба раздался знакомый детский крик.

— Папа!

— Отец, мы здесь!

Приглядевшись внимательнее, гномы смогли-таки различить нечто, напоминавшее две маленькие фигурки, спрятавшиеся в кроне.

— Тили?! Элиабель! — запрокинув голову, Кили взирал на верхушку дерева-великана, боясь представить, как там, наверху, могли оказаться его дети.

— Опусти нас! — Тили дернул за ветку. — Это не орки! Это гномы! Там наши отец и дядя!

— Гномы? — медленно, очень медленно прошелестело дерево. В свисте его голоса чувствовалась какая-то угроза.

— Да! Пожалуйста, опусти нас вниз, — взмолилась Элиабель.

Но великан был настроен не так дружелюбно, как хотелось бы.

— Не люблю гномов…

Двое подгорных жителей внизу сразу же насторожились, невольно выставляя вперед мечи. Они и понятия не имели, почему этот лесной обитатель питает к ним нелюбовь, тем более, что они и видят-то его впервые.

— Но почему? Что они тебе сделали? — воскликнул из кроны Тили.

— Они рубят деревья, жгут их ради тепла.

— Ну пожалуйста… — Элиабель спустилась чуть ниже, держась за сучок и нависая прямо перед большими зелеными глазами великана. — Мы ведь ничего плохого тебе не сделали! Мы ведь не трогали твои деревья. Прошу тебя, не гневайся.

Житель Фангорна долго смотрел на девочку, а потом тяжело вздохнул, отчего листва встрепенулась, и стал медленно наклоняться. Ветки угрожающе затрещали, листья зашуршали, невольно вызывая трепет у тех, кто все еще находился внизу. Вскоре двое ребят смогли беспрепятственно спрыгнуть со своего «насеста» и с радостными криками понестись к отцу.

— Папочка, мы так рады! Мы так боялись, что нас тут никто не найдет! — Элиабель с жаром кинулась в отцовские объятья.

— Если он так не любит гномов, как ты выкрутился, Тили? — Фили мельком глянул на племянника, сразу же переведя взор на их нового знакомого. Хотя какое тут знакомство…

— Мы не трогаем детей, — ответило дерево. Фили лишь хмыкнул, не найдясь с ответом.

Пока между делом выяснялся вопрос отроческой неприкосновенности, Кили жарко обнимал своих детишек. Его взгляд блуждал по их лицам, телам: Махал упаси, если они вдруг ранены!

— Вы в порядке?! Как вы тут очутились? Что произошло? — он пристально посмотрел в лица малышей, с облегчением понимая, что те живы и здоровы, только напуганы.

— Отец! Они похитили маму! Увели ее неизвестно куда! — воскликнул Тили, переводя горящий взор с родителя на дядю.

— Да, мы знаем. И нам известно, куда ее увели. Мы спасем вашу маму, — Фили потрепал по голове племянника. — Но как вы здесь очутились? Так далеко от Лориэна.

— Мы хотели проследить за орками, — откликнулась Элиабель, — да потом заблудились и собирались вернуться. Мы думали, что пришли правильно, а оказались здесь.

— Ничего себе! Идти в Лориэн, а прийти в Фангорн! — присвистнул Фили.

— Ну да. Но нам помог Буковень. Мы хотели пойти обратно, но он нас не отпустил, сказав, что это слишком опасно. А еще нас тут кормили всякими ягодами и поили напитком энтов!

— Это ты сейчас об этой деревяшке? — немного бахвально откликнулся Фили, оценивающе изучая великана.

— Он не деревяшка, Фили, — девочка поучительно покачала пальчиком, — он энт!

— Энт?

— Да! А еще есть хуорны! — Тили широко развел руками, как будто таким жестом пытаясь показать необъятное количество в лесу этих неизвестных существ. — Мы их видели, но они не разговаривают. Буковень сказал, что они не умеют.

— Энты, хуорны… Похоже, пора уносить отсюда ноги, — подытожил Кили.

— Эй, смотри, — Фили коснулся братского плеча, другой рукой указывая вглубь леса.

Сперва было непонятно, что именно привлекло его внимание, но вскоре и Кили заметил то, что показывал ему брат. Где-то между деревьями мелькали странные тени, на несколько секунд замирая среди темных стволов, а потом устремляясь дальше. Передвигались тени почти бесшумно, хотя это было весьма условно, потому как в шумевшем лесу отовсюду раздавались те или иные звуки. Просто постепенно к ним привыкаешь и воспринимаешь уже, как саму песню древней зеленой рощи. Протяжную и вечную, правдивую и живую.

— Я так понимаю, это ваши родные… Значит, вы уже уходите, — неспешно прошелестел энт.

— Да, нам пора! — звонко крикнула Элиабель. — Нам еще нужно спасти маму!

В этот момент прямо из чащи выскочило что-то. Еще одно живое дерево. За ним второе и третье. Эти местные жители меньше походили на уже знакомого великана: они были не настолько большими и заметно проворней.

— Ой, это же те самые хуорны! — Тили восторженно взмахнул руками, когда одно из существ, скрипнув своими ветвями-руками, устремилось к их компании.

Подскочив к чужакам почти вплотную, оно замахнулось, едва не снеся успевшего отпрыгнуть Фили.

— Так они еще и агрессивные! — выдохнул Кили, вставая в оборонительную позицию и разрезая мечом воздух в предупреждающем жесте.

— Ну, вообще-то, они немного дикие. Они не умеют разговаривать, и поэтому… — договорить Элиабель не успела, приникнув к земле под крепкой дядиной рукой. Через мгновение вверху просвистели ветви еще одного существа.

Вдруг по лесу пронесся мелодичный голос энта, отчего хуорны разом притихли. Смысл слов был для гномов неясен, но пока нападавшие перестали атаковать, путники вполне спокойно предпочли оставаться в неведении. А энт тем временем что-то долго и вдумчиво вещал, и постепенно все враждебные деревья один за другим исчезли в густой чаще. Растворились в зелени, шурша листвой и едва слышно поскрипывая ветками.

— Хуорны приглядывают за деревьями, а энты приглядывают за хуорнами. Теперь можете спокойно уходить. Они не тронут.

— Спасибо тебе за все! — Элиабель лучезарно улыбнулась, тряхнула своими светлыми волосами и ласково помахала новому другу на прощание.

Энт медленно поклонился, затрещав кожей-корой и согнувшимися от натуги руками-ветвями, а потом медленно развернулся и зашагал прочь, вновь разнося по всей округе отголоски своей тяжелой поступи.

— Идем. А не то еще кого встретим, — откликнулся Фили, и остальные тоже не стали медлить, от греха подальше спеша покинуть волшебный лес.

На то, чтобы выйти чуть подальше места нападения варгов, не ушло много времени, и вот уже четверо путешественников стояли на опушке, глядя вдаль, где широкими волнами простирался горизонт. Необъятный окоем, и где-то там была та, за которую искренне боялись эти четыре сердца.

— Возьми детей и возвращайся домой, — наконец произнес Кили.

— Что? Я не могу оставить тебя одного!

— Фили, пойми, я не в праве снова рисковать их жизнями.

— Я знаю, — кивнул Фили, — и потому предлагаю отвести их обратно в Лориэн. Уверен, эльфийская владычица не откажет в этой просьбе.

Кили нахмурился, прикидывая что-то в уме.

— Мало шансов, что она согласится. Да к тому же на них самих нападают орки.

— Да, но не на саму столицу, я убежден.

— Послушай, это слишком… — но Кили не смог договорить: старший брат упер руки ему в плечи и легонько встряхнул.

— Если ты пойдешь в Мордор один, сто шансов из десяти, что эти дети, — он указал на малышей, — останутся сиротами. Отведем же их в Лотлориэн. Это единственное верное решение.

Сжав кулаки, Кили отвернулся. Глядя туда, в сторону страшного юго-востока, он с трудом сдерживал волнение от одной только догадки, что может случиться с его любимой из-за еще нескольких дней задержки. Или уже случилось… Нет, эти мысли он упрямо загонял в самый дальний угол сознания. Нет, он успеет! Успеет ее спасти!

— Идем, — наконец ответил он.

А губы беззвучно шептали: «Ты только не смей там умирать, слышишь?..»

Леди Галадриэль была немало удивлена такому неожиданному визиту. Но вместе с тем она не могла не вздохнуть спокойно, убедившись, что те двое малышей, чья мать так несправедливо поплатилась за свою доброту, не пострадали. Не то чтобы она чувствовала свою вину за случившееся — на войне без потерь не обойтись, — но она не смогла сдержать радостной улыбки при виде знакомых личиков.

— Даю вам мое слово, об этих детях позаботятся.

И вот с таким вдохновляющим напутствием двое гномов покинули Цветущий Лориэн, а впереди… Впереди снова замелькала дорога. Неисповедимый путь тянулся далеко, вдоль Роханских краев, мимо Гондора, в царство тени и мрака, в проклятые земли Мордора. Дни побежали, как дикие кони, рессекающие необъятные степные просторы. Их череда замелькала перед глазами; одинаковые, точно капли воды, они проносились мимо, ничего не оставляя после себя, кроме все возраставшей тревоги. И все же отчаиваться рано, пока надежда еще жива! Но надолго ли?