Диего всегда верил, что Мама не может быть человеком. Он лучше других знал людей. Самых разных. Были среди них и моральные уроды, и такие, как Юдора - достойные, красивые. Бывали глупые, а бывали гениальные. Одни толкали его локтем, когда проходили мимо, а другие помогали выжить.
Но таких как Мама, он никогда не встречал. Никто не умел держать голову настолько прямо и легко. Ни у одной девушки, - да и ни у одного мужчины, Диего в этом на все сто процентов уверен, - не получалось добиться такого золотого сияния волос, такой гладкой кожи. Никто не смотрел на мир так же мудро и наивно одновременно. Ни у кого не получалось улыбнуться ему так, чтобы он поверил, что он нужен.
Никто из встреченных на его пути людей не был идеален. Диего точно знал. Потому что вырос рядом с идеалом. И она никогда не была человеком по-настоящему.
До этого момента.
Диего кажется, что он не смог бы не заметить ее, даже если захотел. Скорее всего мир правда крутится вокруг нее. Его мир, во всяком случае. Ему не нужно было даже приглядываться, хватило смазанного взгляда в толпу, чтобы увидеть <i>ее</i>.
Наверное, ему должно быть стыдно перед Лайлой, - он даже подмечает что-то вроде легкого укола вины, - но все отступает на второй план. Потому что прямо перед ним <i>Мама</i>. Остальной мир может гореть в огне апокалипсиса. Любого из тех, что следуют за семейкой Харгривз.
И он идет, не соображая что может ей сказать, что нужно говорить и с каждым шагом чувствуя, как ужас стискивает горло. Такой же, как когда его выбросило здесь, в сраном шестьдесят третьем и он подумал, что навсегда остался один.
Ему страшно. Страшно, что она может оказаться другой. Простым человеком. <i>Боже, и с каких пор это вообще проблема?</i> Вдруг она смеется слишком громко? Или у нее совсем другой голос? Что если она сейчас просто отвернется и… Что если он ей не понравится.
От этой мысли он забывает как дышать.
Диего пытается пригладить волосы вспотевшими ладонями, впервые жалея, что так и не постригся. Костюм кажется тесным и несуразным. Наверняка он выглядит как посмешище. И все равно как одурманенный идет к ней.
А Мама улыбается какой-то женщине чуть дежурно, но изгиб ее губ все так же искренен. На ней узкое платье и Диего не знает, хорошо это или плохо, потому что это платье сидит на ней идеально, но здесь слишком много незнакомцев, и они все тоже могут смотреть на нее и у Диего нет никакой возможности запретить им это делать.
Все что ему остается, это лихорадочно искать в ней изъяны. Отличия. Что-то, что поможет сбросить наваждение и не надеяться так отчаянно на невероятное совпадение. Диего настолько погружен в мысли, что не замечает как оказывается на расстоянии вытянутой руки от нее.
- <i>Мам…</i>
- А это что-то новенькое, - оказывается, это он произнес вслух и теперь Мама смотрит на него своими синими глазами. И он не чувствовал себя таким жалким и одновременно счастливым никогда в своей гребаной жизни. Она внимательно вглядывается в черты его лица. У него не хватает контроля, чтобы скрыть боль, поэтому она спрашивает, - Все в порядке, милый?
То, что он все еще стоит - не его заслуга. Не может быть его, потому что Диего слышит ее голос. И она смотрит прямо на него. И улыбается. И мир вокруг него кажется не таким ужасным местом, как обычно.
- Ты реальна, - не самое умное, что он бы мог сказать ей. Но самое правдивое. И тут же ему приходится сложить руки на груди и спрятать ладони под локтями. Сложнее чем подбирать слова - отказаться от импульса прикоснуться к ней. Привычка, одна из тех, что он и сам не замечал, пока Клаус не обратил на нее внимание. Ему никогда не нужно было сдерживаться, если он хотел коснуться ее. И никто не предупредил Диего, что в их следующую встречу, - после смерти, - у него такой возможности не будет.
- Если это какой-то подкат, то извини, но он не сработал, - Грейс смотрит хитро, с доброй насмешкой. И хотя это не Мама, она все еще идеальна. Диего точно знает это. Поэтому ему так трудно ответить. Язык едва шевелится, а в голове гудит пустота.
- Нет-нет, нет… - Он наугад вытягивает из головы имя, в надежде, что так сможет завязать нормальный разговор. А не продолжит просто пялиться на нее как сумасшедший. - Ты знаешь сэра Реджинальда Харгривза?
- Реджи? Я пришла с ним.
На то, чтобы переварить <i>это</i> у Диего уходит остаток сил. Мама… Грейс с ним? Вместе? Как… пара? Менее подходящего для нее партнера он и представить не может. Хотя, если бы он был с собой откровенным, то признался бы, что рядом с ней он представляет только одного человека. Точно не самого достойного, но Реджинальд Харгрейвз последний кто имеет право даже дышать рядом с ней.
- Это мерзко, - Диего не может сдержать отвращение и злость, слишком поздно понимая, что снова говорит это вслух.
- А ты странный, нет? - другая на ее месте ушла бы, или оскорбилась. А Грейс смеется. И Диего не может не улыбаться в ответ. То, что она счастлива достаточная причина для него быть счастливым.
- Да, - он кивает бездумно, присоединяясь к ее смеху. Но через пару секунд обрывает себя, когда понимает что несет. - То есть, нет. Не знаешь, где он сейчас?
- Сказал у него быстрая встреча и он скоро вернется. Это было двадцать минут назад.
- Нехорошо заставлять леди ждать.
Грейс кивает, соглашаясь, и Диего знает, чует как-то, что сейчас она уйдет. Может, они уже никогда не встретятся. И это “никогда” звучит в разы хуже слов Пятого о конце света. Диего не может себе позволить снова сглупить и отпустить ее.
Он протягивает ей руку.
- Может, ты подаришь мне танец?
Грейс наклоняет голову к плечу, прищуриваясь и осматривая его чуть пристальней. Он совсем не понимает, о чем она думает. Только надеется, что не выглядит слишком отчаянным.
- Конечно, дорогой. Но сначала, думаю, нам стоит представиться, - она вкладывает свою тонкую белую ладонь в его.
- Диего, - осторожно сжимая пальцы, он не замечает как проводит большим по ее запястью. Кажется очень глупо говорить ей свое имя. Но он полный идиот, раз решил, что она может как-то его узнать.
- Грейс.
<i>Я знаю, думает он. </i>
На самом деле, Диего жалеет о том, что вообще открыл рот. Потому что когда Грейс встает почти в плотную, опуская ладонь ему на плечо - в голове у него пусто. От нее пахнет чем-то цветочным. Он боится дышать слишком глубоко, потому что этот запах точно сведет его с ума.
Ему приходится прислушаться к окружающим звукам, чтобы понять, играет ли музыка. На этот раз ему повезло - звучит что-то спокойное. Они делают пару пробных шагов, прежде чем Грейс улавливает ритм. Диего не может оторвать взгляд от нее, а она смотрит то ему в глаза, то медленно оглядывает зал.
Они кружат какое-то время, - сколько точно, Диего никогда бы не смог угадать, - когда Грейс снова заглядывает ему в глаза и смотрит чуть серьезнее. Качнув головой куда-то вбок, она тихо говорит:
- Кажется, твоя девушка не очень довольна твоим выбором партнера.
Диего выворачивает шею, стараясь понять о чем она. И видит Лайлу. У нее на лице детская обида, но смотрит она с вызовом.
- Она не.., - голос Диего срывается. Теперь уже он избегает взгляда Грейс и мечется глазами из одного угла зала в другой. Он делает вдох. - Мы.. Я просто…
- Ну, ну, милый, больше всего в жизни я не люблю обманщиков. А мне так не хочется разочаровываться в тебе.
Грейс качает головой, едва заметно сжимая его ладонь в своей.
Диего никогда не врал Маме.
- Да, - наконец выдавливает он, виновато опустив глаза. Как будто действительно виноват перед ней в чем-то. - Мы пришли вместе. Но..
<i>Если я скажу это вслух, ты все равно не поверишь. </i>
Правда в том, что никто не мог значить для Диего больше, чем она. Не мог. Лайла милая. Сумасшедшая. Красивая. Опасная. Она спасла его жизнь и вручила себя. И он влюблен в нее, конечно. Так же, как когда-то был влюблен в Юдору. И эти девушки дороги ему, действительно дороги. Как и его братья и сестры. Его жизнь заполнена людьми о которых он переживает. О которых плачет и с которыми смеется.
Но только рядом с Грейс он чувствует себя по-настоящему живым.
- Не переживай так, - она ловит его взгляд и гладит пальцами по плечу. - Все хорошо.
И теперь, когда она рядом... Живая, теплая, с тем же смехом и тем же взглядом - ему плевать на президента. Теперь, он хочет защитить ее. Теперь, он благодарен Пятому за то, что он закинул их в это время. Если бы он выкинул Диего прямо к ногам Грейс было бы просто идеально, но и так вполне сойдет. Ему хватит и этого, только пожалуйста, <i>пожалуйста</i>, не отнимайте ее снова. Он же может стать героем хотя бы для нее?
Уж на это он способен?
И ему хочется сказать, как много она для него значит. Какая она красивая. Добрая. Даже сейчас. Хотя и не знает его, а у него не получается не выставлять себя дураком каждую минуту их общения.
Ему хочется сказать ей, что он никого не любил так, как ее. У него не будет другого шанса, - это ему тоже подсказывает животное чутье, - и может это ему подарок от Бога или кто там смотрит на его страдания и делает ставки на то, сколько еще он проебет в своей жизни.
Но вместо этого он едва касается ее талии, боясь показаться извращенцем. А она улыбается ему и тихо напевает мелодию, под которую они танцуют. И если постараться, можно притворится, что эта мелодия никогда не закончится.
- Мне кажется ты все-таки с кем-то меня перепутал, - из мыслей выдергивает ее голос, который отчего-то звучит печально. Диего чувствует, как внутри у него все перекручивает.
- Почему?
Она молчит недолго и придвигается ближе, чтобы он услышал ее шепот.
- Я точно ничем не заслужила, чтобы ты смотрел на меня так грустно и нежно, милый. Она разбила тебе сердце?
- Что? Нет! - Диего задыхается от возмущения на секунду. Ощетиниваясь даже от предположения, что Мама могла сделать что-то не так. - Нет. Она… Она никогда бы такого не сделала.
Улыбка Грейс тухнет. Диего готов поклясться, что она все понимает. Ему сложно поверить, что ее поднявшиеся брови и печальный взгляд могут быть случайностью. Ему не хочется в это верить.
Она поднимает ладонь с его плеча и осторожно притрагивается к заросшей колючей щетиной щеке.
- Мне жаль. Думаю, она была замечательной.
- Д.. д... - он не замечает, как начинает дрожать. И это глупо и по-детски. И совсем неуместно. И она точно решит, что он идиот. Диего пытается отодвинуться от нее, проглотить слезы и чувствует что не может.
Он никогда не чувствовал себя глупо перед Мамой. Но сейчас рядом с ним Грейс, и он уверен, что облажался.
А Грейс смотрит на него терпеливо, мягко и проводит подушечкой большого пальца по скуле. Диего тянется к этому движению, крепко зажмурившись. Он ничего не видит, поэтому чуть не отшатывается в сторону, когда чувствует легкое прикосновение к щеке. Она целует его привстав на носочки.
- Все будет хорошо, Диего, милый, - у нее странное выражение в глазах и уголки губ дергаются, когда она говорит. - Прости, что ничем больше помочь не могу.
Диего смотрит на женщину в своих рука и думает, что ей не за что извиняться. За всю его жизнь она не сделала ничего такого, за что ей следовало бы извиниться перед ним. И все же, она здесь и просит прощения за свою смерть. <i>Как будто он имеет право прощать.</i> Это несправедливо, но мир никогда и не был справедлив.
Грейс пытается улыбнуться, ее ладонь все еще у него на щеке. Получается с трудом. Улыбка так и не касается ее глаз. Диего не хочет, чтобы она запомнила его таким - разбитым, заикающимся, так и не сумевшим произнести нужные слова. Ему хочется оставить совсем другое впечатление. Но у нее слишком нежные руки, она слишком реальная. У него нет никакого шанса быть кем-то другим рядом с ней.
Несколько секунд она хмурится и смотри на него из под сведенных бровей немного растеряно. А потом снова целует, на этот раз ниже, задевая уголок его рта.
Только после этого она делает шаг назад. Диего отстраненно замечает, что музыка не играет уже несколько минут. У Грейс виноватый взгляд. Но она встряхивает головой и извиняясь, уходит.
У него сердце колотится где-то в горле, стараясь выпрыгнуть вслед за ней. Но она пришла сюда с Реджинальдом, а значит и уйдет с ним. Диего знает правила этикета.
Еще он знает, что Грейс здесь. С ним. В одном времени. И это меняет абсолютно все.
Он дотрагивается языком до уголка рта, слизывая поцелуй Грейс.
В этот раз он все сделает правильно. У него получится.
А если нет - он просто заставит Пятого возвращаться во времени до тех пор, пока у них из ушей кровь не пойдет. В конце концов, зачем еще нужен брат с такими способностями, если не для этого?