— Шинтаро-сан?

Ответом послужила тишина. Голос был знаком, но ему не хотелось разговаривать.

— Шинтаро-сан. Я сохраню это в тайне, поэтому, пожалуйста, пойдём домой?

Перед лицом повесившего голову Шинтаро простёрлась ладонь: светлая кожа без единого изъяна в свете фонарей над детской площадкой, казалось, сама испускала свет. Бездумно схватив её руками, он что есть силы потянул на себя, но та не сдвинулась с места. Дело было даже не в том, что его собственные ладони были в два раза меньше.

— Шинтаро-сан? — голос послышался ближе.

Шинтаро судорожно вздохнул: его сил не хватало ни на что. Чувствуя, как к горлу подступил ком, он сдался и сказал словами:

— Обними меня.

Мгновение, и его просьба была исполнена: качели, на которых он сидел, покачнулись, и его уткнули в красный тёплый шарф. Зарывшись в него лицом, Шинтаро швыркнул носом. Объятия должны были дарить тепло, но теперь он знал лишь те, что грели одно сердце. Они были лучше всех на свете. Признаваться в этом было стыдно. В качестве особого исключения Шинтаро закрыл глаза и сказал:

— Спасибо. За то, что ты всегда рядом.

— Что бы ни случилось, я вас не оставлю. Никогда.

Раздался щелчок. Ощущение холодящих кожу объятий пропало. В носу защекотало от острого аромата. Приоткрыв веки, Шинтаро сощурился, пытаясь привыкнуть к яркому освещению, и оглянулся.

Круглосуточное большое кафе соседнего района практически пустовало. Перед ним на столе был недопитый молочный коктейль и огромное блюдо с дымящимися куриными ногами во фритюре. Куроха тряс над ними солонкой и перечницей. Кажется, он не собирался останавливаться на одном слое специй.

Шинтаро протёр глаза. Они пробегали весь день, то и дело уклоняясь от невидимых ему врагов, которые тут и там чудились Курохе. Столько часов на ногах изрядно вымотали, и всё, что ему сейчас хотелось, было девятичасовым сном на любой горизонтальной поверхности. Возможно, что один сон сменил другой. Но видение не развеялось, даже когда он помотал головой. К счастью, они сидели далеко от других посетителей, а персонал не обращал на них внимания. Пока что. Уже собираясь спросить, Шинтаро открыл рот, но Куроха успел сказать первым:

— Доброе утро.

— А, да. Доброе.

Сбившись, Шинтаро нахмурился: смесь соли и перца окончательно врезалась в ноздри.

— Что ты делаешь?

— Приправляю.

Иного прямому ответу можно было и не ожидать, но Шинтаро всегда надеялся. Вздохнув, он потёр виски.

— Я это не заказывал.

— Я заказал. Нужно восполнить энергию.

— …С тобой точно ничего не случилось, пока я спал? Я не буду это есть. И сколько я спал?

— Двадцать четыре минуты.

Обрадованный, что хотя бы секунды были опущены, Шинтаро подпёр голову руками и поставил локти на стол.

— У нас, конечно, много денег, но в следующий раз спрашивай, захочу ли я то, что ты закажешь.

— Это не для тебя.

Куроха отставил пустые баночки для специй и взялся за курицу. «Вооружившись» по одной ноге в руку, он сначала откусил от одной, а затем от другой. Округлив глаза, Шинтаро ошалело пронаблюдал, как блюдо опустело за считанные минуты. Куроха съел всё. Даже кости. Вытерев салфетками руки и рот, он заключил:

— Недурно. В следующий раз нужно будет сильнее перчить.

Шинтаро наконец-то моргнул. Ущипнув себя за щёку, протянул руку и пальцем потрогал пустое блюдо. Палец размазал оставшийся жир, подтвердив: и боль, и осязание слишком реалистичные для сна.

— Откуда… Почему ты… Неужели курица…

Бессвязно забормотав, Шинтаро прервался. У него заболела голова.

— Я могу перерабатывать в энергию пищу. Эту функцию добавят всем андроидам через полтора года.

— Э?

— Я получил доступ к части данных.

— Вот… оно как.

Вспомнив, какие именно данные ему удалось увидеть в прошлый раз, Шинтаро оставил это гиблое дело. По крайней мере до того момента, пока не отоспится.

— Тебе бы тоже не помешало пополнить запас питательных веществ. Сейчас я не могу ничего приготовить, так что не привередничай и ешь, что есть.

Впервые услышав от него слово «привередничать», Шинтаро усмехнулся.

— Я сказал что-то смешное?

Шинтаро покачал головой.

— Нет. Просто… вспомнил кое-кого.

— Опять Аяно? Кто это? Эномото постоянно сравнивала меня с ней. Я получил некоторые данные от Энэ, но они слишком разрозненные. Быстрее будет спросить у тебя.

Шинтаро обмер. Как-то он пообещал себе, что непременно расскажет о ней Курохе, вот только постоянно откладывал. Поддавшись желанию вновь оттянуть этот момент, он сделал попытку:

— Ты мог бы сделать вид, что всё ещё не знаешь о ней.

— Зачем? Она существовала. Смысл продолжать это скрывать, если я уже знаю?

— Действительно…

Горько вздохнув, Шинтаро огляделся: ничего не изменилось, разве что тьма за окнами стала светлее, предвещая наступление рассвета. В голове, в очередной раз предупреждая, прозвенел звоночек: Куроха вновь вёл себя не так, как ожидалось. Отмахнувшись, Шинтаро посмотрел в его глаза и начал:

— Аяно — мой первый андроид. До недавнего времени я думал, что и последний. Пока был жив папа, мы были крепкой семьёй, но как только он пропал без вести, всё сломалось. Мама по уши залезла в работу, чтобы платить за дом, а сестра сначала закрылась в себе, а затем неожиданно подалась в модельный бизнес. Они обе часто не возвращались до утра, мне приходилось возвращаться из садика одному. Никто не ждал дома, и я стал убивать время в парке неподалёку. Однажды мама узнала об этом, жутко разозлилась и, отругав меня, велела никогда так больше не делать.

Сейчас я понимаю почему, но тогда мне всё казалось жутко несправедливым, и мы поругались. На следующий день она пришла меня забрать. С ней была симпатичная девушка. Я понятия не имел, как начать разговор со взрослым, но она заговорила первой. Это была Аяно. Мама назвала её так в честь своей матери. С тех пор меня забирала Аяно. Она готовила мне завтраки, ужины, перекусы, следила за домом и каким-то образом всегда знала, куда я убегал, если расстраивался. Обычно, когда меня дразнили одноклассники, называя меня сыном робота. Когда мы вчетвером собирались на ужин, я даже считал нас полноценной семьёй — мама и Момо так же, как и я, в души не чаяли в Аяно.

В средней школе я начал ощущать её опеку чрезмерной. Меня перестали дразнить — андроиды уже почти вошли в обиход, но мне всё ещё было неловко, когда она приходила за мной в школу. Из-за неё я часто не мог пойти куда-то с друзьями, когда она не соглашалась возвращаться одна, — она была уже старой моделью, и начали проявляться недостатки гибкости логики по сравнению с новым поколением. Мы тщательно следили за её состоянием, но она начала изнашиваться. Заменить детали было той ещё задачей, но благодаря заработку Момо это не было такой проблемой, а пока Аяно была в ремонте, я мог от неё отдохнуть. А затем ей стало совсем плохо. В прошлом году она ворвалась посреди урока в мой класс, принеся огромный свёрток с обедом. У неё сбросились настройки дат, и она посчитала, что это был день спортивного фестиваля.

Мы отдали её на проверку. В новых моделях была разработана новая система хранения данных, позволяющая сохранить и восстановить их в любой момент. У Аяно это предусмотрено не было. Мы отказались заменять жёсткий диск на новый ценой её воспоминаний. Ей начало становиться хуже, и мы перестали выпускать её из дома. Я изредка водил её на прогулку, но не уделял ей должного внимания — мне тогда кое-кто нравился, и все мои мысли были о том, как бы нам сблизиться. Всё закончилось довольно банально.

Когда я начал запирать её в шкафу, чтобы не следить за ней, чтобы она ничего не натворила… Она сбежала. Кто знает, что пришло ей в голову. Мне хочется верить, что… материнский инстинкт. В тот день я был на свидании. Я ужасно нервничал и поставил звонки на беззвучный, чтобы не отвлекаться. После зала с игровыми автоматами мы хотели пойти в кино. Аяно нашла нас на пути туда и велела мне возвращаться с ней домой. Сказала: «Что бы ни случилось, я вас не оставлю. Никогда». Мой одноклассник подумал, что я из полоумных любителей андроидов и посмеялся надо мной. Мы разругались, и я пошёл домой. Аяно хотела, как в детстве, когда я был совсем ребёнком, пойти за руку. Я сказал ей… что ненавижу её. Тогда она улыбнулась и вновь повторила: «Что бы ни случилось, я вас не оставлю. Никогда». Это меня взбесило, и я пошёл по пешеходному переходу, не посмотрев на светофор.

Он замолчал. Впервые рассказав это, Шинтаро с удивлением ощутил не боль, но лёгкость. Как будто кто-то сбросил невидимый груз с плеч. Слова продолжили свободно течь из его рта.

— В первых моделях защита хозяина была предусмотрена не на том уровне, что сейчас. Они стоили слишком дорого. Это сейчас звучит дико, что андроид не подставит себя под удар, если будет угроза жизни хозяина. Аяно могла лишь исполнять приказы. Меня, сестры и мамы. Мамины были в приоритете. Разумеется, она не приказывала ей умереть за меня. Но Аяно это сделала. Мы оба попали под грузовую машину. Я отделался лёгким сотрясением и ушибами, а Аяно… Не подлежала ремонту.

Извиняться было поздно, но я хотел устроить ей достойные похороны. Когда я вышел из больницы, оказалось, что Аяно просто выбросили. Как испортившийся телевизор. Мама купила нового андроида. Ей хватило ума, чтобы он ничем не был похож на Аяно, но это была мелочь по сравнению с тем, что она сделала. А Момо ей это позволила. Позже я сумел её простить — она ни о чём не знала, но мама… Я только что помирился с ней, а сейчас…

— Ты решил, что сможешь загладить вину перед собой и подобрал меня, но мой хозяин оказался не настолько добрым, как ты думал.

— А кто… Кто твой настоящий хозяин?

— Ты.

— Нашёл время шутить.

Шинтаро попытался сказать это безразлично, но не сдержал обиды.

— И по твоим словам, тебе как минимум интересны, кроме женщин, и мужчины. Это также сыграло роль в твоём выборе меня оставить? Значит ли это, что за прошедшее время моя ценность в твоих глазах достигла равнозначной Аяно? Равнозначной твоим членам семьи?

— Что?! Нет! Как вообще…

Перебив его, Куроха тем же безучастным тоном задал следующий вопрос.

— А если сравнивать с твоим одноклассником, к которому ты испытывал чувства?

— Р-разумеется, ты важнее него. Я о нём только сейчас вспомнил.

Куроха кивнул и сложил руки на груди. Смотря на себя с ним со стороны, Шинтаро подумал, что всё выглядит так, будто он на сеансе у психолога. Куроха заговорил вновь, и дурацкое сравнение вылетело из головы.

— Значит, твоя привязанность недостаточна, чтобы оставаться со мной. Но ты здесь. Почему?

— Что значит почему? Конечно я не буду относиться к тебе ни как к Аяно, ни как к семье. Ты — это ты — Куроха. И ты не сделал ничего плохого, с чего бы мне тебя бросать? Да и… Кто я для тебя? — он расстроенно добавил. — Только не говори, что хозяин, я это только что слышал.

— Сейчас ты мой хозяин, что бы ты не говорил. В отличие от меня у тебя есть выбор: рисковать жизнью, оставшись со мной, или уйти и больше не подвергать себя риску. Я могу гарантировать, что тебя оставят в покое, если мы расстанемся сейчас. Твой выбор на меня не повлияет.

— Тогда… Почему у тебя такое лицо?

— Какое?

— Будто ты вот-вот расплачешься.

Куроха склонил голову в сторону. Словно любопытная кошка. Причин врать не было, но, судя по его виду, заплакать должен был сам Шинтаро. Прекрасно видя своё отражение в его чёрных глазах, Куроха изумился: его собственное выражение лица практически полностью соответствовало чужому. Не отрывая взгляда, Куроха поднял руку и, коснувшись подушечкой пальца глаза, стёр влагу.

— Конденсат?

Шинтаро глупо заулыбался.

— Не плачь. Я тебя не оставлю. Потому что люблю тебя.

Куроха отклонил голову в другую сторону, и капля из другого глаза стекла по щеке.

— Даже если ты андроид, а это конденсат, мои чувства не изменятся.

Куроха замолчал, и его глаза заблестели. Смутившись, Шинтаро отвернулся и, закрыв рот ладонью, подпёр подбородок, уставившись в окно. Чем бы не увлёкся Куроха, всё было к лучшему. Продолжи они разговор, и Шинтаро, расчувствовавшись, ляпнул бы ещё что-то похуже, хотя после признания в любви, казалось, что хуже уже было некуда. А ведь он даже не был уверен в этой влюблённости. Когда Куроха заплакал, слова просто вырвались наружу.

Пытаясь отвлечься от смущающих мыслей, Шинтаро заметил, что снаружи ошивается какой-то человек. Он то и дело прохаживался у окна туда-сюда, будто кого-то ждал. Из-за накинутого на голову капюшона лицо нельзя было разглядеть, но по комплекции можно было судить, что это был подросток. Неожиданно незнакомец бросил взгляд в кафе. Прямо в его сторону. Шинтаро внутренне передёрнуло от нехорошего предчувствия. Он уже было обратился к Курохе, когда тот сказал первым:

— Я закончил поиск. Даже судя по моим неполным характеристикам, проблем, которые возникают у людей, предпочётших как партнёров по жизни андроидов людям, возникнуть не должно.

За секунду в голове Шинтаро тут же пронёсся миллион мыслей. Последняя взяла верх, и он сказал:

— Там снаружи ошивается какой-то тип.

— Знаю.

— Знаешь?!

— Не паникуй. Этот человек ждёт меня. Что более важно — ты так и не поел. Закажи что-нибудь, пока я с ним разберусь.

— Если это твоя попытка сбежать от меня, или ты хочешь от меня что-то скрыть…

— Зачем?

— Что зачем?!

Спокойствие Курохи было его неотъемлемой частью. Принять её сейчас, когда творилось не пойми что, было выше человеческих сил. Шинтаро раздражённо вздохнул.

— Когда тебе надо, ты на удивление несообразительный. Я хочу знать, о чём вы будете говорить.

— Он должен передать мне адрес и ключ от места, где ты сможешь отдохнуть. Тебе незачем тратить на это время.

— Ты не врёшь? И не сбежишь?

— С каких пор андроиды умеют лгать?

Шинтаро не собирался сдаваться, но Куроха встал и, привлёкши внимание официантки к их столику, направился к выходу. Шинтаро ничего не оставалось, кроме как с ним согласиться. Отвлёкшись, только чтобы не глядя указать пальцем в первую попавшуюся строку в меню, Шинтаро вернулся к слежке за Курохой. Перекинувшись парой слов с подростком, тот что-то принял из чужих рук и пошёл обратно. Выражение его лица было привычно холодным, и Шинтаро пожалел, что не стал спорить и уступил. Попытавшись исправить эту оплошность, поинтересовался:

— И когда ты успел с ним познакомиться?

— Только что.

— Тогда как?..

— Деньги, Шинтаро. Мой хозяин оставил мне их и ещё немного.

Уточнять, что за «ещё немного» Шинтаро не стал. Было ясно, что Куроха в очередной раз увильнёт от вопроса, чтобы не врать. Вместо этого спросил о другом прямо:

— Что ты знаешь? Сколько ты помнишь? Неужели я не заслуживаю твоего доверия?

— Ты — мой хозяин, Шинтаро, и в твоей власти остановить меня при желании. Мне бы этого не хотелось.