Ну вот и всё, конец игре:
Сгорают двое на костре,
А я смотрю на них
В надежде видеть истину.
Над плотью, что уже мертва,
Взлетают искрами слова —
Но я же, право, никогда
Не верил в мистику!
(Канцлер Ги — «Guillaume de Nogaret»)
Найти выход в этой смертельно опасной крепости едва ли было возможно, но… Ирэйн точно знала, куда бежать. Еще несколько поворотов, отодвинуть большой камень, и чернота ночи мягко приняла в свои объятья четверых спасшихся беглецов. Теперь передвигаться стало быстрее, поскольку Тауриэль окончательно оправилась, а перенесенные муки напоминали о себе лишь ломотой во всем теле да жуткой усталостью.
— Кили… Как ты меня нашел? Зачем ты здесь?.. — Тауриэль проглотила подступившие горькие слезы. — Умоляю, прости меня!.. Я… я потеряла Тили и Элиабель… О Эру, если с ними…
— Не беспокойся, — Кили крепче сжал ее руку. — Мы отвели их в Лориэн. Там они будут в безопасности.
Тугой мучительный узел в груди Тауриэль разом ослаб, впервые за долгие-долгие дни позволяя выдохнуть. Но передышка была временная, ибо она помнила страшную правду, что открыла ей Ирэйн. Да и ту роковую ночь на границе Лориэна она не забыла. Если их дети там, то нужно спешить.
— Смотрите, та дорога пустынна! — крикнул Фили. — Скорее туда!
С каждым новым шагом страшная крепость оставалась позади, и чудилось, что свобода — вот она, рядом — лишь руку протяни. Как вдруг огромные врата Минас Моргула распахнулись, и оттуда раздались конское ржание и топот копыт.
В этот раз призрак не парил над землей, как казалось раньше. От его приближения дрожала земля, а воздух колебался от напряжения и силы. Всадник нагнал беглецов быстро, поставив коня на дыбы прямо перед ними, застывшими от ужаса. Его черный плащ мерно развевался; железные латы брони сверкнули в свете луны, когда посланец тьмы спешился.
— Назад! Мы с ним справимся! — крикнул Кили.
Он снова чувствовал уже знакомый холод кольца, но это было сейчас не важно. Сейчас было важно лишь одно. Молодой гном быстро встал впереди Тауриэль и угрожающе выставил меч. Фили взмахнул оружием, поравнявшись с братом и тоже закрывая собой спутниц.
— Глупые щенки… — это были единственные слова, что произнес назгул, и потому все присутствующие вздрогнули от ужаса. Фигура в плаще медленно достала длинный двуручный меч и сделала первый шаг.
Не став дожидаться, пока враг начнет атаковать, братья бросились в лобовую. Зазвенела сталь. Понимая, что просто так не одолеть этого приспешника Саурона, Тауриэль достала свой единственный оставшийся кинжал и, крепко сжав рукоять, устремилась вперед. Клинки пели свою боевую песню, извиваясь в танце смерти, летели невидимые искры. В какой-то момент Тауриэль не смогла вовремя отразить удар и с силой отлетела в сторону. Приземлившись спиной на ствол соседнего дерева, она почувствовала тревожный хруст: неужели сломано ребро? Потянувшись к поясу, она неожиданно нащупала в одном из карманов маленькие острые предметы. Развернула ладонь. Поблескивая в лунном свете, в ладошке лежали осколки Рунного камня.
Внутри словно что-то оборвалось. Этот талисман вот уже пятнадцать лет был их с Кили символом того, что, что бы ни случилось, ее любимый вернется к ней. Несмотря ни на что. Таково было обещание, таков был зарок.
Взирая на кусочки лабрадорита, Тауриэль вдруг услышала сверху сбивчивый лепет. Она подняла голову и увидела стоявшую рядом Ирэйн. Та прижимала ладони к ушам и то и дело шептала: «Они не смогут… Не хватит сил… Мечи говорят, что не справятся… Этим оружием его не одолеть…». Дрожь прошлась по всему телу, когда Тауриэль поняла, что имеет в виду спутница. Кинула взор на сражающихся. И время словно застыло. В оцепенении она видела, как с оглушительным звоном переломился пополам меч Кили, как пошла трещинами сталь клинка Фили. «Мечи говорят, что не справятся». И они не обманули ту единственную, способную слышать их голоса.
Тауриэль обомлела. Неужели снова не хватит сил? Неужели ей придется опять терять свое счастье? Да когда же она перестанет быть столь слабой? Когда?.. Так, может быть, сейчас самое время?
Рыжая эльфийка, точно всполох огня, рванулась вперед, уже на бегу замечая занесенный клинок, описывавший смертоносную свистящую дугу. Еще немного, и этот страшный меч оборвет жизнь молодого темноволосого гнома. Ее гнома. Еще совсем чуть-чуть, и… Ей удалось.
— Тауриэль!!! — Кили только и смог увидеть, как взметнулись пламенные волосы, да почувствовать ее объятия и сильный толчок. В последний момент выскочив между ним и назгулом, Тауриэль успела закрыть его собой. Вмиг ослабшее тело рухнуло вниз, не в силах замедлить падение. — Нет! Не-е-е-ет!
Остальные тут же замерли, не решаясь поверить случившемуся. Поняв, что совершил, Король-чародей опустил меч. Цель сражаться исчезла: необходимый ему эльф повержен, а остальные его не интересовали. Назгул хотел было покончить со всем этим, как вдруг издалека донеслись очередной горн Гондора, человеческие голоса и звуки приближавшейся битвы. Что ж, значит, есть дела поважнее. Вороной конь призывно заржал, вставая на дыбы, а потом он и его всадник буквально растворились в ночи.
— Нет, этого не может быть… — прошептал Кили, аккуратно кладя Тауриэль на землю. Широкая рана на ее спине нещадно кровоточила, ослабляя тело и забирая из него жизнь, которая, как казалось раньше, никогда его не покинет. — Что же мне делать?
— Ты и так уже сделал для меня слишком много… — Тауриэль попыталась улыбнуться. — Ты пришел за мной… Ты спас меня…
— Нет, слышишь! Не смей так говорить!
— Найди Тили и Элиабель, молю… Это я во всем виновата…
— Мы вернемся к ним вместе, слышишь? Только так, — Кили сжал тонкую женскую ладошку. В груди все трепетало, руки дрожали, голос срывался. — Этого ведь не должно было быть… Это я должен был уйти первым… Мы ведь оба это знали. Всегда знали. Ты не можешь вот так!.. Я же не смогу без тебя…
Тауриэль смотрела на беззащитную улыбку мужа. Добрую и такую болезненную. Горячие слезы бежали по щекам этого воина, и от вида плачущего мужчины сердце нещадно разрывалось. Всегда сильный и смелый, а теперь такой беспомощный и слабый. Те, кому не повезло узнать своих любимых такими, никогда этого не забудут. А она видела уже дважды.
Стоя поодаль, Ирэйн взирала на двоих супругов со смешанным чувством скорби и непонимания. Когда она увидела гномов, неожиданно пришедших спасать эльфийку, она и представить себе не могла, что один из них окажется настолько близок ее новой спутнице. Неужели эти двое действительно так сильно любят друг друга, да еще и имеют детей? Как… Как такое вообще возможно? Неужели на свете бывает столь сильная любовь, способная заставить представителей двух разных рас жертвовать своей жизнью друг ради друга? Неужели в этом темном мире еще есть место доброте, искренности и бескорыстию? Неужто это та самая истина, которую она, Ирэйн, столько лет не желала замечать, закрываясь ото всех и отрицая тот свет, что все еще грел заблудшие души и освещал им путь? И ведь ничем уже помочь нельзя. Как трагично.
Шум далекой битвы неуклонно приближался, а Тауриэль так же неотвратимо умирала на руках своего любимого. Подошедший Фили коротко взглянул на Ирэйн, а потом снова перевел печальный взор на брата.
— Что мне делать? Скажи, что делать? — Кили все сильнее прижимал к груди ладонь жены, не в состоянии принять неизбежное. Ему все еще казалось, что, пока он держит ее, она не уйдет. Если бы в жизни все было так просто…
— Я люблю тебя, — Тауриэль вновь улыбнулась. Ее кожа уже побелела от нехватки крови, а пальцы судорожно вздрогнули. По земле растекалось большое темное пятно.
Вдруг молодой гном вспомнил о том, что так давно носил на руке. Ведь когда-то именно его кольцо помогло ему «спасти самое дорогое». Так ведь сейчас эта помощь нужна никак не меньше! Попытавшись сосредоточиться, он стал представлять себе разные образы, свои чаяния и надежды, желая почувствовать долгожданное тепло металла, но артефакт молчал.
— Саурон побери это Кольцо Власти! — юноша ударил кулаком по земле, тут же почувствовав, как перстень предостерегающе обжег палец. — Почему, когда нужно, оно бесполезно?!
От этих слов стоявшая рядом Ирэйн тут же встрепенулась. Она не ослышалась? Это же невероятно! Подскочив к Кили, она рванула его правую руку на себя, ошарашено изучая серебряное кольцо с большим красным камнем.
— Ты владеешь одним из семи?! — в широко распахнутых серых глазах застыло оцепенение. — И чего же ты ждешь, безумец?!
— Что тебе нужно? — огрызнулся Кили, метнув испепеляющий взор на незнакомку и вырывая ладонь.
— Да ты не умеешь им пользоваться!.. — ахнула Ирэйн. Она снова схватила руку Кили и соединила с ладошкой Тауриэль. — Думай, что хочешь спасти ее! Представляй себе это! Твоя энергия и воля должны пройти через кольцо и отдаться ей. Ну же!
Кили не стал больше грубить и постарался выполнить наказ. Напрягая всего себя, все свое желание, всю свою волю. Принеси это пользу, он отдал бы свою жизнь, лишь бы спасти, лишь бы сохранить. «Изначально Кольца Власти были призваны помочь своему хозяину сохранить то, что ему дорого». Что ж, момент снова настал.
Какое-то время ничего не происходило, а потом артефакт отозвался приятным теплом, будто живительной волной побежавшей по пальцам. Вскоре рука Тауриэль тоже потеплела, кожа налилась слабым румянцем. Время все еще тянулось, но уже стало ясно, что опасность обернулась вспять.
— Кровь остановилась, — устало откликнулась Ирэйн, садясь на землю.
Дыхание Тауриэль стало глубже, ровнее, из взгляда пропало прежнее выражение скорби. В это трудно было поверить, но опасность действительно миновала! Сердце Кили застучало с бешеной силой, мешая даже сделать вдох. Сохранил! Не потерял! Спавшее напряжение утомило тело, оно провалилось в сладкую негу, а душа устремилась наверх, к далеким звездам, куда Кили только что чуть не отпустил свое счастье. Как только Кили чуть пришел в себя и до всех остальных наконец дошло, что случилось несколько минут назад, оба брата переглянулись и настороженно обернулись к Ирэйн.
— Кто ты такая? — медленно произнес Фили, изучая лицо незнакомки.