Для чего и над чем поднялась звезда,

Кроме серых неладных скупых камней?

В этой крепости лучшего нет труда,

Чем стоять за нее или вместе с ней.

Это нам не вникать в перехлест интриг

И не верить излишне красивым снам.

Может, где-то Создатель хранит Талиг,

Но граница Талига досталась нам.

(Канцлер Ги — «Торский блюз»)

— Кто ты такая? — медленно произнес Фили.

— Не думаю, что вам стоит это знать, — Ирэйн недовольно отвернулась. — Достаточно и того, что я спасла ей жизнь.

— Но это не ответ, — заметил Фили. — Ты была пленницей в крепости Минас Моргул, хотя и не являешься эльфом. Почему тебя там держали? И откуда ты знаешь, как пользоваться кольцом моего брата?

— Я не знаю, как им пользоваться, — огрызнулась девушка. — Я лишь…

— Но ты ведь человек?

Маленький рост незнакомки вызывал некоторые сомнения, а грязная одежда, полностью скрывавшая тело, и без того путала.

— Конечно же, я человек! Не гном же! — Ирэйн завела за уши пряди спутанных волос и с горечью отмахнулась. — Если я расскажу… все повторится. Не хочу опять рисковать жизнью.

— Что? — помогая Тауриэль сесть, Кили удивленно взглянул на Ирэйн. На ту, кому только что был обязан буквально всем. — О чем ты говоришь? Мы не собираемся нападать. Тем более после того, что ты для меня сделала.

Он перевел взор на брата, ища поддержки, и Фили согласно кивнул. Обернувшись, Ирэйн увидела три пары глаз, буквально жаждавших ответов, но вот шансы, что ответы придутся им по душе, были ничтожно малы. Да и с какой стати она должна кому-то раскрывать собственные секреты? Она уже помогла этим горе-спасателям, так чего же еще они хотят от нее? Тяжелая жизнь научила Ирэйн никому не доверять, ни с кем не сближаться. Но… после того, что она увидела… После достигших самой души невероятных чувств гнома и эльфийки… Может быть, не все в этом мире такие же, как… Обернувшись и обреченно вздохнув, Ирэйн проговорила:

— Да, я человек. Но не такой, как все.

— Что это значит? — Кили, как и остальные, не понимал ее слов.

— Знаете, сколько мне лет? — печальные серые глаза Ирэйн сверкнули затаенным горем и вызовом. — Почти сто.

Полные недоумения, братья переглянулись: эта странная цифра звучала уж больно неправдоподобно. Человек в сто лет — уже старец, но перед ними стояла вполне себе молодая девушка.

— Почти как нам с братом, — усмехнулся Кили, но тут же посерьезнел из-за нешуточности ситуации.

— Знаю, о чем вы все думаете. И даже ты, — Ирэйн перевела взгляд на замершую Тауриэль. — Ты ведь давно догадалась, что со мной не все так просто. Как я могу слышать голос оружия, откуда знаю карту крепости, почему не была скована, как все остальные пленники? Скажи, ты ведь не раз задавалась этими вопросами?

Тауриэль не ответила, продолжая смотреть на свою бывшую подругу по несчастью.

— Да, я думала об этом, — после недолгого молчания проговорила она. — Но это было не так важно, если взамен ты помогла бы мне сбежать.

— Так ты хочешь знать ответы?

— Хочу, — честно призналась Тауриэль, — но также хочу, чтобы и ты знала, Ирэйн, что независимо от них моя благодарность тебе не изменится.

— Какие все благородные… Не понимаю я вас. Быть может, это наследственное.

Трое спутников внимательно смотрели на девушку, не осмеливаясь перебивать, хотя жажда познания терзала всех одинаково сильно. Наконец Ирэйн произнесла:

— Почему в свои годы я выгляжу так молодо? Потому что старюсь вчетверо дольше обычного человека. Откуда у меня такой «дар»? Видимо, от далекого предка. Как могу слышать и понимать звон мечей и кинжалов? Наверное, тоже наследство.

— О каком предке ты говоришь? — спросил Фили, на что девушка лишь медленно обернулась в сторону высоких башен Минас Моргула. Тут же возникшая догадка казалась слишком невероятной. Неужели? — Ты хочешь сказать…

— Что я далекий потомок одного из тех всадников, которых вы зовете назгулы. Видимо, все эти способности мне достались от него. Вот только жаль, что мой народ не смог смириться с такой вот своей дочерью. Потому я и оказалась заточенной в крепости. Это вышло не намеренно, и все же… Король-чародей хотел как-то использовать мой дар, но так ничего и не вышло. Но, само собой, никто меня не выпустил. В какой-то момент меня даже перестали сковывать цепями.

— И сколько же времени ты пробыла там? — Фили не спеша подошел к Ирэйн и заглянул в печальные, серые, почти как у него самого, глаза. Девушка горько усмехнулась, и можно было уже не отвечать.

— Кстати, — вдруг встрепенулся Кили, — почему тот призрак не узнал о моем кольце, если он действительно назгул?

— Скорее всего, потому что воспользовался ты им уже после исчезновения Короля-чародея. Ведь чувствуют они — по-настоящему чувствуют — только Кольцо Всевластья.

— А мне вот тоже интересно, почему он отступил? — Фили перевел взор на пустынную дорогу, где скрылся темный всадник.

— Возможно, все дело в том, что… — договорить Ирэйн не успела: на Моргульской дороге, где-то там, вдали, возникли смутные тени. Они приближались, и скоро можно было различить голоса людей.

— Похоже, это воины Гондора! — воскликнул Фили. — Те, что своим появлением вынудили орков вступить в бой.

Спустя некоторое время на дороге показался человеческий отряд, и вскоре он поравнялся с четырьмя беглецами. Видно было, что недавно он вышел из тяжелого боя, но солдаты выглядели вполне бодро и отнюдь не подавлено. Когда гондорцы подошли к замершим незнакомцам, тот, что был военачальником, слез с коня. Это был высокий, широкоплечий воин с волосами цвета зрелого каштана, достигавшими ему до плеч. Светлые глаза, полные внутренней силы, глядели спокойно и горделиво.

— Вы кто такие? — спросил мужчина, обводя взором странную компанию из двух гномов, эльфийки и человека. — Что здесь делаете, так близко к крепости врага? Разве не знаете, что это за место?

— Мы только что подверглись нападению назгулов, — ответил за всех Фили. — Нам нужна помощь, у нас раненый.

Воин быстро оглядел тунику Тауриэль с расплывшимися бурыми пятнами и кивнул своим подчиненным:

— Помогите им. Заберем их с собой в Осгилиат.

Переправа заняла не так много времени, как предполагалось. Прохладный ночной ветер тихо шуршал по воде, небольшие волны, мягко скользившее по глади Андуина, омывали деревянный плот, вмещавший в себя десятка три людей. Невдалеке виднелись разрушенные башни бывшей столицы Гондора. Некогда белый камень сейчас посерел и покрошился, невольно навевая печаль о былых временах славы величайшего во всем Средиземье королевства людей.

Как только путники высадились на берег, им тут же оказали поддержку. В полевых условиях пограничной крепости особо не разойдешься, но на первую помощь любой боец всегда мог рассчитывать. Рану Тауриэль перевязали и выделили тихое место, где бы она могла восстановить силы. Откинувшись на холодный камень, она закрыла глаза и вскоре провалилась в объятья целебного сна. Кили же ни за что не согласился оставить жену одну. Сидя на полуразрушенных ступенях, он мягко сжимал ее ладошку, не в силах поверить, что главные опасности остались позади. Мерное дыхание Тауриэль успокаивало и вселяло надежду, что все еще может закончиться счастливо. Теперь оставалось лишь добраться до Лориэна, забрать оттуда детей и забыть обо всем этом, как о дурном сне!

— Так это были вы? Вы вызвали на себя силы Минас Моргула? Мы там были и видели, как орочья армия выдвинулась на зов вашего рога, — Фили шел рядом с тем мужчиной, что помог им на Моргульской дороге и забрал с собой. Сопровождавшая их Ирэйн за все время не проронила ни слова.

— Мой брат, наместник Эктелион II, приказал нам напасть на эту крепость. Гондор периодически сталкивается в бою с орками Мордора, но последнее время их вторжения стали чаще. Вот мы и решили уничтожить это осиное гнездо. На этот раз, к сожалению, не удалось пробиться к самой крепости. В бою мы столкнулись с несколькими назгулами, и потому пришлось отступить. Видимо, придется повторить вылазку.

— Финрион, мы благодарны тебе за помощь, но нам нужно выбраться отсюда. Как можно скорее мы должны попасть в Лотлориэн.

— Едва ли вы вознамеритесь возвращаться той же дорогой, что и попали сюда, — ответил военачальник Гондора. — Достигнуть края Галадриэль вы можете только через земли Рохана, но ближайший брод через реку Энтава находится очень далеко. Вам придется идти на запад по Великому Западному тракту. Но это займет немало дней пути.

— Это не важно, ибо у нас нет выбора.

— Что ж, тогда можете отправляться, как посчитаете нужным. Крепость Минас Тирит окружена защитными границами. Вам лучше всего покинуть их через Раммас Эхор — это ближайший проход, не считая Осгилиата, где мы сейчас и находимся.

— Я тебя понял, благодарю от всего нашего народа.

Мужчины коротко кивнули друг другу, и Финрион отправился дальше: следить за дозорными и отдавать последние указания своим людям. Как только Фили с Ирэйн остались одни, гном тут же попытался завязать разговор.

— Так что ты намерена делать, когда мы отправимся домой?

— Еще не успела подумать, — откликнулась девушка, заводя недлинную прядь волос за ухо. — Всего лишь несколько часов назад я была в плену, так что…

За то время, что беглецы с воинами Гондора переправлялись через Андуин, Ирэйн успела вымыть кожу и смыть основную грязь с оказавшихся светлыми, как колосящаяся пшеница, волос. Теперь, когда ее лицо ничего не скрывало, Фили мог с уверенностью заявить, что ему очень нравятся его черты: тонкие, небольшие и достаточно плавные. Серые глаза смотрели серьезно и пристально, но вот губы, хоть и красивые, почти не улыбались.

— Наверное, останешься и будешь жить здесь?

— В Гондоре? — усмехнулась Ирэйн. — Нет, в Гондоре я больше не останусь. Только не здесь.

По тону, с каким она произнесла эти слова, молодой гном догадался, о каком своем народе она говорила тогда. Стало быть, она родом из этих земель.

— Ну, если когда-нибудь окажешься рядом с Одинокой горой, знай, что мы… что я всегда буду рад тебе.

— Одинокая гора? Это же королевство гномов, Эребор. Значит, вы пришли оттуда.

Оба замолчали, каждый смотрел куда-то в другую сторону, будто его неожиданно заинтересовали остовы каменной крепости на фоне едва-едва начавшего светлеть неба или же белые башни Минас Тирита. Идя рядом, Фили искоса поглядывал на новую знакомую. Жаль, конечно, что она не принадлежала к его племени, но, несмотря на это, девушка все больше и больше интересовала его. В рваной грязной одежде, со спутанными волосами, с синяками и ссадинами на коже — даже так она неумолимо притягивала молодого гнома, до сих пор не знавшего, что такое любовь.

Молодой наследник Дурина все гадал, какое же впечатление он произвел на свою спутницу, но по ее задумчивому взгляду ничего нельзя было понять: то ли он остался совсем ей безразличен, то ли мысли, всецело поглощавшие ее, были очень и очень серьезными.

«Ну и пусть она человек, зато ведь живет гораздо дольше людей, почти как мы, гномы», — игриво подумал про себя Фили, когда неожиданно вспомнил о еще одной странности Ирэйн.

— Там, на дороге, ты сказала, что можешь слышать голос оружия. Я не понял, что это значит.

Ирэйн посмотрела на Фили, потом отвела взор, стараясь найти что-нибудь, с помощью чего могла бы ответить на вопрос. Вскоре взгляд зацепился за одинокий короткий меч, лежавший на земле возле стены. Судя по слою щебня и грязи, покоился он тут уже давно. Подойдя к нему, девушка наклонилась и подняла клинок, затем ударила им по каменной кладке и неспешно поднесла к уху. Металл запел, исполняя печальную песню, рассказывая о бравых битвах своего хозяина, о его победах и поражениях. И о том самом последнем поражении… из-за которого верный клинок теперь вынужден был одиноко лежать на поле бывшего сражения в давно высохших и едва различимых пятнах когда-то горячей крови.

— Он говорит, что его хозяин погиб здесь несколько месяцев назад. Орки снова вторглись в Осгилиат. Была кровопролитная битва. А еще он говорит, что скучает по нему, по хозяину…

— И они тебе это все рассказывают? — изумился Фили.

— Им нечего скрывать, и потому они честны с теми, кто умеет слышать. Сейчас, когда этот меч один, он говорит тихо, но когда их двое друг против друга, они буквально разговаривают, поют, кричат! И тогда, когда вы сражались с Королем-чародеем, ваши мечи предупреждали, что не справятся. Простым оружием не победить это зло.

— Но ведь дело не только в оружии. А как же отвага и доблесть самого бойца? Неужели они ничего не значат?

— Боец? — Ирэйн горько усмехнулась. — Люди, эльфы, гномы… Все одинаковы. Они все обманывают, они все предают… Они не постоянны, и на них нельзя положиться. И лишь оружие всегда верно своему хозяину. А потому я доверяю только ему.

Фили хотел ответить, как вдруг оба услышали тревожные голоса дозорных. Вмиг крепость ожила, как растревоженный улей. То тут, то там стали бегать солдаты, на ходу вооружаясь и спеша к переправе.

— Что случилось? — окрикнул Фили одного из бойцов.

— Орки напали! Минас Моргул атаковал!